Broken soul

Беру телефон в руку и набираю хорошо знакомый номер. Я вся на взводе, слыша длинные гудки. Мне жизненно важно услышать ответ, как будто бы чья-то жизнь зависит от «Привет» по другую сторону. Ответ последовал не сразу, но несколько мгновений и послышался знакомый голос. — Привет, Молли, — мужской голос был неуверенный, но довольно приветлив. На моей кухне, напротив меня появился мужчина, которого я так отчаянно и безответно любила. Он держал мобильный телефон возле уха, а сам прожигал во мне дыру. Я не понимала, что происходит, но меня это почему-то абсолютно не волновало. Волновал лишь человек, которому я звонила. Волновал на столько, что сердце вырывалось из груди. Казалось, что от результата разговора зависит жизнь этого человека. — Мне нужна твоя, — запинаюсь на последнем слове. Я не понимаю, что говорю и зачем. Слишком тщательно подбираю каждое слово, как будто бы понимаю, что сейчас могу разрушить что-то важное. — Помощь. — Молли, — мужчина пытается перебить меня, но на это нет времени. Мне нужно чтобы он это сказал. Нужно, чтобы он жил. Неважно, что случиться потом. — Шерлок, прошу, не спрашивай почему, просто скажи эти слова, — неважно, как он отреагирует, лишь бы сказал. Лишь бы остался жив. — Какие слова? — мужчина продолжает смотреть мне в глаза, а в моей голове лишь цоканье — отсчет секунд. — Я люблю тебя, — говорю это безэмоционально, ведь это лишь слова. Лишь три слова, от которых зависит его жизнь. Не знаю почему, но зависит. Ничего страшного в этом нет. Это ведь не сложно. Лишь повторить. Смотрю на Шерлока, который, как мне кажется, сбит с толку. Но что-то с ним не то. Он как будто бы, лишь декорация. — Зачем ты это делаешь? Зачем шутишь надо мной? Я не эксперимент, Молли. — Я не думаю, что ты эксперимент, Шерлок, — почему-то эти слова вызывают у меня обиду и непонимание. Как он мог такое сказать? Разве за столько лет дружбы, он ничего не понимал? Меня — не понимал? — Ты мой друг. Мы — друзья, но… — запинаюсь, мне нужно, чтобы он озвучил эти слова. Просто сказал. — Просто скажи эти слова для меня. — Пожалуйста, не делай это со мной. Я не могу это тебе сказать. — Почему? — искренне не понимаю. Просто повторить. Я не прошу чувств. Не прошу больше ничего, лишь повторить за мной. Как будто бы проигрыватель. — Потому что… Потому что это правда. Это правда, Молли. И всегда было правдой. — Если это правда, то скажи это, в любом случае, — мне больно это говорить. Он признался мне, не озвучив этих трех слов. Я знала это и раньше. Но знать это одно, а услышать — совсем другое. Я слышу боль в голосе и мне тяжело. Но по-другому я не могу. Только так. — Ты — ублюдок. — Скажи в любом случае. — Ты скажи первой. — Что? — я не ожидала этого. Условием было лишь то, что он озвучит эти три гребанные слова. Обо мне речи не шло. Не должно было идти. — Скажи! — слишком резко и без шансов на отход. — Скажи, даже если это ложь. — Я… — ничего сложного. Только повторить эти слова. Я же уже их говорила. Это лишь слова. Но не так. Только не ему. Я не хотела их говорить ему при таких обстоятельствах. Нет. Нет. Нет. Да. Я должна. Ради него. Ради его жизни. Он хочет услышать эти слова. Эти три гребанные слова. Они ничего не значат. Да, так и нужно думать. Чтобы спасти. Только вот… — Я люблю тебя, — стараюсь выговорить быстро и невзначай. Только так. Секундное молчание кажется вечностью. Отсчет секунд в голове становиться все громче и громче. Этот звук давит на мозг и, кажется, этому не будет конца. — Я люблю тебя, — слышится в ответ и… последние секунды, отсчет прекратился. Как камень з души. Теперь все будет в порядке. Теперь он будет жить. И я снова победила… А затем послышался дикий смех. Такой, от которого кровь в жилах застывает. Такой, от которого хочется забиться в самый дальний угол и молить о пощаде. Я вздрагиваю в ужасе, а затем открываю глаза в своей больничной палате, на своей кровати. Это быль сон. Глупый сон, что преследует меня последние три месяца. Я много думала, чтобы это могло значить, но ответа так и не нашла. Дурной сон, с дурным сценарием, с дурной перестановкой ролей.Ничего более. Поднимаюсь с кровати, но все еще под впечатлением ото сна. Ощущение, как будто бы я снова в своей кухне и жутко напугана. Сердце стучится слишком сильно, слишком громко. Я переживаю за то, чего не было. Что было лишь сном. Плохим сном. Сном, что каждый раз напоминал, какое же я слабое ничтожество. Проходит не один час, пока я успокаиваюсь и забываю. Забываю о том кошмаре, забываю о Шерлоке стоящем напротив. После обеда мне сообщили, что у меня посетитель. Это было более чем странно. Мама приезжала по воскресениям, а кроме нее меня никто не навещал. Мама не с тех людей, что меняет свои привычки. Мне было ее жалко. Мой нервный срыв, пребывание в лечебнице здорово подкосили ее. Но она слишком гордая, чтобы показать это. Каждое воскресение она привозит мне книги, сырную запеканку (что я любила в детстве), и ровно два часа рассказывает о своих подругах, новых соседях и неудачном выборе Мелисы (моей кузины). Она никогда ничего не говорит о моем срыве и моем состоянии, как бы создавая видимость того, что ничего не случилось, а я… А я временно нахожусь в пансионате на отдыхе. Когда я вошла в комнату для посещений, то увидела Джона Ватсона, собственной персоной. Много времени прошло с нашей последней встречи. Я не знала, как и что говорить, но это и неважно. Я была рада его видеть. Но его приезд после стольких дней моего пребывания здесь? Что-то произошло. Раз он все же здесь появился, значит — что-то произошло. Я откинула все лишние мысли от себя и решила просто насладиться общение со старым другом. — Молли, — заметив меня, мужчина поднялся со своего места и подошел ко мне. Он протянул руки, чтобы обнять меня, но я проделала то же самое. Неловко вышло, когда мы подняли те же руки, потом поняли, что так не получится обняться. Потом поменяли руки, снова сделав это синхронно. Неловкие улыбки. И… о, боже, у нас, наконец, вышло дружеское объятие. — Джон, рада тебя видеть, — я улыбнулась, усаживаясь за стол. Джон присел на стул по другую сторону стола. Было сразу заметно, что он нервничает, хотя обо мне то же можно было сказать. — И я тебя, — мужчина улыбнулся. — Рози, передавала тебе привет. — Оу, она уже говорит? — грустно, что я пропускаю ее взросление. Я так полюбила этого ребенка. Я так скучаю по ней. — Не то, чтобы. Так, некоторые слова. Но мы… — мужчина запнулся на последнем слове. Секундное обдумывание, а затем продолжил: — Я научил ее выговаривать твое имя и часто показываю ей видео со свадьбы и крестин. Так что, когда наведаешься в гости, тетю Молли она узнает. — Ахаха, обязательно наведаюсь, — я весело улыбнулась, но не была уверенна в искренности своих слов. Не знаю, когда я выйду отсюда. Не знаю, смогу ли я вернуться к старой жизни. Не знаю, смогу я снова видеть Его. Мне было приятно смотреть на улыбку Джона. Я давно ее не видела. После смерти Мэри он редко улыбался. И очень мало говорил. Но сейчас, кажется, он стал прежним, насколько это возможно после такой потери. Он молчит. Смотрит на свои руки и молчит. Хочет что-то сказать, спросить, но молчит. Джон слишком воспитанный. Совсем непохож на своего друга, но противоположности притягиваются, разве нет? Только вот мы с Шерлоком не притянулись. Улыбаюсь своим мыслям. — Как миссис Хадсон? А Лестрейд? — Миссис Хадсон сейчас в больнице. У нее была операция на бедре, все прошло хорошо. Теперь ее ожидает месяц реабилитации. — Какой кошмар. Как жаль, что я не могу ее навестить. Ты передавай ей мои наилучшие пожелания и скорого выздоровления. — Обязательно передам. Она была огорчена, когда узнала, что я поеду к тебе, а она не сможет передать тебе своего фирменного яблочного пирога. Кстати, она передавала привет и Лейстред тоже, — меня поражало, насколько Ватсон удачно подбирал слова. Он вообще не обмолвился и словом, намеком на то, что я больна или же что со мной что-то не так. Мистер тактичность, своего рода. Чего точно не скажешь о Холмсе. — Спасибо, им тоже огромнейший передавай. И Рози от меня поцелуй. Боже, как же я за вами скучаю. — Неужели здесь нет интересной компании? Думал, таких как Шерлок здесь хватает, — и обличие тактичности разбилось на маленькие кусочки. Одним вопросом Джон напомнил мне о Шерлоке и о том, где мы находимся. Ватсон сразу же изменился в лице, осознав, что за глупость сморозил. — Извини, Молли. Прости, я не хотел… — Не надо, — перебила его извинения я. Мои губы растянулись в неловкой улыбке. Мне было неудобно, что он извиняется, ведь он ничего плохого не сказал. Все это правда. Шерлок странный, и по правде говоря, обычный человек сказал бы, что ему самое место в подобном заведении. А я нахожусь здесь из-за нервного срыва. И это все — правда. — Не извиняйся. Ты ничего такого не сказал. Таких, как Шерлок, я не встречала здесь, да и, думаю, нигде не встречу. Недавно появилась интересная девушка, Миранда. Думаю, с ней может быть ин… — Стоп, ты знакома с Мирандой Ротшибальт? — Да… — отвечаю осторожно, ведь ожидаю какого-то подвоха. — И как она? — Почему она тебя интересует? — Пора тебе признаться, почему я появился именно сейчас. Мы долго спорили, как нам попасть в эту больницу. Сначала Шерлок хотел сойти за больного, согласись, ему особо играть бы не пришлось, — я пожала плечами и кивнула головой. Это не обсуждается. — Но его персона привернула бы слишком много внимания. Решили, что здесь у нас уже есть свой человек, — Джон внимательно посмотрел на меня. Я сначала не поняла о чем он, но потом у меня появилась догадка. Я указала пальцем на себя, а он лишь одобрительно кивнул. — Дальше оставалось лишь решить, кто тебя введет в курс дела. Шерлок собирался сам ехать к тебе, но мы решили, что это не лучшая идея. Лестрейда мы не посвящали в наши дела, а Майкрофт слишком заметная личность, учитывая всю сложность ситуации. Отправили меня. Ты извини, что встретились при таких обстоятельствах. — Ничего, — я пожала плечами, сомневаясь, стоит ли во все это влезать. Снова влезать в дела Шерлока, особенно после всего, что произошло. — Чем я могу помочь? — У нас есть подозрения, что люди Мориарти охотятся на Миранду Ротшибальт. И сейчас один из наемников под кодовым позывным «Нерв» находится здесь и планирует ее убить. — Но Мориарти же мертв? Зачем им убивать Миранду? — Мы не знаем. Авария, в которую девушка попала три месяца назад, спровоцирована агентами «М». Через неделю их трупы были найдены в затоке. Шерлок только недавно проследил связь, а информацию об «Нерве» подкинул Майкрофт. Самое ужасное, что никто не знает, как именно выглядит этот наемник. Через Ми 6, уже проверили всех сотрудников больницы — они чисты, часть больных — тоже ничего. Остаются четверо: Роберт Остин, Джонатан Шепард, Джоанна Гастингс, Кристофер Уильямс. — Роберт Остин с Мирандой прибыли приблизительно в одно время, проверьте его хорошенько. — У этих ребят что-то странное с прошлым: информации либо нет, либо слишком мало. Мы бы хотели, чтобы ты понаблюдала за ними. И по возможности, разузнала, чем разгневала Миранда одну из самых больших «корпораций зла». — Она убила маньяка из Вестминстера. Может, он был как-то связан с сетью Мориарти? — Пока мы связи не нашли. — Не знаю, смогу ли я чем-то помочь. И если, угроза действительно реальна, не лучше ли сюда задействовать специально обученных людей? — Не беспокойся, Молли, безопасность Миранды мы на твои плечи не возлагаем. Работники лечебницы осведомлены, с вчерашнего дня удвоена охрана, за Ротшибальт круглосуточное наблюдение. — Не лучшего агента вы себе подобрали, — в этот раз натянутая улыбка. Я не бравый вояка Джон и уж точно не гений во всем Шерлок. Это слишком ответственная миссия для меня. — Я понимаю, что прошу слишком много, учитывая всю сложность ситуации и обстоятельства. Но, поверь, был бы другой выход, мы бы им воспользовались. Мы верим в тебя, Молли. — Ахаха, от этого не легче. — Извини, если ты уверенна, что не сможешь помочь, — он внимательно посмотрел в мои глаза, а у меня в голове его слова прозвучали иначе: «Если ты не уверенна, что снова не сойдешь с ума». И, по правде, я не была уверенна. Сможет ли мой мозг «переварить» все это? Смогу ли Я «переварить» все это? Но, может, это поможет мне отвлечься? И Шерлок перестанет быть центром моей Вселенной? Перестанет «ожидать» меня на каждом углу? — Я постараюсь сделать то, что ты просишь. Но я не Шерлок, я не вижу людей насквозь. — Ты и не должна им быть. Не думаю, что такие, как Миранда, стали бы откровенничать с Шерлоком. Просто будь человеком. — Постараюсь, — я засмеялась. Я видела, что Джон хочет еще что-то сказать, но сдерживает себя. Мужчина поднялся, собираясь уходить. — Ты извини, — остановивши на полпути из комнаты, начал он. Он не смотрел мне в глаза, да и на меня вообще. Его руки были сжаты в кулаки, а лицо напряжено. — Хватит уже извиняться, — и снова смущенная улыбка. Как-то неловко, когда он так извиняется. Когда так нервничает и переживает. — Нет, правда, извини. За все. Я знаю, тебе тяжело меня видеть. Раньше я не приходил, потому что считал, что мое присутствие лишь навредит. Я и в этот раз был против всего этого. Мы не должны так с тобой поступать. Иногда, Шерлок забывает, что вокруг него живые люди с чувствами. Прошу прощения и за него. Говорю я, потому что, его дурья башка, вряд ли сможет это озвучит. Но он переживал и переживает. И это правда. До свидания, Молли, — затем Джон вышел, стараясь не смотреть на меня. Они, правда, переживали. Думали о моих чувствах, поэтому не давали о себе знать. Это эгоистично, но мне от этого приятно и тепло на душе. Я попробую разузнать то, о чем просил Джон. Может так, я стану хоть чуточку ближе к Шерлоку Холмсу.