Шалость планиды

Испытание прошло… можно сказать, не совсем гладко. Было довольно интересно поглядеть на нелепые кривляния Наруто и демонстрацию талантов Саске-куна. Забава была еще та, когда я наблюдала за поединком Наруто и Какаши, хотя подобное зрелище с трудом можно было назвать «поединком». Их спарринг – это нелепость вкупе с потехой. А вот бой, завязавшийся между Саске-куном и сенсеем, был впечатляющем. Тогда Учиха был для меня центром вселенной, и во время испытания все мои мысли занимал его властный образ юного гения и талантливого бойца. А теперь меня больше интересовал ход боя и анализ способностей. Долго скрываться в кронах деревьев не получилось – Какаши-сенсей меня сцапал и уронил на землю. Все произошло настолько быстро, что я успела почувствовать только крепкую хватку на руке, а потом удар по спине. Я упала плашмя и разбила нос. И кажется сломала ребро. Что-то я не припомню, чтобы наш сенсей был таким суровым… А до этого момента случилось еще кое-что интересное. Поскольку я решила хотя бы первое время подстраиваться под ход событий, то после того, как Какаши-сенсей спровоцировал Саске на атаку, и Учиха в свою очередь дал деру в поисках нового укрытия, я помчалась за ним. По пути мне должен был встретиться Хатаке или его клон, чтобы он смог погрузить меня в иллюзию. Так и случилось. Под тенью листвы мягкая трава сделалась мрачно-зеленой, и вокруг – тишина, будто все нарочно смолкло перед грядущим бедствием. С меня тек пот, и я глубоко и часто дышала. Ну и жарища, ну и духота. Вздрогнув, я оборачиваюсь – передо мной над кустарником возникло лицо, скрытое под маской. Бесстрастный и холодный расчетливый взгляд. Бу-у, он меня совсем всерьез не воспринимает. Я даже не пикнула, не в вскрикнула, не завизжала, а просто тупо уставилась на его лицо и моргала, непонятно чего ожидая. – Ты и во время настоящего боя позволишь себе такую вопиющую несобранность? Если просто будешь пялиться на своего противника, то он не рассеется в воздухе, а убьет тебя. Я сглотнула и вытерла пот со лба. – Ну-у… может быть, во время настоящего боя моему противнику взбредет в голову завязать милую беседу о моей несобранности, а я этим воспользуюсь и, к примеру, кину ему в глаза комья земли? Причем в буквальном смысле. Я стояла возле дерева с выступающими из-под земли корнями, и у его основания лежал сухой грунт. Я резко наклонилась, одним движением набрала в кулак щепоть сухой земли и бросила прямо в лицо своему сенсею. Прежде, чем он успел перехватить мою руку, он уже ослеп на один глаз. Пока он пытался сориентироваться, свободной рукой я успела достать кунай, блеснувший в свете пробивающегося сквозь листву солнечного луча, и перерезала ему горло. Клон тотчас развеялся. Я выдохнула. Разумеется, он оставил клона. Будет он еще лично тут со мной возиться. Я замерла и уставилась себе под ноги. Черт возьми. Снова что-то пошло не так. Почему он сразу не погрузил меня в иллюзию? Вместо этого он решил высказать замечание касательно моего тупого замешательства. – Черт! – ругнулась я, топнув ногой. Может, нужно было закричать? Или… Я потрясла головой. Нет, не время об этом думать. Как получилось, так получилось; что случилось, то случилось. А теперь нужно догнать сенсея и Саске-куна. По звуку боя можно было легко определить, где именно они находятся. Я перескакивала с ветки на ветку, маскируясь в тени листвы, и в конце концов пристроилась в идеальном местечке, откуда было все прекрасно видно. Однако тут я и оплошала. Именно отсюда меня сбросили на землю, и сейчас, лежа на нагретой земле, я пыхтела, корчилась от боли и кашляла, давясь кровью. Сквозь боль я попробовала сесть на колени, схватившись за бок. Наклонила голову вперед – на зеленую траву начали падать алые капли крови. Послышалось шуршание – сенсей не спеша подошел, нагнулся надо мной и несильно сжал мой подбородок пальцами. В его глазу под тонким слоем холода и расчета слабым огоньком искрилась тревога. – Кажется, я перестарался. Я метнула на него гневный взгляд. – Не говорите так. Это унизительно. Он убрал руку и выпрямился. – Твой дружок воспользовался твоим положением и скрылся. Хороша команда, нечего сказать. – Он меня толком даже не знает. Почему он должен кидаться спасать меня? Тем более от такого ниндзя, как вы. Как ни крути, вы в два счета с ним разделались бы. Какаши-сенсей издал смешок. – Хотел бы я с ним разделаться – давно бы это сделал. Моя задача заключается не в том, чтобы понаставить вам синяков и шишек. – И то верно, – проговорила я, разрывая ткань подола туники. Получившуюся тряпку прислонила к носу, прижав ноздри к перегородке. Подумать только, я – ученица великого саннина Цунаде Сенджу, высококвалифицированный ирьенин, принявший участие в Четвертой Мировой войне, сыгравший какую-никакую роль в запечатывании больной на голову Кагуи Ооцуцуки – сейчас сижу и останавливаю носовое кровотечение какой-то рваной тряпкой! Ну и позорище. – Вы так и будете продолжать стоять над душой? – И в мыслях не было. Я уж и забыл о тебе. Злюка. Должно быть он караулит Саске. Он не мог далеко уйти. Скорее всего засел где-то в кроне и теперь ждет подходящего момента. А времени между прочим не так-то много осталось. Скоро полдень – и мы проиграем. Какаши-сенсей прислонился спиной к толстому стволу дерева, с которого я бахнулась на землю, и продолжил читать свою излюбленную книжонку. Видать, он сам понимал, что время почти истекло и особо заморачиваться не стоило. Отобрать колокольчики мы не успели. Хотя меня немого удивляло его спокойствие – я ведь находилась совсем рядом и могла бы попытаться сорвать с него эти чертовы колокольчики. Возможно, мой вид Какаши-сенсею показался слишком жалким, и, по его мнению, я не решилась бы даже попытаться дотянуться до них. Если уж не совершенно, то отчасти он был прав. Вдруг он меня за такую попытку отшвырнет метров, эдак, на двадцать? Или руки-ноги поломает. Так что можно было спокойно посидеть и дождаться окончания времени. Мы находились на опушке леса. Набежали пушистые белые облака, а солнце продолжало таять на землю золотом. Зашевелилась и зашуршала зеленая трава от ласкового дуновения ветра. Над головой шелестит листва, укрывая нас своей тенью. Сквозь прорези сетки из листьев пробиваются солнечные лучи, отплясывая зайчиками на мягкой земле. Я подставила окровавленную ладонь под луч – кожа сделалась бы сверкающе-светлой, не будь этих темно-красных разводов. Сильнее подул ветер и растрепал мои волосы. Если бы не боль, то я бы блаженно прикрыла глаза и довольствовалась этой лаской. Сейчас же было больно лишний раз наполнить воздухом легкие. «А все-таки красота…» Я поглядела на голубое небо – на его фоне покрутилось несколько листьев и через пару мгновений их унес с собой ветер. Облака заслонили собой солнце, и зайчики на земле пропали. Даже немного грустно сделалось. – Любишь природу? Я насупилась и, убрав от лица промокшую тряпку, взглянула на беспечного учителя. – Я думала, что вы читаете. – Я и читаю, как видишь, – спокойным тоном промолвил Какаши-сенсей, глядя в свою книгу. – Наверное, люблю. Отчего ее не любить? – Действительно, – хмыкнул сенсей, не отрываясь от чтения. – А вы, Какаши-сенсей? – Хм-м? – Вы любите природу? – Когда как. Моя бровь поползла вверх. – Как это понимать? – В зависимости от настроения. Порой мне и вовсе бывает невыносимо видеть эту природу, будь она красива или уродлива. – Природа не может быть красивой или уродливой. Природа есть природа. Какаши-сенсей вдруг оторвал взгляд от книги, и наши взгляды встретились. – Какой лес тебе больше по вкусу: богатый свежей зеленью и плодами или обильный сухостоем и валежником? – Эм… ну, наверное, первый. – То-то же. Сенсей вернулся к чтению. Он будто выставил мое мнение несусветной глупостью и тем самым поселил в моей душе семя досады вперемешку с обидой. – Но послушайте!.. – Время, – отрезал он, хлопнув книгой. – Вы провалились. Он выпрямился. Убрав книгу в карман, он подошел ко мне и протянул руку. – Я помогу. Было бы глупо отвергать его помощь сейчас. Я вложила свою руку в его ладонь, и, слушая мои пыхтения, он помог подняться. – Спасибо. – Идем. – Мы еще вернемся к теме о природе. – Поглядим. Пожалуй, это был один из наших самых продолжительных и непринужденных диалогов. Светские беседы и беседы, тесно связанные с философией, с Какаши-сенсеем – это довольно странно и необычно, но вместе с тем интересно и в какой-то степени даже волнительно. Сейчас, когда мы знаем друг друга со вчерашнего дня, мне отрадна мысль о том, что мы стали на мизерную крупицу невидимой связи ближе друг другу. А, может быть, я зазналась и придаю этому разговору слишком уж большое значение, принимая желаемое за действительное. Что поделать – в том времени Какаши-сенсей стал мне родным человеком. Мы проделали только несколько шагов, и тут же перед нами возник Саске-кун. Его злостное выражение лица, направленное прямо на меня, не предвещало ничего хорошего.