Приручение бешеного пса

Я не знаю, куда ты бежишь. Я твоя финишная черта, я единственный для тебя. Если ты обидишь меня, если я буду жесток с тобой, Ты будешь сходить с ума по мне, а я по тебе. The Neighbourhood – Warm

***

      Голубые глаза сонно открылись от постукивания окна. Ветер был столь же непослушен как и её волосы.       Она позволила себе ещё немного полежать с закрытыми глазами, прежде чем вспомнить о вчерашних событиях, которые привели её в постель так рано, она вчера даже не стала раздеваться. Глаза её были тяжёлыми и воспалёнными. Она спала с лицом залитым слезами, она была благодарна, что провалилась в спасительный сон. Благодарна за бездну, которая охватила её на небольшой промежуток времени. Она хотела остаться там навсегда, увидеть Мать и Отца, Робба, Брана, Рикона, или даже Арью, если та умерла, а не бродила также как и она по этому жестокому миру.       Она потеряла их. Она ужасно скучала по ним, но почему-то от этих мыслей на её глазах не появилось и слезинки, возможно, все её слёзы давно высохли. Прошлой ночью её сердце превратилось в пепел, и ненависть охватила всё её тело, до самых костей. Она не знала, что произошло после того, как она ушла, все, что ей было известно это то, что «парни» Рамси ушли, они проходили мимо, когда она закрывалась в своей комнате. Она могла поклясться, что слышала громкие проклятия и шум, прежде чем уснула. Она не возражала против них. Чёртов Рамси, чёртовы Болтоны и Фреи, и все те черви, которые смотрели на неё, и чёртов Теон-Вонючка.       Зачем?       Почему это жалкое существо дышит, в то время как вся её семья мертва? Дверь в её комнату скрипнула, и в проёме показалась маленькая служанка с короткими светлыми волосами, которая была так сильно похожа на младшую сестру Сансы. Поставив подносы с едой на стол, девочка направилась к двери. Санса остановила её.       «Приготовь мне ванну». Девочка, даже не взглянув на неё, кивнула и ушла.       Ванная комната была освещена факелами, Санса выскользнула из алого платья, которое было надето на ней ещё с прошлого вечера. Она чувствовала, как глаза девочки скользят по её обнажённому телу, и она не возражала. У тебя ещё будет шанс вырасти, подумала она, как будто девочка могла слышать её, мужчины будут с открытыми ртами смотреть на твою грудь, и пытаться пристроиться между твоих ног, и тогда ты не захочешь взрослеть.       Одна её нога опустилась в воду, затем другая, она наклонилась, чтобы поудобнее устроиться в деревянной ванне. Она прислонилась спиной к краю ванны и позволила девочке освобождать её волосы от всевозможных заколок.       Когда девочка начала свою работу, Санса зачерпнула ладонями воду и приложила их к лицу, чтобы вода помогла убрать следы вчерашних слёз. Она смотрела на свои ладони и вспоминала скандал, который она устроила накануне. Она вспоминала лицо этого ублюдка, который пробудил в ней давно забытые страхи. Его глаза были ошеломлёнными и безумными, и она ни разу не пожалела о своём поступке, она смогла унизить его, да ещё и прилюдно.       Она была удивлена, что вообще сегодня проснулась, после того как ударила по лицу Наследника Севера. Должно быть, Мейстер уже распространил эту новость по всему Северу, эта мысль вызвала у неё улыбку.       Санса почувствовал рывок на волосах, и положила голову на бортик ванной, чтобы девочка могла полить её голову тёплой водой. В комнате не было никаких звуков, кроме воды, и она погрузилась в небытие, наслаждаясь временем проведённым наедине с собой. Когда девушка потянула что- то с её шеи она увидела лежащую на её груди подвеску. Санса взяла камень в руку и ещё раз пристально на него посмотрела, медленно поворачивая его, и наблюдая за переменой цвета камня, то он был фиолетовым, то золотым. Эти странные глаза и льняные волосы напомнили ей о Сире Лорасе. У него было доброе лицо, этот Арим тоже был красивым. Она вздрогнула, вспомнив Джоффри, этого прекрасного мальчика, на самом деле являющегося мерзкой змеёй, которая убила её отца. Настроение Сансы резко изменилось.       «Убери это», Санса сняла камень и отдала его служанке, «под мою подушку, пожалуйста».       Горничная была кроткой и без лишних слов взяла камень и направилась к выходу, Санса смотрела, как её тень скрылась за дверью.       Она сидела неподвижно, набирала воду в ладонь, и поливала чуть согнутые колени. Это было похоже на возвращение в детство, детство, которое она сейчас так хотела. Шаги вернулись, и она перестала играть. Она слышала движение позади себя: деревянный стул придвинули ближе к её голове, а купальная тряпка погрузилась в таз. Она почувствовала, как влажная ткань прижалась к её плечу и медленно скользнула по руке. Это было довольно странно, движение, неподвижность, и тишина.       Кровь её заледенела при прикосновении руки к её коже. Возможно, это было нежно, но ей казалось, будто к её коже приложили крапиву. Ей не нужно было поворачиваться, чтобы узнать кто это. Сдержанное дыхание и мозолистые пальцы на её теле так и кричали его имя.       «Не трогай меня», Санса говорила сквозь сжатые зубы, не желая общаться с этим человеком. Медленно она подтянула к себе колени, чтобы прикрыть грудь. Она чувствовал себя уязвимой из-за наготы, которая действовала как приманка для голодных стервятников. Она чувствовала, как он улыбается. Он не прислушался к её словам, и продолжил водить по спине мокрой тряпкой. Это было ужасно. Словно тысячи личинок ползут по её коже.       «Почему? Ты должна привыкнуть», произнёс Рамси с самодовольной улыбкой.       «Почему ты здесь?»       «Жду твоих извинений».       «Ты отвратителен мне», её губы были горькими, «всё это время ты держал здесь Теона».       «Это Вонючка. Тебе не понравился мой подарок?»       «Ты называешь это подарком?»       «Не играй со мной Санса, ты сделала бы тоже самое, если бы оказалась на моём месте».       «Если бы это была я, он давно был бы мёртв».       «Разве это весело? В конце концов, он всего лишь призрак твоей скорби и боли». Санса выдохнула, «Ты действительно собираешься заставить меня поверить ... что ты искалечил его, чтобы отомстить за мою семью?» Она чувствовала его паузу. Он готов был признать своё поражение.       «Ты права Санса, было много других причин сделать это», Размышлял Рамси, убирая ткань с её плеча, и положив локти на расставленные колени, «и вежливость, не одна из них. Но хорошо…»       Он провёл пальцем по её затылку, и медленно опустил руку к её плечу. «Я – понимающий человек. А понимающих мужчин я полагаю, трудно удовлетворить».       Санса задержала дыхание. Она понимала, какой Рамси человек, выросший с хладнокровным отцом и без внимания матери, он успокаивает себя тем, что развлекается с женщинами за запертыми дверями. Это была отвратительная мысль, но она почувствовала, как покраснели её щёки от его прикосновений. И то, как он смотрел на неё, порождало в ней желание подчиниться его жажде. Она сглотнула, и наклонила голову, пытаясь придать своему лицу беспечное выражение.       «Ты не знаешь меня, бастард».       Он вздрогнул, когда она произнесла последнее слово, «Полагаю, ты хотела сказать отнюдь не это слово».       «Какое, «бастард?», спросила Санса, «Мне жаль, что я не сказала это раньше. Моя мать говорила мне, что нужно обращаться с людьми так, как они это заслуживают».       «А теперь твоя мама гниёт где-то в реке». Кровь Сансы вскипела, и его тоже. В её глазах застыли слёзы, в его же полыхал огонь гнева.       «Это не я, а мой отец проткнул кинжалом сердце твоего брата», сказал Рамси, сузив глаза. «Отныне не смотри на меня так, как будто я держал эту рукоятку».       Даже когда её губы дрогнули и из глаз потекли слезы, он продолжил смотреть на неё. Даже когда она плакала, она была красивой. Он ловил себя на мысли, что ему нравилось это зрелище. Тут она закрыла лицо руками и задрожала. Проклятье, Санса. Волки не плачут. Прекрати. Прекрати. Она фыркнула как девушка, а выдохнула уже как волк: «Уходи».       Он всё еще был здесь, она чувствовала, как его глаза блуждают по её телу, и что в этом нового? Она была уверена в том, что ей нечего бояться, не нужно сжиматься под взглядами мужчины.       «Это было так плохо?»       Санса заметила, что Рамси смотрит на её ноги, покрытые шрамами. В его голосе не было ни беспокойства, ни жалости, было только простое любопытство.       Шрамы оставил ей в качестве сувенира, Сир Мерин, Джоффри приказал ему это сделать. Это случилось в тот день, когда её старший брат развязал войну и пленил его дядю, он хотел отомстить её брату таким образом. Она понимала, что Рамси прав, к нему нужно относиться по другому, он не причастен к смерти её брата. Но она не могла.       «Это ничто».       «Это шрамы».       «Нет, это рыбья чешуя. Я русалка», она аккуратно прикрыла ноги.       «Лорд Бейлиш сказал мне, что ты через многое прошла. Это было так ужасно?» Медленно, она посмотрела на него ледяным взглядом.       «Два года назад я увидела, как моего отца казнили, а потом его голову поместили на пику. Когда мой брат ответил на это восстанием, меня раздели и избили. Когда Джоффри Баратеон отверг меня, я вышла замуж за карлика. В день моего пятнадцатилетия, моей маме перерезали горло, а к телу брата пришили голову его лютоволка. Моих братьев сожгли, дом разрушили. Королева хочет мою голову за убийство её сына. Родная тетя хотела сбросить меня в лунную дверь, она хотела моей смерти».       Она отвернулась. «Нет, Рамси, это было не так ужасно».       Санса закрыла лицо мокрыми ладонями, ожидая, что он скоро уйдёт. Её мышцы сжались, когда влажная ткань коснулась её снова. Она оставалась неподвижной, получая удовольствие от происходящего.       Я не выдержу, подумала она; хорошее всегда быстро заканчивается. Возможно, позже эта ткань будет пропитана кровью. Он здесь, чтобы наказать меня, он такой же, как Джоффри, только всю грязную работу он выполняет сам, а не солдаты в белых плащах.       «Один раз я содрал кожу с женщины». Это угроза, бастард? Санса с трудом заставила себя промолчать. Она не была готова расстаться с языком. Её заинтересовала эта мрачная история.       «Первое тело, с которого я снял кожу. Не сказал бы, что это был труп, она ещё дышала, когда я сделал это», он окунул тряпку в воду и продолжил водить ею по веснушчатым рукам девушки.       Её любопытство почти достигло своего пика, но она сохраняла спокойствие.       «Я видел её множество раз до того как снял её кожу».       «Что она сделала, чтобы заслужить твоё «милосердие»?» Прошло некоторое время, прежде чем он ответил. «Твои «рыбные чешуйки» напомнили мне о ней. У неё их было много».       «Что она сделала?»       «Я не помню, Санса. Это меня не интересует».       Когда его голос повысился, она поняла, что нужно остановить этот допрос. Рамси был вспыльчивым человеком. Неразумно было осуждать его поступки в тот момент, когда она сидит перед ним абсолютно голая. Она знала, что он лжёт. Он наверняка помнил все подробности, просто сейчас он почему-то всё отрицает.       Однако губы её предали, «Тебе было страшно, Рамси?» Она готова была откусить себе язык.       «Что?»       «Она пугает тебя, не так ли? Она всё ещё делает это». Он усмехнулся, «Я ободрал людей больше, чем ты можешь себе представить, высокорожденных и новорожденных, не было никакой разницы, и, тем не менее, я всё еще сплю спокойно».       «Возможно», она повернулась к нему боком, краем глаза она видела, что он заметно побледнел, «Но именно её ты помнишь до сих пор, так? Ты говоришь мужчины. И женщины? Сколько ты выпотрошил их за последнее время?       На этот раз она полностью видела его лицо. Она изучала его чёрные волосы, взъерошенные и необрезанные. У него была небольшая щетина на щеках и подбородке. Одет он был в чёрную рубашку и бриджи, он пришёл сюда без оружия, она не видела ножей, прикреплённых к его лёгким кожаным сапогам.       Она видела красные складки на его костяшках: раздутые и свежие раны от камня и метала. Теперь она знала, кто был зачинщиком вчерашнего хаоса, и это смутило её, она испытывала радость, чувство вины, и ужас, когда поняла, что это могла быть её кровь.       Больше всего её поражало его бледное лицо и ледяные глаза: сломанный мальчик, этот Болтонский ублюдок, сломанный и собранный вновь по кусочкам, однако раны его кровоточат и не заживают. Однако при всех своих недостатках Рамси был харизматичный, Санса осознавала это.       «Всё в порядке, Рамси», она опустила ресницы, «Убивай хоть тысячи гигантов, как тебе заблагорассудится, но ты никогда не сможешь забыть ту женщину».       Эта женщина. Возможно, любовница?       Он долго молчал, прежде чем опустил ткань в таз и слегка улыбнулся. Он поднял голову и уткнулся ей в шею, «В этом разговоре слишком много клише. Боюсь, что меня стало заносить». Он повернулся к двери, «Я вижу, что тебе это нравится, признаться честно я хотел присоединиться к тебе, но скоро праздник и я вынужден отправиться на охоту, я с нетерпением ожидаю сегодняшний вечер». Его последние слова были слишком смелыми, как и его улыбка. Сегодня вечером. Это будет сегодня, их бракосочетание состоится вечером. Ей захотелось засунуть купальную тряпку в рот, и погрузиться в воду, чтобы утонуть!       «Рамси», выпалила она. Он остановился на полпути, и повернул голову.       «… ты убьёшь меня после того, как я исполню своё предназначение?» Её голос был тихим и безэмоциональным. Санса слушала оглушительную тишину, ожидая его ответ. «Я делаю только то, что говорит мне лорд отец. Чаще всего неохотно», его тон был почти жестоким, «Однако приказ жениться на тебе, сделал меня счастливым. Нет, Санса», он снова посмотрел ей в глаза, « я не сделаю этого».