***
«Они тебе не доверяют» — повторял разум. И Макото не был симу удивлен. Но он не знал, злиться ли ему на подобное отношение или принять и понять, что даже он поступил бы также? Ему было не приятно, естественно. Но ни разу мысль о помощи сенсей не возникла у него в голове. Он знал чего хотел. Хотел доверия. Абсолютного. Заслуженного только им самим. Он понимал, что эта тропа — тернистый путь и никто от радости встречать его с пирогами не будет. Но он знал, чуть позже, обязательно кто-то поверит ему. Кто-то обязательно разрешит ему войти в дом без опаски за свою жизнь. Без чувство что неизвестный Учиха может его убить. — О чем ты думаешь? — поток его мыслей прервали. Никому неизвестный Учиха поднял голову: — Это ты, мам... — Что ты прячешь у себя в руке? — Ясу стала заглядывать сыну за спину. — Ничего. — Макото засунул клочок бумаги в рукав и вновь посмотрел на маму, — Как ты догадалась, что я здесь? Ему не хотелось показывать ей то, что он сам только недавно получил в руки. Не хотелось огорчать ее. Бередить старые раны. — Отсюда красивый вид на всю деревню. А ты любишь красивые вид, деревню и, видимо, Хокаге. Учиха улыбнулся: — Ты права. — Как твой разговор с отцом? Макото пожал плечами. И ни оттого, что разговор был плох, а просто потому что он ещё не успел осознать всего. Да и короткий тот разговор был. — Понятно, — Ясу улыбнулась сыну, — Я знаю, что ты шокирован и знаю, что тебе нужно это переварить... — Мам, — прервал он ее, — мне правда надо побыть одному. Ясу понимающе кивнула, легко коснулась макушки сына и исчезла.***
— Привет! — радость в голосе Сарада не смогла скрыть. Макото не был удивлен ее появлению. Брат позволил сестре найти его. Он искал что-то родное, искал поддержки и, наверно, хотел увидеть это от сестры. Впервые. — Я рада, что мы встретились вновь. — аккуратно подвела девочка. Парень улыбнулся ей уголками губ, но молчал. — Э... — Сарада прикусила губу, — Я хочу извиниться за маму... За тот раз... — Твоя мама поступила правильно, — заговорил неизвестный Учиха, — Она оберегала тебя, так что тебе не за что извиняться. Сарада кивнула, ей почему-то было неловко. Она стеснялась и не знала как подойти к нему. В первый раз было совсем не так... В первый раз она чувствовала его. Знала что говорить, знала как себя держать и не было между ними никакого волнения. Казалось если бы они замолчали им обоим было бы комфортно. Однако Учиха была не из робкого десятка, потому она начала свой сказ с самого начала: — Ты знаешь... Ещё с детства я мечтала о старшем брате... Чтобы он оберегал меня, помогал... Я... Я всегда мечтала о тебе... И я безумно рада, что ты есть... Я не знаю всей истории наших отцов, но мой папа очень любил твоего отца... И я думаю, мы тоже сможем наладить... — Сарада не успела договорить, старший брат аккуратно стукнул ее пальцами по лбу, как когда-то это делал его отец младшему брату, и промолвил: — Я тоже рад, что ты моя сестра. — А после исчез. Сарада так и стояла, глупо улыбаясь жесту брата, но вспомнив, что хотела его пригласить домой, на ужин, заорала, что есть мочи: — Стой! Я же совсем забыла сказать!! Но лишь вихрем поднятые листья Конохи были ей ответом.***
Макото нашел отца в храме Учих. Там, где он прятался от посторонних глаз. Сын хотел с ним поговорить, ведь вопросов у него накопилось куча. Однако когда Макото предстал перед отцом всем вопросы вдруг исчезли из его головы. — Я ждал тебя... — прошептал Итачи и показывая, что его слова не ложь, отошел чуть в сторону, где одиноко стояли две чашки чая. — Поговорим? Поговорим. Конечно. Ведь так о многом хотелось сказать и в тоже время, просто молчать. Просто смотреть на отца и ощущать волнение и тупую боль, от понимания сколько моментов они с ним не пережили. Итачи думал о том же. О том как много он упустил, как много прошляпил, но черт возьми, ничего бы не поменял. Нет. — Прости меня... — они смотрят в глаза друг другу и кажется читают друг друга насквозь. — Я понимаю... — шепчет в ответ и присаживается за маленький стол, беря в руки чашку. — Знаешь, когда сюда шел было так много вопросов, а сейчас... Кажется я не знаю, что хочу спросить. — Зато вопросы есть у меня, — Итачи скованно улыбнется, —Как вы жили? Макото пожимает плечами: — Счастливо. Знаешь, мама часто думает, что у нее не получилось дать мне лучшее. Не получилось быть хорошей мамой. Не получилось оградить меня. Но она не знает, что была и есть лучшей. Она не всегда понимала меня, не всегда поддерживала, но никогда не отходила в сторону. Всегда была где-то близко, рядом. — Ясу всегда была такой. Невидимой поддержкой. Макото кивнул, а после достал из-под плаща клочек бумаги, тот, что не стал отдавать матери. — Это было в твоем плаще... — он протянул лист бумаги и Итачи не нужно было брать в руки, чтобы понять что это, однако мужчина все же схватил клочок бумаги и раскрыл его. — Откуда это у тебя? — Скажем, я нашел это не так давно у Саске-сана. Не удительно. Саске небось забрал это письмо из кармана плаща, когда Итачи умер. — Ты хотел написать маме письмо? Уши Итачи отчего-то покраснели. Он почувствовал себя застигнутым в расплох, но все же ответил неуверенно: — Да. Я хотел написать, но не знал что, — отец глупо улыбнулся, протягивая сыну письмо обратно, однако тот не принял, уверяя, что это его и пусть с ним останется. Тишина поглотила убежище. Каждый думал о чем-то своем растворяясь в этом, однако, Итачи продолжил, ведь вопросы все же были. — Скажи... Почему ты решил идти по моему пути? Это... — Это не подражание тебе. — оборвал тот поспешно, — это то, что я чувствую. Тот путь которому хочу следовать. Он просто созвучен с твоим. Они вновь смолкли. — Как давно ты варишься в этом? — Итачи старался задавать вопросы аккуратно. Но Макото посмотрел на отца так выразительно, так четко, что кажется все итак понял. Так легко и просто он раскрыл все карты, ощущая себя дураком, ведь на деле никакого разговора отца и сына нет. Ну конечно! Конечно! Никаких по душам. Даже после смерти Итачи Учиха шиноби Скрытого Листа. Макото вдруг безумно захотелось хохотать. — Удивительно, — хмыкнул тот разочарованно, — даже сейчас, ты печешься о деревне больше, чем о чем-либо другом. — Макото... — Нет, — отрезает тот, поднимаясь со стула. Мужчина смотрит прямо в глаза воскрешенного. В глаза своего отца и бросает холодное, разбивающее сердце, — может оно и к лучшем, что я тебя не знал. Я бы все равно не много потерял.***
Ясу было некомфортно в стране Огня. Некомфортно в Конохе. Головой она понимала, что ей стоит уйти. Она хотела этого. Но душа горела за ее сына. Она безумно долго ходила по этой деревне, а после, совсем обессилев она завалилась в Богом забытый паб. «А почему бы и не выпить? Ну и что, что солнце ещё светит...» – пронеслось в ее голове. Ангел села в самом дальнем углу, так, чтобы заходя в паб, ее не смогли видеть посторонние. Женщина наконец-то выдохнула. Заказала себе сакэ, есть ей совсем не хотелось, однако, она посчитала это дурным тоном. За полчаса Ясу ни разу не притронулись к еде, за то высосала бутылку алкоголя будто лимонад. Ангел опьянел. Но она не слышала голос разума в виде «стоп, хватит». Женщина заказала ещё. Потом ещё. Итак до тех пор, пока голос разума не утих, а гнев, обида и что-то совсем маленькое и одинокое, не стало застилать ей глаза. Ей казалось, будто она вылетела из паба настолько круто, как только могла видеть в каких-то фильмах. Однако на деле она еле выползла оттуда качаясь с одного бока на другой. Она думала, что кричит на всю деревню: «Учиха! Выходи подлый трус!». Но на деле она тихо и неразборчиво шептала что-то себе под нос. Она не помнила, как уснула на скамейке и как под утро, обозленный сам на себя Итачи, шатающийся по деревне, нашел ее. Для него прикосновение до ее тела были не так стары в памяти, однако, он понимал, что для нее прошли годы, десятилетия. Шиноби притащил Ясу в свое убежище, туда где не так давно он глупо повел себя перед сыном. Туда где он мог не скрываться и не перевоплощаться. Итачи аккуратно положил ее на кровать. Сам сел напротив, оперевшись о стену и стал ждать, когда она проснется. Он знал, что им нужно поговорить. Ясу проснулась от безумной жажды. Девушка перевернулась с одного бока на спину. Совсем на мгновение ей показалась, что она вновь в их пещере. Итачи рядом и тех лет одиночества никогда не было, но запах комнаты, аура все это ей было незнакомо. Шестерёнки в мозгу пытались сообразить, что же происходит. Глаза не привыкшие к темноте, стали болеть от напряжения. И Итачи решил облегчить ее испытания. Он неожиданно включил лампу, что стояла подле кровати. Ангел на мгновение зажмурился от яркого света, а после стала фокусировать взгляд на человеке, что стоял подле нее. – Странно, что ты не побоялась выпить. – прошептал Итачи протягивая ей бутылку с водой. – Обычно ты не контролируешь себя и свою силу под алкоголем. Ясу зашипела, то ли от боли, то ли от понимания кто перед ней и его нравоучений. – Тебя забыла спросить пить мне или не пить, – девушка выхватила бутылку и жадно стала осушать бутыль. Итачи ничего не сказал, лишь смотрел на нее, не отрываясь. – Прекрати так на меня смотреть. – Ясу сжала пластмассовую бутылку и швырнула ее в сторону. – Как ты вообще меня нашел? – недоуменно уставилась на него ангел. – Я тебя и не терял. – Учиха пожал плечами, а сердце Ясу, будто как раньше, пропустило удар. Головой она понимала, что каждый из них вложил в эту фразу совсем иной смысл, но сердце уже таяло. – Где мы? – девушка решила перевести тему. Ангел стал рассматривать помещение в котором они находились. – В подземелье Учих. – Итачи смотрел на нее слишком серьезно и это ей не нравилось. – Ясно. – прошептала та. – Как давно ты стала пить? Девушка посмотрела на него: – Я выпила лишь раз, а твой тон говорит, что ты уже записал меня в алкоголички. – Если бы ты пила впервые тебе бы хватило бутылки. – Это допрос? – Я просто спрашиваю. Ты не доверяешь мне? – А ты доверял мне? – старая обида неожиданно стала колоть и вырываться наружу. – Ясу... – устало прошептал воскрешенный. – Ты хоть раз говорил мне правду? Хоть раз открылся м... – Черт возьми, Ясу! – оборвал он ее на полуслове. – Знаешь ли ты насколько я уважала твои решения? – спокойно продолжил ангел, – Нет? А я тебе скажу – ты давно умер, а я из уважения к тебе даже не попросила рассказать сына о том, что он узнал о тебе, деревне и твоем клане. – Ясу... – Итачи устало выдохнул, – Что ты хочешь знать? Почему я убил?! Или что? Кто я? Разве это те проблемы, что мы должны сейчас решать? – А какие у тебя проблемы? – Наш сын... Кто обучал его? Кто рассказал ему? Почему ты так безответственна к нему? Почему позволила... – договорить он не успел. Ангел настолько быстро вскочила с кровати, что казалось Итачи просто не успеет уйти от удара. Но это не правда. Он все видел и время увернуться у него было. Но он не отошёл. Ясу влепила ему звонкую пощечину, от чего ей в тот же миг стало стыдно. Она впервые подняла на него руку. – Ты не будешь говорить мне подобного. Ты не жил с нами. И ничего не знаешь. – прошептала та. – Не смей говорить со мной в таком тоне. – Ясу... – Итачи стойко выдержал удар, – кто наш сын? – Ты давно умер, а все также ставишь деревню выше своей семьи. – упрекнул ангел. Он понимал это. – Ясу... Ответь. – все же давил на нее воскрешенный. – Ты не воспитывал его. Ты не знаешь его. Ты не веришь и не доверяешь ему. – Ясу, ты не слышишь голос разума. Посмотри на это со стороны. Спустя столько лет появляется человек с глазами клана Учиха, говорит, что работает на деревню, но никто не знает о нем. Находит человека, который знает о преступной организации, осведомлен лучше, чем джонины деревни... Ты сама хоть знаешь, кто наш сын? Ангел молчала. Она вглядывалась в лицо некогда любимого человека и думала, за что она его полюбила? Шаг к нему на встречу – наверно за ту холодность? Два – или ее привлек тот огонь внутри его глаз, который ярко выделялся на фоне его вечного безразличия? Три – или не было причин и она просто полюбила? Она встала к нему слишком близко. Почти вплотную: – Скажи мне, – она кончиком пальцев коснулась его щеки, склонила голову, будто рассматривала, потом провела по шеи вниз, все также, еле касаясь, – тебе это никого не напоминает, Итачи?***
– Саске... – Сакура аккуратно обняла мужа со спины. – Я вижу, как ты напряжен... Я... Громкий стук в дверь оборвал их разговор. – Наруто... – предугадав вопрос устало ответил Саске. Учиха отворил дверь и посмотрел на друга: – В чем дело? Клон Наруто прошел внутрь. – Информацию, что мы добыли благодаря пленнику, очень тревожная... Мы хотим удостовериться в правдивости и я не могу доверить это дело никому кроме тебя. Саске кивнул. – Хорошо. Ранним утром я выдвинусь в путь. Клон согласно кивнул, а чуть погодя осторожно добавил: – Саске... Шестой говорит, что если Макото добыл нам эту информацию, то будет справедливо если мы... – Если мы включим его в эту миссию? – догадался тот. – Да. – кивнул седьмой. – Ты следил за ним? Что-нибудь есть? – Нет. Ничего... Я не знаю могу ли доверять... – Шикамару говорит, что в старых легендах, белая ворона всегда олицетворяла луч добра в стае тьмы, коим являлись черные вороны... – Глупо судить его по птице, что он призвал... – Но согласись, что это плюс в его сторону... – Ты хочешь сказать мне, чтобы я попытался доверится? Седьмой кивнул. – Ты вообще пытался с ним сблизиться? – У меня не было времени, я давал время его отцу... – Сарада! – Сакура окликнула дочь с окна. Юная Учиха была огорчена и это невооружённым взглядом было понятно ее матери. Саске, услышав тревожные нотки в голосе жены, покинул друга, чтобы выйти во двор серьезно взирая на дочь: – В чем дело? – тон Саске получился грубым, чего он не хотел. Отец девочки тяжело выдохнул, – Прости... – Он почти в мгновение ока оказался подле дочер,: – Что случилось? – Ничего... – Сарада прошла мимо отца, усаживаясь на старую качель. – Сарада... – Саске присел на корточки, чтобы быть с дочерью на одном уровне. – Отец, скажи мне: мы Учихи, все такие? – Какие? – не понял тот. – Мы настолько сильно любим своих родных и близких, готовы за них убить... Но мы совсем не умеем выражать свою любовь... Только... – Сарада зло сжала кулак, – Только дурацкий толчок по лбу! Будто я этого хотела! – она вдруг так по-детски, наивно поджала губы, что сердце отца не осталось равнодушным. Он вдруг тихо прыснул от смеха, погладил девочку по голове и по-доброму улыбнулся ей: – Учихи любят не словами, Сарада. – А мне то что? – взорвалась девочка. Саске улыбнулся уголками губ и тихо прошептал: – Ладно. Жди, – а после исчез.***
– Я стал убийцей, чтобы мой брат не стал им. Я положил на кон все, чтобы уберечь... – Уберёг? – спросил ангел взирая на воскрешенного своими изумрудными глазами. Итачи аккуратно положил свою руку поверх руки Ясу, прижимая ее, руку, сильнее к его шее. – В этом месте, я должна была почувствовать стук твоего сердца, – прошептала она. Итачи вздрогнул. – Ясу... Не усложняй. – Ты спрашиваешь, как так получилось? Не знаю... Я, наверно, просто не смогла заполнить твоё отсутствие... или просто не справилась... – она отошла от него, присела на край кровати, запустила руки в свои локоны, – Я часто думала: как он к этому пришел? Но... Возможно он просто последовал твоему примеру. Он захотел быть как ты. И, черт, – она подняла на него свои глаза, – ни ты, ни я, не можем его в этом винить. – Прости... – вдруг произнес Итачи, он, конечно, знал, что это ничего не исправит, не принесет ей утешения, но он хотел, правда хотел, сказать это. – Просто знай, что твой сын не злодей. Знай, что он следует твоим идеалам... – Почему ты не сказала мне? – вдруг вновь спросил воскрешенный. Недоумение во взгляде ангел не стал скрывать: – Я же уже говорила... – Да... Я помню... Но... Я имел права знать... Я не говорю, что я бы свернул с пути... Просто... Возможно я бы оставил весточку кому-то, кто помог бы... Или смог бы что-то придумать, чтобы вы ни в чем не нуждалась, хотя бы первое время... Да и просто я бы умирал с мыслью, что у меня есть сын... – Мы впервые такие откровенные, – произнесла девушка особо не слушая его после слов «я бы не свернул с пути». Нахлынули непрошенные слезы, кои ангел решил стереть со своего лица, но Итачи опередил ее. Учиха присел на колени подле нее и первый смахнул слезы. – Никогда бы не подумала, что ты вынесешь за скобки свое напускное безразличие... – Прости, – вновь повторил шиноби. Ладони ангела коснулись лица Учихи. Ясу с щемящей тоской смотрела в его глаза, где как два алых блюдца на нее смотрел его шаринган: – Я соскучилась по твоим глазам... Он притянул ее поближе и коснулся губами ее лба: – Я скучала... – прошептала девушка, силясь не зареветь.***
– Привет... – тихо произнес Саске, смотря на племянника снизу вверх. – Здравствуй. – не глядя ответил парень. – Забрался на дерево, чтобы лучше рассмотреть звёздное небо? Или в надежде, что никто не найдет? Макото опустил взгляд, чуть нахмурился, думая над ответом: – Не знаю... Саске улыбнулся такому искреннему не понимаю ситуации, которую выражал его племянник. – Макото, – позвал Саске, – пошли, тебя ждёт ужин и твоя семья.