Стальная дева

*** После перехода у Эйна заходилось сердце, легкие жадно втягивали герианский воздух, и не мог до конца поверить, что почти все. Ойлер стоял рядом, смотрел на волны и улыбался. — Приятель Эйн, ты в порядке? Знаешь, такие полеты довольно рисковое дело. Бывают всякие перегрузки и прочие радости. Но ты всегда казался мне рисковым парнем. — А ты всегда казался мне мудаком, — Эйн, наконец, протяжно выдохнул, приходя в себя. — Но хорошо сработано. Спасибо. — Ты похвалил меня, — беззаботно заметил Ойлер. — Это даже пугает, приятель Эйн. Вдруг наши отношения переходят на новый уровень. Эйн искренне надеялся, что нет. Ойлер устраивал его, какой есть. А еще в идеале, подальше от самого Эйна и тех, кто был ему дорог. Ойлер изящным, плавным движением сложил крылья, опустился на песок у самой кромки воды, и зачерпнул его металлическими пальцами: — Всегда ненавидел Герию. Но Илирию ненавидел еще больше. Приятель Эйн, Земля стала настоящим раем. Если не приглядываться к нескольким мелким деталям. Эйн плюхнулся на песок рядом с ним, помолчал. Он думал о том, что с самого начала столько фактов было навиду. Мелочи, которые нужно было просто сложить — и увидеть цельную картинку. Но Эйн о них не задумывался, и ничего не понимал. А теперь вдруг оно стало очевидно. И предстояло сделать выбор: сказать или притвориться, что ничего не понял? Ойлер вполне мог его убить, прямо в тот самый момент. И никто не узнал бы, не смог бы остановить. Точно не сам Эйн. Но и возможности лучше могло не представиться. Потом Ойлер закрылся бы, и не стал бы отвечать. А сейчас был шанс — именно потому, что тот чувствовал себя в безопасности, контролировал ситуацию. — Мне следовало раньше понять, — признал Эйн. — Но ты, похоже, прав. Я бываю туповат. — Бываешь, приятель Эйн, — показалось, или улыбка Ойлера стала натянутой. — Часто многое не понимаешь. Когда говорить, когда молчать. Как же мне угадать, что именно ты вдруг понял. Эйн фыркнул, отметил про себя, что Ойлер казался настороженным. — Не гадай, — сказал Эйн. — Я сам тебе скажу. Что именно понял. Ойлер вскочил так же легко, как и сел: — О, я уверен, там что-то невероятное, но лучше поторопиться. Отправляй сообщение, пусть активируют Врата, и вернемся на Землю. Эйн понимал, что тот просто пытается сменить тему. Уходит от неудобного разговора. И все равно повелся: — А что насчет остальных? Думаешь, мы увели от них погоню? — Приятель Эйн, я прагматичен. Я думаю, мы сделали, что могли. Точнее, ты сделал, что мог, а я даже больше. Да, мы сможем вернуться здесь. Не сомневайся, милая справится. А если нет… значит, она слишком слабая, и мы зря ее полюбили. Эйн сильно сомневался, что Ойлер способен любить — разве что под действием эмпатии. И привычную глупость про любовь к Маре пропустил мимо ушей. А сказал то, ради чего и задумал весь этот разговор. — Я знаю, что ты не Ойлер. Он не увидел, почувствовал, как тот дернулся. Услышал издевательский смех. И все же было в этом смехе что-то еще, что Ойлеру хотелось скрыть. — Приятель Эйн, что ты несешь? А кто же я тогда? — Мне бы тоже хотелось знать, — отозвался Эйн. — Даже не знаю, как я это упустил. Для тебя все илирианские планы ничего не значат. Ты развлекался на Земле, ты убивал других агентов. У тебя была целая коллекция ларралов в лабораториях. И целые туннели химер. — И что же в этом необычного? Каждому нужно свое маленькое хобби, — безмятежно отозвался Ойлер. Точнее тот, кто выдавал себя за него. — Но не шпиону на Земле. Да и выдало тебя не только это. Ты с легкостью убиваешь илирианцев. Ты можешь приделывать любые ларралы, чужие ларралы. И я ведь понимаю, вряд ли у вас это законно. Вряд ли у вас снимают кожу, чтобы сделать из нее куртку. В илирианцах была жестокость, некая бесчеловечность. Но то была бесчеловечность исследователей, они сами верили, что так лучше. Ойлер ни во что не верил. Он просто делал то, что нравится. А нравилось ему делать больно и убивать. Ойлер рассмеялся: — У тебя богатая фантазия, приятель Эйн. Я впечатлен. Жаль, что ты не родился в другое время, ты мог бы стать сценаристом. Ах, какое дивное фантастическое кино бы вышло. Уверен, даже на Герии бы смотрели. Эйн помолчал, выждал, потому что хотел отследить реакцию. Да и просто осознавал, что рискует. И что следующая фраза может стать последней. Почему-то страха не было. Было спокойствие и сосредоточенность, как перед выстрелом. Ойлер недовольно подергивал металлическими когтями, должно быть, даже не осознавал, что делает. На руках все еще была кровь. — Как тебя на самом деле зовут? Ойлер мог отказаться отвечать, кривляться и отрицать все дальше. Мог напасть. Мог… да что угодно, в общем-то. Он был хозяином положения, и оба они это понимали. И молчал в ответ он долго. Разбивались волны о берег, в воздухе стоял одуряющий запах соли и металла, и чего-то неуловимо герианского. Эйн был здесь второй раз, и все равно что-то внутри отчаянно сжималось от мысли, как далеко Эйн был от Земли. Мог умереть, так и не вернувшись. — Тридцать четыре сто девятнадцать, — сказал вдруг Ойлер. И Эйн понял его сразу, невольно усмехнулся: — Паршивое имя. Ойлер нравится мне намного лучше. Тот вдруг рассмеялся — изумленно и свободно: — Да мне тоже. Хотя и не так внушительно, — он произнес нараспев. — Партия кью, экземпляр тридцать четыре сто девятнадцать. Эйн протянул ему руку. Поймал себя на отвратительной мысли — что придет время убивать Ойлера, и Эйн даст слабину. Глупая мысль, конечно, такого с ним раньше не случалось. И впредь не должно было. Ойлер принял его руку, легко вздернул Эйна на ноги — быстрым, ловким движением. — Рад познакомиться, — сказал ему Эйн. — Слишком много пафоса даже для меня, — с широкой улыбкой отозвался тот. — Ты, приятель Эйн, знал меня и раньше. Иногда я думаю, что знаешь меня слишком хорошо. *** Эйн связался с Марой — отправил короткое сообщение. Боялся, что могут перехватить, но им на руку играла скорость. Даже, если бы илирианцы успели бы перехватить сигнал, то уже поздно было что-то предпринимать. Врата, которые вели к Земле, располагались неподалеку от Точек Перехода, через которые Ойлер и Эйн попали на побережье. Полет занял не больше пары минут. Высокая арка Врат казалась заброшенной. Не было даже патруля рядом, и это показалось Эйну странным. Неужели Точки никак не охраняли. Особенно, если они вели на Землю. Илирианцам было достаточно активировать их, и прислать подкрепления — других носителей чипа, или собственных бойцов. — Ты всегда ждешь плохого, приятель Эйн. Это мне в тебе нравится, — беззаботно сказал Ойлер. — А ты сам не считаешь, что как-то странно. Где все? Где хоть один охранник? Центр развлечений на Земле и тот охранялся лучше. Ойлер покачал головой. И Эйн с трудом мог представить его… ну, частью какой-то партии. Экземпляром без имени, но с номером. Эйн все равно не расспрашивал, решил, что отложит на потом. Вряд ли Ойлер был готов говорить прямо сейчас. Скорее, все еще смирялся с мыслью, что Эйн знает. И важно было не спугнуть его. Показать, что можно говорить откровенно, и что никто не попытается вырвать из него ответы любой ценой. Да и не верил Эйн, что сможет вырвать у Ойлера ответы. — Центр на Земле, приятель Эйн, находится на вражеской территории. И там… скажем так, сложнее поставить механизмы защиты. А здесь все намного проще. Врата не активировать без участия Императрицы. Ну, или недельного взлома. И как только взлом будет обнаружен, милые защитные роботы полетят говорить свое «привет». А следом за ними подтянутся и многие заинтересованные герианцы. Нет нужды держать бойцов здесь. Достаточно наблюдения. Эйн кивнул: — А если что, они прилетят через несколько минут. Ойлер кивнул, подмигнул ему беззаботно: — Верно. Скайлеры и флаеры удобный транспорт. Вжжух, и очень быстро ты на месте. Он еще договаривал, а Точка Перехода начала оживать. Сначала появилась едва ощутимая вибрация, потом она перешла в гул. И по арке Врат проскочила сверкающая искра. У Эйна на мгновение заложило уши. Плазмо-заряд прорезал воздух, впился в песок на том месте, где всего мгновение назад был Ойлер. Эйн инстинктивно бросился в сторону, уходя еще от одного выстрела. Припал к земле, пытаясь понять, откуда стреляли, и где ближайшее укрытие. Он дернулся, когда Ойлер его подхватил. И через долю секунды осознал, что тот спас Эйну жизнь - песок в месте, где лежал Эйн дымился. - Держись, - скомандовал Ойлер, стиснул его одной рукой так, что едва можно было дышать, и рванул в сторону. На бегу расправил крылья. Врата оживали, еще мгновение, и можно было отправляться домой. Но Эйн уже начал привыкать, что вечно что-то случилось. - Илирианцы нас... - сказал он, но Ойлер перебил: - Это не илирианцы. И Эйн понял, в чем дело. Автоматизированные системы сработали. Засекли их как нарушителей. Ойлер зигзагообразными скачками мчался к Вратам, уворачиваясь от зарядов. Эйн с трудом представлял, как. Он даже не видел, откуда стреляли. - Код, - скомандовал Ойлер, но Эйн и так знал. Сосредоточился на том, чтобы пройти Врата. В прошлый раз они с Марой летели на скайлере. А в этот раз казалось, что Ойлер даже быстрее. Эйн знал, что если ошибется в единственной цифре - то умрет. Про себя проклинал герианцев за дотошность и за дурацкую систему безопасности. Он думал - сколько раз ему уже везло за последние месяцы. Сколько раз он мог умереть и выжил. Но ему везло. И отчаянно хотелось: и в этот раз... ну же! Дай мне еще шанс, я еще столько не успел. А в следующее мгновение они с Ойлером уже были во Вратах. Снова была чернота, невыносимая чернота перехода. Адреналин и неверие, что вернулся. Что снова был на Земле. В воздухе мелькали заряды - игольников, плазмовинтовок. И первой мыслью было - с этой стороны тоже включили систему защиты? А потом Ойлер нырнул вниз, провернулся в воздухе, сложив крылья. У Эйна заломило виски, но он, наконец, рассмотрел, что происходит. Над городом сновали армейские флаеры и крылатые илирианцы, внизу - ярусами ниже - прогремел взрыв. Война на Земле началась. ------------------------------------ Я пишу этот текст по правилу 50 рублей: суть его в том, что, если хотя бы один человек пришлет мне хотя бы 50 рублей на Яндекс. Деньги: money.yandex.ru/to/410016407141638 Я выложу новую главу «Стальной девы» (30.01.2022) +- несколько часов (главы порой задерживаются, но я стараюсь не задерживать дольше, чем до утра). И даже если никто ничего не пришлет, я продолжу выкладываться, просто реже.