***
Преодолев очень длинный туннель, мы, похоже, оказались в промышленном районе совсем на окраине города. Редкие, но огромные здания, уставшая от фур дорога, да и вообще из транспорта здесь в основном одни фуры и были. Вот почему я в центральной части города никогда не видел их. Они все здесь. Проехав небольшой мостик над рекой, по правую часть от нас оказалось одинокое здание внушительных размеров, полностью серого цвета и с небольшой парковкой возле входа, буквально для десятка машин. Если свернуть направо чуть раньше, то попадёшь к заезду для дальнобоев, огороженный шлагбаумом. По периметру завода стояли высокие сосны. «Нью Фиш Индастриз» — красовалась потрёпанная временем вывеска завода по переработке рыбы. Да и сам завод, честно говоря, был не в лучшем состоянии. Однако неважно, в какой обёртке конфета, важен сам вкус. Правда, мы не рыбу сюда приехали пробовать, а вести расследование. А жаль. Джуди остановила автомобиль на пустой парковке, заглушила двигатель и, с едва уловимой улыбкой, негромко выдала: «Идём, приехали». Я вышел из машины и обернулся. Тишина. Будто мир здесь замер. Вокруг были зелёные поля, без деревьев, без каких-либо цветков или кустов. Просто трава. И лишь временами проезжающие фуры рушили здешнее безмолвие. Удивительное место. — В такие моменты я скучаю по родному городку, — послышалось в правом ухе. Я посмотрел на Джуди. Она продолжила, не отводя глаз от бескрайней равнины. — В Зверополисе, конечно, хорошо, но в нём не хватает обычной природы. Чтоб не тропики, не пустыня, не холодильник… — Так, а мы что… Н-не в Зверополисе сейчас уже? — Ха-ха, конечно нет, — она с улыбкой посмотрела на меня, — если бы это был Зверополис, то здесь бы всё уже было в высотках, — в её словах ощущалось лёгкое раздражение. Мы полюбовались видом ещё какое-то время, пока Джуди не прервала это: — Ладно, пошли уже внутрь, — махнула она лапой в сторону завода. Входа было два: правый — для персонала, левый — для администрации. Мы, само собой, направились к левому. К обеим дверям из центра в стороны расходились невысокие лестницы. Мы поднялись по одной из них и оказались у большой тёмной металлической двери с белой надписью «администрация». Она была не заперта, поэтому мы спокойно вошли. Пока внутри здание было таким же серым, как и снаружи. Длинный слабо освещённый коридор, заканчивающийся Т-образной развилкой. На левой стене были три белые двери: сначала большая, потом чуть поменьше, ну и самая маленькая среди них, но по-прежнему большая для таких, как мы с Джуди. На них висели тёмные таблички. Справа была одна большая дверь того же цвета, но уже без опознавательных знаков. Только мы двинулись к дверям слева, как вдруг из самой большой двери вылетает разъярённый бурый медведь в светлых брюках и рубашке, и, не замечая нас, направляется к самой маленькой двери. Поняв, что она заперта, он прорычал: — ДА ГДЕ ЭТОТ ЧЁРТОВ УАЙЛД, ХВОСТ ЕГО ДЕРИ?! — и хотя обращение было явно не ко мне, в штаны наложить я всё же успел… Собираясь идти обратно в наш кабинет, он заметил нас: — Агрх, полиция, а вы что тут забыли? От ваших проверок и так башка трещит уже. — Э-э… Здравствуйте, — ответила напарница, — офицеры Хоппс и Уайлд, можно с Вами поговорить? — УАЙЛД?! Ах ты рыжая морда! Ты когда успел в полицию устроиться?! — он начал злобно шагать в мою сторону, от чего я ещё больше обомлел и стал как вкопанный, зажмурив глаза. — Постойте! Это не тот Уайлд! — прокричала Джуди, закрыв меня собой, как своё дитя. Медведь быстро остановился и, поняв свою ошибку, извинился, чеса затылок. — Говорила мне мама носить очки, но нет же… надо было её слушать… — виновато смотрел он куда-то вниз. — Простите ещё раз, господа полицейские, пройдёмте за мной, — сказал он, уходя вперёд. Мы так и поступили. На развилке мы свернули налево, и вошли в первую дверь на правой стене. Это была довольно большая комната, опять же, в серых тонах, с большим отвёрнутым диваном посередине и журнальным столиком в виде рыбы. В правом ближнем ко входу углу расположилось что-то вроде кухни с парой тумб, шкафчиков, раковиной, микроволновкой и холодильником. Слева было два белых шкафа, а также зеркало рядом со входной дверью. Стена напротив нас имела окно на всю её длину, а также полупрозрачные шторы. В дальнем левом углу стоял письменный стол, а в дальнем правом была дверь. — Присаживайтесь на диван. Чай будете? — мы отрицательно помотали головами, — а я буду, — с этими словами он пошёл куда-то в сторону кухни, ну, а мы направились на диван. Сев вполоборота, мы, вернее Джуди, начала задавать вопросы: — Можем ли мы, наконец, узнать Ваше имя? — Оберон Маррон, но друзья зовут меня Оби, — отвечал он нам, попутно набирая воду в электрический чайник. — Хорошо, мистер Маррон. С Вами здесь работал Нолан Уайлд, так ведь? Вы с ним хорошо знакомы? — пыталась перекрикичать сильный напор воды крольчиха. — Не понял? — выключив кран, Оберон взглянул на нас и замер с чайником в руках. — Что-то не так? — приподняла одну бровь Джуди, взглянув на него в ответ. — Что значит «работал»? Когда и куда эта рыжая морда успела слинять? — слегка агрессивно поставив чайник на подставку и включив его, медведь быстрым шагом направился к столу в противоположной части комнаты. Он взял чёрный стул на колёсиках и придвинул его так, чтобы сесть напротив нас. Усевшись, Оберон положил передние лапы на подлокотники и стал ждать от нас ответов, периодически постукивая пальцами. Я не знаю, стоило ли ему говорить об этом прямо сейчас, или всё же нужно было подождать, но это было уже неважно, ведь Джуди, немного подумав, выдала всё сразу: — Вчера вечером он был убит. Мне очень жаль, — медведь завис в одном положении. Не двигался и не моргал. Просто смотрел куда-то вниз, судя по всему на наши колени. — Можете рассказать о Нолане от своего лица, мистер Маррон? Каким Вы его знали? — но Оберон будто не слышал, он продолжал неподвижно смотреть в одну точку. Тишина уже начинала давить, и лишь чайник позади нас нарушал её, работая пока ещё совсем негромко. — Мистер Маррон? — Джуди попыталась взглянуть ему в глаза. Прошло ещё несколько секунд, прежде чем медведь немного опомнился и выдал хоть что-то, по-прежнему не двигаясь: — Это… это очень странно… — вполголоса говорил он, — я не знаю никого, кто бы ему желал зла… Я не знаю никого, кто бы вообще ему хоть чего-то желал!.. — Оберон, наконец, поднял глаза, взглянув сначала на Хоппс, а потом на меня. Его взгляд был пуст и не показывал никаких эмоций. Ни печали, ни удивления, ни испуга. — Он был как… белое пятно на белой футболке, как… пыль спустя день после генеральной уборки, как… маленькая гусеница среди травы, как… — Достаточно. — перебила перечень сравнений напарница. — Извините. Я это к тому, что он был совершенно незаметен для всех. Тот самый чувак, которого ты иногда видишь на работе, здороваешься с ним, но вообще без понятия, кто он такой. Вам повезло наткнуться на меня, ведь я знаю о нём немного больше, чем все здесь. Но даже это «больше» — это совсем мало, — прошла буквально минута, но Оберону, похоже, её хватило, чтобы прийти в себя. Теперь же его взгляд не был таким пустым, а в голосе читалось недоумение. — Нам будет полезна любая информация, рассказывайте дальше, — спокойным голосом сказала Джуди. — Нолан… он… бывал на работе чаще всех нас, и не потому, что был заядлым трудоголиком, хотя и пытался казаться таковым. Лишь несколько зверей отсюда знали, что на самом деле он не засиживался до ночи за работой каждый день, а… просто жил здесь. «Переехал» он сюда уже очень давно, и за всё это время к нему никогда никто не приходил: ни друзья, ни родственники. Да и сам он покидал здание лишь за тем, чтобы сходить в магазин или просто подышать свежим воздухом. Мне всегда было интересно, есть ли у него хоть кто-то, но он всё время переводил тему. И вот, лишь вчера вечером он постучал ко мне с просьбой отпустить его к матери…***
Я сидел и, зевая, как обычно разгребал оставшиеся бумаги, как вдруг услышал стук в дверь. Я знал, кто это был, ведь никто другой не остаётся у нас до такого позднего, по меркам нашей работы, вечера. На часах было около семи, в то время как все уходят в полшестого-шесть. — Входи, Уайлд, — крикнул я. И он вошёл со своим привычным каменным выражением морды. — Оберон, можно я съезжу, матерь проведаю? — безэмоционально попросил он меня. Я, конечно, немного замешкался, ведь и подумать о подобной просьбе не мог. Сколько лет работает, а такое впервые. — Э-э… Да, конечно, ты на одну ночь? — старался максимально непринуждённо отвечать я. — Ну… да, наверное… может, опоздаю немного, — несколько неуверенно говорил он, смотря прямо на меня. — Конечно, езжай… До завтра… — я смотрел в его стеклянные глаза и не мог до конца поверить в то, что услышал. Но это было наяву. — Разумеется… — опустив взгляд, он медленно закрыл дверь и ушёл…***
— …и больше я его не видел… — закончив рассказ, Оберон виновато посмотрел на нас, почёсывая затылок. — Всё это крайне странно… — задумалась Хоппс, — ведь у него есть родственник, и не один. Почему же он остался в одиночестве? — а чайник тем временем уже кипел во всю. — Меня больше интересует, кому взбрело в голову его убить! — на повышенном тоне недоумевал медведь. Чайник щёлкнул, а вскоре затих. — О, кажется, мой чай закипел, — Оберон бодро подорвался с места и направился к нему. — Что же… Если Вы нам понадобитесь, то скажите, как с Вами связаться, мистер Маррон, — мы с Джуди сели в пол оборота и посмотрели в сторону медведя, положив предплечье на спинку дивана. — О, — Оберон закопошился в карманах, держа в одной лапе сахарницу, а затем достал какой-то листок, — вот, возьмите, — протянул он его нам. На листочке корявым почерком было написано «Оби» и номер телефона. Позвонив и убедившись в достоверности предоставленного номера, мы попрощались с медведем и вышли из здания, встретив по пути парочку выдр-рабочих. Мы специально медленно шли к машине, дабы подольше насладиться этой тишиной и умиротворением. И впрямь невероятное место. Мы сели в патрульку и пристегнулись. Джуди вздохнула и посмотрела на меня: — Если Оби не врал, то вся надежда на Нортона. — Да ну, не было похоже, ч-что он врал… — не поворачивая головы отвечал я. — Тогда скорее поехали, — напарница завела машину, и мы тронулись.***
Возле участка нас уже ждала миссис Яки. Мы вышли из патрульной машины и подошли к ней: — Здравствуйте ещё раз, пройдёмте с нами, — сказала ей Джуди. Лисица молча кивнула, не скрывая радости. Хоппс шла впереди, я за ней, так как даже не знал, куда мы идём, а Донна — за мной. Когтяузер как обычно жизнерадостно нам помахал лапой. Мы улыбнулись ему и пошли дальше. «Комната для допросов» — гласила табличка на двери. Справа от неё было вытянутое прямоугольное окно, через которое я смог увидеть сидящего за столом угрюмого лиса в фиолетовой гавайке. Неужели это Нортон? Как бы то ни было, Хоппс, не мешкая, отворила дверь. При входе слева сразу была стена, совсем голая, как и все здесь, и серый квадратный стол с двумя стульями посреди комнаты. Вот в принципе и всё, что можно было рассказать об этом месте. Ах, да, и лис с налапниками. Завидев нас, он встал со стула и, не отходя от стола, громко зарычал: — Можете мне объяснить, какого дьявола я здесь торчу?! Ещё и в этих налапниках, чтоб их! Это всё потому что я лис?! — возмущался он. — Тише, мистер Уайлд, успокойтесь, сейчас мы Вам всё объясним. Присядьте обратно, пожалуйста, — крайне спокойным голосом попросила Джуди. — Ох, Нортон, как ты вымахал… — схватилась за сердце Донна. — А ты ещё кто такая? — гавкнул лис, переведя взгляд на лисицу. — Ну как же, не узнаёшь тётеньку До? — миссис Яки, стараясь всё ещё показывать улыбку, подошла к нему поближе. Но Нортон был неугомонен. — Тётенька До? До свидания! — махнул он на неё. Лисица остановилась и уже без улыбки смотрела на него. — Ты глуховата? — оскалил зубы тот. Донна решила не спорить и просто вышла из комнаты. — Так-то. Ну, а вы? Может хоть вы мне объясните, что я тут забыл? — посмотрел он сначала на Джуди, а потом на меня. На мне его взгляд немного задержался. — Здравствуйте. Нас можно было, конечно, не так грубо встречать, ну да ладно. Меня зовут Джуди Хоппс, а это мой напарник — Николас Уа… — не успела крольчиха договорить, как её перебил динамик, встроенный, как я понял, в потолок: — О, мисс Хоппс, Вы уже пришли. Я в тайне провёл анализ ДНК, как Вы и просили, и спешу Вам сообщить, что Нортон действительно является отцом Ника. Сами решайте, что делать с этой информацией, — по спине пробежал холодный пот, а Нортон резко остолбенел, уставившись на меня. Немая сцена.