Полуночное радио

– Почему? – шипит Сантана тихо, хоть Рейчел сейчас и не дома. – Ты сама прекрасно понимаешь! – Курт может показаться со стороны милым сладким мальчиком, но когда дело касается его близких, Сантана прекрасно знает: Курт способен хоть голову любому отгрызть и даже не поморщиться. – Нет, не понимаю, – но и Сантана тоже не робкого десятка. – Я не понимаю, почему ты считаешь, что Рейчел не заслуживает узнать правду о своем парне. – Потому что эта правда причинит ей боль. – Курт упрямый и несгибаемый. Сантана его за это и любит (только Курту не говорите), но сейчас ей хочется дать ему по зубам. – Она только-только начала становиться на ноги. Так что не вздумай рассказать ей, что Броди – жиголо. Конечно, если Сантана решит рассказать, никакой Курт Хаммел ее не остановит, но она чувствует в глубине души, что он прав. И это очень бесит. Сантана не хочет заставлять Рейчел страдать потому что на ее долю и без того выпало достаточно страданий. А Сантане дорога Рейчел. Не то чтобы она часто об этом говорила, но они с Куртом должны это понимать, верно же? А еще то, что Броди недостоин Берри, Сантане было ясно с первого взгляда. Рейчел – ужасная заноза в заднице, она заносчивая, у нее порой просто невыносимый характер, она постоянно распевается по утрам, тратит всю горячую воду и нудит, нудит, нудит. Но еще Рейч добрая, яркая, нежная, упорная как черт, трудолюбивая как пчела и безумно-безумно талантливая. И красивая. Этот пункт Сантана не произносит в слух… хотя о чем это мы, она и предыдущие не произносит. В общем, Броди никогда не был достоин быть рядом с Рейчел. Слишком он пластиковый и искусственный, Сантана таких за версту чует. Надо было раньше что-то сделать… Но и сейчас еще не поздно. Сантана правда не хочет рассказывать Рейчел правду, но приходится. Потому что она не может ей позволить пытаться вернуть этого лживого красавчика, Рейчел заслуживает большего. Рейчел заслуживает счастья. Так что Сантана не винит себя, что выкладывает все начистоту, но сердце все равно предательски ёкает, когда она видит, как меняется лицо Рейчел. Сантана очень жалеет, что не может прямо сейчас сломать Броди пару ребер. * Рейчел говорит, что все нормально. Рейчел говорит, что все так, как и должно быть, что она чувствует себя взрослой, что ей хорошо. Рейчел говорит и улыбается, и ее улыбка грустная-грустная, такая печальная, что Сантане от ее улыбки становится тошно. Курт собирается на свидание с Адамом (и его улыбка тоже не сверкает радостью, но это другое, это тоже очень-очень сложно) и оставляет Рейчел на попечении у Сантаны. Он ей так и говорит – шепотом, конечно. – Сделай что-нибудь, – заговорщицки тихо говорит Курт, завязывая платок на шее у зеркала, пока Сантана сидит рядом на кровати, спрятав ладони между колен. – Закажите пиццу. Накрась ей ногти. Посмотрите «Смешную девчонку». – Ой, иди уже отсюда, мастер советов, – морщится Сантана, – без тебя разберемся. На самом деле, она понятия не имеет, что им делать вдвоем. Потому что в последнее время Сантане рядом с Рейчел некомфортно. Она вся изводится, сидя рядом с ней, ерзает на месте, злится на саму себя. Сантана – неглупая девочка. Ее каминг-аут уже остался позади, а прятаться от собственных мыслей – не в ее привычках. Она хочет Рейчел Берри. И это пугает до чертиков. Когда Курт уходит, а Сантана, захватив миску с попкорном, падает на диван рядом с Рейчел (а на экране что-то вещает Барбра Стрейзанд – конечно же), она впервые не знает, что сказать. Казалось бы, сколько лет они с Берри знакомы, но сейчас это так глупо, так… странно. Они выпивают всего-то по два бокала вина, поэтому Сантана не может объяснить алкоголем поведение Рейчел, когда она наклоняется и целует ее в губы. Не крепко, не страстно, но очень и очень по-настоящему. Сантана вздрагивает всем телом, попкорн оказывается на покрывале и на полу, Рейчел испуганно отодвигается, и Сантана едва успевает схватить ее за руку, чтобы она не отползла от нее на другую сторону дивана. – Ты… ты что творишь? – хрипло спрашивает Сантана, глядя расширенными глазами на зажавшуюся в комочек Рейчел. – Прости-прости-прости, – тараторит она скороговоркой, мягко стараясь высвободить руку – наверное, хочет спастись бегством. – Я не знаю, что на меня нашло, я… – Рейчел, прекрати истерику, я не собираюсь тебя за это бить, – знакомые нотки в тоне Сантаны, кажется, успокаивают ее. Сантана слышит, как стучит кровь в висках, чувствует, как краснеют щеки и становится жарко телу под теплым пледом. – Просто… объясни. Зачем ты это сделала? – Потому что мне захотелось? – оправившаяся от испуга Рейчел пытается говорить с вызовом, но волнение в голосе остается, и фраза получается похожей на вопрос. – Я, – продолжает она гораздо тише, – я об этом иногда… думала. Про тебя. И про меня. Прости. – Такое уже бывало? – Сантана не знает, почему они переходят на шепот. – Да. – А до меня? – Пару раз… в школе, – Рейчел смотрит Сантане в глаза, не отрываясь, ее рука по-прежнему в ее руке, – но я думала это какая-то странная реакция на то, что Куинн стоит между мной и Финном. Я не думала, что это может быть по-настоящему. – Если ты все еще хочешь меня поцеловать, – произносит Сантана осторожно, – ты можешь это сделать. – Хочу, – выдыхает Рейчел, наклоняясь к ней. Сантана придвигается ближе, помогая преодолеть последние разделяющие их миллиметры. Обхватывает затылок Рейчел ладонью, проникает языком в ее рот, заставляя быть напористее. Плед соскальзывает на пол – он все равно только мешается. * Курт возвращается поздно вечером, заходит на цыпочках, потому что думает, что девочки уже спят. Девочки действительно спят. Курт просто пялится на обнявшихся под одеялом Рейчел и Сантану, на дорожку разбросанных вещей, ведущих к кровати, на голую спину Сантаны, виднеющуюся из-под покрывала. – Еб твою мать, – пораженно выдыхает Курт, – меня не было каких-то три часа!