Llyfr Du Caerfyrddin

Мирный плеск воды почти убаюкивал, я сидела на корме, прижимая к себе заплаканного Блу, который наконец-то задремал. Ему это было нужно. А ко мне сон никак не шел. Когда Артур прыгнул вместе с Блу в лодку, во мне что-то оборвалось. Кабана не могло быть только по одной причине – он мертв. Но какая-то глупая и невозможная надежда еще теплилась во мне пару секунд, до тех пор, пока я не посмотрела в глаза Артуру. И надежда разбилась, я охнула, не желая смириться с произошедшим, в отчаянии замотала головой, прямо, как Блу, который яростно что-то кричал Артуру. Я не желала вникать в смысл его слов. Я просто крепко прижала к себе мальчика, который обнял меня и разрыдался, я увлекла его в конец лодки, шепча какие-то глупости, которые он не слушал. Да я и сама не слушала. Я присела, обнимая Блу, убаюкивая его, как в детстве, напевая ему давно забытую песенку о ярмарке в Скарборо (1). - Are you going to Scaborough Fair Parsley sage Rosemary and Thyme Remember me to one who lives there He was once a true love of mine (2) Я старалась не плакать, но слезы все равно текли по щекам, я сердито их отирала и снова напевала. - Tell him I'll make me a cambric shirt Parsley sage Rosemary and Thyme Without no seam nor needle work Then he will be a true love of mine (3) Постепенно Блу уснул, а я смотрела в темноту перед собой, слушая плеск весел и не решаясь пошевелиться, чтобы не потревожить мальчика, хотя руки и ноги затекли, а сама я замерзла. Я не могла поверить, что Кабана с нами больше нет. Это ведь просто невозможно, так не бывает. Это же Кабан – спокойный и рассудительный, верный и надежный друг, нежный и любящий отец. Как же Блу будет без него? Как же мы все будем без него? Я закусила губу, качая головой. Я надеялась, что сегодняшний день принесет нам победу, а он принес лишь потери. Я глубоко вздохнула, смаргивая слезы. На плечи мне опустился плащ, я растеряно повернулась к человеку, что сел рядом. - Стреляешь ты по-прежнему отлично, - тихо произнес Билл. - Спасибо, - пробормотала я. - Мы скоро прибудем на место, - сказал мужчина, - в наше новое логово. Я кивнула, стараясь не искать в его словах намека на то, что прошлое их логово я сдала Вортигерну. - Немного неожиданно, что именно ты оказалась нашим шпионом у Вортигерна, - произнес Билл. Я пожала плечами, не зная, что ответить на это. - Бедивер не верит тебе, - продолжил Скользкий, - он считает, что ты по-прежнему на стороне врага. Я почувствовала, как при этих словах во мне вспыхнула злость. Я злилась на себя – за допущенную промашку с голубем, за то, что не была достаточно осторожна, я злилась на ребят – за что, что не придумали более надежный план убийства короля, я злилась на Мэрит – за то, что никакая ее магия свитка не сработала, я злилась на Кабана за то, что посмел умереть. Я резко развернулась к Биллу и сузила глаза, окидывая его враждебным взглядом. - Бедивер может отправляться в задницу со всем тем, что он там считает, - процедила я. Билл едва заметно усмехнулся, примирительно похлопал меня по руке. - Не сердись, Гвиневра. Он имеет право на такие мысли. - А я имею право послать его в задницу! – упрямо произнесла я, вызвав короткий смешок мужчины, - я тоже рисковала! Я два месяца провела в Камелоте, в логове врага, каждый день, каждый час рискуя своей жизнью! Я не была в безопасности даже за закрытыми дверьми спальни! Я должна была выдавать вас, шпионить за ним! Придумать, как его выманить! И что я теперь слышу? Что я по-прежнему на стороне врага?! – выкрикнула я, привлекая к нам внимание остальных. Испуганно вздрогнул во сне Блу, заставляя меня осечься. Я тяжело дышала и только сейчас поняла, что по щекам текут слезы – обида, ярость и унижение, я сердито отерла их. К нам шагнул Тощий, Билл знаком показал ему, что все нормально, а потом вдруг обнял меня. Я не сопротивлялась, мне было тепло в его объятиях. - Тише, Гвиневра, - спокойно произнес мужчина, - тише. Все хорошо. Теперь ты дома, среди друзей. Я снова расплакалась, теперь уже от усталости и холода, от горечи утраты и потери. - Все хорошо, Гвиневра, - успокаивающе шептал Билл, совсем, как я шептала Блу недавно. Постепенно я затихла. Лодка мягко ткнулась в берег, останавливаясь. Билл внимательно посмотрел мне в глаза. - Спасибо, - тихо произнесла я, вызвав на его губах легкую усмешку. Он взял Блу на руки, я с трудом, поднялась, разминая затекшие и замерзшие ноги. - Не за что, - спокойно произнес Скользкий. Он развернулся, собираясь уходить. - Билл, - окликнула я. Мужчина полуобернулся ко мне. - Я не люблю имя «Гвиневра». Билл хмыкнул в ответ и молча ушел. *** Мы шли сквозь темный лес, и я спотыкалась на каждом шагу, то и дело наступая босой ногой на какие- то скользкие камни и острые сучки, путаясь в юбках платья и цепляясь рукавами за ветки, распущенные волосы, лезли в рот и глаза, я сердито убирала их. Я даже уже не ругалась – не было сил, просто молча следовала за остальными, мысленно благодаря Билла за то, что мне хотя бы не надо нести Блу. Вскоре мы прибыли на место – небольшая поляна, надежно скрытая от посторонних глаз стеной деревьев и кустов, на ней были выстроены шалаши. Мне отвели жилище с Мэрит. Я оглядела небольшой шалаш, в котором было одно спальное место и пахло травами, аккуратно сложенные мешочки с чем-то неведомым, свитки и личные вещи магички и поморщилась. Мне здесь места не было. В шалаш вошел Тощий, неся два одеяла и одежду для меня. - Спасибо, - произнесла я. Он не ответил мне и просто молча ушел. Я растеряно посмотрела ему вслед. И вдруг разозлилась. Я не предательница, что бы там ни говорил Бедивер! Я припомнила, что по дороге к логову мы пересекли небольшую речку. Я схватила одежду и выскочила наружу. В центре поляны ярко горел костер, вокруг которого собрались ребята, что-то тихо обсуждая, чуть поодаль стояла, прислонившись к дереву, магичка. Она была как бы вне всего, но, несомненно, слышала каждое слово, и могла внести свою лепту в обсуждение. Меня никто не пригласил. Я почувствовала, как глаза снова застилают злые слезы, как обида затапливает с головой. Я вернулась, но внезапно оказалась здесь чужой. Я демонстративно проследовала мимо костра, чувствуя на себе их взгляды, в наступившей вдруг тишине раздался голос Бедивера: - Далеко ли собралась? - Не так далеко, как тебе бы хотелось! – злобно бросила я, даже не замедлив шага. - Никто не разрешал тебе уходить, - произнес глава повстанцев. - Мне не нужно ничье разрешение! – огрызнулась я, - тем более твое! - Гвин, - примиряюще произнес Тощий, - это может быть опасно. - Я уж как-нибудь справлюсь! – фыркнула я. - Оставьте ее, - спокойный голос Артура плеткой хлестнул по расшатанным нервам. - Спасибо, Ваше Величество! – ядовито произнесла я и пошла прочь. Проходя мимо Мэрит, я намеренно задела ее плечом. Я шла через темный лес, чеканя каждый шаг, ломая ветки деревьев, что вставали у меня на пути, продираясь через кусты, разрывая тонкую ткань платья. Наконец, я вышла к речушке и стала яростно сдирать с себя ненавистное платье, скинула туфлю и зашвырнула ее подальше в кусты. Вода в реке была ледяной, на мгновение перехватило дыхание, намокла повязка на руке, которую я содрала, холодом обожгло израненную ногу. Я замерла на мгновение, стараясь выровнять сбившееся дыхание, и упрямо пошла дальше, ступая по мягкому илистому дну. Привыкнув к холоду воды, я нырнула, успокаивая разгоряченный разум. В конце концов, на их месте я вела бы себя точно так же и не верила бы себе. И хотя было до чертиков обидно, что меня даже не позвали на совет, но их недоверие вполне обоснованно. Я должна объясниться с Артуром. Но прежде всего мне необходимо успокоиться. Я выбралась на берег, стуча зубами от холода, наскоро вытерлась тем, что осталось от платья, и быстро оделась, собрала волосы в высокий хвост, прицепила на пояс меч и наконец-то почувствовала себя самой собой. В лагерь я возвращалась не спеша, больше не ломая ветки. У костра остался сидеть только Артур, он задумчиво смотрел в пламя. Я глубоко вздохнула и вышла на свет, присела рядом. Он даже не пошевелился. Я нервно глотнула. - Я, наверное, должна объясниться, - робко произнесла я. Повисло молчание, я покосилась на мужчину. Он изменился за эти месяцы: что-то во взгляде, в речи, в манере вести себя. Он стал королем сегодня. Не в тот день, когда вытащил меч из камня, не в тот день, когда был готов пожертвовать собой ради всех нас, не в тот день, когда ушел в Темные земли, чтобы научиться управлять мечом. И он станет королем не в тот день, когда войдет в Камелот победителем и наденет корону. Нет. Он стал королем сегодня, когда поборол свои страхи и взял меч двумя руками, чтобы спасти своих людей. Народ видел его в деле. Его легенда ожила. Передо мной сидел не Артур с окраин Лондиниума, которого уважали, любили и боялись. Передо мной сидел король. Истинный король. Не сказка на ночь. Реальность. - Потрудись, - сухо ответил Артур. И его тон мгновенно заставил меня сжаться. Он никогда со мной так не разговаривал. Даже в дни моей бесшабашной юности, когда я делала все, чтобы упасть в его глазах, путаясь с его врагами. - Зачем ты это сделала, Гвин? – тихо спросил меня Артур. - Сделала что? – севшим голосом спросила я в ответ. - Зачем ушла? Это было опасно! Почему вы с Мэрит решили, что можете вдвоем решать такие вопросы? Ты могла погибнуть, Гвин! – он все же обернулся ко мне, глаза его горели яростным серебряным огнем. Я нервно сглотнула. - Могла, - тихо ответила я. - Могла! – передразнил он меня и швырнул в огонь ветку, которой ворошил угли. – Ты понимаешь, что Скользкий чуть не убил тебя сегодня?! Он был готов выстрелить в тебя! И если бы не Кабан, - голос мужчины сорвался, - который шагнул к тебе, закрывая тебя собой, ты была бы сейчас мертва! - Но Кабан шагнул, - прошептала я, чувствуя, как по коже пробежал холодок, - и я здесь. - Ты здесь! – яростно выдохнул Артур, - чем ты думала, Гвин?! Я ведь поверил! – с какой-то болью в голосе произнес он, - понимаешь ты это?! Я поверил в то, что ты предала меня! Я растеряно посмотрела на него. - Артур, - мягко произнесла я, коснувшись его руки. Он вздрогнул, но руку не отдернул, - ты и должен был поверить. Если бы не поверил ты, не поверил бы и Вортигерн. - Ты подвергала себя ненужной опасности, - уже спокойнее, но так же упрямо произнес Артур. - Я помогла тебе? - требовательно спросила я, глядя ему в глаза. - Помогла, - буркнул он, отводя взгляд. - Тогда и говорить больше не о чем, - припечатала я. Артур вздохнул и внезапно притянул меня к себе, обнимая. - Я скучал. - Я тоже - Я рад, что ты вернулась. - Я тоже. Мы замолчали, от костра шло приятное тепло, я положила голову Артуру на плечо, чувствуя, как меня тянет в сон. - Бедивер не верит мне, - произнесла я, - считает меня предательницей. - Бедивер может отправляться в задницу со всем тем, что он там считает, - резко ответил Артур. И я тихонько засмеялась. Мы помолчали еще немного. - Знаешь, Арт, - тихо произнесла я, - у тебя ведь есть двоюродная сестра. - Что? – Артур мягко отстранил меня, удивленно посмотрел. - Дочь Вортигерна. Ее зовут Элиза. Ей семнадцать. И она…совсем не похожа на своего отца. - К чему ты это? – спросил Артур. - Что бы ни случилось дальше, - медленно произнесла я, - я не хочу, чтобы она пострадала. Секунду Артур пристально смотрел на меня, потом снова притянул к себе, я вернула свою голову ему на плечо. - Это вряд ли можно назвать благоразумным, - задумчиво произнес он. - Все, что сейчас происходит, очень слабо попадает под определение благоразумия! – фыркнула я. Артур хмыкнул в ответ. - Я не хочу, чтобы она пострадала, - повторила я. К костру скользнула тень. Тощий уселся по другую сторону от меня и крепко обнял. - Я рад, что ты вернулась, Гвин, - произнес он. Я подняла голову, посмотрела на друга и улыбнулась. - Я скучала, Тощий. Напротив костра сел Билл. - Как там Блу? – спросила я. - Спит, - произнес Скользкий. Я снова положила голову на плечо Артура. - Как же он будет теперь без Кабана? – прошептала я, - как все мы будем? - У него есть мы, - ответил мне Артур. - Мы не его отец, - возразила я, - мы не сможем его заменить. - Мы и не должны его заменить, - произнес Тощий, - мы просто должны быть рядом. _________________________________________________ 1. Scarborough Fair – английская народная песня 2. Вы едете на ярмарку в Скарборо? Петрушка, шалфей, розмарин и чабрец, Передайте привет человеку, который там живет, Когда-то он был моей настоящей любовью. 3. Скажите ему, пусть он сошьет мне рубашку из батиста, Петрушка, шалфей, розмарин и чабрец, Без иголки и без швов, Тогда он будет моей настоящей любовью.