Now or never

Гарри удобно расположился в своём любимом кресле у камина в гостиной восьмого курса. Живоглот улёгся клубочком на его коленях, его пушистый хвост щекотал бок Гарри, а тихое урчание успокаивало. С тех пор, как Рон и Гермиона начали официально встречаться, Гарри оказывался один все чаще и чаще. Хотя, он и понимал, что быть третьим лишним ещё менее приятно, чем проводить время в одиночестве, иногда он чувствовал себя несколько забытым, но Гарри никогда не обижался за это на своих друзей. Они его лучшие друзья, и он прекрасно знает, что они всегда будут рядом с ним, но время идёт и они взрослеют. Возможно, когда-нибудь они станут семьей и у них появятся дети, но это явно не то, о чем Гарри хотелось бы думать сейчас. Несмотря на то, как сильно он бы не старался отогнать от себя эти мысли, все чаще он задумывался об этом. И о том, будет ли у него самого семья, он задумывался не реже. Конечно, у него есть Уизли и Гермиона, но сможет ли он создать свою собственную семью вместе с кем-то? Он размял шею и поднял свой взгляд на Драко. Прошло только полдня с тех пор, как они вернулись в Хогвартс, но Драко, который сидел за столом на другом конце комнаты от Гарри, уже, обложившись книгами из библиотеки, пытался что-то писать на своём пергаменте. У него явно не получалось сделать то, что он запланировал. Не ясно было то, что именно его отвлекало. Гарри часто думал, что, возможно, не будь Рон и Гермиона так заняты друг другом, он бы не смог узнать Драко так, как знает его сейчас. А может виной его дружбе с Малфоем стала война? На самом деле очень много факторов привело их к дружбе. Гарри слишком часто искал взглядом Драко, когда его не было рядом, а когда находил, то мог беззастенчиво подолгу рассматривать его. Так он узнавал очень многое о малфоевских привычках. Но на деле, он сам не замечал, как долго он смотрит на него. Забини, который сидел напротив блондина, явно пытался отвлечь Драко от работы бессмысленной болтовней и шутками, как он обычно делает, чтобы увидеть негодование друга, но Драко не обращал на него внимания. На пергамент и книги перед собой он также не обращал внимания. С его пера спадали чернильные капли, оставляя уродливые кляксы, которые Драко не переносил. Его взгляд был устремлён в окно, за стеклом которого на землю опускались пушистые хлопья снега, поблескивающие под лунным светом. Изредка он обращал свой взгляд на Гарри, но лишь на мгновенье, как будто желая удостовериться, что он все ещё тут. Гарри так глубоко ушёл в свои размышления, что даже не заметил, как сзади подошла Паркинсон. Услышав её голос над своим ухом, Гарри подпрыгнул на месте от неожиданности. — Какая гордость, я смогла напугать нашего храброго Золотого Малчика Гриффиндора, — захихикала она, — итак, жду интересных рассказов. — Ты о чем? — не понял ее Гарри. — Как он вёл себя? Не буянил? — спросила она будто о ребёнке, кивая головой в сторону Драко. — Думаю, ему понравилось, — Гарри пожал плечами, а в голове всплыли воспоминания о сегодняшнем утре. — Миссис Уизли, спасибо, что разрешили нам погостить у вас, — искренне поблагодарил Драко, когда им пора было уезжать. Голос его казался несколько охрипшим. — Не за что, — засмущавшись, ответила она, — удачи с испытаниями, Драко, — быстро добавила Молли, сжимая его плечо. — Милый, береги себя, — сказала Миссис Малфой, обнимая сына, — сражайся и добивайся, — Нарцисса поцеловала Драко в щеку и тихо добавила, — никто не будет ругать тебя и злится, если у тебя что-то не получится. Драко опустил взгляд. Он не любил прощаться. Сейчас прощание было ему ненавистно, оно означало, что его матери придется провести еще полгода в промозглом и пустом полуразрушенном поместье. — Гарри, — вдруг сказала Нарцисса, — ты много сделал для меня, но прошу, присматривай за ним, хорошо? — попросила она, обнимая Гарри. Он утвердительно кивнул, не в силах сдерживать улыбку. Почему-то он был уверен, что его собственная мама на месте Нарциссы повела бы себя точно также. — А ты, — обратилась она к сыну, снова крепко сжимая его в своих объятиях, — присматривай за Гарри. — Гермиона, для тебя самое тяжелое, — со вздохом сказала Молли, после того, как поцеловала ее в макушку, — приглядывай за этими тремя, — она скептически глянула на парней, — Гарри у нас вечно находит проблемы. — Не правда, — возразил он, — не я нахожу проблемы, а они находят меня. — Если я получу хоть одно письмо от МакГонагалл о том, что вы, — указывая на гриффиндорцев, сказала она, так, словно Гарри был ей родным сыном, — что-то учудили… — Никаких писем от МакГонагалл, обещаем, — вскинув руки вверх сказал Рон. И вот, полдня спустя очередная проблема свалилась на голову Гарри. Панси Паркинсон была его проблемой. Она старалась вытянуть из Гарри абсолютно все, но о многом Гарри говорить не хотелось, ровно так же, как и думать об этом. Они не говорили о произошедшем в рождественскую ночь, но Гарри часто думал об этом, и когда, казалось, он начинал забывать о случившемся, воспоминания снова всплывали в его голове. Гарри не знал, зачем он это сделал, ему просто захотелось. Драко снова прав, он крайне импульсивный придурок. Но ведь после Драко сам потянулся к нему? Мыслей было так много, что его голова начинала болеть от всего этого, а Гарри искренне желал о том, чтобы он не был живым человеком, тогда бы ему не приходилось ладить с этим хаосом в его голове. — Он заболел, — вдруг констатировал Гарри, прерывая поток слов Паркинсон, в которые он даже не вслушивался. Все это время, что он разговаривал с Панси, или точнее слушал её и мычал что-то в ответ, он не сводил взгляда с Драко. — Что? С чего ты это решил? — удивилась она. — Он шмыгает носом весь день, — сказал Гарри и поднялся с места, направляясь к столу у окна. Живоглот только недовольно фыркнул ему вслед. — Какого боггарта, Поттер? — встрепенулся Малфой, стараясь убрать поттеровскую руку от своего лба. Когда Гарри наконец убрал свою руку, Драко недовольно глянул сначала на него, а после на выпавшее из его руки перо, что наделало ещё больше пятен на уже давно испорченном пергаменте. Кожа Драко была бледнее обычного, но Гарри чувствовал, что у него жар. Под глазами залегли темные круги. Гарри знал, что Драко плохо спал, его собственная бессонница тому причина. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Гарри, глядя на блондина перед собой. — Обычно, — ответил ему Драко, — нормально, — добавил он, видя, что Гарри не удовлетворил его ответ. — Ложь, — серьезно сказал гриффиндорец, — почему ты не сказал, что болен? — Потому что я не болен, — недовольно буркнул Драко, но в этот же момент он снова шмыгнул носом, — может быть немного, — тихо согласился он, — если бы я сказал, то ты бы потащил меня в Больничное Крыло, мне этого не надо сейчас. — Поверь, это именно то, что я собираюсь сделать, — заверил его Гарри, — пойдём, — скорее скомандовал он, чем попросил. Вероятно, у Драко абсолютно не было сил на сопротивление, поэтому он просто последовал за Гарри. Панси и Блейз обменялись взглядами и недоуменно пожали плечами. Вечером в замке было довольно тихо. Только Пивз хлопал дверьми где-то вдалеке, и Драко ворчал о том, что он совершенно здоров, а его голос отдавался эхом в просторном помещении. Он изредка оглядывался по сторонам, словно боялся наткнуться на кого-либо, Гарри же упорно игнорировал его слова. Факелы озаряли теплым, но тусклым светом длинные коридоры, по которым Гарри за руку вёл, а если быть точнее, тащил за собой, Драко в Больничное Крыло. Складывалось впечатление, что сопротивлялся он только из-за своей упёртости и гордости. Отворив тяжелую дверь, гриффиндорцу пришлось пропихивать парня вперёд. — Мадам Помфри? — позвал Гарри, а Драко возле него вздохнул и нервно передернул плечами. — Да-да, иду, — отозвалась она, выходя из небольшой кладовки с зельями и прочими лекарствами. — Я привёл вам больного, — объяснился Гарри. — Я не болен, — запротестовал слизеринец, скрестив руки на груди. Мадам Помфри внимательно на него посмотрела. — Он уже пару дней охрипший, шмыгает носом. — Поэтому мне просто хватит бодроперцового зелья, — вновь вмешался Драко. — Мистер Поттер, продолжайте, — игнорируя его, сказала ведьма. — У него пропал аппетит, и он плохо спал, — задумчиво добавил Гарри. — Я не ребёнок! — недовольно сказал Драко, глядя на Гарри. — Но ведёшь себя, как ребенок, дорогой, — ответила ему Мадам Помфри, — исходя из описанных симптомов и твоего внешнего вида, это может быть серьезно. Гарри не был уверен, было ли это правдой или женщина просто хотела, чтобы Драко успокоился и позволил вылечить его. Он опустил голову и глубоко вздохнул. После он поднял свой взгляд на Гарри. В этот раз он потерпел поражение. — Ходит слух, что в Косой Алее выпустили магический гибрид тосклопа и веретенницы из Америки. Неужели они так быстро распространяются? Ведь вы, Мистер Малфой, не были на Косой Аллее на каникулах? — спросила Мадам Помфри, Малфой же быстро отрицательно покачал головой. — Иди обратно, Поттер, уже много времени, — сказал Драко. — Да, ступай, я позабочусь о нем, — отправила его Мадам Помфри, насылая на Драко диагностические чары. Близилось второе испытание, а Драко все ещё не разгадал, как же открыть шкатулку. Гарри вспомнил о том, как в самый последний момент узнал, что примерно его ждёт. Все, что Драко смог понять это лишь несколько рун, которые означали «воздух», «насыщение» и «падение», но что бы это значило, он не имел и малейшего понятия. Не может ведь испытание проходить в воздухе? На следующее утро Гарри вместе с Роном спустился в Большой Зал. Сидеть за гриффиндорским столом было необычно. Сидеть без Драко и даже не видеть его на другом конце зала было ещё куда более необычно и даже странно. — Ну, что, наслаждаешься отсутствием хорька? — пошутил Рон, откусывая тост с джемом. — Кстати, наверное, я пойду, схожу к нему, — сказал Гарри, отодвигая свою лишь наполовину пустую тарелку. Он встал со скамьи и по дороге из зала прихватил зеленое кислое яблоко. Гарри не заметил ни того, как Рон несколько недовольно фыркнул, ни того как Гермиона толкнула его ногу под столом, и даже того, как Панси и Забини внимательно проследили за ним. Драко лежал на постели и безысходно глядел в потолок, но услышав, как кто-то вошёл он быстро повернул голову в сторону двери. Увидев, что это Гарри, он снова поднял свой взгляд к потолку. К его правой руке был присоединён катетер, через который в его кровь попадало золотистое сверкающее зелье, от чего его кожа излучала мягкое сияние. — Поттер, я чувствую себя таким бесполезным, — прохрипел Драко. — И тебе доброе утро, Малфой, — ответил ему Гарри, опуская яблоко на прикроватную тумбу, — от чего же? — поинтересовался он. — Считай, — сказал он, поднимая свободную руку, — я пропускаю уроки, — он загнул один палец, — мне нечего даже почитать, меня ужалила какая-то крылатая гибридная тварь, и я не могу сделать ничего, чтобы открыть эту проклятую шкатулку, — за последний пункт он загнул сразу два пальца. — Не будет толку, если ты больной будешь ходить на уроки, — заверил его Гарри, — тем более, если ты пойдёшь на испытание в таком виде. А книги я могу тебе принести, и конспекты тоже. Со шкатулкой успеем разобраться. Большинство перемен и вечеров следующих нескольких недель Гарри провёл сидя рядом с Драко на кровати или стуле, иногда даже на полу. Гермиона и Панси тоже были частыми гостями, они приходили учиться и приносили конспекты по предметам, которые Гарри не посещал. Полумна и Джинни тоже заходили, чтобы узнать о его самочувствии, что несколько смущало Драко. Даже Блейз и Рон иногда приходили по вечерам, к огромному недовольству мадам Помфри. — Но эта болезнь ведь даже не заразная! — протестовал Блейз, когда ведьма выставляла посетителей прочь. Гарри и Драко болтали ни о чем и обо всем сразу. В их взаимоотношениях появилась нужда узнать много нового, упущенного за столько лет глупой вражды, но, несмотря на это, Малфой все так же был саркастичным, а Гарри все так же остроумно отвечал ему. Драко выработал привычку оставлять часть своей еды, как бы случайно и ненамеренно, ведь он понимал, что Гарри часто приходил, даже не побывав в Большом Зале. Однако делиться было, в какой-то степени, глупо, ведь они всегда могли попросить Кикимера принести им что-нибудь, но Драко почему-то продолжал это делать, а Гарри уже не задавал по этому поводу вопросов, а лишь несколько беззаботно улыбался. Сказать, что Драко чувствовал себя беззаботно, значит соврать. Он каждый день вертел в руках шкатулку и пробовал на ней разные заклинания, но ответ на вопрос, как же её открыть пришёл абсолютно неожиданно. — Гарри! — позвала Джинни, увидев, как парень спускается по лестнице. Несмотря на то, что он торопился, Гарри подошёл к ней. Он заснул под самое утро, поэтому встал позже, чем нужно было, и сейчас он хотел успеть забежать в Больничное Крыло. — Доброе утро, — сказал он, поправляя сумку на плече, и зевнул, прикрывая рот рукой. — Малфой все ещё валяется в лазарете? — спросила гриффиндорка. — Да, а что? — Мне кажется, мы с Алекс открыли шкатулку, — спешно сказала она, улыбаясь. — Что? Как? — удивившись, быстро спросил её Гарри. — Долгая история, но мы уронили её. Не с высоты пары метров конечно… — ответила Джинни и убрала выбившуюся прядку коротких волос за ухо, — скажи Малфою что, чтобы наверняка открылась, нужно сбрасывать откуда-то выше гриффиндорской башни, — посоветовала она. Гарри широко улыбнулся и спешно поблагодарил подругу. Пожелав ей хорошего дня, он быстро глянул на свои наручные часы и, перепрыгивая по несколько ступенек за раз, отправился туда, куда изначально намеревался, но уже с хорошими новостями. — Мистер Поттер, первый урок начнётся через несколько минут, я требую, чтобы вы покинули Больничное Крыло, — протестовала Мадам Помфри. — Я на минуту, у меня очень важная новость для Малфоя, — Гарри видел, как слизеринец приподнялся на своей койке, любопытно глядя него, но ведьма была непреклонна и не собиралась пропускать его, — я знаю, как отрыть её! — выкрикнул он, все ещё пытаясь отдышаться после пробежки по замку. — Что? — сказал Драко, прикусив нижнюю губу, несмотря на то, что он прекрасно расслышал Гарри. — Я знаю, как открыть шкатулку, — самодовольно повторил Гарри, — но Мадам Помфри хочет, чтобы я ушёл, — он хитро улыбнулся парню на койке и пожал плечами, — в другой раз, Малфой, — добавил он и покинул Больничное Крыло, тихо посмеиваясь с недовольного лица Малфоя. Вероятно, Драко ждал весь день, что Гарри объявится на одной из перемен и расскажет ему то, что знал. Драко начинал впадать в отчаяние, ведь даже старинная книга, которую ему отдала Нарцисса, не смогла дать каких-то внятных ответов. Из-за того, что Драко не имел представления о том, что ему делать с глыбоподобной шкатулкой, он сразу же поверил Гарри. Этот день тянулся для слизеринца мучительно долго. Когда после отбоя отворилась дверь Больничного Крыла, Драко выглядел абсолютно сбитым с толку. Он, хоть и ждал весь день, но не ожидал, что Гарри придёт ночью, но ещё больше он не ожидал увидеть, как дверь сама по себе медленно открывается, а потом закрывается. Не зная, чего ожидать дальше, парень взял с прикроватной тумбы свою палочку. Гарри, прикрывая рот, чтобы не засмеяться в голос, глядя на выражения лица парня, скинул мантию-невидимку. Имя Мадам Помфри на Карте Мародеров медленно перемещалось по её покоям, что означало, что ведьма ещё не спит. — Придурок! — возмутился Драко, откидываясь обратно на подушку, а Гарри тихо зашипел, призывая его к тишине. — Бери шкатулку и поднимайся, мы идем открывать её, — прошептал гриффиндорец, подходя ближе к нему. — Почему именно сейчас, Поттер? — недовольно спросил Драко шепотом. — И куда мы идём, почему это нельзя сделать тут? — он продолжил свой расспрос. — Тут не получится, а Мадам Помфри сказала, что ты тут ещё на пару дней. Если не хочешь, оставайся тут, — Гарри отвернулся от него, как бы собираясь уходить и хитро улыбнулся. Сзади тихо заскрипела больничная койка. — Куда мы идём? — спросил Малфой, магически уменьшая шкатулку. Гарри внимательно просмотрел все коридоры на наличие в них людей. Гарри знал только одно доступное им место в Хогвартсе, которое было бы выше башни Гриффиндора. Филч и его настырная кошка дежурили недалёко от места их назначения, и обойти их другим путём было невозможно, а некоторые старосты все ещё дежурили на этажах, но судя по времени, они должны были начать расходиться через несколько минут. — Увидишь, — заключил Гарри, — шалость удалась, — он взмахнул палочкой и убрал карту в карман своих штанов. Пользоваться ей, находясь вдвоём под мантией, и остаться незамеченными близко к нереальному. — Мне нужно понимать, куда мы идём, — прошипел на него Малфой, скрестив руки на груди. — Тебе нужно вести себя максимально тихо и идти за мной, это все, Малфой, — объяснил Гарри, накидывая на них струящийся материал. Мантии едва хватало, чтобы полностью скрыть их, разойдись они хоть чуть-чуть в разные стороны и стало бы видно чью-нибудь лодыжку. Они быстро продвигались по холодным коридорам замка, которые были подсвечены тусклым светом факелов. Почему-то Гарри казалось, что несколько лет назад в замке было теплее, даже в такое время года, и светлее. Если бы Хогвартс был живым, можно было бы сказать, что он был болен. Он тихо сказал об этом Драко, и слизеринец согласился с ним. Они смогли обойти Филча и остаться незамеченными, хотя Миссис Норрис с подозрением поглядывала в их сторону. Когда они были достаточно далеко, чтобы их могли услышать, Драко признался, что к его собственному сожалению теперь он во всей красе понимает гриффиндорскую страсть нарушать всевозможные правила. Гарри был настолько озадачен переменами в поведении Хогвартса, что он даже не заметил по какому коридору они сейчас шли, но сразу почувствовал, как Драко остановился на месте. Струящаяся ткань соскользнула с блондина, и Гарри внезапно стало холодно от отсутствия тела рядом. Он обернулся, скидывая мантию с себя. Драко стоял неподвижно и с ужасом в глазах смотрел на стену перед ним. Они были на восьмом этаже. — Ты думаешь, она работает? — тихо спросил его Гарри. — Не знаю, — ответил Драко. — Хочешь попробовать? — Гарри сделал несколько шагов в направлении стены. — Нет, — быстро ответил ему парень, а гриффиндорец приложил руку к стене и быстро отдернул её, шипя себе под нос, — что случилось? — вдруг сорвался с места Драко, хватая поттеровскую руку, чтобы осмотреть. — Стена горячая, — прошептал Гарри. В момент, когда он хотел еще что-то сказать, ему послышались шаги, поэтому он спешно толкнул Драко в темную нишу и накинул на них мантию. Парень хотел возразить, но Гарри быстро закрыл его рот своей необожжённой рукой. Казалось, его дыхание остановилось Спустя мгновенье из-за угла показался голубоватый свет Люмоса, а звук шагов стал только отчётливее. Мимо них прошла МакГонагалл. Оставалось только гадать, почему директриса в такое время не отдыхала в своих покоях. Облегченно выдохнув, Гарри убрал свою руку от губ Малфоя и прислонил голову к его плечу, пытаясь перевести дух. Драко все еще молча стоял, облокотившись на стену, сожалея о своем решении пойти с Поттером на ночные приключения по замку. — Только не говори, что нам надо сюда, — теперь Драко сожалел об этом еще больше, чем прежде. — Ты хочешь открыть эту шкатулку или нет? — спросил его Гарри, поднимаясь по лестнице перед Драко. — Да, но я не хочу подниматься на Астрономическую Башню, — тут Гарри был с ним согласен, желания подниматься туда не было абсолютно. Для них обоих это место было пропитано ужасными воспоминаниями, вспоминать о которых совсем не хотелось. — Поздно возвращаться обратно, — попытался убедить их обоих Гарри, — пойдем, мы почти на месте, — сказал он и взял Драко за руку, ведя его за собой. Ничего не поменялось на Астрономической Башне, она осталась такой, как и была раньше. Холодный ветер дул прямо в лицо. Гарри почувствовал, как Драко рядом с ним напрягся. Он опустил свой опустошенный взгляд вниз, замирая на месте. — Если бы ты знал, что я натворил, — сказал Драко, Гарри предпочел же просто промолчать, — ты не знаешь, насколько ужасные вещи я сделал. — Знаю, — тихо произнёс он и отошел на то место, где он стоял обездвиженный и накинул сверху мантию. Драко смотрел на него, широко раскрыв глаза. Гарри скинул мантию-невидимку и слабо улыбнулся глядя на Драко. — Оу, — наконец-то произнес Драко, — значит, ты все видел, — констатировал он, — тогда я не понимаю, почему ты так добр ко мне? Почему ты сейчас тут со мной, а не со своими друзьями, которые достойны тебя? — Я все видел, вот почему, — сказал Гарри и снова подошел к нему, — в смерти Дамблдора нет твоей вины, он попросил Снейпа убить его незадолго до произошедшего, — попытался уверить его Гарри. — Но я впустил в школу Пожирателей, я проклял Бэлл и… — тихо говорил Драко, хотя и понимал, что Гарри знает обо всем этом. — Я бы сделал все, чтобы вернуть моих родителей, но магия не может этого сделать, — перебил его Гарри, — но магия была в силах помочь тебе сохранить жизни твоих родителей. Я понимаю, почему ты делал это. Как бы ты не старался уверить Дамблдора, — слова давались Гарри с трудом, но он продолжал говорить с ним, — что он не знает, на что ты способен, сейчас здесь стою я, и я знаю, на что ты не способен. Это главное. И я сожалею, что я весь год бегал за тобой пытаясь понять, что именно ты замышляешь, а не понять, почему ты это замышляешь, несмотря на то, что я видел, что ты страдаешь, — Гарри чувствовал себя отвратительно, снова прокручивая все это в голове, но с другой стороны ему становилось легче. Некоторое время они молча стояли, глядя друг на друга. — Думаешь, что-то могло бы быть иначе, если бы я не был таким идиотом? Мы бы не стали врагами? — спросил его Драко. — Воландеморт был моим врагом, но не ты. Мы сами придумали себе эту вражду, — Гарри пожал плечами, — если бы поговорили, то я бы сделал все, чтобы помочь тебе, но мы этого не сделали, — Гарри понял, что Драко трясется от холода, — но сейчас, у нас есть эта возможность и мы должны говорить. Говорить не о погоде и квиддиче, а о прошлом, о войне, — Гарри снял с себя свитер и надел его на Драко, — тогда мы сможем помочь друг другу. Теперь надевай мой свитер, и, будь добр, бросай эту штуковину с башни поскорее, нам нужно возвращаться. Драко расколдовал шкатулку, возвращая ей обычный размер, а Гарри наложил на них согревающие чары. Возможно, когда гриффиндорец сказал, что с ней нужно сделать, все встало на свои места и разгаданные руны стали иметь смысл, поэтому он замахнулся и бросил шкатулку как можно дальше от себя, словно пытаясь избавиться от всего негатива. Они оба смотрели, как шкатулка скрылась за парапетом. Только после того, как она пропала из поля зрения, Драко начал переживать, что она не отзовется на простое Акцио, но долго переживать не пришлось. Шкатулка, коснувшись земли, буквально отскочила от нее и поднялась обратно, зависая в воздухе перед ними. Драко глупо уставился на шкатулку. Она была открыта по расколу. Он протер глаза и засмеялся, повернувшись к Гарри, который так же засмеялся. После долгих месяцев попыток открыть шкатулку всеми различными способами, сотни изученных заклятий и множества прочитанных книг, решение казалось настолько нелепым, что сдерживать смех был невозможно. — Нам нужно больше разговаривать, — согласился с Гарри Драко, а голос его все еще подрагивал.