Стальная дева

*** Мара направила флаер вниз, туда, где гремели взрывы — и Эйн успел дернуться, едва не вмешался, но уловил отголоском ее мыслей: дым от взрывов помогал сбивать системы наведения пушек. — Приятель Эйн, ты умеешь устроить праздник, смотри, как это весело! — Ойлер смеялся, скаля в улыбке белые клыки. Взрывы распространялись вперед, один за другим, как цепная реакция. Эйн не знал, сколько из них были благодаря команде Ойлера, а сколько сдетонировало случайно. Мара мчалась к Вратам, чтобы выбраться, флаер скользил обманчиво плавно, легко нырял вниз юркой механической птицей, взвивался вверх, лавируя меж вспышками взрывов. Сверху рухнул черный транспортник, метнулся навстречу, и Эйн потянулся разумом к Маре, предупредить, помочь. «Вижу, Габриэль», — отозвалась она. Резко вывернула вправо и вниз, уходя от оружейных зарядов по диагонали. Еще один беспилотник рухнул, приняв удар на себя. И из герианских флаеров сопровождения остался только один. «Успеем?» — спросил Эйн, скользнул вопросом по краю ее сознания, чтобы не отвлекать. «Да», — отозвалась она, и в ее мыслях не было сомнений. Мара верила, что сможет. Еще два илирианских транспортника появились сзади, подбили последний из герианских флаеров — Эйн не успел пожалеть, и подумать о погибших. Тряхнуло кабину, пришлось уцепиться за страховочные ручки, и глухо выругался Ойлер. — Уходи, — ублюдок сказал это глухо, так, как никогда не говорил раньше. По крайней мере, Эйн от него подобного не слышал — чтобы в голосе Ойлера проскальзывал страх. — Это летающая броня. Беги отсюда к блястовой матери. Мара угрюмо кивнула, заводя флаер на новый вираж, проворачивая так, что у Эйна захватило дух. Флаер тряхнуло, взвыли системы оповещения — повреждения обшивки и стабилизаторов полета. «Приготовься, Габриэль», — шепнула ему Мара, и ее шероховатое, словно ощетинившееся иглами сознание окрасилось красным. Злостью и отчаянной решимостью выжить. Мара знала, что это за новые илирианские транспортники, Мара их боялась так же, как боялся Ойлер. А Эйн мимоходом пожалел, что не может читать мысли ублюдка, намного удобнее было бы выцепить информацию из него напрямую. Хотя, если подумать, что еще хранилось у ублюдка в голове, оно бы точно того не стоило. Илирианские транспортники загоняли их, старались держать в формации между собой, но Мара каждый раз ускользала. Флаер потряхивало, и натужно ревел мотор — без стабилизаторов контролировать мощности Маре приходилось вручную, ориентируясь только на звук. Эйн о таком слышал, но сам не умел. Они вылетели к черным башням, метнулись вниз — промелькнул переход между зданиями, едва не снес крышу флаера, и Эйн невольно вздрогнул. Заряд илирианского транспортника обрушил часть конструкции, но Мара успела среагировать вовремя, вывела флаер из-под обломков. Беспилотников не осталось, и герианского сопровождения, которое они взяли с собой тоже. Эйн не сожалел — внутри кипел адреналин, злость и азарт — он просто умом понимал, как скверно все оборачивалось. — Я подпущу один ближе. Сбей его, — скомандовала Мара Ойлеру, и тот клацнул клыками, громко, по-звериному: — Это тебе не земной транспортник, милая. Это такой же илирианец, и у него куча модификаций. — Готовься, — она будто не услышала. А может, и правда не услышала, полностью сконцентрировалась на выживании. Ойлер выругался еще раз, рванул к себе игольник резким жестом, откинул дверь флаера — Эйн уже такое видел, но это все равно выглядело дико. То, что Ойлер мог выпрыгнуть из флаера на ходу, чтобы разобрать на куски другой транспортник. — Если я сдохну, милая, — со злой улыбкой сказал он, — я приду к тебе в кошмарах. Эротических. И к тебе приятель Эйн тоже. Флаер дернулся, Мара заложила вираж, и Ойлер вывернулся в последний момент, оттолкнулся от края флаера. Эйн почувствовал, как перехватило дыхание. Там ничего не было. Ойлер просто падал. Тело скользило в воздухе, казалось ненастоящим, и Эйн почему-то видел это медленно. А потом под ним метнулась тень — летающая броня илирианцев выскочила из-под следующего перехода, и ублюдок успел ухватиться, рванулся за ней. Эйн даже на таком расстоянии услышал, как чиркнули металлические пальцы по обшивке, как с отвратительным скрежетом корежило металл. И успел увидеть: длинный острый обломок длинной в человеческую руку врезался в Ойлера сбоку, прошил грудь насквозь, и того выгнуло. А потом дверь флаера скользнула вниз, Мара рванула транспортник в сторону Врат, лавируя между зданиями и зарядами. «Ойлер…» — мысленно сказал ей Эйн. «Мы за ним вернемся», — отозвалась Мара, но он уже улавливал ее сомнения. Она была отличным пилотом, но она была не всесильна. А до Врат еще предстояло добраться. На переходах, по которым шли носители чипа, все еще продолжали полыхать взрывы. Но сколько илирианских агентов успело проникнуть на Герию? И что там творилось — сразу за вратами? Один из илирианских транспортников сел им на хвост, плавно скользил, избегая обломков. Мара направила флаер прямо на черную башню, и Эйн схватился за механизмы управления оружием, вовремя дал залп. Их флаер влетел в здание, пропахивая помещения насквозь, летели искры, обломки царапались в окна, мельком Эйн увидел перекореженного илирианца, который пытался пробраться к ним, царапая металлическими пальцами обшивку флаера. Мара резко повернула флаер в здании, и Эйн дал еще один залп, обрушивая потолок на илирианский транспортник, который полетел за ними. Но снаружи, с другой стороны башни уже ждали другие, такие же как этот. И Эйн не сомневался, что с каждым мгновением их будет становится все больше. «Сможешь пройти сквозь?» — шепнул Эйн Маре, и она сообразила мгновенно. Поставила флаер вертикально, отозвалась: «На полную мощность, пробей мне путь». Это грозило оставить их без оружия, но Эйн понимал, что выхода нет. Снаружи их уже ждали, и вот-вот могли дать залп по башне. Эйн выставил максимальную мощность орудий, выстрелил. Осколки строительного пластика и металла брызнули во все стороны, ослепительная вспышка пробила потолок стрелой. И следом за ним метнулся флаер, Мара набрала скорость так быстро, что показалось — вот-вот догонит заряд. Эйна вдавило в кресло, виски заломило от перегрузки — похоже, стабилизаторы накрылись окончательно. Илирианские транспортники снаружи сжимали кольцо. Мара вылетела на четыре-пять ярусов вверх, а потом развернула флаер снова, пробила стены башни, оказавшись снаружи над летающей броней илирианцев, а потом просто выключила двигатели. Флаер камнем рухнул вниз, прямо на транспортник, тряхнуло так, что у Эйна лязгнули челюсти, а потом двигатели активировались снова, взревели — за все время вылетов и боевых операций Эйн никогда такого не слышал. В кабине отчетливо пахло протекшим топливом. «Мара, флаер…» «Выдержит», — отозвалась она. Что-то слышала, улавливала в звуках приборов. — «Мы возвращаемся за Ойлером». Это так бредово звучало, они и о себе-то позаботиться не могли, висели на волоске, но… но у Ойлера была возможность взрывать носителей чипа. Мара набрала скорость, Эйн даже не знал, что флаеры могут так летать, а потом уловил: вместе со стабилизаторами слетели и ограничители. Флаеры могли так летать, но только ценой безопасности. И заводские настройки их специально ограничивали. — Думаешь, он жив? — спросил Эйн вслух. Не хотел спрашивать мысленно, чтобы Мара не почувствовала… по правде, Эйн и сам до конца не понимал, что чувствует. Он просто не хотел, чтобы Ойлер умер так. По-своему, привык к ублюдку — ненавидеть его и бояться привык тоже, любой, кто не боялся бы Ойлера, по праву мог считаться идиотом. Но такой смерти уже не желал. И это было отвратительным звоночком. Симптомом того, что Эйн все-таки слетал с катушек от стресса, или от герианский эмпатии. «Ты не сходишь с ума», — спокойно сказала ему Мара, закладывая крутой вираж и выскальзывая из-под обстрела илирианцев. — «Ойлер умеет быть интересным». А может, они с Марой просто сходили с ума вместе. — Ойлер жив, — так же вслух сказала она. Прибавила скорость, и кабину затрясло. — Они довольно живучие. А Эйн вдруг подумал, что, кажется, не представлял насколько. Мара друг резко подала вниз, что-то громыхнуло сверху, и тут же врезалось в бок, флаер тряхнуло, отбросило в сторону — они едва не попали под заряд, и тут Эйн услышал скрежет. Глухой голос: — Открывай. И все мысли о том, что он не желает Ойлеру смерти, исчезли как и не было. Потому что в тот момент Эйн был словно в ужастике. А тварь снаружи скреблась и хотела попасть в кабину. «Открой ему, Габриэль, он мешает лететь», — мысли Мары окрасились недовольством, багряным и колючим. Эйн послушался, и ублюдок правда был снаружи, скользнул в кабину, заляпывая все кровью, распарывая торчащим из спины обломком обивку сиденья. — Две летающих брони, милая, — раздраженно сказал он. — Я уничтожил целых две. И это не было весело. — Приготовься, — угрюмо скомандовал ему Эйн. — Как вылетим на Герию, взорви илирианцев. Ойлер хрипло рассмеялся: — «Как окажемся»? Приятель Эйн, пока мы прямиком мчимся на тот свет. А на Герии могут возникнуть проблемы. Да, Эйн и сам это понимал. Здесь они могли взрывать кого угодно, и как угодно, здесь были только илирианцы. А на Герии взрывы могли уничтожить что угодно. Все, что оказалось бы рядом. Эйн повторил: — Приготовься. Мара направила флаер к Вратам, уворачиваясь, петляя между зарядами, между транспортниками илирианцев — их было много, но даже они летали с ограничителями. А Мара выжимала из полетника все, что могла. Все на что он был способен. А потом… Эйн даже не поверил до конца глазам, все вокруг содрогнулось. И Врата вдалеке… что-то с ними было не так, они накренились. Ойлер подался вперед, оскалился, выругался сквозь зубы, бросил: — Милая, … — но не договорил. Мара прервала его, кивнула: — Знаю. Эйна вдавливало в сиденье, от перегрузок раскалывалась голова, черные башни мелькали в окнах справа и слева. И медленно оседали врата, крошились по кускам. «Герия сумела взорвать их», — мысленно шепнул он, и тут же понял: Мара и так это знала. Она ничего не ответила, полностью сконцентрировалась на полете. На желании успеть. Врата пока действовали — сколько им оставалось? Минута? Несколько секунд? Эйн просто не знал. Они мчались вперед, забыв про осторожность, наперегонки с этими стремительно утекавшими секундами. И перед тем, как влететь под свод рушащихся Врат, несмотря на то, что ситуация была совсем неподходящая, и на то, что это могла быть последняя мысль в его жизни, Эйн подумал: «Эй, Мара. Все-таки я очень тебя люблю». Кабину тряхнуло последний раз, а потом была чернота. ------------------------------------ Я пишу этот текст по правилу 50 рублей: суть его в том, что, если хотя бы один человек пришлет мне хотя бы 50 рублей на Яндекс. Деньги: money.yandex.ru/to/410016407141638 я выложу новую главу «Стальной девы» (16.05.2021) +-30 минут Но даже если никто ничего не пришлет, я продолжу выкладываться, просто реже.