Llyfr Du Caerfyrddin

- Таким образом, вы получите десять тысяч мальчиков, достаточно юных, чтобы забыть свои семьи. И в обмен вы обещаете быть лояльны по отношению к Англии и поддержать короля Вортигерна в любом военном конфликте, внешнем или внутреннем, - произнес Мерсия, вождь викингов в ответ ухмыльнулся. Я, спрятавшись в тени колонны, мрачно смотрела на разворачивающееся действо и не верила викингам ни на миг. Я нервно передернула плечами, вспомнив свою стычку с ними. И вот теперь Вортигерн идет на сделку с этими чужеземцами, обещая им юных рабов, которых можно сделать воинами и обратить против места, где они родились. Мой взгляд скользнул по королю. Кажется, ему было все равно, все переговоры вел начальник стражи. Я ухмыльнулась, зная, в чем кроется причина равнодушия короля и исполнительности Мерсии. В том, что строительство башни замедлилось, можно сказать, что почти остановилось, ведь баржи с камнем были затоплены, а рабы для строительства – освобождены. Я могла бы гордиться собой, информацию о местоположении и тех, и других передала именно я. Но я шла по самому краю, Мерсия и так мне не верил никогда, а Вортигерн, как мне казалось, что-то стал подозревать. О встрече с викингами я узнала совершенно случайно и пробралась в тронный зал через ход для слуг, спрятавшись за колонной. Если мне здесь заметят, то мне придется очень долго объяснять, что я тут делаю. И никакие слова о том, что я заблудилась, не помогут. Не далее как вчера король уже прошелся на тему того, что я никак не могу запомнить расположение коридоров и залов замка, когда я «случайно» оказалась рядом с его кабинетом в тот момент, когда он распекал Мерсию за то, что его стража упустила рабов. Я пролепетала нечто несуразное и поспешила исчезнуть, не желая попадаться на глаза разгневанному монарху и его подозрительному – и не без причины! – верному слуге. Я пошла в покои принцессы, которая с радостью приняла меня. Если кто и был рад мне в Камелоте в последние дни, так это Элиза. Она очень расстроилась, что я погубила синее платье, настолько, что мне стало стыдно. В последние дни Элиза взялась учить меня дворцовому этикету: когда и кому кланяться, когда и в чьем присутствии вставать, как правильно вести себя за столом. И, честное слово, мечом махать было куда проще, чем усвоить все тонкости, которым знатных леди обучают с детства. Принцесса даже до реверанса дошла. Но тут я сказала свое решительное «нет», потому что, сколько бы я ни старалась, но так изящно и красиво, как у Элизы, у меня не получалось. Да что там! У меня не получалось даже так, как у ее придворных дам, а уж они-то явно не были образцом изящности и ловкости. Элиза мне нравилась, она была совсем не похожа на своего отца: ни внешне, ни характером. Я поняла, что принцесса не притворяется, она действительно в чем-то наивная, открытая, добрая. И от осознания того, что я обманываю ее, на душе делалось как-то муторно. Не могла я не думать и о том, что будет с Элизой после смерти Вортигерна. Она женщина и потому не могла считаться наследницей своего отца, но не опасно ли было оставлять ее в живых? Она любит отца, его смерть, вполне возможно, разом вытравит всю доброту и наивность, какие в ней есть. Разгневанная женщина способна на все: и народ на восстание поднять, и яд в кубок подсыпать. И возненавидеть тех, кто привел ее отца к гибели. Но думать о том, что она должна умереть, я не могла. Я привязалась к девушке и знала, что это ошибка с моей стороны. Аудиенция у короля закончилась, и викинги покинули зал. Я вжалась в колонну, чтобы меня ненароком не заметили. - И постарайся, Мерсия, чтобы в этот раз все прошло гладко, - прошипел король. - Конечно, Ваше Величество, - склонил голову мужчина. Я быстро выскользнула за дверь, поднялась к себе и написала послание для Мэрит. «Все не пройдет гладко, Ваше Величество, - усмехнулась я, - даже не надейтесь». *** - Я не могу разгадать, в чем тут дело, Гвиневра, - Вортигерн откинулся на спинку кресла, оттолкнув от себя свиток Мэрит. Я промолчала. В полумраке кабинета, когда только отблески свечей освещали комнату, в ночной тиши Вортигерн выглядел еще более опасным, чем при свете дня. Его кожа была необычайно бледна, тонкие пальцы раздраженно прошлись по свитку и оттолкнули его еще раз, словно это могло помочь, словно если он оттолкнет его, то забудет о нем вовсе, словно он хотел о нем забыть. Неразгаданное знание мучило его, неразгаданное знание манило, обещая власть и силу, словно у короля и так было мало силы. «Его сила растет. Поторопись! – писала Мэрит в последней записке». И я, не будучи магом, тоже ощущала это. С каждым разом находиться рядом с Вортигерном было все страшнее. Он менялся. Не только внутренне, о чем писала Мэрит, но и внешне. И это видели все. Элиза считала, что отец чем-то болен, я пыталась уверить принцессу, что просто он много работает. Работал Вортигерн действительно на износ, источник его силы – его башня - замедлила свой рост, но мы с Мэрит не учли одного – и без башни он был уже достаточно силен. И только попытки разгадать свиток еще сдерживали его магию, отнимая у него силы, ведя его ложным путем. Мне было жутко. Я не понимала магии и не желала ее понимать. Но на инстинктивном уровне чувствовала, как грядет нечто ужасное. Чувствовала себя загнанным зверем, на которого со всех сторон надвигаются охотники. Зверем в ловушке быть мне не нравилось. - Почему ты молчишь, Гвиневра? – спросил он мягко. Я кинула на Вортигерна быстрый взгляд: его голубые глаза потемнели, став неопределенного оттенка, в них отражались огоньки свечей, делая его попросту жутким. - Я… - я уставилась куда-то в стену, нервно сцепив руки, - я не знаю, что сказать, Ваше Величество. - Странно это слышать от тебя, - вздохнул Вортигерн, - обычно тебе всегда есть, что сказать. Я почувствовала, как по коже пробежали мурашки, в жарко натопленной комнате было нестерпимо душно, по вискам струился пот. Хотелось бежать отсюда не оглядываясь. - Меня преследуют неудачи, Гвиневра, - как-то даже грустно произнес Вортигерн, и я вздрогнула. «Знает! – билась в висках мысль, - он знает! Он разгадал меня!» Я почувствовала, что бледнею, сцепила руки еще сильнее, призывая на помощь все свое самообладание, чтобы не вскочить и не убежать отсюда, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость, которая будет звучать неуместно и фальшиво, чтобы не сделать ни одного неосторожного движения, что выдаст меня с головой. – Словно само провидение против того, чтобы я отнимал власть у того, кто называет себя истинным королем. - Вы, - хрипло выдавила я из себя, - вы…верите в провидение, Ваше Величество? - А ты нет? – живо откликнулся король. - Глупо полагаться на проведение, - пожала я плечами, - возьми то, что тебе нужно или прозябай. Таков закон Лондиниума. - Таков закон мира, - лениво махнул рукой Вортигерн, помолчал рукой и продолжил, - но я не могу взять то знание, что в этом свитке. Он бережно провел пальцем по тонкому пергаменту и вдруг, взяв его, протянул мне. - Прочитай! - Но, - начала я, - я не маг, Ваше Величество… - Думаешь, я нуждаюсь в твоих напоминаниях? – зашипел Вортигерн и рявкнул, - читай! На негнущихся ногах я подошла к столу, взяла свиток, развернула его и…не поняла ничего. Какие-то знаки, символы, рисунки. - Я…я не могу, Ваше Величество, - едва слышно произнесла я. - Что? – брезгливо процедил Вортигерн. - Я…- ужас сковал язык, я не понимала, что это: прихоть или какая-то проверка. «Где же я прокололась? – в панике металась мысль, - где?!» - Что? – Вортигерн подался вперед, лихорадочно блестевший взгляд, темные круги под глазами, бледные губы сжаты в тонкую линию. - Я не могу! – выкрикнула я, сминая и отшвыривая от себя свиток. Повисла тишина. Я почувствовала, что ноги меня не держат, и оперлась обеими руками на стол. Я тяжело дышала, голова кружилась, нестерпимо хотелось открыть окно, перед глазами прыгали символы из свитка. - Сядь, - коротко велел Вортигерн. И я буквально рухнула в кресло. Мужчина тем временем открыл окно, желанный свежий воздух прошелся по комнате, задул пару свечей, охладив мой разгоряченный лоб. - Выпей! – Вортигерн протянул мне кубок, наполненный вином, которое я залпом выпила, заставив короля поморщиться. - Видишь ли, Гвиневра, я не верю никому, - произнес Вортигерн, - с твоим появлением в замке меня преследуют неудачи. Но не только они. Поэтому я не могу обвинить тебя. Хочу, но не могу. Объективных доказательств твоего предательства нет. - Ваше Величество, - начала я возмущенно. Взмахом руки он заставил меня замолчать. - Я излишне откровенен с тобой, но…Мерсия не способен меня понять, а моя дочь излишне болтлива. Ты же умеешь молчать и умеешь понимать. Идеальное сочетание. Но недостаточное для того, чтобы верить тебе. Я молчала, бесцельно вертя в руках пустой кубок. - А я и не прошу вас верить мне, Ваше Величество, - хмыкнула я, - верить вообще никому нельзя. - Прописные истины, - поморщился Вортигерн и вдруг спросил: - что мне делать, Гвиневра? Я удивленно посмотрела на короля. - Мой племянник набирает силу, тогда как я ее теряю. Что мне делать? Я закусила губу, раздумывая, и вдруг меня осенило. Наука Элизы все же не прошла даром. - Встретьтесь с представителями знатных родов Англии, с двенадцатью баронами, - предложила я, - пообещайте им землю, деньги, власть. Соберите армию. И покончите с Артуром раз и навсегда. Вортигерн с интересом посмотрел на меня.