Корабль Эсми

«И как ей удалось уговорить меня?!» Риндли слабо представляла, куда идти, но стоять, по её разумению было в разы хуже. — В следующий раз я выбираю нам практику, — пробурчала гиена. Она уже решила, что работа на круизном лайнере ей не нравится. И при первой же возможности она высадится на берег. Похоже, Клайд всё-таки вытащила её на какую-то вечеринку. И Риндли, с непривычки, перепила. Гиена не могла по-другому объяснить, зачем ей ещё понадобилось выйти на ту ужасную палубу. В ушах звенело, а во рту стоял металлический привкус. Риндли решила сначала добраться до каюты и как следует отоспаться. А дальше уже решать, что делать. — Никаких больше шумных мест, — пообещала себе она. — Отныне помогаем тихим учёным. Скучно - да. Зато спокойно. Корабль качало уже меньше, натиск бури заметно стих. Вдруг Риндли услышала душераздирающий крик. Девушка узнала этот голос, что заставило её внутренности сжаться. Он принадлежал Клайд, и сестра явно попала в беду. Риндли как можно скорее побежала на зов, надеясь успеть. Благо крик доносился с этого яруса. Клайд сидела в узком коридоре, застланном ковром. Далеко вперёд уходило множество дверей, ведущих в жилые каюты. Девушка обхватила колени руками и раскачивалась взад-вперёд. — Этого не может быть. Не может быть, — повторяла она и с каждым разом слова всё больше походили на жуткую песнь. — Клайд! — Риндли подбежала к сестре, желая убедиться, что с ней всё в порядке. Выглядела та странно. Гиена, конечно, знала, что Клайд открыта для экспериментов, но носить столь необычные наряды даже для неё было слишком. — Что это на тебе? Медицинский халат? Клайд не отреагировала. Она продолжала сидеть на месте и качаться, что немало напугало Риндли. — Что за ересь тут творится? — гиена заметила приоткрытую дверь. Поддавшись любопытству, она прошла внутрь. Клайд неожиданно очнулась. Она только и успела выкрикнуть: - Нет, не ходи туда! Но было поздно. В комнате пахло лекарствами, вдоль стен висели оторванные человеческие и звериные головы. На полках стояли банки с заспиртованными органами. Риндли заметила глаза, сердце и мозги - к чему принадлежало всё остальное, она не знала, девушка плохо разбиралась в анатомии. Взгляд Риндли упал огромных размеров чучело. К туловищу искусственно приделали ноги, кое-как пришили голову и надели в замысловатый праздничный наряд. Риндли тупо уставилась на конструкцию. Из головы вылетели все мысли. Гиена абсолютно ничего не чувствовала и не понимала. Прийти в себя ей помогло зеркало. Оно занимало полстены и давало возможность увидеть себя в полный рост. Заметив своё отражение, Риндли вздрогнула. Чёрный жилет девушке совсем не шёл, а от разноцветного ирокеза и вовсе хотелось плеваться. Как она только дошла до такого? А висевший на поясе меч, лёгкий, но достаточно острый, заставил гиену ощутить себя соучастницей преступления. Ноги у Риндли подкосились, она почувствовала навалившийся ужас, перед глазами всё поплыло. — Мёртвые не дерутся, — проговорила девушка, чтобы успокоиться. Взяв в себя в руки, она вышла из комнаты. Снаружи сидела Клайд и плакала. — Я не могла этого сделать. Не могла, — тело её сотрясалось от рыданий, она вот-вот готова была впасть в истерику. По крайней мере, она перестала качаться, подумала Риндли. Она решила, что от шока впечатлительная сестра двинулась умом. В любом случае им следовало поскорей убраться отсюда. Маньяк, которому принадлежало то логово, мог вернуться в любую секунду. — Поднимайся, — сказала Риндли несколько грубее, чем следовало. Успокаивать Клайд времени не оставалось. Им следовало действовать быстро, если они хотели выжить. Вдруг раздался отвратительный скрип динамиков. От испуга Риндли перекатилась в зверя, припав животом к полу. Клайд перестала плакать и с любопытством воззрилась на потолок. — Внимание экипажу, — сказал усталый, мужской голос, — Просьба всем пройти в хранилище, — Послышались помехи. Тот, кто стоял по ту сторону динамика явно не умел им пользоваться. — Вы чувствуете себя плохо, это нормально. Каждый был под трансом. Но сейчас враг повержен. Всё позади. Пройдите в хранилище и вам помогут. Связь прервалась. Риндли, дрожа всем телом, вновь стала человеком. Она не знала, идти ли им туда или нет. Возможно, голос наврал, собираясь лишь призвать новых жертв. В таком случае им стоит спрятаться в каком-нибудь укромном месте и не вылезать, пока корабль не причалит. Тут динамик снова заговорил: — Просим врача явится в хранилище. Срочно! Риндли всё ещё раздумывала. Гиена хотела получить помощь, но ей было страшно. Образы из прошлого бомбардировали её память, там виделось много чего жуткого и неприятного. Но Риндли слишком устала, чтобы воспринимать их всерьёз. Клайд встала, вытерев рукавом слёзы. Она-то уж точно не собиралась марать и без того измученную голову раздумьями. Она направилась к лестнице, ожидая, что в хранилище ей дадут во всём разобраться. Риндли, всё ещё имевшей кучу сомнений, ничего не оставалось, как пойти следом. Гиена лишь надеялась, что в нужный момент сумеет защитить сестру. Эсми гребла как можно сильнее, желая оказаться подальше от своего лайнера. Она перевязала чем пришлось обрубок пальца и остановила кровь. Но рана сильно саднила, что не повышало пуме настроение. Проклятые дети, думала она. Эсми хотелось самолично сжать их головы. Так сильно, чтоб из ушей полились мозги. Мысль о том, что придётся начинать всё сначала, убивала её. Эсми посмотрела на бумажную карту, до ближайшей земли по-прежнему оставалось слишком много. Шлюпка хаотично качалась на волнах, но не шла от этого быстрее вперёд. Вызвать попутный ветер или призвать течение госпожа не могла. Её способности ограничивались специальными условиями и электроникой. Эсми прекратила грести и сделала глубокий вдох. Ей следовало успокоиться. Она схватилась за остатки пальца, стараясь подавить раздражение. Морской бриз ласково прошелся по волосам, будто желая утешить. Пума ни на секунду не сомневалась, что неподатливая стихия на её стороне. Где-где, а уж смерть в океане ей не грозит. Из-под кормового сидения послышался писк и шипение. Затем трещащие, чем-то отдаленно напоминающее сверчковое. Не самые приятные звуки на вкус Эсми, как ножом по стеклу. На свет выползло маленькое чёрное животное. Оно щурилось и оглядывалось вокруг, распластав свои похожие на брезент крылья. Эсми в предвкушении облизнулась. Еды у неё на шлюпке было не так уж и много, а это рукокрылое создание вполне могло помочь ей сэкономить припасы. — Госпожа, — еле слышно проговорило оно, отчего Эсми вздрогнула. Существо перекатилось, затратив на это много энергии. — Герман! — вот уж сюрприз. С ним Эсми явно теряла все шансы на выживание. Вода любила пуму, но никак не летучую мышь. — Ваш покорный слуга, — сказал юноша, борясь с головокружением. Эсми решала, как с ним поступить. Мальчишка явно вышел из транса, тут сомневаться не приходилось. Но может ли эта обуза пригодиться или лучше сразу выкинуть её за борт? Пума всё больше склонялась ко второму. Но упустить шанс использовать Германа в успокоительных целях она тоже не могла. Пума резко ударила фролита по лицу. Юноша этого не ожидал, за свою карьеру ему посчастливилось не видеть, как Эсми самолично расправляется с врагами. Оглушённый, он повалился на пол. — Доволен собой, да? — Эсми до конца не понимала, в чём обвиняет Германа. Она знала об его игре в хранилище и чувствовала на нём флюиды Эрри. Если бы до неё дошли и другие подробности, она наверняка не дала бы фролиту и шанса на выживание. Рукокрылый не препятствовал, он понимал, что заслужил это. Чувство вины продолжало терзать его. Он поступал плохо и с тех пор ничего не изменилось. Эсми была его последней надеждой. — Если бы не ты, я бы здесь не сидела! — пума схватила его за шкирку и рывком посадила на кормовую банку. — Тебе следовало же доложить обо всём! — Эсми хотелось ударить его снова. Не сколько потому что он такой плохой, а скорее потому, что он попался ей под руку. Но пришлось остановится. Пуме стало интересно, как он будет выкручиваться. Герман сносил всё молча, не пытаясь оправдываться. Он имел опыт в подобных делах и знал, что если заговорит, то только навредит себе. Он дождался пока госпожа успокоиться. А затем полез в карман плаща. — Вам, возможно, понадобится это, — сказал фролит, протягивая кольцо. Эсми не верила своим глазам. Значит, мальчишка не столь бесполезен, как она думала. И не столь плох в своём истинном состоянии, как ему кажется. Пума быстро схватила аксессуар, будто боялась, что кто-то его отнимет. — Судьба на твоей стороне, — примерительно сказала Эсми, любуясь, как гармонично оно смотрится на целом пальце. — Ты прощён. Герман вымучено улыбнулся. Эсми выбрала песню и подошла к фролиту. Тот задрожал от предвкушения. В ушах зазвучала популярная мелодия, одна из таких, которые сложно выбросить из головы. Погружение прошло быстро и безболезненно. Рукокрылый пошёл его тискам навстречу, ожидая каким сильным и здоровым он вскоре станет. И теперь ему снова сделалось легко. Герман чувствовал себя как никогда уверенно. Он поставил одну ногу на носовую банку и посмотрел на горизонт. Чёрный плащ развивался под воздействием ветра, мысли наполнились надеждами и планами. Я верну госпоже былое величие, пообещал себе он. — Эй, ты! Быстро за дело! — сказала Эсми, давая Герману в руки вёсла. — Но я не умею, — фролит заметно растерялся. — Придётся научиться. Теперь это твоя работа. И пока рукокрылый возился с незнакомыми ему предметами, у Эсми появилась возможность подумать. Место, где раньше находился палец, ещё побаливало. Первым делом пума собиралась сделать себе протез, возможно, даже из мяса. Затем планировала вновь создать маленькую империю, на этот раз избежав прошлых ошибок. Теперь верность будет главным критерием, пообещала себе она. Никто не войдёт в мою свиту, пока не убедится, насколько сладостно то, что я предлагаю.