Приручение бешеного пса

      Томление от любви, преданность, ревность, всё пахнет одинаково.

***

      Дверь заскрипела, он был здесь, тихий, как тень. Миранда вдохнула аромат кирпича, древесины и пряного вина. Рамси был помешан на вине, но вино это не единственная вещь, которая нравилась Рамси. Миранда всегда знала, как поднять ему настроение. Она знала куда прикоснуться, что сказать. Она была его любимой сукой, это было единственное объяснение, почему она до сих пор была жива в отличие от других шлюх, с которыми он развлекался.       Миранда увидела его, сидящего лицом к окну. Он был мрачен и слаб одновременно, руки его спокойно лежали на подлокотниках деревянного стула. Ей показалось, что он был вырезан из камня, неодушевлённый и угрюмый. Ранее лежащие на столе пергаменты были разбросаны на полу, холодный ветер врывался в открытое окно. Свечи давно потухли и стали холодными, жёсткими и безжизненными.       Миранда подобрала пергамент, его печать, уже сломанная. Она хотела прочитать, что там написано, но не могла. Она не была леди, её не обучали ни чтению, ни правописанию. Медленно она направилась к столу, чтобы положить пергамент. Она удостоверилась, что её шаги были слышны.        - Это твоё, - она слышала, каким уверенным голосом она сказал это. Миранда двинулась к окну, намеренно загородив ему обзор, чтобы увидеть, что же делало его таким унылым. Там ничего не оказалось. Никаких голых грудей, никаких тел, с которых снимают кожу, никаких зверских спариваний. Только ужасные холмы, покрытые тающим снегом. Она закрыла окна, затемнив комнату. Ей удалось растянуть края губ в полноценную улыбку, но глаза её были отталкивающими, в них пылал огонь. Рамси всё ещё смотрел на окно, как будто мог видеть, что происходит на улице сквозь старые деревянные ставни. Наконец его губы дёрнулись, и он посмотрел на неё затравлено, как ребенок, у которого отобрали игрушку. Миранда обычно видела этот взгляд, когда лорд Русе заставляет Рамси делать то, что он делать не хочет.        - Это из-за свадьбы?, - она сказала это, надеясь, что он скажет да, надеясь, что ему это не нравится. Рот Рамси приоткрылся, но он молчал. Он откашлялся, и приподнял брови. Её настроение поднялось. Она сократила расстояние между ними и сняла юбку, после чего устроилась у него на коленях, стараясь как можно сильнее тереться о его пах. Улыбка вспыхнула на её лице, когда его тело напряглось, она слышала его сдавленное дыхание. Этот парень уже готов был начать. Многим женщинам было трудно с ним, они начинали хныкать, когда он достигал максимума возбуждения. Её правая рука обхватила его шею, и потянула вперёд, сокращая расстояние между их лицами.        - Знаешь, мы могли бы поохотиться, - ворковала она, пальцы её свободной руки проделали путь от его щетины на подбородке до кадыка. Она чувствовала, как он подпрыгивал. - Точно также как и в Форте. Пошли людей схватить девчонку. Со своими яркими волосами она будет лёгкой целью. Она любила следить за тем, как он смотрел на её губы, когда она говорила. Его тепло проникало даже сквозь одежду, и она подумала, что пора бы избавиться от неё.       Миранда легко прижалась к его губам, для начала, чтобы заставить его желать большего. Ему обычно нравилось это, начать со спокойного темпа. Он любил покорных девушек, способных вынести его власть и жестокость. Рамси ответил на поцелуй, и легко прикусил её губу. Она чувствовала его пальцы на своих волосах. Она разорвала поцелуй, чтобы переместить губы к его шее, ключицам. Её руки упёрлись в его грудь, она вынуждена была сдвинуться, чтобы устроиться поудобнее, и раздвинуть ноги.       Когда её пальцы попытались справиться с застёжками на его бриджах, он остановил её. Рука Рамси схватила её за запястье. Её глаза открылись, и теперь в них застыл вопрос. Её волосы разметались по лицу, она пыталась понять его тревожный интерес. Никакой цвет не смог бы сейчас описать её эмоции. Он никогда не останавливал её тем более, когда её руки находились в таких интересных местах. Рамси подарил ей спокойный взгляд, его глаза были полуоткрыты.        - Ты заболел?, - спросила Миранда. Он освободил её запястья и ещё на некоторое время задержал свой взгляд на ней. Бесстрастным голосом он сказал своё первое слово с тех пор, как она пришла.        - Уходи.       Она почувствовала, будто её окутала какая-то сфера. Лицо Миранды исказилось, пока она искала правду на его губах. Наверняка она неправильно расслышала его. - Я же только что пришла.       Рамси пожал плечами, не глядя на неё. Он небрежно поднял руки, словно хотел сказать ей что-то. На этот раз глаза их встретились: её с сердитой досадой, а его с апатией.        - Да, конечно, - его голос звучал застенчиво. - А теперь ты можешь идти.        - Ты же не серьёзно?       Он закатил глаза и вздохнул. Типичный Рамси. Подумала Миранда. Она знала этот взгляд, Рамси обычно дарил его девушкам, которые были скучными. Ненависть распространялась по её венам. Рамси приподнял бедро, давая ей понять, чтобы она незамедлительно встала. Миранда вынуждена была повиноваться, она медленно встала, и кротко и беспомощно взглянула на Рамси.       Миранда тоскливо смотрела на стул, который Рамси только что покинул. Он когда-то трахнул её там, она помнила, как крепко держалась за подлокотники, пока он брал её сзади. Она могла назвать каждое место, в котором они с Рамси были близки. Это был не её Рамси, и она не уйдёт пока не узнает, что заставило Рамси изменить своё решение.        - Где ты был?, - спросила она скромно. Она слышала, как он поднял со стола оловянный кувшин и наполнил свой кубок.       Он сделал большой глоток, не поворачиваясь к ней лицом. - На тренировке.        - Я видела, как ты пялился на неё, - ненависть почти капала с её губ.       Рамси закатил глаза и выдохнул, - Я собираюсь жениться на ней. Поэтому буду вынужден смотреть на неё время от времени. Впервые голос Рамси раздражал её.        - Думаешь, она красивая?, - Миранда ожидала ответ. Она всегда задавала этот вопрос, когда Рамси обращал внимание на других женщин. Она ненавидела красивых девушек. Она ненавидела Киру и Вайолет и даже Танси. Неважно, какими людьми они были, она ненавидела всех кто спал с Рамси, она ненавидела их сформированные тела, их светлые волосы, их большую грудь и более широкие бёдра. Она была ещё слишком молода, как бы она хотела, чтобы её тело приобрело желаемые объёмы, она хотела, чтобы он был доволен. Но прямо сейчас её конкурентка была ещё моложе чем она, на два или три года, и скорее всего была ещё девственницей. Она ненавидела девушек аристократического происхождения. Сама Миранда разделяла общую касту с предыдущими игрушками Рамси, но Санса Старк – алмаз. А Миранда ненавидела алмазы, она ненавидела их так, что была готова похоронить эти самые алмазы в самой глубокой яме седьмого пекла.       Рамси сделал глоток и выдал ответ, -Нет.       Огонь ревности разгорелся в ней ещё сильнее. Она почти засмеялась в недоверии, и её ногти начали царапать подлокотники стула. Лгун. Лгун. Лгун. Она была готова вцепиться Рамси в лицо, но смогла вовремя остановить себя.        - Как жаль, - размышляла она, - Если бы боги могли заниматься любовью с людьми, она была бы беременна тысячу раз.       После ещё одного глотка, глаза Рамси сузились, будто он о чём-то задумался. - Так и было бы.        - А если бы забеременела я?       На это раз он бросил на неё взгляд: раздражение и потрясение, вот что было в нём. Он подавил смех, почти выплюнув вино, которое собирался проглотить. - У тебя никогда не было крови, - ответил он холодно, - и тебе не нравятся дети. Помни, ты должна быть благодарна тому, что у тебя никогда не будет детей.       Ее дыхание стало мелким и глубоким. Она помнила об этом. Она поняла, что бесплодие это настоящий подарок, только тогда когда забеременела Вайолет. Рамси считал, что беременность это скучно. Это означало, что нужно будет быть нежным в постели, приспосабливаться к переменчивому настроению, и, конечно же, породить ещё одного бастарда. Таким образом, Вайолет была обвинена в измене и повешена. В тот же день Миранда смотрела на висящий труп, на красные пятна на её коже, на её глаза, которые трудно было различить из-за оттёков, на её рот, искажённый предсмертной судорогой. Единственное прекрасное, что осталось от неё - это копна светлых волос. И тогда она решила, что у неё никогда не будет такой же судьбы, она никогда не забеременеет. Она помнила, как тайно спала с учеником Мейстера, чтобы заполучить запрещённые листья Тыквы Незнакомца. Это растение было редким сокровищем, поскольку оно убивает растущую жизнь в животе женщины , непрерывное его применение вызывает бесплодие. Каждую ночь она варила его и выпила, несмотря на то, что тошнило уже с первого глотка. Даже моча приятнее на вкус, чем это пойло, оставляющее во рту незаживающие язвы, её язык немел, и так продолжалось несколько дней. Она кашляла, кусала губы, но всё равно пила. Она смогла заставить всех поверить в то, что родилась бесплодной (ей пришлось отравить ученика Мейстера, так как он был ненужным свидетелем).       Миранда знала, что следующие её слова отзовутся дрожью по телу Рамси. Она гордилась тем, что только она имела подход к Рамси, только она понимала его.        - А что, если бы я действительно забеременела? Что бы ты сделал?, - она подошла к нему, - Повесил меня? Содрал кожу?, - теперь она стояла рядом с ним, - Или запер меня…и оставил голодать?       Кровь отхлынула от его лица. Глаза Рамси увеличились. Она почти чувствовала, как он дрожал, она победила. Эти фразы срабатывали всегда.       Миранда положила руку на его щёку и стала медленно щекотать волосы, растущие на его лице. - Я знаю тебя, любовь моя. Мы росли вместе, мы делали разные вещи вместе. Ты не причинишь мне боль. - Она приблизила свои губы к его уху и прошептала, - Я - единственная память о ней, которая существует теперь. Ты же не хочешь потерять это, не так ли?       Когда их лица отдалились, она увидела боль на его лице. Это было то, что могло заставить его съёживаться от страха. Она многое помнила о нём. Миранда помнила, когда ей было три или четыре года она увидела мальчика около псарни, была поздняя ночь, весь замок уже спал. У этого мальчика были длинные чёрные волосы, доходящие ему почти до плеч, одежда его была чёрной, вероятно, для того, чтобы ночью быть незаметным. У него не было свечей, которые могли бы освещать его путь в темноте. Он был худым и хилым, она наблюдала за ним, присев в углу клетки гончей. Она боялась гончих, они казались ей чудовищно большими, и могли вцепиться в её шею в любое время. Но этот мальчик не боялся. Она думала, что собака вцепится ему в руку, когда он наклонился чтобы погладить её, однако она повиновалась. Мальчик принёс ей остатки еды. Кости ягнёнка, перловая каша, пропавшая оленина, это не имело значение. Когда он заметил её, то показал рукой, что кричать и шуметь не стоит. А затем он сорвался и быстро пробежал мимо неё. Она почти упала в обморок, когда смотрела на его удаляющуюся тень. Тогда она и подумать не могла, что спустя годы она разделит с ним постель.       Рамси качнул головой, пытаясь сбросить с себя это наваждение страха. Он поставил свой кубок на стол, и сжал руки в кулаки, чтобы освободить их позже; сжать, и освободить, он не видел, что Миранда улыбалась.        - Просто уходи, - его голос почти раскалывался.       Она пожала плечами и двинулась вперёд. На пол пути она остановилась, положила руку на его левое плечо, и нащупала что-то, она взяла его в руку, чтобы получше рассмотреть. Она смотрела на свою ладонь, как же красный цвет контрастировал с её алебастровой кожей.       «Стоило посмотреть на неё без одежды, не так ли?», спросила она. Рамси повернулся, чтобы увидеть, что же было в её руке. Красный и грубый. Листочек Богорощи. Она бросила его на стол, и попала прямо в чашу с вином. Когда он окунулся в вино, его цвет стал красным, как у спелой вишни.        - Так значит тренировка?, - Миранда закатила глаза, и тихо удалилась, оставив Рамси наблюдать за листочком Богорощи. Смотря на этот листочек, плавающий в вине, он вспоминал рыжие волосы Сансы в озере Богорощи.