Стальная дева

От автора: Огромное спасибо за поддержку. И как всегда: приятного чтения) *** Герианцы убили не всех — некоторым илирианцам удалось уйти. Эйн думал, они станут драться до конца — ожидал этого, потому что воспринимал их скорее, как машины, совершенные механизмы, но, видимо, хотя какой-то инстинкт самосохранения у них был. Ойлер настоял, чтобы они прервали полет. Эйну пришлось опустить транспортник вниз, к промышленным установкам, над которыми и случился бой. — Куски наших друзей разбросаны где-то здесь, — сказал Ойлер. — Давай пробежимся, пособираем. Уверен, нам попадутся настоящие сокровища. Он и на Герии проявлял нездоровый интерес к ларралам других илирианцев. Даже там, когда они с Эйном уводили преследователей, находил время покопаться в механической начинке соплеменников. И вряд ли из праздного интереса. — Ну, давай пробежимся, — сказал Эйн, перед тем, как начать снижение. — А могли бы поручить это разведке и зачистке. Но он подозревал, что Ойлер искал что-то конкретное, что пропустили бы герианцы, и тем более люди. — Ни в коем случае. Приятель Эйн, такие вещи не поручают статистам. Справимся только мы, главные герои этой истории. Эйн невольно фыркнул: — Я еще ладно, но ты не тянешь на героя. Слишком мудак. Он тяжело поднялся из кресла пилота, потянулся и хрустнул шеей — усталость накатывала волнами, и не хотелось никуда идти. — Приятель Эйн, ты что, не читал книг? Главные герои часто мудаки. Им и не нужно быть хорошими. Главное дожить до конца. Ойлер был не в лучшем состоянии, передвигался тяжело, рука все еще висела плетью, а здоровой он прижимал рану на боку. Эйн посмотрел на него несколько долгих мгновений и полез в ящики транспортника за стандартной аптечкой. Повезло. Где бы илирианцы ни взяли этот транспортник, все необходимое в нем было. Медицинская пена в том числе. Эйн достал флакон, встряхнул его и бросил Ойлеру. Тот выхватил его из воздуха — плавным, уверенным движением, и тут же согнулся неловко. Похоже, с этими ранами даже ему было нелегко. — Забота, приятель Эйн? Мне за себя страшно. Он откинул крышку флакона. С тихим шипением пена легла на рану, моментально пропитываясь кровью. Из белой стала грязно-розовой, и осела тонкой пленкой. — Вот теперь я точно не умру, — Ойлер усмехнулся. — Какое счастье, — мрачно отозвался Эйн и двинулся в сторону пассажирского отсека. Нужно было успокоить людей. Оружие он привычно держал под рукой, хоть и надеялся, что применять не придется. Просто за годы на боевого опыта всякого насмотрелся. Иногда люди надумывали себе всякой херни. Кидались на тех, кто пытался им помочь. Люди в пассажирском отсеке жались друг к другу. Мужчины закрывали женщин и детей. — Я не враг, — громко сказал Эйн. — Вы под защитой сил Сопротивления. Конечно, они не торопились ему верить, слушали с подозрением. Но хотя бы никто не пытался напасть. Эйн не боялся, все же это были гражданские. Да и Ойлер оставался рядом, застыл жутковатой окровавленной фигурой. Конечно, не добавлял слова Эйна достоверности. Несколько герианских и армейских флаеров тоже спустились вниз, к транспортнику. Остальные зависли кольцом над ним, прикрывая с воздуха. Эйн сомневался, что илирианцы так быстро вернутся, но стоило быть настороже. Поступил запрос на сцепление. Эйн бросил быстрый взгляд на виртуальный экран и нажал подтвердить: запрос был от Зайна. У крупных пассажирских транспортников была стандартная система сцепления, которая позволяла создать временный переход практически со всеми моделями флаеров — что армейскими, что гражданскими. И сам сцепной коридор часто был стандартным. Похоже, проблем даже с герианским полетником не возникло, меньше, чем через минуту Зайн был в пассажирском отсеке — привычно собранный, с непроницаемым лицом и в идеальной униформе. Бравый герианец, хоть сейчас на плакат. Эйн рядом с ним чувствовал себя усталой развалиной, и все же рад был его видеть. Вряд ли люди в пассажирском отсеке разделяли его чувства, но и на рожон не лезли — видели, у кого оружие. Или же окровавленные руки Ойлера — окровавленные даже не по локоть, по плечи — не вызывали желания задавать лишние вопросы. — Человек, — Зайн безразлично кивнул ему, оглядел всех остальных. — Поступил приказ от Картера. Ваши военные займутся эвакуацией. Эйн устало фыркнул: — Ничего не имею против. Раз уж армейские изначально пытались отбить этих людей у илирианцев. Наверняка, Картер уже приготовил убежище, куда их можно переправить. — Когда все началось? Он хотел спросить: когда началась война? Но в последний момент сообразил, что не стоит кидаться громкими словами при гражданских. Уж тем более, раз среди них были дети. — После вашего отлета. Через несколько часов. Эйн кивнул, принимая ответ. Сопоставил время — значит, на Герию, и на Землю напали практически одновременно. И спланировано это было заранее: то, что с Земли будут забирать людей. Скорее всего, еще до того, как Ойлер использовал свой чудо-пульт и повзрывал носителей чипов на илирианской территории. — Галлара обещал нам месяц, — Эйн невесело усмехнулся. — Немного не дождался. Ойлер весело усмехнулся, подмигнул: — О, даже старина Галлара не принимает решения в одиночку. Уверен, он тянул до последнего, но его заставили поторопиться. Поверь, будь его воля, он играл бы по всем правилам. Он достаточно для этого скучный. Честь, исполнение обещаний… ему нравится вся эта мутотень. Эйну часто хотелось ему врезать, но в тот момент особенно: — Не знал, что вы так близки. — Приятель Эйн, я стыжусь этого знакомства. Не то, что с тобой. Ойлер ничего больше не сказал, и Эйн не стал настаивать — точно не при посторонних. Да и не при Зайне. С Ойлером проще было общаться один на один. Эйн спросил у Зайна и спросил о другом: — Мара на Земле? Он не мог ее чувствовать, полная пустота — но списывал это на расстояние. Кто знает, в какой Точке Перехода она бы вышла. Могла оказаться в другой части планеты. Неприятно царапалась мысль, что будь Мара на Земле, прислала бы оповещение. Зайн не ответил, и из-за его молчания, Эйн почувствовал, как от нехорошего предчувствия холодеет внутри. — Я задал тебе вопрос, — с нажимом проговорил он. Посмотрел Зайну в глаза, и почувствовал, как внутри поднимается злость. Подумал: только попробуй промолчать. Только попробуй. — Флаер с Герии прибыл на базу, — спокойно, бесстрастно сказал Зайн. Но было что-то в его голосе, от чего Эйн напрягся сильнее. Не почувствовал облегчения. — На борту были бойцы из отряда девы Телуры и еще несколько герианцев. Как мне доложили, твоих. — Нагара с семьей, — подтвердил Эйн. Прищурился. — Ты не ответил про Мару. Зайн смерил его внимательным, цепким взглядом, словно взвешивал — можно ли Эйну говорить. Стоит ли. И сказал: — Телуры с ними не было. Эйн протяжно вдохнул, выдохнул. Заставил себя — держаться. Спросил: — Почему? — Их преследовали, — ровно, бесстрастно отозвался Зайн. — Дева Телура взяла скайлер, чтобы увести преследование за собой. Мы подтвердили, что ее скайлер прошел Точку Перехода следом. Потом исчез. Эйн замотал головой: — Дурь. Полная дурь, не может… Мара была ранена, — зло сказал он. — И без меня ее эмпатия… Почему? — Ты знаешь ответ и сам, человек. Потому что больше никто бы не справился. Эйн стиснул зубы, выдавил, чувствуя, что вот-вот сорвется: — Тело нашли? Он должен был знать точно, должен был увидеть сам. Чтобы поверить. Зайн смотрел на него непроницаемым, угрюмым взглядом. Один глаз — искусственный глаз — светился изнутри, радужка казалась неестественно яркой. И как наяву стояло перед глазами: как Зайн пришел к Маре за утешением. Она не отказала. А теперь она могла быть мертва, и этому мудаку… ему даже не было жаль? — Отвечай, Зайн. Тело. Нашли? Эйн впечатывал каждый звук. Голос ему самому казался рычанием. — Нет. Ни тела, ни обломков скайлера. Поисковая команда не смогла обследовать сектор. Там заметили химер. Выйти на связь с Телурой не удалось. Поиски не имеют смысла. Эйн тяжело вдохнул, выдохнул. Заставил себя отложить боль и отложить эмоции в сторону. Думать рационально: — Я лечу туда. Зайн открыл рот, чтобы возразить, и Эйн перебил: — Мара слишком много знает. Через меня и через нашу метку. Если она жива, и попадет к илирианцам, они вытащат из нее эту информацию. Зайн смотрел на него почти… с жалостью. — Даже если она мертва, есть ее личный компьютер. И в нем тоже данные, — зло добавил Эйн. — И их тоже нельзя отдавать илирианцам. Зайн покачал головой: — На что ты надеешься, человек? Хочешь умереть вместе с ней? Думаешь, Телуре бы это понравилось? Эйн горько усмехнулся: — Если она умерла, ей уже наплевать. Но если она жива… если есть хоть крохотный шанс… Метка у меня. Только я могу ее почувствовать, только я смогу ее найти. И я рискну. Ойлер вдруг рассмеялся. Заливисто и весело, смех можно было бы взять для какой-нибудь рекламы. Очень искренне этот урод смеялся, а Эйн едва не всадил в него все заряды игольника, что были. — Видел бы ты свое лицо, приятель Эйн, — сказал ему Ойлер, утер выступившие на глазах слезы. Надо же, они вообще у него были — слезные железы. Не удалил же, когда ставил импланты. — Столько драмы. У тебя, у герианского малыша. Но милая жива. Эйн ничего не мог с собой поделать. После этих слов накатило облегчение, и желание — верить Ойлеру. Надежда, что он что-то знает, что он прав. У Зайна закаменело лицо: — Дева Телура… — Да, да, — перебил Ойлер. — Я слышал, ужасная новость. Милая летела на скайлере, и связь пропала. А вокруг было так опасно, так опасно… Он откровенно издевался, скаля клыки: — Но я видел, как милая летает. Никто не летает как она. И я во многое могу поверить. Что ее подстрелили из плазмопушки, что ее раздавило зданием. Но я никогда не поверю, что она разбилась на скайлере. Ойлер подмигнул им обоим, такой самодовольный, абсолютно уверенный в своей правоте. И он расправил крылья, красуясь: — Ну что, приятель Эйн, слетаем вместе? Спасем нашу деву в беде. Пока она не натворила глупостей. Ойлер был ранен, и они только выбрались с Герии. Оба смертельно устали. И оба готовы были рискнуть. Эйн попытался потянуться к ней сознанием, попытался — на пределе сил. Показалось, что уловил искру, мгновение связи. Или же он просто врал себе, принимал желаемое за действительное. — А ты справишься? — спросил Эйн у Ойлера, усмехнулся. — Выглядишь паршиво. — Не говори глупостей. Я всегда великолепен. И ты-то знаешь, я способен на многое. Зайн смотрел на них цепким, нечитаемым взглядом, а потом сказал: — Оба вы не справитесь, — но прежде, чем Эйн успел ответить, добавил. — Не справитесь без меня. Человек, я полечу с вами.