Тот, на кого смотрит тень.

1. Время обеда принесло с собой вздох облегчения, прокатившийся по коридорам и аудиториям. Конец второго семестра этого года и так идет у всех нелегко: бесконечное напряжение и волны негатива гуляют по всему университету, и даже заглядывают в жилые кампуса. Студенты проклинают министерство образования, а профессора садятся на вегетарианские сэндвичи, потому что наличие мяса в еде не способствует продуктивной беготне по аудиториям. Хотя находились и индивидуумы. Эрен не участвовал в ежегодных традициях суеты и беготни. Отсутствие сна почему-то не сказывалось на работе мозга, и если Эрен очень сильно захочет, может вполне логически мыслить. Благодаря этому он успевал делать все проекты и задания вовремя, и был одним из первых, кто сдал все экзамены без задержек и симулирований неизлечимой болезни. Но даже если бы у него был нормальный сон, Эрен все равно не видел смысла в бессмысленной спешке и желании сделать все как можно скорей. Ему по душе было качество, а не сумасшедшая мысль сдать все в кратчайшие сроки. Так уж сложилось, что, благодаря бодрствованию все двадцать четыре часа, он не только выполнял работу качественно, но и быстро. Правда, одно время ему казалось, что голова скоро треснет и разлетится на куски от избытка не пережеванной мозгом информации. На помощь пришел тот самый другой Эрен, у которого вечно было все под контролем. Все потому, что тот Эрен умел отключать мозги, когда их помощь особо не требовалась. В итоге он промышлял как зомби часов пятнадцать. Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не понимаю. Йегер сидел под размашистой сакурой во внутреннем дворе университета, читал Кинга и пил апельсиновый сок. Вокруг него сновали полуживые люди, которые, наверное, уже и сами не знают, чего хотят. Бледно-розовые лепестки, как маленькие лодочки, плыли по воздуху и плавно приземлялись на все в радиусе шести метров: теплую землю, людей, интересные и не слишком книги, плоские камни, деревянные столы и скамьи. Эрену это старое дерево приглянулось еще в самом начале учебы в Сине. Оно было таким величественным, крепким и проверенным многими годами. Кто знает, сколько всего успела застать эта сакура? Сколько она видела надежд и разочарований, любовных союзов и печальных расставаний? Этому растению довелось лицезреть слишком многое, чтобы потом об этом не разглашать. И позиция молчаливого наблюдателя, которому не задают вопросы, Йегеру тоже понравилась. Иногда Эрен спрашивал у себя, почему он не родился деревом. Он мог все так же греться под лучами солнца и зябнуть под проливным дождем. Цвести и дарить миру самое прекрасное, на что он был бы способен с рождения — бледно-розовые лепестки чего-то большего, чем просто строчка в учебнике растениеводства. Он мог служить убежищем для мелких зверят и быть самым настоящим домом для юрких птиц. И все так же смотреть на людей, наблюдая за их быстрой жизнью, но ни в коем случае не вмешиваясь в нее. Возможно, шатен хотел слишком многого, и впору сказать — довольствуйся тем шансом, что подарила тебе вселенная! Но за что благодарить случай? За смерть мамы? За смерти других, близких и просто знакомых людей? За то, что сама Смерть свернулась у него на плече, иногда ласкаясь, как котенок? Или, может, за то, что, каждый раз смотря на улицу, где жизнь разворачивалась по одному сценарию, ему приходится идти между листами? Его будто вычеркнули из чего-то важного. Словно компьютерный баг. Маленькая розовая лодочка опустилась на страницы книги. Эрен посмотрел на строчку, которую выбрал лепесток: Ты стал Шахразадой для самого себя.* Интересно, было ли это так? Юноша отдалялся все дальше и дальше от дорогих ему людей, чтобы обезопасить их. Другими словами, в каком-то смысле он жертвует собой ради них. Единственное различие между ним и настоящей Шахразадой это то, что Эрен никому не рассказывает сказки, чтобы продлить себе жизнь. Или рассказывает? 2. Леви подумал, что это не такая плохая идея — пообедать на свежем воздухе. В конце концов, день выдался отличный, солнечный и приятный. Духоты как таковой не было, ее разбавлял взбесившийся ветер, как овчарка носившийся за своим хвостом. У парня осталась одна пара, и прояснить голову с последующей активацией незадействованных участков мозга жизненно необходимо. Эрвина он нигде не встретил, а Ханджи — помешанная на знаниях эксцентричная девушка — шаталась в противоположном крыле университета. Но, зная ее, Леви был уверен, что при желании она могла примчаться к нему за пару минут, не проронив ни капли пота. Обед в одиночестве тоже полезен. Парень вышел во внутренний двор, щурясь от золотистых объятий солнца. Было не по-летнему свежо, потому, видимо, двор и был устлан студентами вдоль и поперек. Найти свободное место оказалось труднее, чем ожидал Леви. Взор серебра зацепился за многолетнюю сакуру в центре двора. Там был всего один парень и необъятное количество свободного места. Интересно, почему никто не додумался спрятаться под тенью дерева? Может, все дело в парне? Кажется, Леви уже видел где-то эту каштановую голову. Раздумывать долго Аккерман не стал — прямым и быстрым шагом он направился к дереву и ее одинокому посетителю. — Занято? — Леви встал перед юношей, указав на место рядом с ним. Эрен оторвался от книги и поднял голову. Взгляд лесных глаз упал на пакет с обедом брюнета. Чувства этот бутерброд вызвал двойственные. Одновременно хотелось выхватить его зубами из чужих рук и, не жуя, проглотить, но в то же время Эрен подозревал, что его вывернет наизнанку, окажись хоть одна крошка у него во рту. — Сэндвич с тунцом? Леви немного смутился и на пару секунд потупил взгляд. Это не то, что он привык слышать в ответ. Да и кто на вопрос отвечает вопросом? Только параноики и русские. — Да, имеешь что-то против тунца? — Аккерман опять задумался. Он ведь только что ответил вопросом на вопрос, который был ответом на предыдущий вопрос. Что у них за, мать его, разговор такой?! — Да, запах, — Эрен снова уткнулся в книгу. Жаль, что его сок уже закончился. Вид еды возбуждает аппетит, когда у самого ни крохи с утра не было. «Аллилуйя, это был не вопрос». Леви подумал, что этот парень какой-то странный. — Ты просто не хочешь, чтобы я занимал твое пространство, — Леви не собирался так легко сдаваться. Либо ютиться в куче людей, жарясь под солнцем, либо занять местечко в приятной тени в компании одного человека. Йегер молчал. — Да, — немного поразмыслив, ответил шатен. — Так вот — мне совершенно плевать, — Аккерман присел возле юноши, удобно устраиваясь меж мясистых корней сакуры. С вершины через многочисленные ветви потянуло сливой. — Есть другая сторона дерева, — Эрен не хотел принимать поражение так скоро. Наслаждение одиночеством — то, что еще не позабыто и как-то привычно. Этот парень с тунцом слишком внезапно прервал его одиночество и тишину. — Там солнце, — без энтузиазма ответил Леви, распаковывая обед. Воздух мгновенно впитал нотки рыбы и салата. Эрен сдерживал слюну как мог. Поняв, что внезапный гость уходить не собирается, Эрен недовольно вернулся к книге, изо всех сил игнорируя такой дразнящий запах еды. Стоило купить себе что-нибудь, но Йегер воздержался, подумав, что утреннее зрелище еще слишком свежо в памяти, чтобы беззаботно питаться, как раньше. Кстати, вспомнив утро, голод скривился и отступил. Все лучше, чем загибаться от свертывания желудка в морской узел. Тишина межу парнями долго не продлилась. Леви, обычно не разговорчивый и мрачный, заинтересовался книгой в руках шатена. — Любишь Кинга? — Леви не хотел вообще ничего говорить, но слова сами слетели с взбесившегося языка. Шатен и вправду как-то странно на него влияет. Стоило удивиться или принять за нечто интересное? — Да, — быстро ответил Эрен тоном, говорящим, что он не желает продолжать этот разговор. Их снова накрыла тишина. Звуки чужих голосов пробивались со всех сторон. Над головами студентов шелестели лепестки. — Мне нравится его стиль, — немного погодя продолжил Йегер. Брюнет, признаться, не ожидал, что тот продолжит. Леви еще больше заинтересовался. Мало кто из его окружения читал книги для собственного удовольствия. То были в основном учебники и дополнительная литература для учебы. Все больше окунаясь в цифровую эру, человечество стало забывать, кто их истинный учитель. Дело вкуса, оно понятно, но то, что одна книжка в твердом переплете стоит больше, чем бутылка русской водки, огорчает. Не так все должно быть. Человек не должен опускать себя в грязь, радуясь исполнению примитивных желаний. Только кому будешь жаловаться об этом? — И что в его стиле привлекательного? — Леви действительно было интересно. Сам брюнет еще не прочел ни одного романа от Короля ужасов, но отзывы обычно сыпались только положительные. Ужасы не были его любимой тематикой. Но всестороннее видение еще никому не мешало. — Он простой, — без прикрас ответил парень, и ответ его содержал намного больше, чем кажется на первый взгляд. Эрен посмотрел в глаза напротив. Леви его взгляд показался каким-то сухим, неправильным. Зеленые глаза всегда были прекрасны в представлении Аккермана, но конкретно эти глаза прекрасными назвать язык не поворачивался. Такие тусклые и снова неправильные. Другого эпитета Леви не мог подобрать. Все внимание забрали глаза напротив. — Все гениальное просто? — вдруг вспомнилось высказывание, однажды попавшееся в какой-то из многочисленных книг в библиотеке семьи. Леви продолжал изучать чужие глаза, силясь найти видимый изъян. Но его не было. Значит, было что-то внутри. И теперь оно не дает Леви покоя. — И все простое гениально. Маленькому человеку нравится скрывать свою ничтожность за сложными вещами,— внезапно выдал Эрен, поддаваясь на дальнейший разговор. Брюнет явно не отличался какой-то врожденной харизмой, нечего говорить и о его выражении лица, которое так и гласило не приближаться ближе, чем на десять метров. Какого черта он полез к Эрену с разговорами, шатен пока не понял, но светская беседа подействовала как обезболивающее, не давая мыслям-воспоминаниям зарыться глубже, чем им было дозволено. — Полная цитата Геббельса. Неплохо, — самому же Леви стало немного не по себе. Что-то странное закралось под ребра. Это как встретить человека, чьи интересы совпадают с твоими. Болтовня без остановки, и горящие азартом глаза. Только вот глаза напротив все не загорались. Так смотрят фарфоровые куклы, до противных мурашек напоминающие живых людей. Кукольный взгляд, от которого дрожь берет. Возможно, Эрен каким-то образом почувствовал, что собеседнику некомфортно, и опустил взгляд в землю. Ему уже доводилось слышать, что смотрит он немного жутко для живого и дышащего жизнью человека. Все просто — Эрен жизнью не дышал. Его снабжал другой источник. — Факультет философии. Было бы неловко, не знай я ее и автора, — Эрен легонько усмехнулся, шаря по земле рукой. Кажется, закладку сдуло ветром. — Теперь понятно, — Леви отряхнул руку от хлебных крошек. Сэндвич наконец-то закончился. — Издательское дело, Леви Аккерман, а ты? — Леви протянул ему руку, на которую Эрен пару секунд смотрел с сомнением. «Что я, черт возьми, творю?» — тихо пронеслось в голове брюнета, но руку он не убирал. Это казалось ему правильным. — Эрен Йегер, — Эрен пожал протянутую ладонь, после чего поднялся с места. — Мне пора, Леви, было приятно познакомиться. И он вновь ушел. За ним потянулся полупрозрачный шлейф лепестков-лодочек, мирно текущий по воздушным волнам. Красивый уход произвел должный эффект. Леви невольно залюбовался. — А ведь только началось что-то интересное, — цыкнул Леви, смотря вслед шатену. Что-то неизвестное, щекотавшее нутро уже прочно обосновалось в нем. Парни и десяти минут на болтовню не потратили, но этого хватило Леви, чтобы заинтересоваться шатеном. А еще Аккерману имя этого парня показалось довольно знакомым, будто раньше его уже называли, и причем не раз. 3. Следующая встреча Эрена и Леви состоялась в Норе — так студенты прозвали большую библиотеку в университете на втором этаже; по проектировке она задумывалась как одна огромная комната, где книжные стеллажи располагались по всему периметру, а в центе размещалась парочка столов для чтения — и Леви не знал, радоваться ему или нет. Если применить критическое мышление, то, по сути, что он знал о Йегере? Что у парня туманные глаза куклы и он любит Стивена Кинга за его прямолинейный подход к написанию романов. Зачем он вообще заговорил с ним, еще и имя свое назвал? В обычном состоянии Аккерман такого себе не позволял. Значит, с ним случилось что-то уж очень страшное, ведь он во второй раз за день решил сам подойти к человеку и начать беседу. — Эрен? Шатен замер с вытянутой рукой, видимо, намереваясь достать что-то с верхних полок. Зачем Аккерману понадобилось пройти пол библиотеки, чтобы просто поздороваться с каким-то парнем, которого он нашел под сакурой? Просто брюнету показалось это действительно правильным решением, и с чего вдруг появилась потребность исправно выполнять все «правильные действия», он не знал. Так было нужно, вот и все. — О, эм, Леви? — Эрен нерешительно обернулся, склоняя голову немного вниз. Не ожидал Йегер, что Леви и в правду окажется таким низкорослым. Он думал, что ему просто тогда показалось. Между ними разница сантиметров в двадцать, если округлить. — Привет? — так же сомневаясь продолжил Эрен. — Это вопрос? — Леви фыркнул. Эрену можно смело дать прозвище человек-я-начинаю-беседы-с-вопроса. Уже второй разговор между ними начинается с вопросительной интонацией. Странность поведения шатена Леви определенно притягивала, чего уж таить. Бывают такие люди, что на ментальном уровне подходят к вам как половинка пазла. Правильные комбинации, и картина шотландского средневекового замка готова. «Странный парень. Странные аллегории» — мысленно отмахнулся Леви, смирившись. — А, эм, привет, — уже тверже повторил шатен, возвращаясь к разношерстному стеллажу. Выглядел он немного взвинченным. — Привет, — ответил Леви, вставая рядом и начиная так же рассматривать потрепанные корешки. Восточная литература. Названия так и пестрят возвышенно-солнечным мировоззрением японцев и красным обликом мира китайцев. Получается, Йегеру не только нравятся приоткрытые завесы человеческих страхов и пороков, но и историческая культура народов. Какой многогранный парень. Уже настало время визжать как пятиклассница и броситься ему на шею? Так или иначе, но дальше приветствия разговор у них не склеился. Эрен с самого начала не пылал желанием сблизиться, а Леви попросту не знал, о чем им говорить. Как, черт подери, люди знакомятся? Что нужно делать? Станцевать? Пригласить на ужин? Познакомиться с его родителями? Это уже что-то другое. Леви судорожно вспоминал, что делали другие, чтобы подобрать верные пути к нему самому. Ханджи просто вклинилась в его жизнь, не спрашивая, можно или нет. Каким-то неведомо-чудесным образом ей удалось сделать так, чтобы брюнету казалось, что знакомы они лет десять, не меньше. Девушка могла применить гипноз, Леви не удивился бы подобной выходке с ее стороны. Эрвин однажды поймал его в непостоянном потоке людей и одолжил карандаш. Леви был настолько тогда огорошен, что молча и на полном автомате протянул тот карандаш Смиту. И вот блондин уже два года его «возвращает». Аккерман подумывал, что свою недолгую жизнь карандаш уже давно окончил, просто Смит не спешит в этом признаваться. Его старые друзья, Фарлан и Изабель, были с ним с самого рождения. Потом они поженились и отправились колесить по миру, взяв старую машину отца Фарлана и перебиваясь заработками на временных работах. Связь они все еще поддерживают да и эти непутевые иногда заглядывают в гости, когда устают от ночевки в машине и редких встреч с душем. Леви коротко усмехнулся. Еще никогда информация не проносилась в его голове так быстро. Причина, по которой ему хотелось стать ближе к Эрену, еще не ясна, но уже понятно, что так просто он не отступит. Ах да, был же еще тот пацан, Армин Арлерт, кажется. Их познакомила Ханджи и… Армин. Вот оно. — Армин… — начал Леви издалека, краем глаза следя за поведением Йегера. — Что? — реакция Эрена была более быстрой, чем в начале. Сведенные к переносице брови и — чудо — хмурый взгляд. Он знает это имя. — Армин Арлерт. Ты ведь с ним знаком, не так ли? — Леви уже знал ответ на свой вопрос. Эрен же подтверждать догадки не спешил. Задумавшись немного, он снова вернулся к перебиранию томов о древней мифологии Востока. — Допустим, — наконец ответил шатен, а в голове брюнета сложилась полная картинка и прояснение его реакции на Эрена. — Вот почему я не могу оставить тебя в покое! — Леви действительно обрадовался, ведь неясные эмоции больше не оставались без имени. Это было чистой воды любопытство и интерес к Эрену, как к человеку. — Боже, прости, что? — Эрен еще никогда не был в таком замешательстве, как сейчас. Что несет этот чудик с флегматичным лицом? — Одна моя подруга познакомила меня с Армином, который, однажды увидев мою домашнюю библиотеку, тут же вспомнил одного своего друга, чья комната обставлена точно так же. — Леви многозначительно посмотрел на Йегера. — И этот друг, конечно, я, — Эрен сжал губы, сдерживая улыбку. Армин не меняется с годами. — Именно. Он назвал твое имя и сказал, что книгами ты увлекаешься больше, чем друзьями… — Леви ненадолго замолк, поняв, что произнес нечто обидное. Хоть он и просто преподнес дословный отзыв Арлерта о своем друге, это могло прозвучать оскорбительно, если они были в ссоре или что-то вроде этого. Эрен в лице не изменился. — Да-а, возможно, так и есть, — уклончиво произнес он, отведя взгляд в сторону и потерев шею. — И… — снова продолжил Леви, надеясь, что ничего в чувствах собеседника не задел. Когда он о таком волновался, черт возьми?! — тогда я подумал, что был бы не против познакомиться с тобой, ведь ты первый, кто читает для… — Души, а не потому, что надо? — закончил за него Эрен с легкой улыбкой. Леви заторможено кивнул. — Это сейчас входит в моду — читать обычные книги, а не электронные. Вспоминать традиции ушедших дней. Думаю, тем, кому действительно это нравится, становится обидно, когда чтение превращают в показное хвастовство, ведь тот, кто готов проводить часы в компании книг, никогда не скажет об этом. Леви еще никогда не был так близок к тому, чтобы улыбнуться кому-то во всю силу. Широко и наивно, как делают дети. Подавить этот детский порыв ему все же удалось. Со скрипом сжатые губы и прокушенная внутренняя кожа щеки. Почему рядом с Йегером Аккерман чувствовал себя на двадцать лет моложе? Будто он совсем мелкий сосунок, которому показали Эрена и сказали: вот, возможно, это твой Бог, но это не точно. Эрен, так внезапно почувствовав себя легко и непринужденно, снова ощутил холодок над горлом. Настроение сразу скатилось под толщу земли, теряясь в кротовых норах. Что за игры с часовой бомбой? Неужто вселенная и в правду настроена против него? — Слушай, эм, я тут вспомнил... я должен помочь... соседу. Да, соседу! Мне пора. Еще увидимся… — Эрен путался в словах, делая постепенные шаги назад. На последнем звуке он резко развернулся и стремглав помчался к выходу, моля судьбу не делать ничего искривленно-плохого в отношении нового знакомого. Леви с забытой дымкой смотрел ему вслед. Только оставшись полностью в одиночестве, он почувствовал, как сердце меланхолично заходится в ритме танца. Только вот как давно?