Приручение бешеного пса

      Благодать- это просто слабость. По крайней мере, мне так сказали. Мне было холодно. Я был безжалостен. Но кровь на моих руках… Пугает меня до смерти. J.Y. I’ll be Good

***

      Как же она скучала по нему.       Она скучала по нему так сильно, что её внутренности скручивались при мыслях о том, что совсем скоро он прибудет в Винтерфелл. Она чувствовала себя женой моряка, дожидающаяся своего мужа из длительного морского похода. Её разбитая на мелкие осколки душа будто излечилась только от одной мысли о нём. Она скучала по нему так сильно, что дрожала по ночам, заливая подушку злыми слезами. Она трогала собственное тело, воображая, что сейчас это его руки сжимают её грудь: она уже привыкла кричать и задыхаться, шептать его имя, как спасение. И тогда она выла, как банши получившая долгожданную свободу.       Тем не менее, как бы она не молилась о том, чтобы он материализовался рядом с ней, однако этого бы всё равно не случилось, она знала, что теперь его душа принадлежит Старковской суке.       Рамси Болтон, наконец, женился. И Боги, с того момента воздух для неё превратился в яд. Нет, она закрыла глаза, он мой, а я его… только я могу осчастливить его. Нет, её интересуют не только их сексуальные извращения. Миранда любит его, и она готова была убить всё поколение Старков, перемотать время назад, только для того, чтобы Санса Старк никогда не появлялась на свет.       Миранда стояла, прижавшись грудью к кирпичной стене, и вглядывалась в лицо каждого всадника въезжавшего в ворота. Её грудь приятно набухла, а язык припух, один всадник, затем другой, потом ещё… затем её зрачки расширились, как только она заметила его тёмные волосы. Она прижалась спиной к холодным грубым кирпичам и вздохнула, обхватив свои плечи руками.       Она не хотела, чтобы он возвращался домой.       Не сейчас, когда Русе Болтон в ярости, и готов разорвать своего сына собственными руками.       Хранитель Севера был жесток и страдал бессонницей. Три дня и три ночи он беспрестанно ходил, рот сжат в плотную линию, а глаза горели хищным огнём, казалось, ничто не может ему угодить. Не найдя, Рикона Старка в подвалах, он отправил дюжину охранников на его поиски, и замок утонул в смятении. Саму Миранду избили за то, что она никак не смогла остановить побег ребёнка и вообще только мешалась под ногами. Лорд Болтон пообещал золото и серебро, а также место в совете тому, кто найдёт мальчика Старков.       Арима и Вонючку ждала смерть, слишком много усилий пришлось приложить солдатам, чтобы сколотить им кресты. Всё это она узнала из записки, которую успела прочесть до того, как ворон отнёс чёрные вести её возлюбленному.       Она фыркнула и спрятала лицо в ладонях, как будто это могло помочь ей отгородиться от нахлынувших чувств. Она снова повернула голову, чтобы увидеть свою любовь, небрежно спускающуюся с лошади. Его щетина выглядела слишком небрежно, возможное он брился в последний раз, когда покидал Винтерфелл ради скоропалительного брака. Тёмная щетина почти скрывала его верхнюю губу и занимала почти всю поверхность его подбородка, он был похож на человека, пережившего три лета окутанного ночью. В глаза бросались тёмные круги под его глазами, и явно выступающие скулы. Он с трудом двигался, и она списала это на то, что он потерял несколько фунтов. Она почти ощущала исходивший от него запах тревоги, он был чем-то огорчён это было очевидно, и она пыталась понять, что же такого могло случиться за столь короткий срок. Неужели Санса отказала ему? Нет, она не могла… не настолько же она глупа, чтобы игнорировать свой женский долг, не так ли? Миранда ехидно улыбалась этим мыслям, которые её так успокаивали.       Когда во дворе появилась карета, мужчины суетливо зашевелились. Миранда вздрогнула от зависти, стискивающей её грудную клетку. Миранда проглотила боль, когда Рамси повернулся открыть дверцу кареты. Она поджала губы, когда Санса Старк — нет… Санса Болтон выбралась из кареты в тёплом платье цвета мха, украшенного различными кружевами, и как только её ноги ступили на землю к ней тут же подбежали служанки и стали заворачивать её в меха. Среди всего этого беспорядка и безродных людей Санса была королевским тюльпаном, которым каждый хотел обладать. Мужчины украдкой разглядывали ее, когда она проходила мимо, но Рамси не видел этого, он смотрел на неё так, как будто она была самым дорогим ему существом во всём Вестеросе. Они ни разу не заговорили и не переглянулись. Она была истинной леди. В её глазах не было никаких эмоций, губы сомкнуты в тонкую линию, именно с таким лицом она и прошла весь путь, а затем скрылась в своих апартаментах. Миранда вздохнула. Рамси слишком наслаждался ею, и должно быть совершенно забыл про неё.       Во дворе появилось новое лицо, Маленький Джон, в чёрном капюшоне и кожаной одежде, такой же темной, как и его выражение лица. Он был почти на голову выше всех людей, находящихся во дворе, и Миранда прикрыла глаза, у неё было предчувствие, что сейчас случится что-то страшное. Маленький Джон поравнялся с Рамси и наклонился вперёд, чтобы прошептать лорду о чём-то на ухо. Дослушав, Рамси неожиданно дёрнулся, как будто узнала только что плохие новости.       Миранда видела, как цвет медленно покидает лицо Рамси. Он положил два пальца на воротник и оттянул его в сторону, чтобы впустить воздух, его холодные глаза стали глубокими и почти бирюзовыми. Миранда хотела связаться с ним, чтобы предупредить его… но не получилось.       Ох, Рамси.       Её пальцы коснулись золотых пятен гладкой поверхности кулона, она так и не смогла расстаться с ним. Во второй половине дня солнечные лучи сияли ещё ярче, и она поднесла кулон к окну, желая увидеть, как он меняет свой свет от золотистого до тёмно- фиолетового. Как же она мечтала услышать голос хозяина кулона. Она скучала по своему другу, его грустному стеклянному взгляду, и его предательским мотивам. Это правда… благодарность тёплым потоком неслась к её израненной душе, неужели ты и вправду освободил моего брата? Арим был так верен ей, что она незамедлительно поцеловала бы его, если бы он был рядом. При этих мыслях её щёки стыдливо покраснели, как будто она впервые сделала глоток сладкого летнего эля. Глупая девчонка.       Она вздохнула… как она могла быть такой эгоистичной, именно она подтолкнула его к этому поступку, который, скорее всего, принесёт ему смерть. Рикон слишком далеко от стены, и она надеялась, что Арим позаботился о том, чтобы взять с собой лошадь, чтобы значительно ускорить движение. Она надеялась, что они благополучно доберутся до стены, и что если произойдёт что-то ужасное, Арим сможет нести на себе её брата, и что Джонн сможет им помочь. Слишком много фантазий. Теперь все последующие дни она проведёт сидя у окна, вглядываясь в горизонт, боясь увидеть там ворона принёсшего весть о поимке беглецов.       Теперь горизонт выглядел слишком открытым, и она разглядывала тёмные стены окружающие её. Теперь она живёт в другой комнате. Вместо той мрачной комнаты, в которой она раньше обитала, она выбрала одну из башен на юге замка. Эта комната была маленькой, меньше тех, в которых она обычно жила, но у неё было другое преимущество, солнце всегда в независимости от погоды освещало всё помещение. Она наслаждалась одиночеством, втайне от мужа радуясь тому, что он занят присягой. Он очень хорошо относился к ней в дороге от Темнолесья до Винтерфелла. Она пыталась припомнить дни, когда у неё в последний раз шла кровь… это было забавно, она кровоточила почти каждую ночь в Дредфорте. Это было почти невозможно.       Её новая комната была самая удобная из тех, в которых ей доводилось раньше бывать. Она часто вспоминала великие песни Старой Нэн, наверняка они находятся где-то здесь, увековеченные на старых пергаментах. Она жила в крошечном раю, доступном только ей. Она могла ужинать лимонными пирожными, чёрными ягодами и грушами, или вышивать по вечерам, теперь она могла делать все, что ей захочется. И никто не сможет вытянуть её из личной утопии. Извилистая лестница, ведущая к её комнате успокаивала её. Пьяными ночами Рамси будет не в состоянии дойти сюда. Она надеялась, что так и будет. Горничная появилась в дверях неожиданно, испугав Сансу, она сжала кулон в ладони и завела руку за спину. Она нервно кивнула служанке, принёсшей ей свежее бельё и еду. В комнате запахло свежеиспечёнными лепёшками и розмарином. Запах Розмарина вернул Сансу в то утро, когда королева Серсея впервые рассказывала ей о том, как жена должна обращаться с мужем.       Снег ложился на землю белым покрывалом, и Санса повернулась на каблуках, чтобы направиться к кирпичному переулку. По крайней мере, так она смогла спасти подол своего платья. Сегодня она надела тёмное бархатное платье, цвета высушенной крови, идеально подчёркивающее её белую кожу.       Так и не решив куда идти, она направилась к кухне, чтобы умыкнуть оттуда кусок миндального пирога и тыквенного супа. Но она сразу, же забыла о голоде, когда заметила около окровавленных дверей большого зала трёх солдат Рамси, она сбавила шаги. Дверь была приоткрыта, и один из солдат шмыгнул туда, шепнув что-то остальным напоследок. Должно быть, она слишком громко топала, так как солдаты незамедлительно повернулись к ней, и она вынуждена была остановиться. Санса видела застывшую на их лицах растерянность, её же лицо так и осталось безразличным ко всему окружающему. Она хотела их спросить, что случилось, но вовремя прикусила язык, она могла рассмеяться, услышав дурные вести, касаемые Болтонов. Она продолжала ходить кругами около двери, силясь заглянуть внутрь, и узнать, что же там происходит.       Она повернулась к открытой двери кухни. Помещение было холодным и безжизненным, укомплектованным немыми поварами. Никто, казалось, не замечал её, их интересовали только заботы о чистке посуды и готовки ужина.       Грустная женщина с луковичным носом, казалось расстроенной, рыжие волосы были собраны в тугую косу, она вытирала толстые пальцы, похожие на колбаски об окровавленный фартук. Когда она заговорила, Санса почувствовала исходящий от жёлтых зубов запах лука, и сморщила носик.       — Что ты хочешь дорогая?       Санса поджала губы. Несмотря на объёмное тело, голова поварихи была такой же нежной, как и у мотылька. Она так и не ответила женщине, её по-прежнему сжирало изнутри любопытство о то, что сейчас происходит в Большом зале.       Медленно она подобрала свои юбки и крутанулась на каблуках, чтобы поскорее сбежать подальше отсюда.       Коридоры, ведущие в Большой зал, были тусклыми и безжизненными. Когда-то давно здесь были установлены большие подсвечники, освещающие помещение не хуже солнечного света. Теперь тёмные каменные коридоры были похожи на склеп. Санса вздрогнула, посмотрев в сторону как будто острые когти резким толчком впились ей в спину. Из-за двери доносились приглушённые голоса, и они не были кроткими, было понятно, что беседа ведётся на повышенных тонах.       Санса остановилась, чтобы звук собственных шагов не мешал ей разобрать суть разговора. Она узнала этот голос. Низкий голос, наполненный яростью, непристойностью и холодом. Русе Болтон.       — Я дал тебе шанс, глупец!       Санса провела почти сухим языком по губам.       — Я дал тебе шанс, а ты сделал из меня посмешище! Теперь весь Север смеётся надо мной!       Удар кулака о стол разнёсся по всему залу.       Наконец послышался голос, который она ожидала услышать размеренный, спокойный, но наполненный сомнением. — Я позабочусь об этом. — КАК? Стук тяжёлых сапог о каменный пол. — КАК? Грохот кольчуги. Рука, облачённая в перчатку, легла на воротник юноши.       — Ответь мне, бастард.       — Я буду…       — Ты не знаешь как!       Грохот. Резкий удар в челюсть. Санса сглотнула.       — Всё это я делал для тебя! — Удар в пах. Крик боли. — Для тебя!       Тяжёлое дыхание. Одно наполненное яростью, другое страданием, растянувшегося на полу: кашель и беспомощные вздохи. Санса откинулась на ледяные кирпичи, которые скрывали её. Она закрыла глаза. Всё происходящее перенесло её в тот день, когда она сидела в тронном зале Красного замка, полуобнажённая, рукоятка меча с силой приземлилась ей на живот, а металлическая часть меча обрушилась на спину, затем маниакальный смех Джоффри… он избил её!       — Я думал, что сделал из тебя человека! — прорычал Русе, — я думал, что сделал из тебя человека, когда заставил тебя освежевать шлюху, отравляющую твою жалкую жизнь! Что…? Глаза Сансы распахнулись. Весь мир вокруг рухнул, и она схватилась за горло. Она почувствовала, что перед ней, наконец- то открылись подробности из прошлого Рамси. Ей не хотелось видеть этого отвратительное зрелище. Кончики её пальцев слабо дрогнули, когда холодный воздух просочился сквозь объёмные юбки.       Нет.       — Остановись…       Санса прикусила нижнюю губу, как будто она была тем, кто озвучил мольбу. О, Боги… Этого не может быть…       Русе продолжил: — Ты такой же бесполезный, как и она. Скулишь из-за неё, как собака, которой ты сейчас и являешься. Хотя гончим можно найти полезное применение в отличие от тебя.       — Прекрати…       О, Рамси… Она подавила волнительный вздох, фантастический вихрь гнева и жалости окутывал её тело.       — Я должен был заставить тебя смотреть, как гончие разрывают её плоть!       — Пожалуйста… прекрати…       Она всё поняла. Вспышка, которая исходила, казалось от самого дьявола, разорвало её сердце на тысячу мелких крупиц. Она могла видеть его даже с закрытыми глазами, задыхаясь от воздуха, и выхватывая из своей памяти давние слова мужа. Однажды я освежевал женщину… она вспомнила угрожающий голос мужа за спиной.       Проклятье. Эта женщина была его матерью. Рамси Болтон был вынужден освежевать собственную мать.