You're the one

POV Инглинг Боль. Адская боль прошла по всему телу невыносимой волной, от которой у меня на секунду подкосились лапы, но всё же тот факт, что драконье тело в разы сильнее человеческого, помог мне выстоять и только зарычать от боли, что сейчас пульсировала в основании головы, где чешуя у любого дракона была самой тонкой и нежной. Через жуткую и буквально невыносимую боль я повернул голову в сторону, откуда прозвучал выстрел, и увидел одного из охотников, который с ехидной и уж очень какой-то довольной улыбкой опускал руку с пистолетом вниз. На секунду сознание помутилось, но потом я увидел всё гораздо чётче и чуть в красном свете — мой зверь был в гневе и желал крови того, кто рискнул выстрелить в меня, да ещё и в одно из самых незащищённых мест, которые даже драконы при драках между собой не затрагивают — табу. — Инглинг, — вдруг воскликнула мама, хватая меня за один из ремней на шее, с помощью которых броня была ко мне прикреплена, и дёргая на себя. — Сынок. Прорычав, что со мной всё хорошо, я пригнулся, тряхнул плечами и опустил одно крыло, намекая, что мистеру Хофферсону нужно слезть, что он, собственно говоря, сразу же сделал, напоследок похлопав меня по всё ещё опущенному крылу и сняв аккуратно седло. Как только я почувствовал свободу, то сразу дёрнулся, выпуская Астрид и обнявшую её маму из захвата хвоста и делая резкий рывок в сторону, откуда стреляли. Внешность мужчины, который стрелял в меня, показалась мне знакомой, но сейчас это волновало меня в последнюю очередь, ведь я не отказал себе в удовольствии схватить его передними лапами и взлететь вертикально вверх, просто напросто упиваясь его криками, которые были переполнены страхом передо мной и смертью, но я думаю, что сейчас для этого мужчины мы были одним целым. POV Астрид — Инглинг, — снова закричала миссис Хэддок, смотря, как и все остальные, вслед вертикально взлетающему дракону, в лапах которого был человек, который выстрелил в него, выстрелил в самое незащищённое у рептилии место, поступив при этом очень низко и подло. — Успокойся, Вал, — к нам подошёл отец шатена и приобнял свою жену за плечи. — Мы вырастили его умным парнем, который знает, кому следует жить, а у кого эту жизнь стоит забрать. Инглинг мудр не по годам, поэтому я уверен, что он всё сделает правильно. — Проучит его, да и всё, — к нам подошёл мой папа и пожелания приобнял нас с мамой за плечи. — Он не убийца, в отличие от тех, с кем я когда-то работал. Под конец отец тяжело вздохнул и, опустив взгляд, покачал головой, но потом снова её поднял и улыбнулся, когда мистер Хэддок похлопал его свободной рукой по плечу. — Главное, что это в прошлом, — произнёс он. Громкий крик, который раздался у нас над головами, заставил всех синхронно поднять головы вверх. Из-за облаков неожиданно показалось стремительно падающее и истошно вопящее тело охотника, которого совсем недавно схватил Инглинг и с которым он поднялся в небеса. Сейчас же рептилия падала рядом с человеком, но выглядела куда спокойнее, ведь легко могла распахнуть крылья и подняться снова в небо, а охотник так сделать не мог. Если Инглинг раскроет свои кожистые мощные крылья, то охотника ждёт смерть, ведь никто не сможет поймать его так, чтобы никто сильно не пострадал. — Как думаешь, — спокойно обращается ко мне мистер Хэддок, а я перевожу на него вопросительный взгляд. — Долго он ещё будет издеваться над этим человеком? — Я не знаю, — растерянно проговорила я, снова посмотрев в небо, где быстро на нас летели два тела. В следующую секунду Инглинг дёрнулся, одной лапой хватая драконьего охотника за один из ремней у него на груди и притягивая его к себе, и распахнул крылья, начиная снова набирать высоту. Но громкий драконий рёв, который словно нож разрезал тишину, заставил меня и миссис Хэддок вскрикнуть и дёрнуться в сторону. Рептилия оттолкнула от себя убийцу, снова болезненно рыча. — Он пырнул его ножом, — на манер дракона зарычал мистер Хэддок, сжимая руки в кулаки. И в правду, сейчас в воздухе дракон истошно рычал, прижимая раненную ножом лапу к телу, а хвостом параллельно пытался выбить из рук охотника нож. Выходило это у него из лап вон плохо, но Хэддок всё же пытался причинить и себе и человеку как можно меньше неприятностей и увечий, хотя я бы уже на его месте поджарила бы своим огненным дыханием. — Не смотря на то, что у нашего сына очень мощные лапы, — начала пояснять Валка, когда увидела вопросительный взгляд моей матери. — Они так же плохо защищены от нападений колото-режущим оружием. Пулю чешуя может и выдержит, но вот удар ножом с очень близкого расстояния нет. — Как-то это странно получается, — заметила моя мама, а миссис Хэддок только кивнула, давая понять, что она тоже с этим согласна. — Раньше, — прокашлявшись, начала она, не отрывая взгляда от неба и серой рептилии, которая всё же смогла выбить нож и сейчас задними лапами держала охотника, готовясь его сбросить как только расстояние до земли будет не таким большим. — Когда на земле жило много драконом, а люди не стремились их убивать, а наоборот, хотели жить в мире и согласии, у берегов солёных морей росли необычные древовидные растения, которые позже были названы драконьими деревьями, а плоды — драконьими ягодами, или же райскими, потому что один плод, съеденный человеком, даровал ему ещё десять лет жизни. Люди платили драконам разными другими яствами, получая райские плоды, но однажды, когда у власти встал очень алчный человек, всё изменилось. Этот человек потребовал у драконов отдать все собранные ими плоды, но те отказали, сказав, что пойдут только на равносильный обмен. Императору это не понравилось, и он пошёл на драконов с войной, в результате которой большинство из райских деревьев сгорело, а другие срубили люди. Сами по себе эти плоды дарили драконам силу, а их чешуя становилась прочнее любого вещества, которое только было известно человеку, и сверкала на солнце. Сейчас этих деревьев на нашей планете нет уже около трёх тысяч лет, поэтому у рептилий возникают большие проблемы, когда они начинают сопротивляться охотникам, ведь кажущаяся мощной и толстой чешуя не способна отражать атаки ножа или же меча, хотя драконьи убийцы чаще всего стреляют в них, давая тем самым возможность сбежать или же кого-то покалечить. Но ещё ни разу ни один дракон не убил ни одного охотника, какую бы ненависть он не питал к этим нелюдям. У драконов есть закон — «не убей невинного», и они никогда его не переступают, даже если их самих ждёт смерть. К моменту завершения Валкой рассказа Инглинг успел скинуть охотника на землю, где его схватили Стоик и мой отец, а потом, снова набрав небольшую высоту, спикировать к нам, с трудом приземляясь — убийца смог сильно порезать левую лапу рептилии, поэтому сейчас серый дракон перед нами стоял на трёх, по четвёртой проводил раздвоенным языком, слизывая стремительно выступающую багровую кровь. — Инглинг, милый, — медленно приближаясь к своему сыну, который сейчас находился в драконьем теле, произнесла Валка и подняла руки вверх, показывая, что она полностью безоружна. — Давай, я помогу тебе, сынок. Рычавший до этого от боли дракон успокоился, поднял голову и посмотрел на шатенку, согласно кивая ей. Миссис Хэддок тут же сорвалась с места, куда-то убегая, а уже буквально через минуту возвращаясь к нам с автомобильной аптечкой. подняв её над головой, женщина протянула белую коробку дракону, который тут же её понюхал, а потом чихнул, выпуская из ноздрей бурый дым. — Будь здоров, мой хороший, — улыбнулась Валгалларама и взглянула на меня. — Астрид, мне будет нужна твоя помощь. — Хорошо, — тут же согласилась я, подходя к притихшему и только жалобно скулящему дракону ближе и рукой нежно касаясь чешуек на носу. — Что мне нужно делать? — Ничего сверхъестественного, — ласково улыбнулась мне женщина, открывая аптечку и что-то доставая из неё. — Просто спой ему что-нибудь.