Виктор на льду

— Ноги выше! — женский строгий и одновременно холодный голос был уже привычен и не вызывал желания либо удушится, либо придушить кое-кого. — Ещё раз, Никифоров! Вот уже второй месяц я занимаюсь балетом (никогда не думал, что стану балериной!) у этой ведьмы прекрасной женщины! Лилия Барановская была женой Якова Фельцмана и, не смотря на своё цветочное имя, совсем не соответствовала ему характером. Скорее уж, её характер можно было описать её фамилией. С того дня, как я — по глупости, не иначе! — согласился на предложения дьявола Фельцмана моя жизнь изменилась, и в какую сторону — лучше не думать. После согласия Яков сказал (приказал!) прийти завтра в это же время в Ледовый Дворец. После почти бессонной ночи переживаний и накручиваний самого себя, а затем и скучных уроков, я, предупредив сестру, что, возможно, буду поздно, побежал в Ледовый Дворец. Там меня уже ждали Фельцман и красивая, строго одетая женщина рядом с ним. — И это тот мальчик, о котором ты говорил? — как только я приблизился, эта… женщина, схватив рукой мое лицо, бесцеремонно начала рассматривать меня, крутя моей башкой в разные стороны. — Да. Его зовут Виктор, — спокойно ответил Фельцман, как будто такие сцены были каждодневным явлением. — Эй, что вы делаете?! — запоздало возмутился я, отшатываясь от ненормальной парочки. — Меня зовут Лилия Барановская. С сегодняшнего дня ты отдашь мне, если нужно будет, своё тело и душу, чтобы я сделала из тебя совершенство! — проигнорировав мои слова, припечатала эта ведьма! После непродолжительного допроса общения про моё уже несвободное время и споров двух дьяволов, они составили расписания и тщательно, очень тщательно следили, чтобы я выполнял его вплоть до последней запятой. Я раньше думал, что знаю, что такое боль после стольких падений, растяжек и ограничивания себя в сладком, но я явно не был до этого знаком с парочкой Фельцман-Барановская и их садистскими тренировками. Мне было категорично отказано в катании на льду, пока, цитирую: «Не станешь гибким, как Прима Балерина!», и, раскритиковав в пух и прах мои тренировки, отправили домой. Моё мнение, как вы поняли, совсем не учитывалось. После этого начался мой персональный Ад. 6:00 — подъем (не без помощи Фельцмана — он звонил каждый день на наш домашний, из-за чего телефон теперь всегда находится в моей комнате), а также пробежка и растяжка; 7:30 — завтрак; 8:00 — школа и уроки; 13:30 — время на поход домой, домашнее задание и готовку ужина; 16:00 — занятия балетом с Барановской; 19:00 — меня отпускали домой. Не говоря уже про составленную для меня диету. Я, конечно, пробовал иногда не соблюдать её, и… лучше бы не делал этого! Смотря на список продуктов, которые мне можно есть, я уже начал верить, что балерины питаются исключительно святым духом! Правда, после занятий с ведьмой я ещё часок-другой катался на катке. Надеюсь, что тайно. А потом, уставший, но довольный и с ноющими мышцами, отправлялся дамой. На самом деле, я по-настоящему был благодарен Якову и Лилии, пусть никогда и ни за что не скажу об этом вслух. Но… — Не отвлекаться Никифоров! Ещё раз! Но иногда (почти всегда) я чисто сердечно хотел их придушить. Или самому удушиться, чтоб не мучиться!

***

— Что же, теперь ты готов выйти на лёд! — после трехмесячного Ада занятий с Барановской объявил мой уже тренер. — Завтра, после балета, явись к пяти в Ледовый Дворец — будешь тренироваться вместе с моей группой юниоров, — задумчиво выдал Фельцман, как всегда хмуря брови. — И не смей пропускать утренние тренировки! Тебе ещё расти и расти! — тренер не смог напоследок не приструнить обрадовавшегося меня. Не слыша бурчания вечно недовольного Якова, я побежал домой, дабы обрадовать этой новостью всю семью.

***

Придя домой, я тут же почуял запах моих любимых пирожков. Вбежав на нашу тесную, но уютную кухоньку, я начал кружится рядом с мамой, пытаясь от радости поцеловать и в тоже время стащить один пирожок. Правда, не удалось. — Витя! Не носись по дому, как угорелый! Иди мыть руки. И сестру позови! Недавно мама нашла хорошо оплачиваемую работу в швейном цехе — шить она умеет и любит. И почти всю заботу по дому она вновь взяла на себя, из-за чего я облегченно вздохнул — всё же с моим графиком не так-то легко проследить ещё и за домом, помимо тренировок и меня самого. После ужина Аня убежала делать домашку, хотя я подозревал, что она будет играть в куклы, а мы с мамой пили чай с печеньем. И плевать на диету — потом отработаю на катке! И я наконец-то решил сообщить новость: — Мааам… — Мммм? — лениво потягивая, чай промычала она. — У меня появился тренер по фигурному! — быстро выпалив эти слова, я помог ей не поперхнутся от неожиданности чаем. — Витя! Какой ещё тренер? Откуда деньги на него?.. — Его зовут Яков Фельцман. Он тренер в Ледовом Дворце. Он согласился тренировать меня пока что бесплатно — денежный долг я договорился отдать после того, как начну занимать призовые места на соревнованиях — там как раз платят за выигрыши, — быстро, пока она не начала паниковать и задавать ещё больше вопросов, протараторил я. — Виктор! — мама всегда называла меня полным именем, когда нервничала. — Почему ты со мной сперва не посоветовался? — справедливо возмущалась она. — Мама! Не беспокойся! Ты можешь завтра пойти на мою тренировку и поговорить с Яковом! — пытался я успокоить её, и у меня, кажется, получилось. — Ладно… — как-то обреченно вздохнув, махнула она на меня рукой. — Но впредь чтобы обо всём предупреждал! — строго закончила мать и тут же получила уверенные кивки. И почему-то она на это только обреченно вздохнула.

***

— Вииитяяя! Ну чего ты как девочка! Ну, давай, покажи мне, пожалуйста! — надрывалась эта неугомонная! После нелегкого разговора мама пообещала зайти к семи на каток и отпустила меня спать. На следующий день, придя пораньше назначенного времени в Ледовый Дворец, я поймал Якова и предупредил о визите родительницы, а после пошел кататься до прихода остальных детей из группы Фельцмана. Долго ждать не пришлось, и вскоре перед тренером и мной выстроилась (о, как их выдрессировал Яков!) тройка детей: два мальчика и одна девочка. Он представил меня им предоставил им возможность представится самим. — Меня зовут Анастасия Мельникова, но для друзей просто Настя! — первой вышла вперёд девочка с длинными блондинистыми волосами и синими глазами, блестевшими тогда от любопытства и восхищения. — Мне шестнадцать, и я состою в группе юниоров Якова! — мило улыбнулась она напоследок и вернулась в шеренгу. — Василий Кутин. Состою в группе юниоров. Пятнадцать лет, — с неприязнью и вызовом смотря на меня только из вежливости и позади стоявшего Якова, выдал он. — Георгий Попович! — воскликнул мальчик и тут же покраснел от моего взгляда. — Десять лет. Ещё не состою в группе юниоров, но хочу стать её частью! — неуверенно начав, но под конец уверенно воскликнул он. Настоящий милашка. — Меня зовут Виктор Никифоров. Двенадцать лет. Будущий юниор, — обаятельно улыбнувшись, дружелюбно закончил я. — Поскольку Виктор хоть и неплохо владеет прыжками, — Яков умеет хвалить? Офигеть! — но дорожки и шаги у него хромают, сегодня мы начнем тренировку с дорожек и закончим прыжками, ясно? — на это Настя и Гоша согласно кивнули, а Вася только презрительно фыркнул и заскользил по льду. Нда, будет трудно с ним… Как оказалось позже, трудно было не с ним, а с Настей. После того, как моя мама поговорила с Яковом в закрытом кабинете (они не считают меня взрослым! Обидно!) и вышла от туда полностью довольная переговорами, она потащила меня домой. С того дня у меня было её добро на мои тренировки, но только чтобы они были не в ущерб учёбе, конечно. В группе юниоров было не так радужно, как с мамой. Настя ходила хвостиком и помогала мне с тренировками. Правда, зачастую её советы были лишними и ненужными. Вася, который бесился, когда я его так называл, смотрел на действия Насти и злился ещё больше, стараясь обойти меня во всём. Неудачно, правда, поскольку после того, как я правильно научился делать дорожки, шаги и перекаты, я стал фигурировать даже лучше, чем ребята, которые были старше меня, так что Вася не переставал беситься и пытаться обойти меня, несмотря на травмы, за что в итоге получал от Якова хороших подзатыльников за самоуправство… И винил за это меня, да. Единственным спокойным и уравновешенным человеком в нашем коллективе был Гоша — не ребенок, а самый настоящий ангел!. — Ну что тебе стоит, Витяяя! — всё канючила Настя. — Ну помоги с Сальховым! Ну пожааалуйстааа! — ага, помоги! Она ведь сама хорошо справляется с Сальховым, осталось только ей довести этот прыжок до рефлексов, а это просто дело тренировок. Скорее всего, она просто хотела быть рядом со мной… Бррр… — Так, ребята! На сегодня хватит! — ох, Яков, ты мой спаситель! — Завтра в тоже время. И не забудьте про пробежки утром! — прикрикнул он напоследок и свалил. И, пока Настя не успела предложить мне очередное свидание, которые я отклоняю, но, к сожалению, упертости ей не занимать, я быстро надел свои кроссовки и поспешил домой. А дома меня ждали мама, сестра и мамин божественный ужин, мням! После ужина непривычно нервная мама попросила нас остаться на минуту. Что-то у меня плохое предчувствие… — Дети… Завтра нам в гости придет один человек… Я надеюсь, вы будете с ним вежливы, особенно я тебя прошу, Виктор! -мама стрельнула на меня строгим взглядом и опять превратилась в милую «монашку». — В общем, я познакомилась с ним на работе… — С ним? — не поверил я своим ушам. — Мама, у тебя что…появился ухажёр? Нет, я замечал, что в последние недели мама начала красится и прям светилась от счастья, но я думал, что это из-за того, что у нас дела хорошо идут… — Виктор! — тут же покрываясь румянцем, воскликнула мама. — Не говори так! — Все в порядке, ма! — заверил её я. — Если этот человек хороший, и ты с ним счастлива, то приводи, познакомимся! — ухмыльнулся я, уже строя планы проверки, чтобы выявить возможного будущего отчима на предмет плохих мыслей. — Виктор! — поняв, куда текут мои мысли, возмутилась мама. — Не смей докучать завтрашнему гостю! Он мой хороший друг, и я не говорила о нём, как об ухажёре! — Но не отрицала? — хитро блеснул я глазами. — Виктор! — Ладно-ладно! Не буду ничего говорить про твоего «друга» до завтрашнего дня… Как хоть друга зовут-то? — Виктор! -ещё раз возмущенно посмотрев на меня и тяжко вздохнув, она-таки ответила. — Его зовут Олег Попович. Оууу… Надеюсь это не папа нашего Поповича? — Мама, а что значит «у-ха-жёр»? — подала голос Аня, притихшая на время нашего разговора. Боже, дай мне сил!