Корабль Эсми

Волны ударялись о борт корабля. Лужи растекались по ярко-красной палубе. От сильной качки ящики катались взад и вперёд, норовя сбить каждого, кто рискнул бы выйти наружу. Лис находил это жутко неудобным, но капитан Эсми была другого мнения, а перечить госпоже не входило в его планы. Новобранец сидел в шлюпке, прикреплённой сбоку от судна, и наблюдал за товарищами. Риндли и Клайд занимались небольшим пиратским судном. А точнее в жестокой форме брали его на абордаж. Риндли, грубая девушка-фролит с разноцветным ирокезом на голове и в черном байкерском плаще, походила на уличную разбойницу, творящую на городских улицах массовые беспорядки. Клайд выглядела не так агрессивно, однако куда более распущено. Малиновые сапоги, чёрные чулки и несколько откровенный, хоть и тёплый наряд наводили на мысли о девушке лёгкого поведения. Но внешность фролитов сейчас не имела значения. Они играючи расправлялись с пиратами, с кучей сильных и крепких мужчин, напевая при этом быструю, жуткую по своему содержанию песню. Лиса раздражал их бессмысленный пафос. Но он всё равно непроизвольно отбивал такт. Казалось, музыка была частью его жизни до того, как Лис попал сюда. Клайд выпотрошила одного из пиратов. На ноже блестела кровь, кишки, словно сосиски в красном месиве, вывалились на палубу. Чем больше Лис смотрел на всё это, тем дальше уходили его воспоминания. И песня не вызывала былых чувств. Он отвернулся, надеясь вернуть ощущения. Но на сей раз они спрятались глубоко. Сдавшись, Лис вновь уставился на происходящее. Крохотный, практически игрушечный корабль с черным флагом безжалостно подкидывало на волнах. Однако работе девушек это не мешало. Новобранец ждал. Для него здесь тоже имелась работа, но только после того, как Риндли и Клайд покончат с делом. «Кем же они были в прошлой жизни», — размышлял Лис, — «И существовала ли жизнь до корабля вообще?» Эсми позволяла убивать не более двадцати процентов экипажа, но её подопечные частенько нарушали правила. Вот и сейчас на пиратском судне находилось чуть больше трупов, чем положено. Риндли держала за волосы оторванную голову с красной банданой. Клайд надела на себя черную шляпу с тремя углами и выглядела при этом по-детски счастливой. Битва закончилась. Команда лежала на палубе, не подавая признаков жизни: одни лишились рассудка от страха, другие были мертвы. Несколькими прыжками Лис спустился вниз. Затем, опасаясь быть сбитым, перебрался на пиратское судно. Запах пота и крови воззвал к его хищническим инстинктам. Новобранцу показалось, что он попал в разграбленный курятник. На его лице отразился оскал. Лиса разрывало желание впиться кому-либо в глотку и вкусить крови. Он выбил из рук Риндли голову и впился в лицо мертвого пирата зубами, надеясь достать глазное яблоко и проглотить его. Клайд по девичьи захихикала. — Перекатись, Лис. И тебя тут же отпустит. За пару секунд новичок принял человеческий облик. Ярко-рыжие волосы, под стать его животному, растрепались и сильно намокли. Они торчали во все стороны, будто электризованные, и придавали своему хозяину дикий вид. — Поэтому вас сюда и не пускают, — с чувством превосходства сказала Риндли, — Вы не можете себя контролировать. — Кто бы говорил, — юноша осмотрел поле битвы, — Вы, гиены, известные падальщицы. — И твоя братия не брезгает порченным мясом, — последовал язвительный ответ. Новобранец бросил голову Клайд. Он знал, что девушка любила собирать части тел. — Чем же здесь можно поживиться? — спросил он. — Ничего красивого тут точно не найти, — в голосе Клайд слышались капризные нотки, — Во что мне одеть того матроса? С момента захвата он висит у меня — неухоженный. — Да ни во что. Раздень его и используй для плотских утех, — посоветовала Риндли то ли в шутку, то ли серьёзно. — Скуучно, — протянула в ответ девушка. Она подняла голову к лицу, и посмотрела мертвецу в глаза, — А вот череп мне бы пригодился, — Клайд ласково прошлась пальцами по его щеке. Риндли открыла длинный ящик, и оттуда вывалилось оружие. Топорики, булавы, пернач — девушка была довольна выбором. Если Клайд любила собирать части человеческих и животных тел, то Риндли нравились кинжалы, мечи и орудия пыток. — А эти пираты крепкие, — заметила Риндли, — Не такие пассивные, как прошлый экипаж. Они пытались сопротивляться! Что было намного веселее. Клайд захихикала и элегантным движением поправила волосы. Лис завидовал гиенам. Девушки и вправду получали удовольствие от работы. Он же до сих пор чувствовал себя чужим. С догадками о прошлом, видениями и воспоминаниями юноша совсем выпал из жизни. Госпожа дала ему работу, пищу, кров, однако фролита по-прежнему что-то настораживало. Лис пошёл на капитанский мостик. Там в любом случае было уютнее, чем здесь. Новобранец продрог до костей, пока ждал в шлюпке, а потом замёрз ещё больше, простояв на сырой палубе. В помещении же было сухо и уютно. Огромные окна выходили на нос корабля и давали отличный обзор на бушующее море. По полу каталась подзорная труба. Лис поймал её и осмотрел. В качестве сувенира она могла сгодиться. Вдруг он услышал шорох. Будто что-то маленькое и шустрое пробежало по комнате. Фролит перекатился в зверя и навострил уши. Он чуял мышей, слышал их разговор, ощущал панику. И инстинктивно начал охоту. Лис сосредоточился и прыгнул в сторону. Но совершать такие маневры на качающемся корабле было не самой лучшей идеей. Лис снова перекатился, потирая ушибленный лоб. На что ему эти мыши? Он ведь должен заняться судном. И тут юноша снова услышал их разговор. Фролит подошёл к сундуку и отодвинул его. Мыши, серая и белая, в ужасе застыли. На этот раз фролит не растерялся и быстро схватил их за хвосты. Его догадки насчёт говорящих зверей подтвердились. — Пожалуйста, не ешь нас! — Мы совсем не вкусные! — Едва белая мышь произнесла это, серая в досаде и ярости шикнула. «Это нормально, что я понимаю животных?» — подумал Лис. — «И говорят они странными фразами. Будто из производного мира». Мыши продолжали извиваться и умолять о пощаде. Прошлая сущность подсказывала юноше, что есть зверей с зачатками разума сродни каннибализму. Но с другой стороны еда есть еда, пусть даже и умная. Мысли об этом занесли Лиса далеко в прошлое. В тот ясный солнечный день фролит находился на торговом судне. Словно через объектив камеры он увидел девушку. Его непреодолимо тянуло к ней, фролит во что бы то ни стало хотел рассмешить её. Но улыбку вызывала она — в волосах у напарницы сидело три мыши. — И это я веду себя странно?! — Я слышала, как они шумят в трюме. Девушка разом схватила зверьков и сжала чуть сильнее, чем следовало. Послышался испуганный писк. — Осторожнее! Ты же убьёшь их! — Лис тихо добавил, — А вообще, тебе следовало бы быть осторожнее. Девушки этого мира чураются грызунов. Напарница сердито прищурилась и покачала головой. — Раз так, то надень очки, пока никто не заметил безумный блеск в твоих глазах. По легенде ты скромный интеллигент, первый раз оказавшийся в море. — Враньё от начала до конца, — Лис вздохнул и посмотрел на своё отражение в бочке с водой, — Я выгляжу, как жертва, — Юноша распустил косу и взлохматил волосы. — А ты никогда не думал, почему в женских нарядах этого века всё закрыто, а в мужских нараспашку? — девушка явно хотела пошутить, но прозвучало это как всегда серьёзно. Лис чуть не поперхнулся. — Могла бы этого не говорить, пока я в нём, — смутившись, он в который раз осмотрел свой кафтан. Гогот, доносившийся из соседней комнаты, прервал воспоминания. Послышались ругательства, скорее не от досады, а от ликования. Товарищи, пробравшиеся на корабль позже, нашли пиратские припасы. Створки открылись. Клешня подхватила пиратский корабль и медленно затянула внутрь. Лису предстояло осмотреть его на наличие повреждений, внести данные и поручить мелким работникам отмыть палубу. Риндли и Клайд знатно там насвинячили, но юноша всё возвращался и возвращался к тому торговому судну. Что он там делал? Фролит помнил это только отрывками. И они казались абсурдными, ведь все факты так или иначе связывались с песней. И тут Лис вспомнил об одном инструменте, что недавно отобрали у пленника. Полугитара, полупианино, Лис был уверен, что механизм вызовет у него прошлые чувства. Казалась, инструмент неразрывно связан, если не с тем моментом, то хотя бы с прошлым в целом. И главное, юноша точно знал, где его искать.