Llyfr Du Caerfyrddin

Покои, что мне выделили, были небольшими, но неожиданно уютными. И светлыми. Они находились в восточном крыле замка, что меня раздосадовало, ведь покои короля были в западном крыле. И если я захочу что-то подслушать, то мне придется идти через весь замок, рискуя попасться на глаза страже и слугам. Я выглянула в окно. Проклятая башня была видна даже отсюда, она, наверное, видна из каждого окна в Камелоте. Я все еще не верила, что мне удалось остаться здесь, заинтересовать Вортигерна. Я все еще не до конца осознавала, что я не в безопасности, что я в стане врага, в самом сердце зла, что я не среди друзей, что я одна, что я в постоянной опасности. Я должна была быть настороже, даже сейчас, даже когда я одна в своих покоях. Я не могла расслабиться ни на минуту. Я передернула плечами, с каким-то удивлением осознавая, что вечное притворство – это нелегко. До этого мне не было нужды притворяться…настолько, чтобы не быть собой. Лгала ли я или что-то недоговаривала, но я всегда оставалась собой, оставалась Гвин – служанкой в доме Мадам, девицей из банды Артура. Артур. Я махнула рукой, отгоняя назойливые мысли, как отгоняют мешающую муху, я не должна думать об Артуре, о ребятах, не должна думать о том, что в их глазах я предательница, иначе последние остатки мужества и самообладания покинут меня. Я сжала пальцами виски, и в этот момент на подоконник спланировал голубь, отвлекая меня от мрачных мыслей. Я вздрогнула, обыкновенный сизый голубь, ничем не примечательный, таких множество по всей стране. Я вздохнула. - Как я буду передавать и получать информацию? – спросила я. - Голубь, - коротко ответила Мэрит и замолчала, явно не собираясь ничего пояснять. - Голубь? – спросила я. - Да, - кивнула девушка, - я обладаю властью над животными. Тебе достаточно будет позвать. - Это слишком заметно, ты не находишь? – поинтересовалась я, - голубя легко заметить и легко подстрелить. - Оставь это мне, - загадочно улыбнулась магичка. Я только глаза прикрыла, призывая себя к спокойствию. В конце концов, чем меньше я знаю, тем меньше смогу рассказать под пытками. - Golomen (1) , - прошептала я, беря птицу в руки и отцепляя от ее лапки скатанную в тугой рулончик записку, в которой было всего одно слово: «Поторопись!» Я фыркнула, скомкала записку и швырнула ее в ярко полыхающий камин. - Да ты умеешь мотивировать, Мэрит! – бросила я птице, та покосилась на меня темным глазом, а потом упорхнула. Я выругалась. И в этот момент раздался стук в дверь. - Войдите! – откликнулась я. В комнату робко заглянули две девушки, одна из которых несла сверток. Я скептически оглядела их. - Миледи, - они присели в реверансе, поглядывая на меня с опаской. Я склонила голову на бок. - Вы кто? - Анна, миледи, - ответила девушка со свертком. - Мэри, - произнесла ее спутница, - нас прислали помочь вам одеться к обеду, миледи. - Что? – опешила я. Девушки замерли на мгновение, казалось, что я их пугаю. Что, в общем-то, и не удивительно, скорее всего, они привыкли видеть других дам здесь. Дам в платьях, с красивыми прическами, дам с белой кожей и холеными руками. Я поморщилась. - Его Величество король Вортигерн приглашает вас на обед с ним и его дочерью – принцессой Элизой, - произнесла Мэри. Обед. Вот этого я никак не ожидала. И, конечно, не хотела. Обед предполагает тесное общение, возможность выболтать что-то, когда этого даже не осознаешь. - А это что? – ткнула я пальцем в сверток. - Это ваше платье, миледи, - склонив голову, ответила Анна. Я с шумом выдохнула сквозь стиснутые зубы. *** Платье было ужасным. То есть, конечно, оно было красивым, приятного темно-зеленого оттенка, что шел мне, расшитое серебряной нитью, ткань была дорогая и приятная на ощупь. Но оно было легкое, почти воздушное, широкий подол путался под ногами, а длинные рукава мешали рукам, которые я не знала, куда деть. В доме Мадам я носила платья, но это были грубые платья служанки, в которых удобно было быстро передвигаться в тесном зале, а потом мыть полы и посуду, которые не надо было бояться испачкать. Здесь же я не знала, как встать, как передвигаться, а в туфлях из мягкой кожи я чувствовала каждую плиту каменного пола, что не добавляло уверенности в себе. Единственной приятной вещью была накидка из темного бархата с серебряной застежкой в виде птичьей лапы. Увидев ее, я сначала вздрогнула. На ум пришел голубь, ненадежность такого способа передачи информации, но потом я взяла себя в руки и мысленно отругала за паранойю. Волосы мне распустили, скрепив несколькими заколками, что совсем уже не годилось, я никогда не носила распущенных волос – за них легко схватить в бою, они мешают в повседневной жизни. Я мрачно смотрела на себя в зеркало, стараясь не встречаться взглядом с явно испуганными девушками. - Вы очень красивы, миледи, - произнесла Анна. - Вам очень идет это платье, - вторила ей Мэри. Может и идет, но только чувствую я в нем себя дурой, не зная, как сделать шаг, как повернуться, как сесть. Как вообще жить в этом платье! Я отмахнулась от девушек. - Проводите меня, - попросила я, - боюсь, я заблужусь в замке. - Конечно, миледи! – в один голос ответили они. Провожать меня взялась Анна, у которой хватило такта молчать всю дорогу до обеденного зала. Я старалась запомнить все повороты, что мы прошли, подмечая ниши и боковые ответвления в бесконечных коридорах замка, с отчаянием понимая, что мне понадобится гораздо больше времени, чтобы уверенно ориентироваться в замке, чем я думала. Длинный стол был накрыт на троих. Во главе стола сидел Вортигерн, на другом конце – его дочь, посередине стоял стул, видимо, для меня. Я вошла в зал и поклонилась. Наверное, надо было присесть в реверансе, но я не была уверена, что то подобие реверанса, что практиковалось в борделе, подойдет здесь, и не хотела выглядеть смешно. Кроме того, я боялась сделать лишний шаг не так, опасаясь упасть, здесь было явно не до изысков воспитания, которое к тому же у меня начисто отсутствовало. Эта мысль заставила меня криво ухмыльнуться. Я медленно прошла к столу и неловко уселась на стуле. Принцесса смотрела на меня во все глаза. Она была миловидна, но не красива, ничуть не похожа на Вортигерна, ни одной его черты на девичьем лице. Она была в светлом платье, красиво облегающем грудь и тонкие руки, черные волосы волной ниспадали на угловатые плечи. Элиза еще только вошла в девичество, в ней остались угловатость и робость девочки, что быстро повзрослела. - Моя дочь, принцесса Элиза, - любезно произнес Вортигерн, играя с кубком, - Элиза, это миледи Гвиневра. Она моя гостья. Я вежливо улыбнулась растерянной принцессе. Гостья, значит. Нейтральное объяснение появлению в замке незнакомой женщины. Интересно, что подумает принцесса? Что я – кто? Любовница ее отца? Она не выглядела глупой, может быть, робкой и наивной, но не глупой. Ей, безусловно, будет просто принять это объяснение, но она знает своего отца, наверное, знает и тип женщин, что ему нравятся. Я вряд ли подхожу на эту роль. - Рада приветствовать вас в Камелоте, миледи, - ее тонкий голос потонул под сводами зала. - Я надеюсь, что ты не дашь заскучать нашей гостье, - мягко произнес Вортигерн, - она здесь на длительное время, а я не всегда могу отвлечься от государственных дел. - Конечно, отец, - склонила голову девушка. - Прогулки, поездки, - перечислял Вортигерн и осекся, - чем еще там можно заняться. - Я постараюсь, чтобы наша гостья не заскучала, отец, - девушка слабо улыбнулась. В ее взгляде, обращенном на отца, сквозило обожание и восхищение, любовь пополам с преклонением, готовность сделать все, что он скажет, прыгнуть хоть в огонь, хоть в воду. В ответном взгляде короля не было ни намека на нежность, ласку, любовь или гордость за свое чадо. Ничего, что могло и должно было бы быть. Равнодушие. Необходимость следовать этикету. Я мрачно посмотрела на короля. Хитрый ублюдок! Он просто поручил принцессе следить за мной, хоть она и не знает этого и не понимает. Я буду все время на виду, и будет очень трудно улизнуть от принцессы, которая, кажется, решила взяться за просьбу отца со всей серьезностью, словно это был приказ. - Прогулки, - улыбнулась девушка, - вы ездите верхом, миледи? - Посредственно, - сдержано ответила я. - Вышивание, танцы и пение, - перечисляла принцесса, - а еще мне нужно закончить гобелен к юбилею царствования отца. Вы же поможете мне, миледи? Я вздрогнула. Юбилей, значит. Вортигерн пристально наблюдал за моей реакцией. Я должна взять себя в руки! Я своенравно тряхнула головой. - Боюсь, Ваше Высочество, я не умею ни вышивать, ни ткать. Весьма посредственно пою и не танцую. Принцесса опешила, казалось, она не знает, что сказать на такое, она обратила вопросительный взгляд на отца, который откинулся на спинку стула, открыто наслаждаясь этой ситуацией. Ему было интересно, как я выкручусь. - Видите ли, Ваше Высочество, - хладнокровно продолжила я, - моя мама умерла в родах, а отец не особенно уделял внимание таким женским вещам. Зато он научил меня обращаться с мечом и кинжалом, а также стрелять из лука. Повисла напряженная тишина, обескураженная Элиза, которой воспитание и, видимо, природный такт не позволяли резко высказаться в ответ на такое заявление, молчала. Я послала Вортигерну любезную улыбку, он чуть скривил губы. Я повернулась к девушке. - Ваше Высочество, - произнесла я, - расскажите мне о жизни в замке. __________________________________________ (1) Golomen (валийск.) - голубь