Шалость планиды

Интересно, раз я уже знаю, что приготовил для нас наш сенсей, то было бы неплохо подзакусить на дорожку парочкой бутербродов? Наш наставник заверил нас в том, что нас может стошнить от грядущей нервотрепки. Но, черт возьми, разве после всего пережитого можно назвать нервотрепкой наблюдение за поединком Наруто и Какаши (т.е. избиением Наруто) и ту чертову иллюзию с полумертвым Саске-куном? Все-таки определенная толстокожесть, некоторая врачебная отстраненность и какой-никакой боевой опыт станут мне безупречным подспорьем в борьбе против поджидающих меня и моих друзей опасностей. Но если уж речь зашла о нашем первом совместном «испытании на выживание», то (о, ужас!) Какаши-сенсей может и вовсе нас отфутболить так, что плакало наше формирование седьмой команды. И вот снова говорю я себе: «ничего не меняй, никуда не встревай, не лезь, куда не нужно, играй по сценарию…». Но, в конечном итоге, все равное ведь скажу: «ай, да пофиг на последствия! Не сидеть же мне на заднице ровно и ждать у моря погоды!». Как же все непросто. Восход солнца ознаменовал собой подлинное начало новой жизни. Я думала, что отнесусь к встрече со всеми членами седьмой команды гораздо спокойнее. Однако мысль об этой встрече прям-таки заставляла меня устремляться в заоблачную высь, придумывать нужные при встрече слова, репетировать речи. Одним словом, мечтать. Испытывать волнение от ожидания чего-то грандиозного и масштабного. Но здравый смысл, в конце концов, подавлял и вытеснял бестолковые фантазии, и я спускалась с небес на землю, на которой буйствовал вихрь нерешенных вопросов, тревог и опасений за собственную судьбу и судьбу товарищей.

***

– Доброе утро всем! Саске, скорее всего, чисто из вежливости ответил на приветствие коротким кивком. Наруто еле выдавил из себя вялое «доброе», потом все время зевал и чесал красные глаза. Он бросил на прохладную землю свой рюкзак и сам плюхнулся рядом с ним. Я последовала его примеру. Что толку стоять на одном месте? Прихода нашего учителя ждать еще часа четыре, можно занять себя чем угодно. Например, еще раз проверить оружие на исправность и эффективность, полистать свой мысленный медицинский справочник. Размяться, разогреться. Обдумать дальнейший план действий, который, конечно же, в итоге плавненько перейдет в чистый экспромт. Надо стараться быть сильнее обстоятельств, черт подери. Я села на колени и, порывшись в своей сумке, вытащила оттуда все, что прихватила с собой. Кроме скромного оружейного набора из сюрикенов, кунаев и нитей проволоки больше нечем было похвастаться. Что я могу поделать, если холодное оружие – это совершенно не моя специфика. Кулаки и теоритические знания – вот что мне больше всего по душе. Люблю наблюдать за демонстрациями умений и навыков, полученных за счет обучения искусству владения холодным оружием, но саму меня что-то никогда не тянуло в эту сферу. Помню, как у маленькой меня захватывало дух при виде Фуума Сюрикена, которым безупречно умел орудовать юный Саске-кун. Теневая Мельница всякий раз впечатляла меня своей внушительностью и смертоносностью. – Скажи, Саске-кун, – проговорила я, аккуратно раскладывая оружие, – какой бой ты предпочитаешь? Рукопашный или бой с оружием? До моего вопроса он сидел, сложив руки на груди, смотрел в одну точку и думал о чем-то своем. Наследник медленно поднял безразличный взгляд на меня. Немного помолчав, он прикрыл веки и ответил: – Не помешало бы научиться в совершенстве владеть и тем, и другим. Обычно кендзюцу и тайдзюцу отлично дополняют друг друга в бою. – Хм… ты не думаешь, что каждый должен заниматься своим делом? – Что ты имеешь ввиду? – Не думаю, что у тебя получится овладеть в совершенстве сразу двумя стилями. Мало того, что потратишь на это кучу времени, так еще и без хорошего учителя ты быстрее окочуришься от чудовищного истощения, нежели станешь сильнее. Ты можешь освоить отдельные приемы каждого стиля и научиться их комбинировать, соблюдая баланс. Но никак иначе. Не старайся объять необъятное. Саске насупился. – Я не нуждаюсь в твоих советах. Больше не читай мне свои лекции. – Я и не читаю, – ответила я, держа в руках кунай и видя в нем собственное отражение. – Просто высказываю свое мнение. А вообще, Саске-кун… Опустила кунай, посмотрела на юного Учиху, дернув уголком губ. – Ты даже не представляешь, сколько в недалеком будущем испытаний выпадет на твою долю. Каким сильным ты станешь. И чем сильнее ты будешь становиться, тем больше будет от тебя неприятностей. Как вспомню… эм, точнее представлю себе это, то, если честно, сразу кулаки начинают чесаться. Хочется выбить из тебя те идиотские мысли, благодаря котором ты набедокуришь так, что за тобой начнет охотиться весь мир. Короче говоря, Саске-кун… Я медленно поднялась с места и поглядела в сторону Узумаки, убедившись в том, что он уже давно уснул. Я выпрямила осанку и подбоченилась, ощутив затылком и спиной внезапный порыв ветра, который растрепал мои длинные волосы. Стрижку сделать бы. Впереди, на востоке, солнечный диск выходил из-за алой полосы горизонта, окрашивая небо в оттенки утренней зари, и слепил глаза. С ноткой высокомерия глядя на Учиху сверху вниз, я с полной уверенностью в голосе проговорила: – Я, конечно, люблю тебя, но придурок ты тот еще, Саске-кун. Давай как-нибудь сразимся!