Третий не лишний

Какой по счету день я не выхожу из своей комнаты? Десятый? А может вторую неделю? Или третью? Кажется, я совершенно запутался. Желание с кем-то разговаривать и обсуждать свои проблемы за столь продолжительное время так и не появилось. Мама, наверное, здорово распереживалась, хотя и оставила меня в покое по первой же моей просьбе, за что я ей искренне благодарен. Машка шлет мне бесконечные сообщения о том, что скоро будет пробный экзамен и я должен на него явиться, но желание это делать было равно желанию выйти из своей комнаты. Эта неугомонная девчонка так волнуется за меня, а я не могу ей рассказать того, что со мной происходит. Она ведь может все не так понять. — Сынок, ты должен поесть, — мама села на край кровати и провела рукой по моим взмокшим от пота волосам. В тот момент я отсутствовал, размышляя о чем-то своем и неотрывно глядя в точку перед собой, — Это же никуда не годится. Сколько еще твоя еда будет простаивать на столе? — Мам, я не голоден, правда, со мной все в порядке. Не надо так трястись надо мной. Если я захочу поесть, то я поем, — я не кричал, потому что сил на это совсем никаких не было. Я просто говорил монотонно, спокойно, пережевывая каждое слово, напоминая самому себе, что разговариваю с матерью и здесь лучше голос не повышать. — Божечки, что же с тобой такое произошло? Валер, я совершенно не узнаю тебя. Где мой жизнерадостный и веселый сын? — ее голос сейчас был слишком уж эмоционален. Я устало вздохнул, сильнее сжимая в своих руках подушку. — Умер. — Так, наверное, надо звонить Тиму, может, он мне все расскажет, — она слишком уж нервно достала телефон из кармана своего фартука, когда я немедленно вырвал его из тонких рук. — Не надо этого делать, мам. Ладно, я поем, только не нужно никому звонить, — вставая с кровати, я затылком чуял мамину победную улыбку. Она же с самого начала это затеяла. Живу в одной квартире с провокаторами. За несколько минут уничтожив ненавистную мне еду, вымыл руки и проследовал в гостиную. В последние дни она пустовала и все здесь стало каким-то… не своим. Я лениво плюхнулся на диван и взял в руки пульт. Новости, новости, новости. Многие каналы почему-то показывали новости. Я решил остановиться и посмотреть, из-за чего телевидение сошло с ума в этот раз. — …загорелся популярный ночной клуб… — что? — …двенадцать человек погибло… — не может быть, нет, — …какая трагедия… — как? Я был в шоке. Это же тот самый клуб, это он, никакой ошибки быть не может. Так вот почему по всем каналам судачат об этом. Столько жертв… Я моментально подорвался с дивана и вылетел из квартиры, даже забыв накинуть хотя бы куртку. Меня с тем местом разделяло всего несколько станций метро. Только зачем я туда бегу? Разве мне есть какое-то дело до этого? Тем более, тот идиот там больше не работает. Но мало ли, зачем он мог заявиться в это место. Меня просто разрывало от противоречивых чувств здесь, посреди людной улицы. Оставалось лишь схватиться за голову и бежать как можно дальше от своих громких мыслей. Нет, нужно вернуться домой. Не хочу я знать, что с ним, не хочу знать о его смерти, это было бы слишком жестоко. — Сынок, ты куда так резко убежал? Мы с папой испугались, мог бы и предупредить. — Я… Мне просто показалось, не берите в голову, — из себя мне удалось выдавить жалкое подобие улыбки, но мое тело обливалось холодным потом, как только я думал о том, что произошло. Как такое возможно и почему я узнаю об этом вот так?

***

На несколько дней я снова зарылся в своей комнате и даже запер дверь, по своим нуждам выходя только тогда, когда родители оказывались на работе. Я не хотел, чтобы они видели мое разбитое лицо. Сообщения от Машки продолжали приходить, а я по-прежнему на них не отвечал. От Тима ничего не было слышно, что меня несказанно радовало. Пусть ищет себе другого мальчика для развлечений, мне больше не хочется иметь с ним ничего общего. Поиграли и хватит. Что можно сказать о сложившейся ситуации? Да ничего адекватного. Я полностью раздавлен предательством своего когда-то лучшего друга и парня, в которого, кажется, я случайно втрескался. Только когда это произошло? Я так и не вспомнил событий той ночи, когда мы встретились впервые, но я помнил все последующие наши встречи. Так когда он успел настолько сильно меня зацепить? Внутри все болит. Кто-то скажет, что я веду себя как девчонка, но мне просто надоело строить из себя сильного, надоело выпускать иголки, надоело быть стеной. Взаимная любовь существует? Да хера с два! Возможно, у других людей в жизни происходило что-то подобное, но у меня — нет. Я больше не хочу испытывать этого идиотского чувства, которое ломает меня изнутри. Кажется, и правда пора вставать, приниматься за свои дела. Если я еще хоть несколько дней пролежу вот так, в такой позе, неотрывно глядя в потолок, меня тут же увезут в психушку. Спасибо, но мне и так хватает унижений. Я успел выпить несколько чашек кофе, когда в дверь постучались. Блин, восемь часов вечера. И кого там принесло? Открыв дверь, я впал в небольшой ступор. Передо мной стоял полицейский и знали бы вы, сколько мыслей уже пронеслось в моей голове. Кажется, такие внезапные появления стали традицией в моем доме. — Добрый день, — отозвался полноватый мужик в форме, заглядывая в свой блокнот. Я промолчал, ибо дар речи будто начисто слизало, — Валерий Пономарев? — Ну да, — я кивнул держась рукой за дверной косяк и очень сильно сдавливая его пальцами. Значит вариант с тем, что он ошибся квартирой, отпадает. — Вы обвиняетесь в двух преступлениях, — он, наконец, поднял на меня свой змеиный взгляд и я вздрогнул, совершенно охреневая с ситуации. — Чего? — с насмешкой спросил я. — В распространении наркотиков и поджоге ночного клуба «Demo»… — моя грудь заколотилась в учащенном сердцебиении, душа успела десять раз уйти в пятки и обратно. Дышать стало трудно, но все же… я немного не понял… какого хера?