Шалость планиды

– Саске-кун, ну зачем ты так? Я же поздороваться только хотела! Мог бы и просто сказать, что тебя лучше сейчас не беспокоить! Зачем сразу в меня сюрикены-то метать? Ай-яй… От первого сюрикена она успела увернуться, отскочив в сторону, но второй задел бедро, и теперь вниз по ноге стекали две кровавые дорожки. Саске был обескуражен и теперь не знал, как реагировать. Он просто инстинктивно почуял опасность и даже предположить не мог, что это окажется его одноклассница – причем одна из самых ярых его поклонниц. Он терпеть ненавидел, когда кто-то подходил к нему со спины, поэтому, повинуясь рефлексам, не ручался за последствия. Да и потом, сидя в полном одиночестве, Саске был настолько занят размышлениями о желанной мести, что ничего вокруг себя не замечал, точно он впал в транс. Учиха оглядел ее с ног до головы – она выглядела уставшей и побитой. Неужто возвращалась с тренировки? Втайне он надеялся на это, ибо пара синяков и ссадин наверняка выбили бы из нее вцепившиеся ей в мозги мысли о сопливой романтике. Перспектива, конечно, заманчивая, но маловероятная – все-таки Сакура была настойчива и непреклонна. Но у Саске на подобные случаи было припасено совершенное спокойствие, и имелся вагон терпения. Здравый смысл сейчас твердил парню, что в данной ситуации виноватым оказался он. Разве можно винить одноклассницу за то, что она всего лишь хотела поздороваться? Если бы ее не задело, то все, что ему пришлось бы сделать, так это сухо извиниться и со спокойной душой пойти домой. Но теперь, если он не попытается загладить перед ней вину, то рано или поздно совесть взбунтуется и придется терпеть это невыносимое, раздражающее чувство в животе, от которого становится невыносимо жарко и противно от самого себя. Саске не собирается проявлять заботу. Он всего лишь пожелал соответствовать нормам воспитания, которые привили ему еще в далеком детстве. Сакура немного наклонилась вперед, зашипела от боли, прислонив ладонь к кровоточащей ране. Саске молча подошел к ней, встал рядом и легонько коснулся ее плеча. – Извини. Сакура, нахмурившись и обиженно надув губы, выпрямилась, посмотрела на Учиху, стоящего рядом сбоку от нее, и пробубнила: – Не извиню. Саске поднял бровь. Реакция-то вполне адекватная, но все-таки тут было что-то неладно. Впрочем, ему было глубоко наплевать. Учиха, слушая пыхтения одноклассницы, подхватил ту на руки и велел указать путь к дому Сакуры. Выпускница академии сильно смутилась, но, немного запинаясь, продиктовала маршрут и сказала, что по дороге будет указывать на ориентиры, чтобы доставить ему как можно меньше проблем и избежать неловкости. – Это ни к чему. Я и так уже все понял. Саске с розоволосой девчонкой на руках, которая буквально вцепилась руками в его футболку, исчез во мраке, и спустя некоторое время оказавшись на крыше книжного магазина, довольно резкими прыжками со здания на здание стал приближаться к дому пострадавшей поклонницы.

***

Приземлившись у фонарного столба, Саске со всей осторожностью, которую только мог себе сейчас позволить, опустил на ноги одноклассницу. Не посчитав нужным попрощаться или даже выслушать слова благодарности, он практически сразу повернулся спиной к Сакуре и собирался уходить. – Постой! – едва ли не прокричала Сакура, опираясь одной рукой о столб, а другую прислонив к груди. Саске остановился, обернулся и равнодушно посмотрел на Харуно. Парень стоял и ждал, когда одноклассница скажет то, ради чего та его остановила, но она ничего не говорила. Просто молча стояла и смотрела на него. Зеленоглазка прислонила висок к прохладной стали, обняла столб и улыбнулась. Улыбнулась настолько счастливо, настолько нежно, настолько проникновенно, что Учихой начинало овладевать непонимание, которое пусть всего лишь на короткий миг, но вызвало какое-то странное, несвойственное ему волнение. А хотя, почему несвойственное? Разве он настолько замкнулся в себе и перестал идти на контакт с обществом, что разучился чувствовать, как человек? Быстро отогнав от себя навязчивые мысли, он нахмурился и недовольно поглядел на Сакуру. – Ну? Она вдруг вздрогнула, улыбка сошла с лица, и она отлипла от фонарного столба. – Это… Ну… Большое спасибо за то, что сопроводил меня и помог добраться до дома, – она даже поклонилась. Сакура выпрямилась и сказала: – Я твоя должница, Саске-кун. Доброй ночи, – она прикрыла глаза и снова нежно улыбнулась. По-видимому, девчонка совершенно забыла о ране, которая продолжала кровоточить. Саске специально ради нее торопился, а она вместо того, чтобы немедленно зайти в дом и начать обрабатывать рану, стояла здесь, пялилась на него и пустословила, рискуя подцепить заразу. – Иди домой. Юный Учиха засунул руки в карманы и, больше не намереваясь оборачиваться, вышел за пределы участка, освещаемого светом, который падал от фонаря, и вошел в темноту.