Стальная дева

*** Эйн выдохнул на удар, вцепился пальцами в ткань футболки, и стиснул зубы — чтобы не заорать. Уже знал, что если выдыхать — легче. И знал, научился, что наступает момент, когда никакое легче уже не помогает. Мара была права — он ненавидел, как ни старался держать в голове, что сам на это согласился, что так надо, все равно ненавидел. Но не ее. Всю ситуацию, то, что до этого дошло, и выворачивающую, обжигающую боль. Один. Он напрягся, вдохнул, приготовился ко второму удару. Его не было, и ждать было так же невыносимо, как знать, что будет больно. И от этой боли не выйдет сбежать, она будет как вода, захлестывать с головой, смывать все, что делало Эйна Эйном — наступит момент, и он уже не сможет молчать, и начнет стонать. Потом стоны перейдут в крики. Крики — в бессвязные просьбы, беспомощные, жалкие. «Нет, пожалуйста, хватит». А потом закончатся и просьбы, но кнут не остановится, и станет больнее. «Пожалуйста, дай мне умереть». «Я хочу умереть». И в конце концов останется просто безмозглый воющий комок мяса. Два? Удара не было. Мара тяжело дышала за спиной, и хотелось попросить ее: давай покончим с этим побыстрее. Эйн знал, на что шел. Был готов — даже теперь, принимал, как необходимость. За метку, за жизнь Мары приходилось платить болью, беспомощностью. Ну же! Два? Тишина за спиной. — Приготовься, — шепнула Мара. Это было милосердно с ее стороны. Давать ему время, собраться. Рьярра никогда этого не делала. И Эйн был сейчас с Марой, потому что она была совсем другая. Его стальная дева. Ее жизнь дорого стоила. Эйн готов был платить. Цеплялся за старую мысль, за то, что понял о герианцах, подсмотрел в разуме Мары: женщина отдается, мужчина должен быть готов к тому, что она отдает. Выдохнул снова. Она медлила, и ее дыхание звучало слишком быстро и слишком отчетливо. Эйн прочистил горло, заставил себя говорить: — Если надо наказать… накажи. Он не стал говорить: если _тебе_ надо. Он не услышал — почувствовал, как она вздрогнула, подалась к нему. С глухим звуком упал на пол кнут. Пальцы Мары коснулись затылка, зарылись в короткие волосы. Она царапнула когтями — легко, невесомо. Голос звучал хрипло и отчетливее в нем звучали металлические нотки импланта. И Эйн думал — она говорила на герианском, и что-то терялось, когда голосовой модуль трансформировал ее слова в человеческую речь. Какой-то оттенок смысла, который ускользал, проваливался в пустоты между искусственными нотами. — Я не могу, Габриэль. Я бью тебя, а больно мне. Он сглотнул, подался назад — она касалась головы прохладной ладонью, и боль затихала, становилась терпимой. — Нам, Мара. Больно — нам. Она скользнула пальцами вниз, переместила ладонь — пальцы легли на горло ошейником. Эйн раньше думал — никогда не сможет стерпеть. Помнил, как душила Рьярра, как ненавидел сам факт — хват будто ошейник на собаке. А движение Мары успокаивало, молчаливо напоминало: я здесь, Габриэль. Как это делала метка. Мара отпустила, обошла его и мягко опустилась напротив, подалась вперед — накрыла его руки своими, мягко разжала сведенные судорогой пальцы. Потом осторожно, медленно, будто раненная приблизилась, уткнулась лбом в плечо Эйна — в тот момент он очень остро чувствовал, насколько выше ее, насколько сильнее физически. — Габриэль, — шепнула она. — Раздели мою боль. Он подался к ней, коснулся губами лба над имплантами маски: — Отдай. Мара протяжно выдохнула, запрокинула голову — коснулась губами губ Эйна. Легко и естественно, привычно. И метка вернулась — она хлынула болью, силой и мешаниной чувств, сбивающим с ног водоворотом. Страха и разочарования, робкой надежды, жажды и одиночества, всего, что кипело у Мары внутри. Это было невыносимо, выворачивало изнутри агонией, но Эйн не променял бы эти чувства ни на что другое. Он больше не был один. Мара цеплялась за него, бездумно впивалась когтями в руки, и это тоже было правильно. Поток ее чувств смягчился, успокоился — препарат, который использовала на ней Салея, все еще делал больно, но эмпатия больше не давила невыносимым грузом, страх уходил. Эйн читал в ее сознании — его присутствие помогало справиться. — Я больше никогда не использую метку против тебя, — сказал он. Это нужно было произнести вслух именно сейчас, когда сознание Мары так тесно сплеталось с его собственным, когда она точно почувствовала бы ложь и фальшь. — Я никогда не собиралась убивать выбраковку, — эхом отозвалась она. Потому что он тоже чувствовал — правда. Видел в мешанине образов, Мара верила, что девчонка пройдет Испытание, не собиралась причинять вреда. Смотрел в ее воспоминаниях, как она приходила к Леннеру, как подмечала детали, как привязывался к мелкой герианке Леннер. Эйн выдохнул, сказал глухо: — Он обещал, что придет за тобой. Когда война закончится. Мара покачала головой: — Габриэль, даже если люди смогут отстоять Землю, Леннеру будет не до того. Эйн не стал говорить, какие у них шансы, они оба понимали, что не слишком высокие. — Знаешь, ты показывала Леннеру цепи — если я умру, или Рьярра, Кира тоже умрет. Отключи это, пусть живет несмотря ни на что, может, даже если мы проиграем, хотя бы она спасется. Мара замерла, он почувствовал тень настороженности в ее мыслях — потянулся навстречу в ответ, давая прочитать себя. Чувствовать прохладное, серое сознание Мары было приятно. — Это риск, Габриэль. — Не особо. Леннер хочет защитить мелкую, без нас ему будет намного сложнее. Мара помолчала, спросила: — Это приказ? — Просьба, — признал он. Пообещал себе, что если она откажет, то просто примет это. Выдохнет и заткнется, и будет надеяться на лучшее. — Твоим просьбам сложнее отказать, чем приказам, — вдруг спокойно признала Мара. — Хорошо. Я уберу цепи. Нам нужно идти. Впереди много дел. Нужно обработать метку от кнута. Эйн кивнул, принимая ее слова, спросил: — Останется шрам? Он не злился, спрашивал просто потому что вдруг стало интересно. Мара помолчала и выдохнула: — Нет. Он фыркнул, усмехнулся невесело: — Жаль. Все равно вся спина иссеченная, а так была бы одна твоя метка. Ее чувства отозвались — внезапным теплом, благодарностью и близостью. Мара понимала то, о чем он не говорил. И сама чувствовала то же самое. Ее беззвучное: я тебя тоже. — Одна метка, Габриэль, у тебя есть. *** Он бы с удовольствием вернулся в жилой бокс, завалился с Марой в кровать снова, не хотелось отпускать ее далеко, их связь восстанавливалась, будто сонастраивалась заново — возвращались частичные щиты, пока еще хрупкие, невесомые. Скорее по привычке. В тот момент Эйн ничего от Мары не скрывал и она этого не делала. Отдохнуть нормально им так и не удалось. Рьярра появилась лично, не использовала даже виртуальный коннект, и не стала тратить время на приветствия и вопросы. — Мальчик, появилась новая информация. Мы вычислили нескольких носителей чипов. Одиночек, которых сможем взять живыми. *** Когда она говорила про одиночек, она не врала — люди жили на окраине разрушенных во время войны секторов, в часе полета от Нео-Токио. Всего двое, и пока не удалось выяснить, зачем их вообще держали там, где не было людей. — Мы обследуем территорию после, — сказала Рьярра. — Опасно просто так лезть, мало ли, может у них там целый цех с химерами в спящем режиме, — отозвался Эйн. Но уже знал, что не упустит этот шанс. Рьярра, да и Ойлер, верили, что носителей чипа можно перенастроить, взорвать, когда выгодно. И Эйна мутило от одной мысли, чего уж, но он все острее понимал — как мало оставалось других вариантов. И в любом случае шанс взять парочку живых носителей чипа дорогого стоил. — Цех с химерами у меня, приятель Эйн, — Ойлер улыбался ему привычной отвратной улыбочкой, которую хотелось стереть кулаком. — Мои бывшие друзья вряд ли оставили позади еще один. — Я бы оставил, — отозвался Эйн. — Но ты не один из нас, — в тон ему сказал Ойлер, кивнул на его руку. — Хотя главные удовольствия наверняка уже… распробовал. И с этим ублюдком Эйну предстояло лезть к илирианским уродам. Хотя он и сам понимал, что Ойлер существенно увеличивал их шансы. Это ему самому стоило безвылазно сидеть на базе и ждать новостей, но, увы, никому другому он это поручать не хотел. Мысленно оправдывал себя тем, что есть же Картер и Рьярра. На случай, если что-то произойдет. «Мы будем осторожны, Габриэль», — шепнул голос Мары у него в сознании. Серый, немного шершавый. Как же Эйн по нему скучал. Как только он увидел цели, он понял, почему илирианцы держали их вдали от людей. Остальные люди, которым вживили чип, вполне успешно имитировали нормальное поведение. Связно говорили, нормально двигались. Их выдавали мелочи. Эти двое бесконечно кружили по пустому помещению в полуразрушенном доме — в заброшенном районе, где даже банд не было. Люди выглядели изможденными, очень худыми, едва переставляли ноги. И Эйн подумал, как они вообще выжили? У них было человеческое тело и илирианский чип, им нужно было есть и пить, чтобы оставаться в живых. Рьярра говорила, их обнаружили по случайному сигналу личного терминала. И все они понимали, как удобно все совпало, даже слишком. А до илирианской атаки оставалось совсем немного. — Это ловушка? — спросил Эйн, и Ойлер улыбнулся лениво и сыто: — Нет, что ты. Это производственный брак, но зачем выбрасывать его, если можно просто отложить ненадолго. Многое не сходилось в этой версии, в первую очередь то, как беспечно поступали илирианцы. — Их еще можно использовать. А если и не использовать, представь сам — их отложили, и кто-то их обнаружил. Эти двое просто сделают «бум», и не оставят никаких улик. Дело закрыто. Эйн нахмурился: — Это и есть главная проблема. Как нам заполучить их, чтобы они не взорвались? Ойлер улыбнулся и невесомо коснулся механическими пальцами запястья на другой руке: — Мы испытаем новый переносной глушитель чипа. В воздухе зажегся крохотный виртуальный экран. — Приятель Эйн, давай верить, что это сработает. Ни Ойлер, ни его поведение, вовсе не внушали Эйну уверенности. Он смотрел на двух носителей чипа, вспоминал, что узнал — о том, кому вживляли эти чипы и для чего. И жалел, что в его жизни не осталось простых решений. ---------------------------------------------------------------------------------------------------- Я пишу этот текст по правилу 50 рублей: суть его в том, что, если хотя бы один человек пришлет мне хотя бы 50 рублей на Яндекс. Деньги: money.yandex.ru/to/410016407141638 я выложу новую главу «Стальной девы» через неделю (10.01.2021) +-10мин. Но даже если никто ничего не пришлет, я продолжу выкладываться, просто реже.