Стальная дева

*** Самым поганым было то, что Эйн… даже не разозлился. Давно ведь знал, знал, что ублюдку нельзя верить. И все равно расслабился, привык… не доверять, но полагаться. Ойлер был монстром, но он казался понятным монстром. По-своему логичным, по-своему последовательным. — Прости, приятель Эйн, — Ойлер отсалютовал шутливо, подмигнул, как будто это была игра. — Лучше ты, чем я. А потом он ринулся прочь, и еще двое илирианцев последовали за ним. Второй из тех, кого они увидели. И еще один, который так же возник, как призрак. Механические руки того, кто держал Эйна, сжимали до боли, и он обмяк, повернул голову. Выдавил, стараясь говорить убедительно: — Я сдаюсь. Сдаюсь, не калечь. Пожалуйста. От одной мысли о боевой эмпатии мутило, и использовать полноценный импульс Эйн не рискнул, но он потянулся своей силой, шепнул: «Послушай. Послушай меня». С одним илирианцем у него еще был шанс справиться. Призрачный, слабый. Но был. И чтобы его использовать, нужно было оставаться целым. Илирианец смотрел на него непроницаемыми линзами глаз. На мгновение даже показалось, что это носитель чипа. Или один из тех, на кого эмпатия не действовала — вроде агента, которого Ойлер совсем недавно разорвал на куски. — Тебе страшно, — спокойно сказал вдруг илирианец. У него был переводчик высочайшей пробы, лучше, чем у Мары и Льенны. Эйн не отличил бы голос от человеческого. — Ты поймал меня и держишь, — отозвался Эйн. Сказал себе: это хорошо. Хорошо, что илирианец отвечал, что можно было потянуть время. — Есть чего бояться. Он сглотнул и добавил, заставил голос звучать спокойнее: — Я нужен живым. Он в этом не сомневался, в конце концов, иначе уже был бы мертв. Илирианец поставил его на землю, сжал механическими пальцами шею сзади. Не больно, но Эйн почувствовал, как кожи касались металлические когти. — Я могу тебя полностью парализовать, — равнодушно сказал ему илирианец, скользнул пальцем по коже, надавил с намеком. — Один точный удар здесь. И ты больше не пошевелишься. Эйн молчал. Понимал, что все зависело не от него. И не видел смысла провоцировать. — Разоружайся, человек. Осторожно. И я тебя не покалечу. Эйн прочистил горло, медленно, неспешно потянулся к игольнику. — Я просто хочу жить, — соврал Эйн. — Я ничего не сделаю. Он вытащил игольник, бросил, без утайки разоружился, потому что понимал, что обычное оружие ему не поможет. Он едва заметно дернул пальцами ларрала — тот слушался плохо, но слушался. Показалось — даже лучше, чем сразу после травмы. Может, какая-то функция самовосстановления у него была. — Это все, больше ничего нет, — сказал Эйн. Илирианец развернул его спиной, заломил ларрал за спину, и Эйн взвыл, боль была невыносимая. Свободной рукой илирианец перехватил его поперек груди, прижал к себе. И сказал равнодушно: — Больно? Я уже забыл, как это. — Крайне… неприятно… — прохрипел Эйн, пытаясь прийти в себя. Усилием воли подавил приступ страха. Не потому, что боялся боли, а потому что боль мешала эмпатии. А без эмпатии ему было не выбраться. Илирианец не ответил ему, направился к краю перехода, на котором они оказались, посмотрел вниз — там вниз уходили ярусы дворцовых построек, прогулочные мосты, посадочные площадки для флаеров и других полетников. Эйн знал, что будет дальше, надеялся на это. Повезло. Илирианец прыгнул. Легко взмыл в воздух, извернулся. Перехватил Эйна в последний момент, освобождая одну руку. Проскрежетали когти, впиваясь в стену, тормозя падение, Эйн увидел почти у самого лица, как крошился материал под металлическими пальцами ларрала. Илирианец оттолкнулся рукой, и послал себя вертикально вверх. Перед лицом Эйна мелькнуло окно, и он понял — пора. Он ударил импульсом — слабым, но его хватило, чтобы илирианец на мгновение растерялся, открылся. Всего одно мгновение, но его хватило, потому что Эйн его ждал. Он вывернулся сам, впился ларралом в глаза илирианца, почувствовал, как крошатся под металлическими пальцами глазные импланты, как ломаются клиновидные кости, ощутил, как они впиваются в мозг илирианца. И выдернул руку. Илирианец дернулся. Обмяк, и оба они рухнули вниз. Эйн едва успел ухватиться здоровой рукой за выбоину в стене. Край больно впился в ладонь, и Эйн едва не сорвался, застыл, тяжело дыша и еще не веря до конца, что вырвался. У него больше не было оружия, он понятия не имел где он, но вырвался. И ему только предстояло выбраться. Он поднял механическую руку, всадил окровавленные пальцы в стену ниже. Опустился. Уцепился человеческой рукой, и снова вбил механическую — как якорь. Оставалось только надеяться, что ларрал не откажет в последний момент. Добраться бы только до окна… Эйн уговаривал себя: ну же, давай. Не так и далеко. Ты справишься, бляста, точно справишься. Не имеешь права облажаться. Но он все же сорвался в последний момент. И показалось, что вся жизнь промелькнула перед глазами. Много в ней было дурацкого, но вот такая смерть — глупее всего. Эйн закрыл глаза. А потом кто-то перехватил его за руку, больно дернул вверх. — Привет, приятель Эйн, — беззаботно сказал ему Ойлер. Ублюдок держался за край окна, к которому пытался спуститься Эйн, и улыбался так, как будто они просто встретились на прогулке. Руки Ойлера по плечи были в свежей крови. — Скучал по мне. — Как я тебя ненавижу, — с чувством сказал ему Эйн. *** Эйн бы много чего еще Ойлеру высказал, но ублюдок не выпускал его из рук — легко мог бы сломать ребра, мог бы покалечить. И потому, когда они оказались в здании, Эйн сказал только: — Нас засекли, нужно вернуться назад и выбрать новый маршрут. — Мы все еще делаем вид, что идем к побережью? — Ойлер улыбался, смотрел на него с любопытством, словно ждал, что Эйн сделает дальше. Если бы у Эйна были силы, он бы саданул эмпатией от души. — Надо увести илирианцев от Мары и остальных. И я тебе не приятель. Ты кинул меня — в буквальном смысле. Ойлер рассмеялся, покачал головой и двинулся вперед, неторопливо, вальяжно. Будто на прогулке: — Ты уверен? Присмотрись получше. У тебя не осталось эмпатии, вокруг враги и ты ранен. И только я могу тебя спасти. Эйн оскалился: — Не волнуйся, эмпатии на тебя мне хватит. Он врал — знал, что врет — и надеялся только, что сможет соврать убедительно. Потому что сил справиться с Ойлером у него не оставалось. — Конечно, нет, приятель Эйн, — Ойлер покачал головой, растянул губы в ленивой, самодовольной улыбке. — Я для того тебя и… «кинул», чтобы ты потратился на кого-нибудь еще. — А я думал, ты свою шкуру спасал. — Нет, что ты. Моей шкуре ничто не грозило, — Ойлер добрался до окна с противоположной стороны здания, замер, сканируя линзами глаз пространство вокруг. Было тихо, неестественно тихо. Должно быть, эту часть Дворцового Комплекса уже эвакуировали. Илирианцы тоже не показывались. — Просто ты стал таким наглым, приятель Эйн. Таким высокомерным, почти как настоящая дева любви. А я не люблю, когда мне угрожают. Мы так выгодно сотрудничали раньше. Давай не усложнять. Эйн молчал, хотя ответить хотелось. — Я тебе нужен, приятель Эйн. А ты… не ты лично, но защита от других илирианцев — нужен мне. И на этом мы остановимся. — Хорошо, — зло выдавил Эйн в ответ. — Приятель Ойлер. Давай. Но для начала доберемся до флаера, уведем илирианцев от Мары и вернемся на Землю живыми. Ойлер рассмеялся снова: — Ты смотришь так, будто готов разорвать меня на куски. Не нужно. Я могу решить, что ты угроза, и разорвать тебя первым. Эйн демонстративно отвел взгляд, спросил глухо: — Так и будем трепаться, или займемся делом? — Займемся, — беззаботно отозвался Ойлер. — Точнее я займусь. Ты ранен, приятель Эйн. Просто наслаждайся поездкой. Эйн фыркнул устало и покачал головой: — Скажи мне только одно. Ты ждал, что меня покалечат? Ты на это надеялся? Ойлер улыбнулся ему, посмотрел сверху-вниз как на неразумного ребенка: — Приятель Эйн, скажем так, я не против. Я бы нашел запчасти тебя починить. *** Они нашли один из причалов с флаерами, осмотрелись, прежде чем спускаться. Эйн все никак не мог привыкнуть, как тихо мог двигаться Ойлер, когда хотел. И что он не уставал — ни тащить Эйна, ни взбираться по зданиям. Если задуматься, Эйн ведь ни разу не видел его усталым? Видел его на пыточном столе, практически разобранного на части, видел его после атаки Мары, но не усталым. — О чем задумался, приятель Эйн? — спросил его Ойлер, замер на уступе в нескольких ярусах от посадочной площадки с транспортниками. А потом прыгнул, Эйна тряхнуло при приземлении, и пришлось стиснуть зубы, чтобы не заорать. Ойлер выглядел так, словно не несколько этажей пролетел, а перескочил с одной ступеньки на другую. — О тебе, — выдавил Эйн. — Задумался в смысле. Потом он оглянулся по сторонам и нахмурился. — Слишком тихо, да? — улыбнулся Ойлер. — Мы ведь засветились, должны были отвлечь всех на себя… так где же эти все? — Я свяжусь с Таной, — угрюмо сказал Эйн. Он собирался сделать это позже, когда они будут уже в флаере на пути к побережью. Но что-то подсказывало, что тянуть не стоит. — Скажи ей, чтобы активировала врата, — посоветовал Ойлер. — На всякий случай. Эйну все это не нравилось, но он кивнул. Просто не видел варианта получше. Он отправил коннект через личный компьютер Мары — потянулся с помощью метки и передал информацию. Они еще чувствовали друг друга, но он понимал, что как только улетит на флаере с Ойлером, связь начнет слабеть. «Бесполезно волноваться, Габриэль. Я справлюсь». Ответ пришел практически сразу: на терминал Эйна от Мары. Коды доступа — не только от врат на побережье, но и от внутренних переходов на Герии. Универсальные ключи от флаеров. И последнее — номер коннекта. «Габриэль, Императрица активирует врата, когда ты сам с ней свяжешься. Не раньше». «Принято. Значит, позвоню ей первым». Тихий, серый голос Мары шепнул в его сознании «Будь осторожен», и ее присутствие отдалилось. — Все в порядке, приятель Эйн? — безмятежно поинтересовался Ойлер. — Нет, — с усмешкой отозвался Эйн. — Но будет. Полетели. Эйн осторожно подошел к выбранному флаеру, осмотрел со всех сторону — хотел удостовериться, что илирианцы не оставили взрывчатку в подарок, отправил универсальный код, и дверь послушно скользнула вверх. Ойлер устроился на сиденье главного пилота: — Я поведу. *** Эйн заметил их первым — сначала две серебристые вспышки, а потом стремительные узкие полетники, похожие на крылья. Открыл рот, чтобы предупредить, но Ойлер фыркнул: — У нас гости, я знаю. Он резко подал флаер вниз, проскочил в опасной близости от опоры ближайшего перехода, и тут же взял влево. Эйн медленно выдохнул. Он доверял Маре и ее навыкам пилота. И вовсе не доверял Ойлеру. Ни в чем. Напрягался при каждом опасном вираже. — Можем оторваться на нижнем уровне, — предложил он. — Там больше препятствий. Не будем маячить навиду. — Мы не оторвемся, — скучающим тоном отозвался Ойлер. — У них крылья Икара. Мы не оторвемся от них вовсе, приятель Эйн. Один из преследовавших их полетников исчез, а второй неумолимо приближался. — И что теперь? — Эйн растянул губы в кривой усмешке. — Обнимемся и сдохнем вместе? Он не сомневался, что у Ойлера был план. Иначе тот не казался бы таким способным. — О, нет, — тот улыбнулся в ответ. Покачал головой. — Отвратительная идея. Я слишком хорош, чтобы умирать, даже с тобой. Ойлер вдруг резко дернул рычаг стоппера, Эйна бросило вперед, и он едва не саданулся о приборную панель, но вовремя вскинул руку, успел упереться. Мимо за окном мелькнул один из преследователей, рухнул вниз. Точно вписался бы в флаер, если бы Ойлер не успел вовремя затормозить. — Опоздал, — недовольно фыркнул тот, внезапно поставил флаер почти вертикально, и дернул Эйна на себя. — Держись крепче, приятель. То, что произошло после, Эйн едва успел осознать — все случилось быстро, за одно мгновение. Одним плавным движением, будто играючи, Ойлер выбил дверь и выскочил наружу, удерживая Эйна, как игрушку. Тот успел увидеть мчащегося на них второго илирианца, выдохнул. А в следующий миг Ойлер уже падал вниз, увлекая Эйна за собой — громыхнул флаер, полыхнул взрыв, сметая нападавшего, посыпались сверху обломки верхних ярусов. «Мы разобьемся», — подумал Эйн. Мы точно разобьемся вместе с этим отбитым уродом. А потом тряхнуло, металлический ларрал Ойлера сдавил до боли — Эйн был уверен, что перед смертью ублюдок и ребра ему переломает — и вдруг падение прекратилось. Эйн бросил взгляд вниз и не поверил своим глазам. Ойлер стоял на крыльях первого нападавшего. Стоял так, будто просто приземлился отдохнуть. И перед тем, как наклониться и оторвать тому илирианцу голову — походя, равнодушно — Ойлер подмигнул. -------------------------------- От автора: Я прошу прощения, что так сильно задержала с обновлениями. Этот текст не заброшен, я работаю над "Девой", хотя сейчас большие нагрузки по работе. Спасибо, что не бросаете этот текст, и, надеюсь, он вам нравится) Продолжение я планирую выложить 21.11 - или ночером с 21 на 22