Стальная дева

*** На виртуальном экране было видно каждую деталь. Каждый шаг девчонки, как настороженно смотрел на нее Леннер. И как она сжимала нож в руке. — Ты так и будешь смотреть? — спросил Эйн. Подумал, что даже если да — оставит все как есть, тоже не станет вмешиваться. Это Мара верила, что Леннера можно еще спасти. А Эйн к любому варианту был готов. — Девчонка его зарежет сейчас. — Смотри, — отозвалась Мара. — Внимательно. Девчонка остановилась неподалеку от Леннера, сказала что-то по-гериански. И над ее головой высветились слова: «Помогу тебе. Вместе проще». Леннер смотрел на нож в ее руке, потом на нее саму. — Она в своем уме вообще? — Эйн подался вперед, идти вытаскивать малолетнюю идиотку. И понял: не успеет, все равно ведь не успеет добраться до нее первым. Она подошла слишком близко, Леннеру нужен был всего один шанс. — Смотри, Габриэль, — с нажимом повторила Мара. Леннер не напал. Смотрел на девчонку цепким, ледяным взглядом. Будто прикидывал, куда ударить, но не бил. Сказал только: — Я здесь вообще-то на тебя охочусь, помнишь? Девчонка бросила взгляд на герианские символы на экране — перевод его слов. Она подставлялась, всегда, когда отвлекалась от Леннера, она давала ему шанс напасть. И он его упускал. Эйн не знал почему. «Помоги мне сейчас. Убьешь после. У выхода. Если сможешь». Настолько это было по-идиотски, что Эйн рассмеялся — одновременно с Леннером. Не знал, как еще реагировать. — Да это самоубийство, — он сказал то, что Мара и сама должна была понимать. Но она казалась спокойной, равнодушной: — У Леннера уже был шанс. Пока он не напал. — Это у девчонки был шанс. Когда он только попал в ловушку, она могла избавиться от ублюдка. И она только что просрала этот шанс. Надо заканчивать это все, пока ублюдок и правда ее не убил. Мара повернула к нему голову, смерила холодным невозмутимым взглядом: — Леннер сидел с ней в одной камере несколько суток. Ты действительно веришь, что он не мог ее убить? С его опытом, с его умениями. Габриэль, ты веришь, что он не нашел бы способ? — Он был прикован, — глухо отозвался Эйн. — И что? Ты на его месте смог бы ее убить? Смогла бы я? Эйн знал ответ: да. Если бы он оказался в камере вместо Леннера, и если бы захотел избавиться от девчонки, то нашел бы способ: вычислил бы дистанцию для нападения, нашел бы способ подманить мелкую герианку ближе. Чтобы она думала, что все еще в безопасности. Покончил бы с ней за один удар. Скорее всего еще до того, как она поняла бы, какая дистанция — безопасная. Так почему Леннер этого не сделал? — Почему? Мара поняла его правильно. Смешно, даже после всего, что случилось, она без проблем его понимала. — Может, ему просто стало скучно сидеть в одиночестве, Габриэль. Может, он думал, что его убьют за это. И надеялся перед смертью избавиться от герианки посильнее. От тебя. Этого Эйн не стал говорить вслух. — Леннер провел довольно долго почти в полной изоляции, — продолжила Мара. — В пустом боксе. Вы, люди, не умеете переносить изоляцию. Когда появилась выбраковка, Леннер заговорил с ней. — А вы, — спросил ее Эйн, постарался произнести как можно спокойнее, но не вышло. Он всегда паршиво скрывал злость. — А вы умеете «переносить изоляцию»? Она помолчала, потом коротко кивнула: — Не все. И не в детстве. Поэтому, когда он заговорил с ней, она ответила. Мара перевела взгляд на виртуальные экраны. Девчонка помогла Леннеру освободиться от ловушки. Подняться — дала ему опереться на себя, и чуть не свалилась. Взрослый мужик был для нее слишком тяжелым. — Если бы это было настоящее Испытание, на Герии… — начал Эйн, и Мара закончила за него: — Выбраковка бы его не прошла. Но на настоящее Испытание не пустили бы человека. Леннер кое-как перетянул ногу, чтобы остановить кровь, обмотал рану — девчонке не дали с собой медицинскую пену, но у нее оказалась врачебная перевязь — и когда пошел вперед, двигался довольно уверенно, почти не хромал. Эйн не сводил взгляда с ножа. Леннер уже столько раз мог его отобрать. Девчонка этого будто не понимала. А Эйну вдруг пришла в голову идиотская мысль: — Это правда? То что она сказала. Что вместе им проще добраться до выхода? Мара усмехнулась, криво и невесело. И стало заметнее, как же она вымоталась за эти дни. Казалась призраком себя прежней: — Ему с ней, Габриэль, будет проще. Герианцы готовятся к Испытанию. Примерно знают, что впереди, как выбирать маршрут, чего опасаться. И как рассчитывать силы. Невозможно пройти Испытание, если ты попал на него впервые. Эйн подумал — Леннера ведь не запустили сразу, ему дали посмотреть, что делает девчонка. А позднее… а позднее он чуть не умер. — Ты с самого начала на это рассчитывала, — сказал Эйн. — Что они станут работать вместе. Ты знала, что так будет. — Конечно, знала. Расставляла их как фигурки на доске, двигала в нужном направлении шаг за шагом. И от того, как аккуратно, как умело она это делала, холодок бежал по спине. — На Герии, Габриэль, мертвые ветви вроде меня ниже по положению. До Испытания это особенно заметно. Вы, земляне, говорите что дети жестоки, так вот герианские дети не лучше земных. Да, он это знал, видел в обрывках ее воспоминаний: издевки и оскорбления, тычки и удары. И беспомощную веру — что Мара умрет, и ее смерть не будет иметь никакого значения. — Да. Я помню. — С мертвыми ветвями обращаются как с мусором, — бесстрастно продолжила Мара, не сводя глаз с девчонки на экране. — Смотрят свысока. — Потом она повернула голову к Эйну и добавила. — А на выбраковку не смотрят вовсе. Выбраковка перестает существовать. Он не знал почему, но эти ее последние слова — из всего, что он узнал о жизни девчонки — были хуже всего. — У выбраковки, — продолжила Мара. — Уже нет имен. Только номера. Никто ничего не спрашивает, не отвечает на их вопросы, не объясняет. Они знают только, что умрут. И что их смерть ничего не значит. Леннер просидел в одиночестве меньше двух недель. Выбраковка живет так уже несколько лет. Теперь ей кто-то ответил. Кто-то заговорил с ней. Кто-то увидел ее. Думаешь, она сможет от этого отказаться? Просто развернуться и уйти? Эйн сглотнул горечь, посмотрел на мелкую герианку на экране, подумал — все это случилось не с ним, но от чего же было так паршиво? — Она не пытается выжить, — сказал он глухо. — Она верит, что Леннер ее убьет. — Да, — легко согласилась Мара. — Она просто не хочет умирать в одиночестве. *** Леннер с девчонкой прошли еще несколько коридоров — там не было ничего кроме ловушек, и мелкая герианка неплохо их вычисляла. Останавливалась время от времени пояснить Леннеру. Тот скалился — как обычно, криво и весело. А Эйн думал о том, что с таким выражением Леннер мог и по-приятельски перешучиваться, и кромсать других на куски. И в который раз уже задумывался: и его ты согласился спасать? В конце последнего коридора была высокая двустворчатая дверь. Девчонка сделала Леннеру знак отойти в сторону, сама подошла к боковой панели замка слева. Справа была точно такая же панель. — С какой нужно начинать? — угрюмо спросил Эйн у Мары. И так понимал, что раз есть две панели для открытия замка, то использовать придется обе. — С любой, — ровно отозвалась она. — Это тест на скорость. И на реакцию. Похоже, девчонка тоже об этом знала: дотронулась до левой панели, молнией метнулась к правой, хлопнула по ней ладонью — она вытянулась в струну, чтобы достать побыстрее. Положение тела было неустойчивое — и в тот момент, когда открылись потайные щели для игольников, Эйн уже понимал, что она не сможет увернуться. Не успеет. Леннер успел за нее, ухватил ее за воротник сзади, дернул на себя — выхватывая из-под обстрела. И выдернул нож у нее из рук. Коротким движение всадил под одну из бойниц, с силой потянул на себя. Эйн глазам своим не поверил — ублюдок вспарывал защитный пластик ножем так, будто бумагу резал. «Ты еще человек, малыш?» — спрашивал Эйна Леннер. И в тот момент захотелось спросить в ответ: а ты? Ты, урод, ты точно человек? Огонь прекратился, Леннер выдернул нож, и вырвал из стены игольник с ошметками строительного пластика, с усмешкой швырнул нож девчонке обратно. Эйн не видел, сколько в игольнике оставалось зарядов. Зато он видел, что Мара с собой игольник не взяла. И если бы Леннер до нее добрался, чем бы она защищалась? — Сколько им еще осталось? — спросил он. Постарался мысленно прикинуть, сколько девчонка и Леннер уже успели пройти. — Около половины, — отозвалась Мара. — Но вторая часть пути сложнее. Ты ее узнаешь. Эйн нахмурился, потому что откуда бы ему знать про Испытание — он помнил только смутные обрывки из воспоминаний Мары, ничего конкретного. Но когда бросил взгляд на виртуальный экран, узнал сразу. Там был мост — прямой, светлый мост от одного края гигантского зала до другого. Такой же, как Коридор Должников Ойлера, только в конце оказался еще один проход, а не платформа с троном. Девчонка сделала несколько осторожных шагов вперед. Мост был узкий, и Эйн не видел, как высоко он располагался. Камеры не показывали. Хотя это ведь было Испытание. Эйн догадывался. Девчонка пошла вперед. Леннер остался у входа, смотрел ей в спину. И вдруг вскинул игольник. Эйн смотрел, потому что больше ничего не мог сделать. Подумал, что виноват перед Марой, что предал ее, что не имел после всего, что сделал, права требовать, но все равно сказал: — Если она умрет, я не смогу тебя простить. Будто Маре было нужно его прощение. — Мара, не делай этого… «… с нами». Не делай этого с нами. Но он не мог договорить. И уже поздно было что-либо исправлять. Мара сидела рядом. Все равно не успела бы вмешаться. — Смотри, Габриэль, — зло выдохнула она. Обожгла взглядом. Так сильно злилась, что это было заметно. Он посмотрел на экран. Леннер опустил игольник и двинулся следом за герианкой. И Эйн подумал, что совсем не понимает ублюдка. — Он решил ее не убивать? — Может быть, — равнодушно отозвалась Мара. — Или просто ждет подходящий момент. Это знает только Леннер, Габриэль. По лицу ублюдка ничего не получалось прочесть. И Эйну хотелось уже срезать эту проклятую кривую усмешку ножом. О чем ты думаешь, Леннер? О чем ты, бляста тебя подери, думаешь? --------------------------------------------------------- Я пишу этот текст по правилу 50 рублей: суть его в том, что, если хотя бы один человек пришлет мне хотя бы 50 рублей на Яндекс. Деньги: money.yandex.ru/to/410016407141638 я выложу новую главу «Стальной девы» в воскресенье (22.11.2020). Но даже если никто ничего не пришлет, я продолжу выкладываться, просто реже.