Дневник конника

      Не на каждой сибирской конюшне есть такие лошади. Мне тренер говорила, что эти фьорды единственные за Уралом. Наверное, так и есть. Редкая лошадка.        На вид интересная. Корпус ладно сбитый, ножки коротенькие, но тонкие. Голова маленькая, с аккуратными ушами. И масть у них буланая или саврасая, грива, как правило, длинная, белая с вкраплениями чёрного, словно мелированные волосы у модели. Модная лошадь. Даже не скажешь, что это тяжеловоз. А ведь издавна их использовали именно как упряжных лошадей и для перевозки тяжестей. Крепкие здоровые животные хорошо приспосабливались к суровым условиям и были незаменимыми помощниками для человека. Сейчас их «специализация» изменилась, но они по-прежнему пользуются спросом.        Наша конноспортивная секция стала счастливой обладательницей двух норвежских фьордов. Две кобылки стояли, прижавшись друг к другу, и невозмутимо жевали сено, пока пони-группа вместе с родителями наперебой хвалила лошадей, стуча по решётке, подзывая свистом, стараясь хоть как-то обратить на себя внимание.        Это было в середине ноября, а уже в начале декабря их стали брать на тренировки. Мне, как новичку, такое счастье не светило. Я ездила на другой кобыле и с лёгкой завистью наблюдала за тем, как два наших более опытных всадника ведут фьордих к манежу. Но что-то не задалось, потому что стоило им только приблизиться к заборчику, как одна из лошадей резко взбрыкнула, коротко игогокнула и потащила пытающуюся удержать её девчонку в сторону конюшни. Вторая лошадь, видимо, более флегматичная, неспешно потрусила следом, но безо всяких истерик. Тренер решила, что заниматься они будут на час позже, в уже пустом манеже.        И да, кстати, прошёл целый месяц, прежде чем лошадям наконец-то дали имена. Всё остальное время мы их называли «толстая» и «тощая». Они были неразлучны, ходили друг за дружкой хвостиком, и казалось, что оторвать их друг от друга невозможно. Я поначалу думала, что они сёстры. Тогда мне невдомёк было, что лошади, по природе общительные, просто напросто подружились во время долгого пути. В итоге «тощую» назвали Диварой, а «толстую» Эфиопией. Эфа и Дива.       Потом, когда ребята привыкли к фьордам, а они в свою очередь привыкли к ребятам, их стали брать на тренировки все подряд. (Но мне ездить на них ещё не светило) Трудности начались, когда их обеих стали содержать не в деннике, а в загоне на улице. Резвые коняшки не желали ловиться на уздечки, и молодым всадникам приходилось просить помощи у более старших спортсменов. А ещё сложность была в том, что Эфа и Дива похожи, как две капли воды. Дивара отъелась и уже перестала быть тощей. Поэтому решили определять по гриве. Подравняли Диваре гриву, и мы уже знали: если лошадь мохнатая — это Эфиопия, если с более аккуратной стрижкой, то Дива. Но волосы имеют свойство отрастать, и мы снова оказывались в чудном неведении, а кто же это перед нами?       Но вскоре нрав обеих кобыл стал проявляться всё отчётливее. Дивара более резвая, вздорная, пугливая и упрямая. Надеть на неё уздечку в одиночку было практически нереально. Но зато она легко поднималась в галоп и брала препятствия. Эфа флегматичная и спокойная. Её летом даже стали брать катать детей-инвалидов. Добродушная лошадь спокойно везла ребятишек, и ни они, ни их родители могли не боятся, что лошадь внезапно поскачет в поля. Зато были проблемы с подъёмом в галоп и прыжками, но и они вскоре решились.       Так норвежские фьорды стали одними из самых любимых обитателей нашей конюшни., а наше знакомство случилось где-то ближе к новому году…