***
— О, Герми, Доброе утро! — позвала подругу Софи. Со вчерашнего вечера улыбка не спадала с её лица. Повезло девочке, влюбилась по-настоящему. — Присоединяйся. Кофе? — Витя пододвинул ей чашку со свежезаваренным латте. — Доброе, спасибо, — попыталась улыбнуться им в ответ. — Знаешь, тут звонил Джек. В общем, они не смогут сегодня приехать, у них какие-то большие проблемы на работе. Они приедут завтра, но Майкл просил передать тебе, чтобы ты не переживала, — казалось, её улыбка светилась ярче солнца. — Хорошо, переживать не буду, — засмеялась Гермиона. «Разве что за скорое прощение с жизнью». Казалось, хуже некуда, но настроение упало ещё ниже. Конечно, она не влюблялась в Майкла, но в такой момент, когда всё плохо, каждая мелочь может вывести из себя. День был окончательно испорчен.***
Гермиона сидела и думала, наверное, уже третий час. Наверняка это выглядело слишком депрессивно со стороны: тёмная комната, маленький диван, заправленный белой постелью, девушка очень худая и с измученным видом — все это напоминало палату в психбольнице. Волшебница впервые за столько лет достала палочку. Какая же она теперь волшебница? Знает о собственной смерти и даже не может убежать или защититься. Когда-то она была самой умной по части заклинаний. Как давно это было… Но может ли она считать себя таковой, если не смогла спасти своих друзей? Какой тогда толк от её знаний и от неё самой? Ей теперь ничего не поможет, и глупо надеяться на палочку. Проще взглянуть в глаза смерти и быстро умереть. Наверное, это правильно — прижать к себе угловатые коленки и рыдать. Плакать от безысходности. От одиночества. От бесполезности своей жизни. От унижений. От беспомощности. От потери друзей. От того, что не смогла их спасти. От страха… Да, она боялась. Боялась закончить вот так, здесь и сейчас. Наверняка это очень странно, но она боялась встретиться с друзьями на том свете. Что они скажут? Что они о ней думают? Обижены ли они? Рон, Гарри, Джинни. Они должны понять. Они поняли, так ведь? Жизнь казалась сломанной и слишком никчёмной, чтобы её продолжать. Если ещё с утра она думала, что перед смертью нужно что-то делать, то сейчас у неё совсем опустились руки. Ей хотелось лишь лежать и ждать её. Но вдруг ей на голову приземлилось лохматое чудо. Гаррон — единственный светлый лучик в её жизни. Мокрым языком стал вырисовывать узоры на лице хозяйки. Такими чистыми глазами смотрел, будто с сожалением, будто понимает. Собака заняла своё место на девичьих коленях и свернулась в клубочек. За прошедшие годы он очень изменился: вырос почти в три раза, поправился, шерсть стала длинной, густой и шелковистой. Запустив пальцы в золотистую мягкую шевелюру питомца, девушка вспомнила, наверное, самый интересный случай за время проживания здесь. Однажды, Антонин зашёл отдать Гермионе новую партию ежегодно обновляемой одежды. Он, споткнувшись о порог, влетел в комнату и наступил на хвост собаке. Реакция не заставила себя ждать, и уже через пару секунд помощник директора взвыл от боли. Место укуса, конечно, обработали, но пришлось целых две недели убеждать начальство, что Гаррон — совершенно безобидный и его можно оставить. В какой-то день даже вышла вместе с ним на руках под дождь со словами: «Мы уйдём только вместе!». Тут мистер Элен уже не сдержался, сжалился и разрешил оставить собаку. Но, к сожалению, хозяйке пришлось заплатить за лечение потерпевшего. Хоть тогда ей и много досталось, но потом Грейнджер всегда вспоминала этот случай только с улыбкой на лице. А ведь она тогда не сдалась. Не сказала: «Ну что ж, забирайте», — а отстаивала и боролась. В тот момент она была живой, чувствовала, испытывала эмоции. Что с ней случилось сейчас? Почему она так легко опускает руки? Если нельзя избежать смерти, можно отложить неизбежное. Можно, в конце концов, повеселиться, вместо пустых рыданий в подушку. Можно попробовать то, что никогда себе не позволяла! «Спасибо, Гаррон». Он появился, как свет фонаря в полной темноте, и помог найти выход. Вечер обещал быть весёлым.***
Уже через час Гермиона стояла перед зеркалом. Недавно купленное зелёное платье, лаковые туфли на каблуке, идеально прямые длинные волосы и простой макияж — девушка выглядела сногсшибательно! Оставался последний штрих — блеск в глазах. Но она, кажется, знала, как это исправить. Заведение вот-вот должно было открыться, а её смена начиналась через два с половиной часа. Уверенная, что ещё успеет расслабиться, направилась прямиком к бару. — Привет! — О! Привет, не ожидал тебя увидеть. Какими судьбами? — Витя, у меня к тебе есть одна просьба. — Что случилось? — бармен был очень озадачен: девушка ещё никогда не просила его о помощи. — Налей мне выпить, вина. Парень даже уронил и разбил фужер. — Что, прости? Мне послышалось? — Гермиона, такая правильная девочка, которая за всё время работы здесь пила только на праздники, сама попросила алкоголь. — Хотя ты прав. Лучше сразу виски. «Неоновые розы» открыты уже тридцать минут, но посетителей пока мало. Музыка ещё играла тихо, и три бокала виски в Гермионе были этим очень недовольны. На самом деле, алкоголя бы в крови было больше, если бы не настойчивость Вити: последние десять минут он категорично отказывался наливать ей. Когда вошёл десятый посетитель, она резво вскочила с места и побежала к диджею. Музыка громко зазвучала в её ушах, и выпитое сделало своё дело: Грейнджер начала танцевать. Это были не те танцы, которые были когда-то на Святочном балу, — совершенно другие. Раскрепощённые танцы, направленные на внимание мужчин. Она играла бёдрами, проводила руками гибкие линии своего тела, стреляла глазками — в этой девушке уже нельзя было узнать прежнюю волшебницу Гермиону Грейнджер. Вскоре на это повёлся какой-то молодой ухоженный мужчина и стал танцевать рядом с ней. Мужчина оказался молодым бизнесменом, владельцем сети ресторанов. Его звали Майк. Но ей это было неинтересно — завтра это уже не пригодится. — А могу ли я угостить такую прекрасную даму? — приторно-сладкий шёпот послышался над ухом. — С удовольствием, — ответила в той же мере на опасном расстоянии от усатого лица. — Бармен, два бокала красного вина для меня и моей прекрасной спутницы, — на последних словах новый знакомый накручивал прядь её волос на палец. Витя смотрел на него с отвращением и, подавая бокалы, перегнулся через барную стойку и тихо спросил: — Гермиона, может, хватит? — Он тебя знает? — с удивлением спросил новый спутник, поправляя свою стильную шляпу с торчащими из-под неё чёрными кудрями. — Эм, да. Я здесь работаю, — Гермиона подумала, что уже нет смысла врать. — Сильное заявление, — залпом допив бокал, ответил копия Джонни Деппа. — Гермиона! — раздалось откуда-то сзади. Оглянувшись, она увидела Софи. Она была уже в костюме и, казалось, обомлела, увидев подругу. — Что с тобой?! Что ты здесь делаешь? У тебя выход через полчаса! — Софи, я забыла. Я сейчас приду. — Ты что, пила?! А ну-ка иди сюда! — блондинка взяла подругу под руку и повела в туалет для персонала. — Что. Ты. Делаешь… Софи?! — Я что делаю? А ты что устроила?! — Гермиона впервые видела её такой. В данный момент она даже чем-то напоминала Джинни. — Прости… — девушка виновато опустилась глаза в пол. — Если ты не выйдешь через пятнадцать минут на сцену, прощения придётся просить не у меня! — и с этими словами она окунула голову Грейнджер в раковину и включила холодную воду. Гермиона отскочила почти сразу. Её глаза сейчас были размером с тарелки. — Трезвей быстрее! — ответила Софи на немой вопрос подруги. Посмотрела в зеркало: макияж смылся, чёрные подтёки под глазами, мокрые волосы. — Спасибо, — лишь смогла она прошептать, даже не смея взглянуть прямо в глаза. — У тебя пятнадцать минут, — ровным голосом, будто ничего и не было, ответила и вышла. Смыв с себя остатки косметики, пошла переодеваться. Как жаль, что всё закончилось. Ей даже стало нравиться пьяное головокружение. Как и просили, через четверть часа Гермиона была в костюме, причёсанная и накрашенная. Софи ждала за дверью и будто успокоилась, когда увидела собранную подругу. И всё-таки хорошо, что они подружились. Поднявшись на сцену и встав у шеста, она обвела зал взглядом. Мир немного подкосился, но девушка твёрдо стояла на ногах. Она только что заметила, что смерть не очень-то за ней и спешила. Но ещё не вечер, не так ли?***
С прошлого раза Драко приходил сюда ещё один раз. Он подложил Грейнджер галлеон с надписью. Сейчас отдал бы всё за то, чтобы увидеть её лицо в момент, когда она его нашла. Но ему было достаточно следить за её поведением: она постоянно озиралась по сторонам, всматривалась в толпу, пыталась разглядеть знакомые лица. Зря пыталась, ведь есть такая вещь в магии — оборотное зелье. Малфой не хотел ошарашить её сразу своим появлением, он хотел продлить её муки, поиздеваться над ней. Но, тем не менее, сегодня маски исчезнут. Наверняка грязнокровка уже думает о скорой смерти, неглупая всё-таки. Сегодня она, наконец, увидит его лицо. К тому же, накануне произошло довольно интересное событие. Поздней ночью молодой пожиратель вернулся с миссии и, уже устроив дома очередной погром, погасил свет, собираясь лечь отдыхать (навряд ли бы у него получилось заснуть, как обычно). Но будто что-то щёлкнуло в голове и потащило Драко к окну. Вот тут-то он и удивился по-настоящему: Грейнджер стояла при параде за углом дома напротив и подслушивала разговор двух каких-то оборванцев — он знал не всех в рядах Пожирателей Смерти. Из-за густо накрашенных ресниц даже с расстояния явно виднелся страх: она была напугана. Значит, она попала сюда случайно? Но как она это сделала? Спустя время она стремительно убежала, спотыкаясь из-за больших каблуков. «Что, решила, что так просто можешь гулять по нашей территории? Ты и за это ответишь, поганая грязнокровка», — Драко резко задёрнул белую штору, выплёскивая всю свою ненависть на неё. Ухмыльнулся: в его голове моментально созрел план действий.***
Прекрасно понимая, что всезнайка уже успела похоронить себя раз сто, в связи с последними событиями, в бар зашёл с ядовитой улыбкой на губах. Лишь слепой мог не понять, что она не предвещает ничего хорошего. Хотя он бы её тогда, наверняка, почувствовал — в атмосферу буквально просачивалась чистая ненависть. Как и следовало полагать, стриптизёрша уже была на месте. Но, понаблюдав за ней несколько секунд, Малфой еле сдержал эмоции. Грейнджер была… пьяна?! Сказать, что Драко был удивлён, — ничего не сказать. Прежняя заучка уже не казалась такой правильной: девушка сильнее обычного держалась руками за шест, будто боялась упасть; ноги тряслись, на одной лишь мольбе Мерлина держась на хрупких шпильках; львиный взгляд затуманен и сексуален; а таких движений он не наблюдал за ней раньше во время этого процесса. Смотрит прямо в глаза зрителям — в предыдущие разы она была слишком смущена и сразу же краснела, словив чей-то взгляд. Прижимается всем телом к шесту, прогибается в спине чуть ли не наполовину, обводит тело руками, двигает бёдрами, грациозно выпрямляет стройные ноги. Драко был здесь всего третий раз, но, благодаря внимательному взгляду и быстроте анализирования ситуации, что передалось ему от родителей, он уверенно мог сказать: это — настоящий стриптиз и это никак не сравнится с тем, что она показывала в предыдущие дни. Если не думать, кто стоит перед ним, то это даже можно назвать возбуждающим. Как Грейнджер водила пальцами по краю одежды, тёрлась о шест, обнажала шею, показывала, наклоняясь, из разреза грудь, — сказал бы ему об этом Блейз, он бы ни за что не поверил. Пробравшись через толпу, подошёл максимально близко к сцене. Достал галлеон и протянул руку, будто для оплаты. Захватив в этот момент второй рукой её бедро, провёл вверх к краю одежды, закинул монету и поплыл руками выше. Она нагнулась, наверняка для того, чтобы убрать его руки и оскорбить в ответ, но резко застыла, увидев его. Зрачки расширились, став размером с яблоко. — Макгонагалл будет в ярости, грязнокровка. Грейнджер словно протрезвела и опьянела вновь, только в тысячи раз сильнее, ведь в следующую секунду её ноги подкосились, и стриптизёрша с грохотом упала со сцены. Малфой развернулся и ушёл. Это ещё не конец, дрянь, это лишь начало моей мести.***
Драко сидел в баре и допивал второй бокал виски, когда рядом услышал знакомое имя. «Гермиона». Противное, он никогда даже не думал произносить это вслух. Обернувшись, он увидел парня, похожего на Блейза, только с более светлым тоном кожи и с более густыми волосами. — Извините, но у вас здесь сегодня должна быть смена у стриптизёрши Гермионы. Где она? — Приносим свои извинения, из-за проблем со здоровьем она не может дальше выступать некоторое время, — после этих слов администратора Драко даже усмехнулся. — Что случилось? Где она? Я хотел бы её увидеть. — Извините, но так не положено. — Я заплачу. Ничего не ответив, мужчина кивнул и повёл парня за собой. Что это за парень, который так гоняется за этой дряной девкой? Неужели у грязнокровки появился молодой человек? «Ну уж нет, хватит с меня оглушающих новостей про неё на сегодня». Но Малфой ненавидел что-то не знать и в чём-то сомневаться. Поэтому, оплатив счёт, медленно последовал за удаляющейся парочкой. Комната Грейнджер оказалась за сценой, в конце комнаты. Как только подобие Блейза вошло в дверь, а его провожающий удалился, он, как любой нормальный Пожиратель, стал подслушивать, наложив усиляющее звук заклинание. — Привет, Гермиона. — О, Майкл, привет! Я не ожидала тебя увидеть. — Что с твоей ногой? — Я просто неудачно упала. — Всё хорошо? — Да, всё в порядке, — судя по тому, как дрогнул её голос, все было хуже некуда, — Ты пришёл за курткой? — Нет, хотя да, и за ней тоже. «Тоже мне, ухажёр. За курткой? То есть она ходит в его куртке? Если это и правда её парень, скажите мне, я застрелюсь». — Вообще-то я думал, мы прогуляемся… Но, может, тогда поговорим хотя бы? — Извини, я нехорошо себя чувствую. Давай в другой раз? — Я зайду завтра. — Тогда до завтра. Шаги стали приближаться к двери, поэтому Драко поспешил спрятаться в ближайшей тени. «И всё? Он вот так просто ушёл? Тряпка. Если это всё же парень Грейнджер, я ей не завидую. Хотя… Ему, конечно, больше». И с мыслями, что он обязательно должен узнать, что это за тип и кем он приходится грязнокровке, пожиратель направился в логово. «Грейнджер-Грейнджер, совсем не бережёшь себя и своих близких. Надеюсь, ты им дорожишь, месть должна получиться забавной».