Стальная дева

От автора: огромное спасибо за награды)) надеюсь, вам понравится новая глава) А еще я приглашаю вас в свой паблик в вк: https://vk.com/malkesta_text Давайте дружить. *** Один единственный момент врезался в память, и Эйн знал — останется там навсегда. Будет приходить по ночам в кошмарах, стоять перед глазами замершей, зависшей проекцией — миг, когда Ойлер закончил резать, и поднял руку Эйна к лицу, прищурился, разглядывая, как любопытную деталь. И даже боль отступила — ее смыла ледяная, отрезвляющая волна ужаса. Эйн обо всем забыл, о том, что в лабораторию вот-вот могли ворваться, о Маре рядом. Все смотрел и смотрел на обрубок, и эти секунды, казались застывшими — остановленным кадром в фильме. А потом Ойлер посмотрел на него, небрежно отложил руку, и снизу-вверх его глаза казались светящимися изнутри. — Держись, приятель Эйн. Вот теперь начинается настоящее веселье. Он взял механическую руку, и красные вставки на ней были цвета крови. Тонкие нити вытягивались из плечевого сочленения, шевелились, словно чуяли кровь. — Кричи, — шепнул ему Ойлер, и приставил ларрал к ране. — Мне нравятся твои крики. Эйн завыл — нити пробирались в его тело, и рана горела, будто ее опустили в кипяток, и боль становилась все сильнее и сильнее, стирала его и все вокруг. Эйн забился на операционном столе, но держатели прижимали его к металлическому покрытию, не давали сбежать. И билась в голове одна единственная мысль — будто чужая: не надо, не надо хватит, я не могу, не могу, нет! Он хотел потерять сознание. Хотел исчезнуть, но агония была якорем, булавкой — пришпиливала его к реальности, как бабочку. Насквозь. Потом пришло ощущение, легкое, едва заметное. Эйн не знал, как распознал его за болью, как сумел почувствовать — он повернул голову. Мара держала его за руку, сжимала пальцы, смотрела — устало и решительно. И в тот момент стало легче. Эйн сумел выдохнуть, заставил себя кивнуть сквозь отступающую боль. Его колотило, пот лился по лицу и шее, и пытка подходила к концу. — Великолепно, — тихо, с искренним восхищением выдохнул Ойлер. И Эйн ударил его, резко и сильно, без замаха. Ублюдок перехватил его руку. Его черную с красным механическую руку. Эйн едва мог поверить своим глазам. Он мог управлять ларралом — вообще не чувствовал разницы между живой рукой и механической. Только чувствовал сквозь боль — легкость. — Я же говорил, ты поймешь, — ласково сказал ему Ойлер и отпустил. — Но нам лучше не задерживаться. Он быстро переложил отрезанную руку Эйна в крио-бокс, закрыл крышку, и внутренность под прозрачным пластиком наполнилась газом — особый состав сохранял клетки в изначальном состоянии. За дверью больше не гремело, но Эйн видел тонкий искрящийся след на двери — с той стороны использовали лазерный резак. Эйн убрал кляп, выдохнул с хрипом и выдавил: — Идем… отсюда. Он с трудом сел, оперся на столешницу, залитую кровью — ладонь едва не соскользнула. Мара в мгновение оказалась рядом, поддержала: — Габриэль, ты сможешь идти? — Я все… — он выдавил ухмылку, — смогу. Если… выбора не давать. Первая же попытка встать на ноги чуть не закончилась на полу. Ноги подкосились. Ойлер перехватил Эйна с другой стороны — под механическую руку: — Не торопись геройствовать, приятель Эйн. Ларрал в прекрасном состоянии, а вот твое мягкое человеческое тело — не очень. Я могу отнести тебя на руках, как невесту. Эйн бы ему ответил, и про мягкое тело, и про то, куда Ойлер мог засунуть себе свою помощь. — Я помогу Габриэлю дойти, — вмешалась Мара. — Ты защитишь нас, если придется обороняться. Ойлер снова включил маскировку, хищно улыбнулся полными и нежными губами красотки-блондинки: — Как скажешь, милая. Я же просто машина для убийства. Поручи это мне. ​ *** Прежде, чем уйти, Ойлер захватил еще несколько ларралов из лаборатории, что-то из инструментов, активировал интерфейс управления и выбрал несколько опций — Эйн не рассмотрел каких, но догадывался. Он шел сквозь коридор первым, светил перед собой красной проекцией — тонкая женская фигура, неуместная среди трупов. С каждым шагом Эйну становилось легче — все тело ныло, будто его долго били чем-то тяжелым. Все, кроме механической руки. Она слушалась как родная. Никакой разницы. Эйн даже провел украдкой по стене — почувствовал ее текстуру под пальцами. Из лаборатории, оставшейся позади, долго не доносилось ни звука, а потом громыхнуло. — Сюрприз, который я включил для гостей, — нараспев сказал Ойлер. Ублюдок веселился и не скрывал этого. Они выбрались на улицу — активировали маскировку, пошли вперед, в сторону флаера, стараясь не привлекать внимания. Механические химеры рухнули сверху — уродливые, украшенные частями человеческих тел. Такие же мерзкие, как те, которых использовал Ойлер. Но у ублюдка было всего две. Этих — четверо. Эйн едва не выстрелил. — Замри, — мягко, безмятежно, будто это совсем его не волновало, сказал Ойлер. — Это проверка. Но нам ведь нечего скрывать, да? — Почему они нас остановили? — выдавил он. Голос едва слушался, но блик-маскировка трансформировала его, делала ровным, непривычно низким. — Запах, — тихо пояснила Мара. Блик-маскировка приглушала запахи, но не могла убрать их полностью. И Эйн подумал: он наверняка разил кровью за километр. Одна из химер двинулась вперед, будто слепая, вытянулись крохотные механические манипуляторы, замерли в сантиметре от лица Ойлера. Выглядели они мерзко, но ублюдок не отстранялся и не морщился. Может, ему эта механическая дрянь казалась даже красивой. Эйн чувствовал, как ползет по руке капля — пота? крови? — хмурился и терпел. Выжидал, как когда-то выжидал в засаде шанс выстрелить. Химера обошла Ойлера по кругу, перешла к Маре. Та спокойно развела руки, открываясь. Эйн чувствовал ее мысли — прохладную, спокойную готовность действовать. Химера следила за ней выпуклыми, похожими на глаза насекомых, окулярами. От кусков тел исходил тошнотворный запах мертвечины. Эйн перевел взгляд на Ойлера: у того едва заметно шевелились пальцы. Будто под маскировкой ублюдок сумел вызвать виртуальный экран личного компа. Использовал его для чего-то. Химера тихо застрекотала — это был тихий механический звук, а потом переключилась на Эйна. Он напрягся, заставил себя стоять спокойно. Манипуляторы твари коснулись его лица, и он порадовался, что выбрал маскировку, максимально похожую на него — тот же рост, такое же телосложение. Похожая прическа. Другие черты лица, другая расцветка: кожи, волос, глаз. Химера подалась еще ближе, перед ее окулярами возник прямоугольник виртуального экрана — будто визор. Вонь разлагающейся плоти стала почти невыносимой. У Эйна покалывало кончики пальцев, так хотелось схватиться за игольник и всадить в эту тварь всю обойму. Но он не шевелился. И заставлял себя дышать медленно и размеренно. Химера снова издала тихий стрекот и отступила назад. Остальные отошли тоже — перебирая механическими манипуляторами, отвратительные и напоминавшие жуков. — Похоже, нас пропускают, — беззаботно сказал Ойлер. — Как мило. Думаю, нам пора. Все время, что они шли до флаера, Эйну казалось, что ему спину буравит чей-то взгляд. Все обойдется, — говорил он себе и Маре, пытался вложить в мысленный голос уверенность, которую на самом деле не чувствовал. И у них бы все получилось, они могли бы уйти без боя — но тут со стороны их флаера выстрелили. Плазмо-заряд прошил воздух короткой вспышкой, и отбросил одну из химер в сторону. Остальные рванулись вперед, как единый слаженный организм. Бляста! — еще успел подумать Эйн, а потом выхватил игольник, и стало некогда думать: только действовать и попытаться выжить. ​ *** Кто бы не стрелял со стороны флаера — сверху, стрелок был ярусом выше, на соседней площадке — попал только один раз, в первую химеру. Следующие заряды летели мимо, едва не задели Ойлера и Мару. Флаер был совсем рядом, но похоже у химер изменилась программа. Теперь они пытались достать и Эйна с остальными. Дальнобойное оружие у механических тварей было, крепилось на корпусе между кусками мяса и костей. Спасала только дистанция: на бегу и на таком расстоянии химеры промахивались. Мара дистанционно активировала флаер, и боковая дверь со стороны пилота отъехала в сторону, ожили приборы. Заряд одной из химер попал в Ойлера — врезался в руку ниже локтя. Образ блондинки пошел рябью, и сквозь него проступила нечеловеческая фигура — механические, похожие на лапы гепарда ноги, черные руки, на которых поблескивали золотые части. Химеры переключились на него мгновенно. Ойлер оскалился, широко и страшно, а потом рванулся вбок и вперед — размытой от движения молнией. Он схватил первую из химер руками, впился механическими костями в плоть и металл, и рванул в стороны, разорвал пополам, как дети рвут бумажные самолетики. Эйн даже не знал, что это возможно — точно не за счет одних рук, у ублюдка наверняка были мышечные усилители. Ойлер швырнул остатки химер в остальных тварей, играючи извернулся, уходя от еще одного заряда — Эйн выстрелил, и одна их химер замешкалась. Ойлер перехватил ее, использовал как щит, закрылся от выстрела. Мара добралась до флаера первой, нырнула в кабину, и крикнула Эйну мысленно: Назад! Габриэль, уходи. Он не стал спорить, перебежал к ней — использовал короткие мгновения передышки, пока химеры перестали стрелять. Флаер начал подниматься, как только Эйн оказался внутри. — Стой, погоди! Там же Ойлер, — он терпеть не мог ублюдка, но тот был им нужен. Мара посмотрела на него холодно и передвинула рычаг управления: — Его увидели. Заберем его сейчас, и илирианцы станут преследовать флаер. — И что, просто бросить его? — Он доберется сам. Она развернула флаер, поднялась выше — увидела стрелка на крыше, с виду обычного человека. Эйн без слов передвинулся к окну, бросил мысленно: Держи ровнее. Потом он прицелился и выстрелил — далековато, и не лучший угол для обстрела, но он попал. Внизу фигура Ойлера казалась неестественно маленькой. Почему-то химеры больше не стреляли, нападали, ощетинившись механическими манипуляторами, и Эйн понял — они поменяли протокол. Хотели взять живым. Не трудно было догадаться для чего — кто-то кто управлял химерами, сообразил, что Ойлер успел многое рассказать. И, вероятно, хотел знать, что и кому. — Вернись, я снял стрелка. Просто задержись над платформой, — скомандовал Эйн. — Габриэль, — начала Мара, и он оборвал. — Это приказ, солдат. Выполняй. Он увидел, как сверкнули у нее глаза, как сжались пальцы. Но она больше не спорила — положила флаер в крутое пике, филигранно вписалась над причалом, зависла — на мгновение, еще одно. Ойлер заметил. Он бросился к флаеру, оттолкнулся и прыгнул сразу на ярус вверх — Эйн никогда не видел ничего подобного. Мара развернула флаер снова, кабину тряхнуло — что-то уцепилось снизу, что-то тяжелое. — Вверх! Давай вверх! Она послушалась, и Эйна вдавило в кресло. Он подумал — Ойлер отцепится. Не сможет удержаться. А потом понял, что мысль была глупая. Пальцы Ойлера были металлическими, уж одно тело бы удержали. Кабину тряхнуло снова, и бросив взгляд вниз, Эйн увидел — химер осталось три. А значит четвертая… Мара начала подниматься, схватилась за кнут. — Следи за небом, я разберусь. Эйн перехватил игольник поудобнее. Адреналин пел в крови, сердце билось сильно и быстро. Боль и усталость отступили, остались в прошлом. Эйн разблокировал дверь, в лицо ледяной оплеухой ударил поток воздуха. Внизу, отчаянно пытаясь сбросить вниз химеру, болтался Ойлер. Эйн уцепился механической рукой за край дверного проема, перегнулся вниз. Один выстрел, но нужно было попасть. Ойлер дергался, и химера цеплялась за него. Намертво. Игольник на цель и спустить курок. Эйн выстрелил. Заряд прошил воздух короткой сверкающей стрелой. Кувыркаясь в воздухе, химера полетела вниз. Ойлер задрал голову, усмехнулся широко и безумно, и принялся карабкаться вверх. Легко, подтягивая свое тело, будто оно ничего не весило. И как только оказался в кабине, он сказал: — Признайся, приятель Эйн, ты просто хотел покрасоваться перед блондинкой в красном платье. — У тебя больше нет красного платья, — в тон ему отозвался Эйн. — О, ради тебя я найду новое. ​ *** Им нужно было сменить флаер, и для этого Эйн сказал Маре лететь в сторону торгового мега-комплекса. Полетников там всегда было, они сновали как осы вокруг улья, и было легко затеряться. — Забавно, а я думал, транспорта сейчас будет поменьше, — беззаботно заметил Ойлер, когда они уже подлетали. Никакого преследования Эйн не заметил, но мог и пропустить. — Все же Герия ушла, разве не самое время сидеть по домам. — Самое время запастись всем необходимым, — пояснил ему Эйн. Люди понимали, что что-то случилось. Еще не знали что, но чувствовали перемены. — Им стоило запасаться заранее, — прохладно заметила Мара. — Да, — ехидно заметил Эйн. — Запасаться заранее, а еще лучше, быть герианцами и с детства учиться воевать. Вот бы пригодилось сейчас, да? — Да, Габриэль, — спокойно, веско отозвалась Мара. — Стоило бы. Но сейчас уже поздно. Они не успеют стать нами, и это убьет их. — Им и не нужно быть герианцами, — ответил он. — Им только нужно выжить и выиграть войну. И знаешь, мы уже много веков выживаем. Считай, у нас большой опыт. Может, она хотела ответить что-то еще. И ему тоже было что сказать. Ойлер следил за ними неотрывно, и глаза неестветвенно светились. В воздухе возникло окно срочного коннекта, и Эйн выдохнул, заставил себя успокоиться и ответить на звонок. На виртуальном экране возникло лицо Леннера: — Пляши, Гэйб. Мы вычислили, кто напал на наше Убежище. ----------------------------------------------------------------------------------- Я пишу этот текст по правилу 50 рублей: суть его в том, что, если хотя бы один человек пришлет мне хотя бы 50 рублей на Яндекс. Деньги: money.yandex.ru/to/410016407141638 я выложу новую главу «Стальной девы» через неделю (26.01.2020) Но даже если никто ничего не пришлет, я продолжу выкладываться, просто реже.