Стальная дева

*** Тана предлагала «Аврору» для войны, и первым делом Эйн подумал — зачем? Чем колонизаторский корабль мог помочь против илирианцев? Он был вместительный, особенно теперь — наверняка, всю колонизаторскую технику с него убрали давным-давно, он был прочный: все же его строили для многолетнего перелета в космосе. Скорее всего, стандартные боевые флаеры не могли ему навредить. Но вряд ли Тана предложила только поэтому. Эйн нутром это чуял. — Это ведь не просто корабль? Я чего-то не знаю? Тана кивнула, улыбнулась снисходительно и мягко — может, ее сила действовала, может, просто что-то было в самой улыбке, но она не раздражала: — Верно, человеческий мальчик. Ты не знаешь нашу историю. Эйн и, правда, раньше не интересовался, но даже если бы попытался узнать, кто бы ему рассказал? До встречи с Марой и спросить было некого, а после нашлись дела поважнее. — Ну да, — Эйн пожал плечами. — Не знаю. Расскажешь? Она задумчиво царапнула когтями подлокотник кресла — крохотный, едва заметный жест — и снова кивнула: — Да. Ты заслужил откровенный разговор. Он невольно напрягся, бросил быстрый взгляд на Нагару. Снова зацепился взглядом за пятна черной крови. Эйн не просто заслужил откровенный разговор, он дорого за него заплатил, и во рту все еще стояла горечь от того, что пришлось сделать. — В истории Империи был всего один глобальный конфликт, — мягко, вкрадчиво продолжила Тана. Голос словно обволакивал, сливался с ее силой в воздухе. Хотелось слушать и слушать. — Примерно через триста лет после основания герианской колонии, экономика пришла в упадок. На тот момент уже существовали Точки Перехода, и несколько других колоний. Неверное распределение ресурсов и ошибки в управлении привели к кризису. Эйн хмыкнул. Да уж, это он представлял себе без проблем. Интересно, после этого в Империи установили такой жесткий контроль над всем подряд? — Дай угадаю, тогда у вас уже были ваши Интернаты, Испытание и оружие для всех. — Да. Герии не нужны слабые граждане. Его все еще от этого воротило, но теперь Эйн хотя бы принимал такое как данность. — Каждый герианец и каждая герианка обучены убивать, но еще мы учим их контролю. Те, кто не контролирует себя, не выживает. — А если начинаются проблемы, всегда может вмешаться дева любви. И промыть недовольным головы. — Мальчик, — Тана усмехнулась, криво и неожиданно искренне. — Не все проблемы решаются эмпатией. Это крайнее средство. Она помолчала и добавила: — Обычно достаточно поддержки. Внимания. Понимания. Каждый на Герии живое оружие, а за оружием надо ухаживать. — Да. А потом они станут не нужны, и ты выкинешь их жизни за ненадобностью. — Выкину? — Тана склонила голову на бок. — Мне нужно было проверить тебя, я решала судьбу целой планеты. И ты говоришь, что я выкинула жизни герианцев просто так? — Им не обязательно было умирать, — упрямо повторил Эйн. Сам не знал, почему так отчаянно цеплялся за веру в это. Все равно ведь уже ничего нельзя было исправить. И ради Земли он снова поступил бы так же. Тана не ответила, и ее молчание давило. Эйн протяжно выдохнул — знал, что если продолжит злиться, ничем хорошим это не кончится. — Ладно. Я зря прицепился. Ты говорила про кризис и войну. Что у вас случилось? Хотя он и так догадывался. В земной истории войн хватало. — Слишком много жителей, слишком мало ресурсов, — легко признала она. — Крупная авария в одной из колоний ухудшила обстановку. Ты должен понимать: не все планеты Империи самодостаточны. Какие-то производят технику, но непригодны выращивать пищу. Какие-то нуждаются в регулярных поставках воды. — А какие-то не нуждаются ни в чем, — предположил Эйн. — И могут прокормить себя сами. Картина складывалась… в общем-то ожидаемая. — Колонии начали отделяться, верно? — предположил он. — Которые могли выжить сами, решили выживать сами. Не захотели кормить соседей, когда самим не хватает. — Верно. Часть планет объявили о независимости. Это поставило другие колонии под угрозу. Герия не смогла бы прокормить их сама. — И пришлось заставить остальных. Вот и началась война, — Эйн фыркнул. — Знаешь, совсем как у людей. Все-таки вы очень на нас похожи. — То, что мы чем-то похожи, — холодно, без улыбки отозвалась Тана, — не значит, что мы такие же. Эйн не стал спорить — тем более что было не время и не место. И он начинал понимать, причем здесь «Аврора», и чем корабль колонистов мог помочь в войне. — Я знаю, что было дальше, — с усталой усмешкой сказал он. — Как только колонии отделились, они уничтожили Точки Перехода. Оборвали связь, чтобы до них не добрались. Очень удобно: никаких беженцев и можно не бояться вмешательства Герии. А раз Точки Перехода исчезли, значит, добраться до колоний стало возможно только в космосе. — И в Империи вспомнили про «Аврору», — продолжил он. — Вы вооружили корабль. Тана спокойно кивнула, в уголках губ притаилась улыбка — ей нравилось, как Эйн рассуждал, нравилось, что не приходилось объяснять очевидное. Хотя все факты и так лежали на поверхности. — На «Аврору» поставили лучшее оружие, ее укрепили, — согласилась Тана. — И что еще важнее, мы оснастили ее установкой для постройки Врат. В пределах одной планеты, корабль может доставить оружие и войска за несколько часов. Корабельные плазмо-установки способны атаковать с воздуха. «Аврора» вместительна, и ее можно использовать для эвакуации. С ее помощью временные Точки Перехода можно расположить где угодно. Тогда, во время войны, Империя уцелела благодаря «Авроре». Эйн представил это: насколько проще стало бы, если бы у него был такой корабль. Если бы он мог моментально перекидывать войска куда угодно. Людей, технику. Сколько жизней удалось бы спасти. Только некоторые факты царапались неправильностью: — И что? Зная обо всем этом, илирианцы просто оставили корабль в покое? — как-то Эйну слабо в это верилось. Он уловил краем глаза движение, посмотрел на Нагару, и тот угрюмо сказал: — После войны корабль разоружили. Тана растянула губы в улыбке, мягкой и беззаботной: — И после она веками была лишь памятью. Музейным экспонатом. Потом Рьярра захватила Землю. И я вспомнила про этот экспонат. Она подняла обе руки, ладонями вперед, повела в стороны, и вдруг стало абсолютно темно. Не осталось ни одного источника света, и в этой черноте засветился один единственный виртуальный экран. Системы управления. Свет от него ложился на лицо Таны, превращал его в маску. Улыбчивую и жуткую. — Хочешь, я покажу, на что «Аврора» способна теперь? Медленно проступило изображение за иллюминатором — подземный город, который Тана освободила со своими рабами. И в голове Эйна мелькнуло: она же не повзрывает тут все? Она же только освободила эту колонию. Да, так же, как она спасла Нагару и его группу. И теперь в живых остался только один. Тана вдруг рассмеялась: — Ты не понимаешь, да, человеческий мальчик? Зачем я тут. Не только, чтобы вернуть свое. Она указала вперед и вверх, Эйн проследил за движением, и почувствовал, как перехватывает дух. Медленно, неспешно свод пещеры начал расходиться, открывая проход наверх. Смещались горные породы, свет лился сверху, на подземный город, и там, на поверхности планеты уже ждали похожие на рой ос точки илирианских флаеров. Много-много, Эйн не смог бы их даже сосчитать. Илирианцы узнали о том, что Императрица пришла вернуть колонию, позволили Тане проникнуть внутрь, и прислали еще войска, чтобы захлопнуть ловушку. Тана улыбалась, мягко, с легким любопытством. И спокойная сила, исходившая от нее, покалывала кожу, ложилась мягким весом на плечи — дарила ложное чувство безопасности. — Я же говорила. Илирианцам нужна я. Лично я. И они пришли за мной снова. Тогда почему? — он не понимал. Зачем она так рисковала, зачем позволила себя поймать. И как илирианцы успели перебросить войска? Хотя это и так было понятно. Они учли, что такое возможно. Были готовы к ее появлению. — Смотри внимательно, человеческий мальчик, — тихо и вкрадчиво сказала ему Тана. — Что я хочу тебе подарить. «Аврора» оживала, загорались новые и новые экраны, корабль дрогнул, и начал медленно подниматься вверх. Вспышками замелькали выстрелы илирианского оружия — флаеры в воздухе открыли огонь. Эйн видел, как илирианские заряды разбивались, не долетая до корпуса «Авроры» — корабельные системы реагировали автоматически, успевали сбить опасность на подлете. Эйн услышал, как с шумом втянул воздух Нагара, поймал себя на странном ощущении — осознал, что минуту назад они с Таной мирно разговаривали, а теперь были посреди боя. Боя, которого она ждала, к которому была готова, но не сочла нужным ничего сказать Эйну. Наверное, если бы не влияние ее силы, Эйн был бы в ярости. А теперь просто ждал, что дальше. Илирианцы думали, что заманили Тану в ловушку. Но получилось наоборот. И ей было, чем ответить. На виртуальном экране возникли параметры оружия, управляющие элементы. Тана пробежалась по ним пальцами, легко и будто бы небрежно. И в следующий момент «Аврора» атаковала в ответ. Громыхнули орудия, все за пределами иллюминатора потонуло в белом — и когда Эйн снова смог что-то разглядеть, он увидел масштабы разрушения. Корабль поднимался над поверхностью планеты, а на ней, раскиданные как переломанные игрушки были войска илирианцев: боевые флаеры, скайлеры и отдельные илирианцы, боевые установки, превратившиеся в оплавленную груду металла. Эйн привык считать илирианцев монстрами, живучими, в очередной раз убедился в этом, когда смотрел на рабов Таны. Но то, на что была способна «Аврора», оказалось за гранью понимания и воображения. Эйн знал, что когда-то на Земле производили оружие, способное уничтожать целыми нациями, убивать не сотнями и не тысячами — миллионами. Только оказавшись на грани вымирания во время одной из войн, человечество избавилось от него. Но Эйн изучал материалы, читал рассказы очевидцев — про море огня, про взрывы от которых нельзя скрыться. И в тот момент, глядя, на что способна «Аврора», чувствовал одновременно ужас и какую-то болезненную эйфорию. Илирианцам нечего было ей противопоставить. *** Когда все закончилось, стало неестественно тихо, и в этой тишине Эйн отчетливо слышал собственный пульс. — Вот и все, — с мягкой, усталой улыбкой Тана смотрела на него. — Мне больше нечего тебе показать. Время возвращаться домой, мальчик. Эйн перевел взгляд в иллюминатор, оглядел обугленные остовы машин, обломки и следы разрушения. — И ты отдашь «Аврору» мне, — он сказал это, чтобы услышать и поверить до конца. — У Герии есть мой крейсер и еще несколько военных кораблей. Илирианцы знают о них, и готовы им противостоять. От Земли они ничего подобного не ждут, — Тана фыркнула. — Не все и не всегда будет так просто, как сегодня. Для захвата Агарры отправили небольшие войска. И те, что пришли убить меня позже, не были готовы к «Авроре». Но она поможет в войне. Эйн бездумно кивнул, перевел взгляд на Нагару. Тот пытался выглядеть невозмутимым, равнодушным. Но выходило у него плохо. И Эйн потянулся эмпатией прежде, чем осознал, что делает — даже не импульс, едва ощутимый шепот, чтобы успокоить. Получилось само собой. Нагара выдохнул, потер лицо ладонями, и посмотрел с благодарностью, от которой становилось еще паршивее. Эйн не знал, что с ним делать. Мог только отвлечься на другое: — Когда ты сможешь переправить «Аврору» на Землю? Он понимал, что придется использовать Врата. И какое-то время уйдет на то, чтобы разобрать и собрать корабль заново — целиком он бы просто не прошел через Точки Перехода. Но и лететь до Земли был не вариант. — Семнадцать суток, — отозвалась Тана. Эйн кивнул и нахмурился. Если верить тому, что обещал Галлара — ощутимо позже, чем нападут илирианцы. — До тех пор, — улыбнулась она. — Не дайте себя завоевать. И он без труда читал между строк, зачем именно Тана решила их поддержать. Война Илирии и Герии началась. А Земля была слишком удобно расположена для создания Точек Переходов, оказывалась в самом эпицентре чужой войны. И Герия не торопилась отдавать их врагам. *** Перед тем, как возвращаться на Герию, Эйн подошел к Нагаре. Чувствовал себя при этом отвратно, и знал, что нет и не будет удачного выхода из всей этой ситуации. Мог только пытаться поступить по-человечески, после того, как худшее уже сделал. Нагара бросил на него взгляд исподлобья, потом снова уставился перед собой. Эйн протяжно выдохнул и сказал, как есть: — Ты ведь понимаешь, что я тебя забираю. На Землю, на Герии тебе делать нечего. Ты для них уже мертв. Оба они понимали, что Тана не оставит Нагару в Империи. И что ей не нужны истории о том, как она дала человеку убивать герианцев. Нагара кивнул, бросил на Эйна загнанный, волчий взгляд: — И что будешь делать, человек? Ты зря меня спас. — Я это ради себя сделал, — хоть в этом Эйн мог признаться, себе и ему. — Эмпатию применил ради Земли, и друзей твоих убил тоже. А тебя спас просто потому, что хотел. Ты всегда будешь меня ненавидеть, но хотя бы будешь живой. — Если бы я мог тебя убить, я бы убил, — сказал ему Нагара. Эйн верил, сам на его месте чувствовал бы так же. — Да, я знаю. Тебе кажется, что сильнее ненавидеть вообще невозможно. Ты ошибаешься. Нагара смотрел на него настороженно, едва заметно подрагивали пальцы. Эйн даже подумал, а забавно получится, если герианец его просто убьет. Преодолеет эмпатию, и просто свернет ему шею. Глупая будет смерть. И чувствовал, что снова поступает эгоистично. Иначе не мог. — Что ты сделал, человек? — Нагара подался к нему, спросил глухо, зло. — Что ты еще сделал? — Пока ничего, но собираюсь. Я поговорю с Таной. Тебе дадут встретиться с семьей перед отлетом. И если они захотят, они отправятся с тобой.