Little fan-stories

🎧 Lee Hae Ri — Hate that I Miss You 🎧

«Я в порядке, если ты в порядке. Я не в порядке, если ты не в порядке. Просто чувствую то же, что и ты.» Едва закончилась фотосъёмка, я сорвалась с места и выбежала на улицу в поисках такси. Потому что спешила к нему. Я взглядом попросила менеджера отрегулировать следующее расписание. Потому что нужна ему. Я ни на не секунду не задумалась об осторожности, о вездесущих фанатах и папарацци, увидеть его — всё, что меня занимало целиком в тот момент. Кай находился в павильоне, где осуществлялась подготовка к похоронам. Его окружали семья и другие мемберы, а везде царила мрачная и трагичная обстановка. Я, к счастью, до сих пор не знала таких событий и не знала, как себя вести, тем более, с учётом корейских традиций. Но я видела, что он едва держится, что его руки дрожат, а сердце кровоточит сквозь чёрную рубашку. Он заметил меня сразу, как только я вошла, и направился ко мне. Я сглотнула и пошла ему навстречу. В такой интимной обстановке я не опасалась внезапных вспышек или предрассудков, поэтому планировала его обнять. Крепко-крепко. Но Чонин остановился за несколько метров, знаком останавливая и меня. — Не ожидал, что ты придёшь сюда. — Как ты? — В порядке, — его лицо было словно маска. Он кивнул в подтверждение своих слов, — тебе не стоит беспокоится. — Я могу чем-то помочь? — Будет лучше, если ты уйдёшь. — Что?.. Но ты ведь сам написал адрес и что я… — Адрес — просто прямой ответ на вопрос «где ты». — Ты написал, что я тебе нужна! — Я начала злиться, хотя это было неправильно в данной ситуации. — Это было… — Только не надо мне сейчас про «образное корейское мышление». — Чонин-а? — Подошла его старшая сестра. Мы виделись лишь однажды: на одном из тех тайных свиданий в её кафе. Как сейчас помню: пять утра, едва рассвет, дорожка из лепестков к входной двери, его крепкие объятия, повязка на моих глазах, аромат кофе прежде, чем на вкус и на вид, и её теплая заботливая улыбка. А ещё фото её руками — где мы с ним завтракаем, счастливо улыбаясь друг другу, а потом целуемся на пороге перед тем, как разойтись в разные стороны. — Здравствуй, милая, — та самая улыбка, — спасибо, что пришла. — Здравствуйте, — я склонила голову, — сожалею вашей утрате. Она успела сморгнуть слезу, но я заметила блеск глаз в тёмном помещении. — Хочешь нам помочь? — Я бы… — Кажется, Софи пора — у неё очень загруженный график. — Хорошо. Я решила с ним не спорить. И больше не смотреть на него. Он ведь такой грубой, потому что только переживает смерть члена семьи, только вот зачем… — Зачем ты её оттолкнул? Она бы помогла тебе с этим справиться, — нуна положила руку на плечо младшего брата, провожая взглядом поникшую спину девушки. — Напротив. Я бы стал переживать ещё больше оттого, что она рядом, не хочу быть слабым перед ним, не хочу этим давить на неё… — Ты такой глупенький, Нини. Никогда ещё истинная любовь не была грузом, только избавлением от давления и исцелением. Жестоко бросать камни в открытое сердце. — Мы здесь ради папы… — И папа бы хотел, чтобы ты был счастлив, а не терзал себя и других. Прости, но это так. — Эй, Софи! — К моим глазам стали подступать слёзы, которые надеялась оставить лишь для себя, но ко мне подскочили два высоких парни и притянули в объятия. Те самые, которые я хотела подарить лишь ему. — Не знал, что ты придёшь, — Чанёль поддел мой подбородок, чтобы лучше видеть моё лицо. — Я тоже не знала… В смысле, мне стоит больше думать, а не подаваться эмоциям. — Я бы тебе посоветовал обратное, — сказал Сехун, проникновенно глядя мне в глаза, — со мной ты как раз больше мыслишь. Больше, чем следовало. Больше, чем мне хотелось. — Не сейчас, Сэ, — оборвал его Пак, обеспокоенно оборачиваясь назад. — А что такого? Мы просто говорим, — парировал О, — тем более, он её сам оттолкнул. Не так ли? Я лишь на секунду встретилась с ним взглядом и снова опустила голову. — Значит, так. Не слишком ли это невежливо? — В таком состоянии не судят ни поступки, ни слов, Сехун-оппа, — я снова обрела твердость разума и голоса, — так что всё в порядке. Я рада, что вы рядом. — А сама ты в порядке? — Ваша внимательность сейчас ни к чему. — Покушаем завтра вместе? Я угощаю, — Чанёль дождался моей ответной улыбки — пускай и такой бледной по сравнению с его широкой — и отпустил. Я вышла из павильона, не оборачиваясь, и наконец-то перестала сдерживать рыдания.