Стальная дева

*** Эйн готов был поспорить, что в тот момент Леннер мысленно перенесся в прошлое, снова втыкал в Мару нож, шептал ей. Как ненавидит. Хотел закончить начатое. И она ведь тоже хотела, измучилась. От этой мысли ледяные когти сжимались внутри. Что, если она просто решила умереть? Собиралась сделать Леннера орудием самоубийства. — Леннер, — сказал ему Эйн, — тронешь Мару, и живым ты отсюда не выйдешь. Ублюдок рассмеялся ему в лицо: — Ты никогда не умел угрожать, малыш. А потом он на мгновение перестал улыбаться, посмотрел на девчонку-выбраковку, внимательным, цепким взглядом, который Эйн не видел раньше, который не понимал. Но, может, понимала мелкая герианка, она просто кивнула в ответ. И Леннер усмехнулся: — Без обид, малявка. Тебе просто не суждено жить. Что ты творишь? — хотелось спросить Эйну. Что ты, бляста, несешь? Перед тобой ребенок. Эйн что, единственный, кто это понимал? — Знаешь, Леннер, — с отвращением сказал ему Эйн, — может, ты и ненавидишь герианцев. Но был бы ты другого цвета, ты бы среди них вписался как родной. Леннер напрягся, всего на мгновение, а потом растянул губы в ухмылке. Прозрачные глаза казались стеклянными: — Повезло мне тогда, малыш, что я не родился другого цвета. Девчонка-выбраковка зашла на тренировочную арену первой. Леннер пошел следом, и Рьярра остановила его коротким жестом: — Не торопись, человек. Она тебе уступает, дай ей фору. Леннер фыркнул добродушно: — А как же равные условия, сука. Или ты подыгрываешь своим? Одобряю. Раньше, когда Эйн был в плену, он тоже звал Рьярру сукой — поначалу, пока еще цеплялся за гордость и надеялся сдохнуть пусть не героем, но хотя бы не опозорившись. Но она быстро отучила его от оскорблений. А Леннера не тронула, и от этого внутри разливалась раскаленная, мелочная злоба. — Подыгрываю вам обоим. Она повела рукой в воздухе, и возникли виртуальные экраны — это был вид сверху, и немного он напоминал лабиринт. Девчонка-выбраковка не бежала вперед, пробиралась медленно, внимательно оглядываясь по сторонам. Отпрянула в сторону внезапно и резко — и выскочившая из щели в стене лазерная струна прошла совсем рядом, задела ее волосы. Аккуратно срезала несколько прядей. Леннер присвистнул: — Веселые у вас экзамены. Эй, малыш, такого даже у нас в учебке не было. Показалось, что появилось в его голосе какое-то новое, непонятное напряжение. Или же Эйн просто принимал желаемое за действительное. — Такими темпами, — добавил ублюдок, — соплячка не доживет до меня. Помрет от ловушки намного раньше. — Еще одной мертвой герианкой больше, — Рьярра усмехнулась. — Разве плохо, человек? — Ну, она все же мой билет к другой сучке. Рьярра рассмеялась: — Тогда пожелай ей удачи. Дальше девчонка пробиралась вперед еще осторожнее. Дошла до развилки и долго изучала оба прохода, и ни разу не оглянулась назад. Но она ведь знала, что Леннер пойдет за ней следом. — Что-то фора затянулась, — угрюмо сказал ублюдок. И Эйн в который раз подумал: насколько же проще была бы жизнь без него. И сложнее. С Леннером всегда было так. Его полезность едва-едва перевешивала все говно, которое тот творил. — Не переживай, человек, она прошла совсем мало. А ты уже подсмотрел все ловушки, знаешь, чего ждать. Ты сильнее и быстрее, ты нагонишь ее без проблем. Эйн думал: а еще пару дней назад ты обещала девчонке шанс. Это твой шанс? Выставить ее против Леннера? Леннера, который поймал Зайна? — Нагоню, — легко признал Леннер. Без улыбки признал, как данность, и смотрел не на Рьярру, а на экран. — Думаешь, я ее не убью? Вроде как пожалею ребенка? Увижу в ней свою дочку? Не увижу, и не пожалею. Рьярра повернула к нему голову, склонила набок — Мара так делала, когда думала, что переводчик перевел что-то неправильно: — Дочку, человек? Она ничем не похожа на твою дочку. Ничего общего. Эйн говорил ему то же самое, и так же как и Леннер не понимал — зачем. Чего Мара пыталась добиться используя выбраковку. Девчонка на экране двинулась вперед, потом обернулась — вероятно, услышала что-то. И снова среагировала вовремя — заряды, которые вылетели с потолка, ее почти не задели — только один опалил рукав куртки. Девчонка зашипела, стиснула зубы — так терпели боль те, кто умел это делать, кого боль не останавливала. — Ага, — задумчиво сказал Леннер, не сводя взгляда с экрана. Может, запоминал ловушку и радиус поражения. Может, просто думал о чем-то своем. — Ничего общего. У вас не бывает детей. В с раннего возраста все маленькие, злобные суки. — Которые изо всех сил цепляются за жизнь, — будто между прочим сказала Рьярра. Усмехнулась чему-то своему. — Ты много говорил с ней. Когда она была в камере. Леннер усмехнулся в ответ. Сжал пальцы, и у Эйна вдруг возникло ощущение — что Леннеру хотелось взяться за нож. Что ему не хватало оружия. Или же Эйн это просто надумал. Он уже не верил, что однажды сможет ублюдка понять. — Я проторчал в одиночке… сколько? — Леннер фыркнул. Добродушно, жутко. Наверное, самым жутким в нем было как легко, как естественно он вел себя с теми, кого ненавидел. Кого на куски готов был разобрать. — Я и с тобой говорю, сука. И с Ойлером болтал, когда тот заходил. И с бесстрашным лидером. Я вообще довольно болтлив. Особенно, когда речь заходит про дочку. — И что ты говорил ей про дочку? — спросила Рьярра. Леннер не ответил. — У выбраковки нет имени, — спокойно пояснила Эйну Рьярра. — Как только выявляется отторжение имплантов, выбраковке оставляют только номера. — Больные вы уроды, — тихо сказал Эйн. Почувствовал себя очень усталым. Всегда, когда казалось, что он уже узнал о герианском обществе все самое худшее, вдруг выяснялось что-нибудь еще. — Как ты ее назвал? — спросила Рьярра у Леннера. Тот безразлично пожал плечами. Казался спокойным и ленивым, и только сжатые кулаки выдавали затаенное напряжение. Хотя, кто его знает, может, Леннер просто готовился к охоте на герианку: — Как я ее только не называл. «Соплячка», «мелкая сука», «детка» и «малышка». Дверь на тренировочную арену отворилась снова. Рьярра кивнула вперед: — Время форы вышло. Леннер двинулся ко входу, остановился, когда Рьярра окликнула: — Человек. — В чем дело, сука? Хочешь дать мне оружие? — Ты убьешь выбраковку, — спокойно, равнодушно сказала она. — И все будут помнить только ее номер. KR-717. — Как печально, — с ухмылкой протянул Леннер. Но он все еще стоял в дверях. Ждал чего-то? И Эйн вдруг почувствовал — что надо спросить. Сам не мог этого объяснить. Чувство было, чем-то сродни тому, как использовать эмпатию: — Леннер, как ты ее назвал? Тот молчал секунду. Потом сказал: — Кира. И шагнул вперед. Дверь закрылась с тихим шипением. *** — Мне надо увидеть Мару, — Эйн устало потер виски, бросил на Рьярру короткий взгляд. — Я понятия не имею, что вы пытаетесь сделать. И как планируете изменить Леннера, но если девчонка умрет… — Если девчонка умрет, мальчик, — вкрадчиво, почти ласково отозвалась Рьярра, — ты это примешь. Потому что я тебе нужна, и потому что это мое право делать что угодно с выбраковкой. — Ты подчиняешься мне, — угрюмо напомнил он. — И я прекрасно подчиняюсь. Но не в этом. Выбраковка не солдат, и не человек. И если с ней что-то случится, ты промолчишь. — Однажды, мы избавимся от илирианцев, — напомнил ей Эйн. — И ты больше не будешь мне нужна. И тогда я вспомню тебе все, что ты сделала. Рьярра вдруг рассмеялась, весело и довольно, шагнула к Эйну, и он заставил себя оставаться на месте. Смотрел на нее равнодушно сверху-вниз, делал вид, что когда она прижала ладонь к его щеке — он не почувствовал когти: — Все-таки нет. Я в тебе не ошиблась, мальчик. Ты сказал «когда». Даже мысли не допускаешь, что мы проиграем илирианцам. Я сделала правильный выбор. Да, и много сил вложила, чтобы сделать Эйна таким, каким он был ей нужен. — Отведи меня к Маре. И потом… хотя бы пару дней держись подальше. Чтобы я не съехал и не убил тебя ненароком. Рьярра усмехнулась, криво и искренне: — Как Телуру? Хорошо. Я буду себя беречь. Эйн в который раз подумал: почему он все еще не привык? К тому, что она всегда била по-больному. Может, просто к этому нельзя было привыкнуть. *** Мара ждала в небольшой прямоугольной комнате, абсолютно пустой — там стоял только один металлический стул. Такой же, как те, что на базе располагались в приемной. В комнате было две двери. Через одну вошел Эйн. Другая — открытая, выходила в просторный зал, а за ним Эйн видел часть коридора. — Арена для Испытания, — равнодушно пояснила Мара. Она сидела неподвижно, аккуратно положив руки на колени. В руках был нож. В точности такой же, как тот, который Леннер воткнул ей в живот. И Эйн только подумал — пожалуйста, пусть хотя бы не тот же самый. — Думаешь, у тебя получится? — спросил Эйн. Подошел к ней. Понимал, что вряд ли Маре это понравится, и все равно не мог заставить себя держаться в стороне. — Изменить Леннера. — Если нет, я просто убью его, Габриэль, — сказала она. Губы сжались в тонкую линию, лицо на мгновение показалось строгим. — Да. Да, я уверена, что смогу. Я верила так, еще когда он пытался меня убить. Эйн вздохнул, встал рядом с ее плечом. Положил руку на спинку стула. Мара напряглась на мгновение, а потом с видимым усилием заставила себя расслабиться. — Для тебя это личное, да? — спросил Эйн. Хотя и так ведь понимал, что да. — Что ты в нем увидела? — спросил он. — Леннер ублюдок, ты бы первая должна хотеть от него избавиться. Но нет, ты готова рисковать. Отдать ему выбраковку, подставить себя. И все, чтобы он изменился. — Он сломан, Габриэль. И ни я, ни даже дева любви не смогли бы его починить, если бы он сам не хотел. В воздухе перед ней возник экран — Леннер бежал вперед, смотрел угрюмо и жутко, а перед ним была мелкая герианка. Мара не сводила глаз с них. Звука не было, но Эйн почти услышал — свист, с которым активировалась ловушка. Взметнулись острые шипы — и звук разрываемой плоти нельзя было услышать, но он без труда его представлял. — Леннер называл себя мертвецом, — сказала Мара. Не смотрела на Эйна, смотрела только на экран. — Что его раздавило вместе с дочерью. Но нет, он живой. Он живой, он сломан и он не знает, что с этим делать. Шипы пробивали левую ногу Леннера насквозь, заставляли его корчиться на месте. Девчонка-выбраковка остановилась, обернулась посмотреть на него. На человека, который ее преследовал и пытался убить. И пошла к нему. Мара смотрела, и вдруг улыбнулась одними уголками губ. Улыбка была невеселая. ------------------------------------------------------- Я пишу этот текст по правилу 50 рублей: суть его в том, что, если хотя бы один человек пришлет мне хотя бы 50 рублей на Яндекс. Деньги: money.yandex.ru/to/410016407141638 я выложу новую главу «Стальной девы» в воскресенье (15.11.2020). Но даже если никто ничего не пришлет, я продолжу выкладываться, просто реже.