До луны и обратно

      У Тсуны болели уши. Он совершенно забыл, что Дино достаточно эмоциональный человек. В особенности, когда твой названный братик впервые говорит с тобой за все эти годы. Мустанг радовался так сильно, что Савада всерьёз забеспокоился о его здоровье. Ну не может сердце выдержать такой энергии. Разорвётся же к черту.       Сквозь писки-крики-вопли и подобные не особо чёткие звуки Тсуна лишь понял, как Дино рад его слышать и что скучал очень-очень, сильно-сильно. Савада не мог сказать того же. Он не скучал. Не переживал за названного брата. Не задавался вопросом, как там его жизнь. И тогда, и сейчас Тсуну интересует больше собственная обыденность, чем чужая. Савада не хочет постоянно разговаривать с Кавалонне или делиться чем-то сокровенным. Он больше не считает Мустанга взрослым и сильным, способным принять ответственность на себя (хотя Конь никогда такой хёрней особо не страдал). Дон Каваллоне был таким же лицемером, как и все, кто раньше окружал наследника. И это не значит, что Дино ну просто супер- дико- козел. Отнюдь. Просто Мустанг — это Дон, на чьих плечах держится благополучие своей Семьи. Он может быть каким угодно неуклюжим распиздяем, только вот деловую жилу из него не выбить никакими силами. Впрочем, как и науку ведения политических дел.       Тсуне нравился Дино. Очень. Такой молодой и уже Дон. Принял на себя всю ответственность за Семью и рулит ею так, как нужно. Подчинённые тоже уважали Мустанга — тот всегда ставил интересы их Семьи превыше всего, при этом не забывая прогибаться под нужных людей, минимизируя любые потери. Семья Каваллоне крута, сильна и многочисленна, но им не выдержать войны против Альянса. Именно поэтому Дино должен быть в дружественных отношениях с Вонголой. И именно потому, что Тсуна понимает всё это, им никогда не стать настоящими друзьями.       — Да, Дино, я сейчас в Италии. С папой.       — Как замечательно, — щебечет Мустанг. — Рад, что ты вернулся на свою историческую Родину.       — Я проездом, в гости, — тут же поправляет парень, на что слышит лишь недовольный стон.       — А я надеялся покатать тебя по городу. У нас скоро пара фестивалей начнётся. Так весело там.       — Уверен, что это так, — Тсуна кивает головой в такт своим словам.       — А ты долго еще будешь у нас?       — Нет, послезавтра самолёт домой.       — В Японию? — неуверенно уточняет Кавалонне и Тсуне кажется забавным то, как Дино сейчас с ним говорит. Нельзя одновременно быть тактичным и говорить с человеком панибратски.       — Нет. Япония больше не мой дом, — Тсуна уверен в том, что у Дино есть на него точная информация. Ну или он может её заказать. Мафия же — должны знать всё и про всех.       — Понятно-понятно, — мямлит Дино, а потом резко меняет тему. — А кто ещё знает, что ты тут? Звонил Десятому поколению? А Варии? Мельфеоре? Шимон? Вот Кея удивится, когда узнает, что ты тут. Уверен, он будет рад. А Занзас? Как думаешь, что он скажет на эту замечательную новость? Хотя, думаю, просто скажет, чтобы я пошел в задницу и что я мусор. Он такой бестактный. А вот Козато обрадуется. Да и Бьякуран тоже. Давай закатим вечеринку завтра? Не уверен, что смогу всех собрать, задания и все такое, ты же понимаешь, но многие, думаю, придут.       — Дино, ради всего святого, дыши, — Мустанг тараторит так быстро и без перерыва, что Тсуна действительно опасается за здоровье давнего знакомого. — И нет, я ни с кем не связывался. Просто ты так удачно на меня попал. Да и я просто хотел сказать тебе привет. Вот и всё.       — Ты всё ещё злишься? — от щенячьего восторга до собранности всего лишь несколько секунд, не правда ли, Дон?       — Нет, не злюсь, — спустя пару секунд молчания всё же отвечает парень. — Но желания ввязываться во все это дерьмо не появилось.       — Ну, может, оно и к лучшему, — философски замечает Каваллоне и Тсуна точно знает, что Дино его понял.       — К лучшему, — согласно кивает Савада, а потом улыбается. — Мне хорошо, Дино. Я счастлив.       — Я рад за тебя.       — Я всё еще хорошо распознаю ложь, Дино, — фыркает парень. — Ты не рад, тебе всё равно. Но спасибо, что делаешь вид, будто бы я ещё что-то значу для тебя.       — Интуиция бывшего наследника Вонголы — ужасающая вещь, — подмечает Кавалонне будто бы просто так, но Тсуне хватает и абстрактных намёков.       — Я был принят Примо, так что сил мне хватает, — да черта с два он позволит какому-то Дону намекать на его статус и принадлежность.       Вонгола не владеет им. Он хоть и потомок, но самоотречённый наследник. Так что никаких богатств под старости лет ему не светит. А ещё это значит, что Тсуна свободен как ветер. И если кто-то перейдёт ему дорогу, он может спокойно грохнуть этого человека, никакая Омерта его не остановит.       — Я понял тебя, Тсуна, — фыркает Мустанг, и Савада ему вторит. — Хорошего вечера.       — И тебе, Дино.       Ну что ж, неплохо, Савада Тсунаёши. Только грубовато. Будь на месте Дино кто-то другой, проблем было бы больше. А так теперь только слежку устроят. Конечно же, под предлогом безопасности сына Внешнего Советника.       Тсуна фыркает от собственных мыслей и думает, что Каваллоне его ведут с самого прибытия в Италию. То, что Савада на чужой-своей территории, известно уже всем слушающим и слышащим. Хотя подобная информация, скорее всего, не покидала Альянса. Эти Доны сплетники ещё те, но вот информацией за пределами своей песочницы просочиться не позволят.       Интересно, когда «случайно» объявятся бывшие хранители? Им же так интересно посмотреть на «нормального» меня. Может даже позлорадствовать — гражданская жизнь для мафиози обычно сродни пытки. А они, такие повзрослевшие и сильные, кинут ему с барского плеча жалкое «Здравствуй» и снова исчезнут в тенях. Благородство и щедрость, дери тебя за ногу, у Вонголы в крови.       Только вот проблема, господа. Как не старайтесь, я не почувствую себя ущербным, соприкоснувшись с вашим миром снова. Я никогда не хотел быть с вами и я счастлив, прожигая свою жизнь, как обычный смертный. Мне никто не указ и я свободен.       Так кто из нас теперь никчёмен?

***

      — Просыпайся, алкоголик.       Сэм лишь недовольно мычит и изо всех сил старается перетянуть одеяло на свою сторону. У него не похмелье, что вы. Просто лёгкое недомогание из-за переизбытка вина. И ведь самое обидное, что Емитсу был совершенно трезв, хоть и пили наравне.       — Просыпайся, уже почти десятый час.       Вот всё в Тсунаёши хорошо, кроме его неумения пьянеть. Кажется, Сэм начинает понемногу ненавидеть род Савад. Не толстеют, не пьянеют, постоянно выглядят так, будто бы светятся изнутри, и у них столько неуемной энергии, что это просто ужасает.       — Я тебя ненавижу, — бурчит Брайт, тщётно пытаясь отвоевать одеяло.       — Это не ненависть, а зависть, — фыркает Тсуна, но все свои действия прекращает. — Хочешь еще поспать или тебя продолжать будить?       — Иди ко мне, — о да, третий вариант наше все.       Савада еще немного бурчит, а потом послушно залазит под одеяло и прижимается к своему партнеру. Тот лишь самодовольно хмыкает и тут же зажимает хрупкого, по его меркам, паренька в свои объятия.       — Фу, вонючка, — молодому человеку нравится чувствовать, как любовник елозит рядом с ним.       — Но ты меня всё равно любишь, — констатирует Сэм и смачно чмокает любовника в лоб.       — Люблю, хоть ты и идиот, — Савада целует своего парня в подбородок, а потом прижимается крепче. — Ни меня, ни папу тебе в жизни не споить, так что прекращай это.       — Да понял я уже свою ошибку, понял, — фыркает Сэмуэль. — Я сейчас знаешь что вспомнил? Помнишь ту вечеринку, которую первокурсники устраивали? Там ещё надувные животные были, секс-куклы и огромное количество дилдо по всем комнатам разброшено.       — Помню, — фыркает парень. — Там ещё такая странная компания неформалов-сатанистов была, которая всех зазывала посреди ночи Темзу переплыть.       — Да-да, помню этих идиотов, но не в этом суть.       — О, ты о том, как положил на меня глаз и решил споить симпатичного азиата, чтобы в койку затащить? — о Боже, сколько ехидства. Сэм всерьёз переживает, как бы его парень не захлебнулся.       — Да, — фыркает молодой человек. — Это было впервые, чтобы на следующее утро мне было так херово. Еще и ты посудой так громко гремел, что, думал, скончаюсь там на месте.       — О да, Тсуна как всегда плохой парень. Лучше спасибо скажи, что я твою пьяную в дрова жопу до дома дотащил, спать уложил и у тебя остался, на случай, если ты начнёшь тонуть в собственной блевоте.       — Фи, сэр, как некультурно и совершенно неромантично, — Савада получает заслуженный шлепок по заднице за сквернословие. — Я эту ситуацию себе с другой стороны представлял.       — Ну-ка, расскажи, а то цензурированной версии я еще никогда не слышал, — ах, поменьше бы ехидства, так и отравиться можно.       — Жил-был прекрасный принц, что на бал пошёл однажды. И отравили его там придурки-алхимики. Но не умер принц, был спасен нежной рукой неизвестного с глазами цвета карамели и волосами, что на ощупь были как шелк. Утро принца было ненастным и отдавало звуками хаоса, потому пролежал он в покоях своих полдня, благо, рядом была бутылка воды. А когда поборол принц алхимиков отраву, оказалось, что прекрасный и неизвестный красавец испарился. И лишь записка, гласящая «Не умеешь бухать — сиди дома» осталась от него. Посидел принц на кухне своей, пожевал приготовленные неизвестным бутерброды, и решил во чтобы то ни стало завоевать сердце красавца.       — А если бы неизвестный оказался не по принцам или не особо-то и красавцем, ты нашёл бы его всё равно, чтобы по-братски сказать «Спасибо». Угадал? — интересуется Тсуна и Сэм кивает.       — Ну не начал бы я тебя на свидания звать, будь ты натуралом.       — А будь я геем, но не особо красивым?       — Да к чёрту, — фыркает Сэм и снова целует своего парня в лоб. — Ты меня не бросил, как-то выпытал, где живу, заплатил за кэб, раздел и спать уложил. Остался у меня дома, проследить, чтоб не сдох, оставил воды и перед тем, как свалить из моего дома, ты ещё и пожрать мне приготовил. Будь ты хоть трижды не красавцем с горбом на спину и копытами вместо ног — всё равно на свидание пригласил бы. Я принц порядочный и умею быть благодарным.       — И всё это богатство теперь моё, — страдальчески вздыхает Тсуна, за что снова и получает по заднице. — Эй, давай в себя приходи. Ты вчера говорил, что сегодня что-то особенное будет, и тебе нужно быть в форме с раннего утра.       — Это да, — кивает парень. — Только завтрак тебе в постель переносится на завтра — сегодня уже бесполезно. Но вот планы у нас есть.       — Вот и замечательно. Топай в душ, вонючка. А я попрошу тебе кофе заварить покрепче.       — И яйца пусть сварят. И тосты из белого хлеба пусть поджарят. И бекона. И йогурт ещё хочу!       — Твои постпохмельные пожелания меня откровенно пугают, — честно признается Савада, наблюдая за тем, как полуживой любовник ползёт в ванную комнату.       После разговора с Дино Тсуна и Сэм задержались в поместье допоздна. В полпервого ночи ехать в отель было глупо, да и Емитсу благополучно споил «зятя», так что Саваде ничего не оставалось, кроме как остаться на территории Вонголы на ночь. Комнату им приготовили достаточно быстро, и Тсуна подозревает, что Советник изначально планировал такой ход событий. Да ещё и эта просьба — весь день провести в компании отца…       О да, Емитсу это всё подстроил. Но Тсуна совершенно не злился. Какая разница, где ночевать, да и жизнь он вроде как новую начал. Так что почему бы и не провести весь этот день с папой, а уже вечером они поедут в свой номер и соберут чемоданы.       План в голове составлен и одобрен. Теперь стоит поспешить на кухню и попросить приготовить недоалкоголику завтрак. Кофе уж, так и быть, он сварит сам. Всё равно многие его люди как-то кривожопо готовят.