Стальная дева

От автора: огромное спасибо за поддержку и донат) Я прошу прощения, что последние главы короче, чем обычно. К сожалению, очень много завалов по работе, я постараюсь, чтобы в дальнейшем главы были подлиннее. Приятного чтения) *** Тогда, еще во время войны с Рьяррой, командование немало людей угробило, пытаясь больше узнать о Точках Перехода. Как они устроены, как устанавливаются и при каких условиях. Командование считало, что вот она — причина, почему они терпят поражение, то единственное, что не дает изменить ход войны. Герианцы превосходили людей — лучше обученные войска, мощнее оружие, быстрее и маневреннее транспорт. Но этот разрыв в технологиях: в конкретных технологиях, был не настолько велик, чтобы человечеству нечем было ответить. Да, игольники и плазморужья людей уступали по мощности герианским аналогам, но их хватало, чтобы убивать герианцев, чтобы подбить чужой транспортник. И только на Точки Перехода ответить было нечем. Технологией мгновенного переброса человечество не обладало. Когда война началась, такие Врата на Земле были всего одни — те самые, с помощью которых Рьярра оказалась на планете, и с ней был совсем небольшой отряд сопровождающих. Во время войны были построены еще две Точки Перехода. Собственно, из-за одной из них Эйн и оказался в плену. Командование выцепило его отряд на срочную миссию: разведать вблизи новых врат. «Коршуны» считались одними из лучших, никому другому бы такую работу не доверили. Они могли бы уйти целыми, если бы не случайность, герианский патруль заметил. И потом в плену Эйну раз за разом снилось, сквозь боль и желание сдохнуть уже наконец — что ни плена, ни Рьярры не случилось, и что они все вернулись на базу с информацией. Но технологию устройства врат люди так и не узнали, ни во время войны, ни после. А теперь Ойлер предлагал Эйну использовать Врата против илирианцев. — У тебя такое милое выражение лица, — предлагал шутливо, с издевкой. — Я бы срезал его и сохранил навсегда, но, похоже, придется довольствоваться визуальным файлом. — Люди не умеют строить Точки Перехода, — сказал Эйн. То, что предлагал Ойлер как живое стояло перед глазами. Если бы они могли сразу перебросить войска противника в нужную точку, снизить риски для своих и гражданских… Вот только как? Даже если получится построить временные врата, то как установить их напротив илирианских? Не выдать себя слишком рано? — Конечно, приятель Эйн. Если бы вы умели строить Врата, кто из вас остался бы сидеть на этой захолустной планетке? — Ты остался сидеть на нашей захолустной планетке, — угрюмо напомнил ему Эйн. — И даже пытался сговориться с Мерриком против своих. Тоже ради нашей захолустной планетки. Ойлер рассмеялся — красивым, низким смехом, который действовал Эйну на нервы. — Верно, приятель Эйн, это был я. И да, вы не умеете строить врата, но на планете точно есть тот, кто умеет. — Тот, кто уже строит их для илирианцев. Эйн об этом думал, конечно — что можно было бы захватить их специалиста. Если бы удалось его вычислить вместе с местом, где строилась сама Точка Перехода. — В том числе, — довольно кивнул Ойлер. — Но не только. Подумай сам, Рьярра воевала с помощью собственных войск. Ни на Земле, ни в Империи никто не знал, что за ней кто-то стоит. И никто не удивился, когда появилось несколько новых Точек Перехода. — Нам и нечему было удивляться, — угрюмо напомнил Эйн. — Мы понятия не имели, как сложно строить Врата, и кто именно это делал. За все время войны так и не выяснили. — Тогда только вдумайся, как же тебе повезло. Ты наконец-то можешь утолить собственное любопытство. Узнаешь столько всего нового о Точках Перехода. Я завидую тебе, приятель Эйн. Столько новых секретов тебя ждет. Он вдруг оказался рядом, так быстро, будто в фильме вырезали кадры, и мгновение назад он стоял в паре метров от Эйна, а потом его пальцы уже касались виска: — И один из секретов крайне меня… интересует. Эйн отреагировал быстрее, чем успел подумать — он ударил эмпатией, слабо, потому что после тренировки с Салеей на большее был не способен, и сразу следом накатила тошнота. В голове будто взорвался фейерверк. Ойлер вздрогнул, отступил на шаг — скорее всего от неожиданности, а потом запрокинул голову и расхохотался, в голос. Эйну до дрожи хотелось врезать ублюдку. Он так и сделал, ударил механической рукой. Ойлер отлетел назад, ударился о стену и по укрепленному строительному пластику пошли трещины. Смех затих не сразу: — Браво, приятель Эйн. Ты все лучше понимаешь, что быть человеком среди монстров невыгодно. Уже не дерешься, как люди. Забавный фокус, — он коснулся пальцами виска, усмехнулся широко. — Я польщен. — Еще одна такая шутка, и я лично повыдергиваю все твое железо, урод, — тяжело дыша сказал ему Эйн. — Не надо злиться, я просто хотел получить демонстрацию. Ойлер опустился на пол, плавным, нечеловеческим движением — ларралы позволяли ему двигаться неуловимо иначе. — Среди шлюх, приятель Эйн, ты бы произвел фурор. Со своими новыми талантами. Знаешь, у дев любви совершенно уникальное воздействие. Хочется одновременно подарить все звезды во вселенной, ползать у ног и выебать до соплей и криков. Хотя, может, последнее это просто твое личное очарование. Эйн раньше не думал, как ощущается слабый эмпатический импульс от девы любви. А теперь слушал слова Ойлера, хотел провалиться под землю — а еще лучше закопать этого ублюдка — и жалел, что вообще был на такое способен. — Как ты узнал? Эйн точно знал, что никто бы не сказал Ойлеру про его эмпатию — знали Мара, Зайн, Салея, Картер и Рьярра. И в этом он им доверял, такое они не стали бы обсуждать. — О, просто маленький апгрейд, — Ойлер улыбнулся. — У эмпатии… как бы выразиться, очень занятные характеристики. Это нелегко, но вблизи ее можно отследить, если знать за чем следить. После смерти старины Хэнка я ведь осматривал тело и его ларралы. И мне стало интересно, что же это за новая дева любви на базе и почему я впервые о ней слышу. Прелесть дев любви в том, что они излучают почти постоянно — слабые, едва заметные импульсы. И только представь мое удивление, когда мой маленький апгрейд среагировал на тебя. — Лучше ты представь, что я могу с тобой сделать, чтобы заткнуть тебе рот, — спокойно отозвался Эйн. — Ничего особенного, — отмахнулся Ойлер. — Приятель Эйн, тебе не хватит фантазии сделать со мной что-то выдающееся. Эйн даже сам это признавал — умел делать больно, умел давить и дожимать, но не был в этом хорош. Уж точно не на уровне Ойлера. И не хотел быть. — Если задуматься, — сказал вдруг Ойлер. — излучение отличается. Интенсивность, характер — ты будто помесь девы любви и стальной, приятель Эйн. А я думал, такое невозможно. Некоторые мои братья отдали бы руки и ноги, и возможность говорить за привилегию разобрать тебя на части и посмотреть, что же ты такое. И как ты устроен. — Больные ублюдки твои братья и ты сам, — сказал ему Эйн, потер виски. — И моя эмпатия тебя не касается. Что насчет Точек Перехода. Ладно, предположим у Рьярры есть те, кто могут их построить. Если есть. Мало ли, что поменялось в ее войсках за эти годы. Что насчет самих материалов? Что насчет времени на постройку? Во сколько это обойдется и как вообще установить эти вторые врата напротив илирианских? Да, сама идея отличная. Перебросить силы противника на безопасный участок, превратить в кровавое месиво взрывчаткой. Но с ней тоже куча проблем. — Все гениальные планы требуют подготовки, — легко признал Ойлер. — Ты поговори со своими женщинами, вместе вы многое сумеете подготовить. А да… на один вопрос я могу ответить сразу. Вспомни мой коридор, те трупы, с которыми я поигрался и за которые ты так переживал. Да, Эйн помнил — всех тех, кого Ойлер превратил в химер. Мог бы видеть их в кошмарах: красный коридор и насколько хватает взгляда: тела, тела, изувеченные тела, как сломанные куклы. Конструктор из мяса и металла. — Химер можно запрограммировать на любую задачу, приятель Эйн, — довольно улыбнулся Ойлер. — Например, собрать Врата, если их части уже готовы и остается только соединить. Подумай, как удобно — просто прописать единую программу управления, и не важно сколько химер уничтожат, на их место придут другие. И выполнят задачу не хуже. Эйн помолчал, от мысли, что придется использовать игрушки Ойлера воротило. И Эйн уже понимал, что — если получится, если создать свои врата вообще удастся, то да, лучше жертвовать химерами, чем живыми людьми. — Я уже говорил, что ты больной урод. — Да, приятель Эйн. Говорил. А я говорил тебе, придет время, и ты будешь рад, что я сделал столько игрушек. *** После разговора с Ойлером, Эйн решил найти Мару — только в тот момент осознал, что ее разум отдалился больше обычного, не долетало ни чувств, ни обрывков мыслей. Только ощущение присутствия — серое, прохладное. «Эй, ты где?» Спросил Эйн, мимоходом подумал, слышит ли она. «Я занята, Габриэль». Вместе с этой мыслью пришел образ: крохотный тюремный бокс, фигура Леннера на полу — расслабленная поза, спиной к стене. И ощущение: жесткого сиденья, химического привкуса в воздухе. Мара занималась допросом. Подготовкой. Собирала информацию перед тем, как ломать Леннера, и не хотела, чтобы Эйн это видел. Он уцепился за это ощущение — за отголосок ее мыслей, за ощущение присутствия. И пошел в сторону тюремных боксов. «Я не хочу, чтобы ты это видел, Габриэль». «Да, я в курсе». Но они оба знали, что его это не остановит. ------------------------------------ Я пишу этот текст по правилу 50 рублей: суть его в том, что, если хотя бы один человек пришлет мне хотя бы 50 рублей на Яндекс. Деньги: money.yandex.ru/to/410016407141638 я выложу новую главу «Стальной девы» через полторы недели (15.09.2020) - в воскресенье не смогу, буду в поезде. Но даже если никто ничего не пришлет, я продолжу выкладываться, просто реже.