Famous World

Корабль уносил нас всё дальше из родной Англии. Мы оставили нашу старую жизнь, продали магазинчик и дом, а теперь плыли в неизвестность. – А куда мы плывём, Себастьян? – Спрашиваю я у нашего дворецкого, придерживающего меня за живот. Я сидела, размахивая ножками над морской гладью, на палубе корабля, – Или это секрет? – Ну почему же? Мы плывём в Гренландию – очень красивую, но холодную страну к Вашим бабушке и дедушке, мисс Миражанна, – Молодой человек двадцати лет улыбнулся, поправив мне косы. Я задумалась, вспоминая где же находится эта Гренландия. – А! – Хлопнула в ладошки я, радуясь, – Папа рассказывал мне о Гренландии! Там и правда очень холодно, Себастьян! А ещё мало людей, и они ездят на собачьих упряжках! – Верно-верно! – Рассмеялся дворецкий, – Ещё там много ледников, мисс Миражанна. – Но зачем нам туда ехать? – Из каюты выныривает Ник, которого только-только отпустила морская болезнь. Послав братишке сочувствующий взгляд, я снова смотрю на дворецкого в ожидании ответа. – Нам нужно передать дела компании Вашим бабушке и дедушке, а затем мы возможно отправимся странствовать по Миру, как только вы немного подрастете. Вопросов больше не было, поэтому оставшиеся время до ночи мы просто молчали, изредка переговариваясь. Чем ближе мы подбирались к Гренландии, тем холоднее становилось. Как только холодная земля показывается на горизонте, я захожу в каюту, и засыпаю в тёплых объятиях тёти. Не запомнив пути до бабушки и дедушки, ибо проспала всё что можно и нельзя, я не сильно огорчаюсь. Потому что брат со скукой и сонно заявляет, что ничего кроме льдов и холмов он не видел, а потому и интересного было мало. И вовсе расстроившись, я снова засыпаю, убаюканная воем ветров. Вот что значит быть ребёнком – захотел уснул, когда тебе угодно, никто и слова не скажет. Снова просыпаюсь я уже в тёплой комнате, укрытая тремя одеялами и шкурой какого-то животного. Под боком сопит Николас, укрытый всё теми же одеялами и шкурой. В прошлой жизни мой брат был старше меня на два года, однако разница как таковой никогда и не было. С самого рождения и там, и здесь мы неразделимы, как одно целое. Ну в этом Мире так уж точно, близнецы ведь. Присев, начинаю разглядывать брата. Глядя на спящего Ника, кажется, будто смотрю на саму себя. Такие же по-детски пухлые губы, аккуратный мамин носик, папины брови красивым домиком, сейчас закрытые серо-голубые глаза, родинка под губой и русые волосы. Мы абсолютно одинаковые. Если мне, скажем, немного отрезать волосы, да одеть под мальчишку, то сойду за брата-близнеца Ника. Но, как бы это прискорбно не звучало, Николас вырастет, а значит будет больше меня – он ведь мужчина. Поправив сползающую шкуру, выхожу из комнаты. Наверно, начинать исследование дома одной довольно опасно и необдуманно, поэтому что-то для себя решив, я захожу обратно, и пытаюсь найти в сумке с вещами букварь. Я уже знала половину, но для того, чтобы читать нужно знать всё, поэтому нужно усерднее работать над этим упущением. Ведь, как-никак, Ники уже может читать, и даже неплохо это делает в отличие от меня. Что-то я совсем обленилась, а это ни есть хорошо. Проходит где-то пару часов, и даже успеваю выучить ещё три буквы, как дверь открывается, и в комнату входят тётя Жанна и Себастьян. Весело помахав им ладошкой, возвращаюсь к чтению. – И всё же, – Вздыхает тётя, – Вы слишком спокойные, умные и серьёзные для детей вашего возраста, как ни крути. – Разве это плохо? – Раздаётся голос из коридора, а секундой позже в проёме появляется женщина лет сорока на вид. Её каштановые с проседью волосы уложены в аккуратные пучок на затылке, оставив свисать две пряди, обрамляя лицо. У неё такие же, как и у нас с братом серо-голубые глаза, с мягкостью смотрящие на меня. Да, определённо, эта женщина – наша бабушка, – Доброе утро, дитя мое. Моё имя Елена – я ваша бабушка и мать вашего отца. Мне очень приятно познакомиться с тобой, Миражанна. – Здравствуйте, бабушка, – Я закусила щеку, неуклюже присаживаясь в реверансе, как меня этому учила мама, – Я столь же обрадована нашим знакомством. – Вот! – Вскрикивает тётя, взмахивая ракой, – Об этом я и говорила! Ну не может себя так пятилетний ребёнок вести. Не может! – Но тем не менее, – Николас спрыгивает с кровати, подходя к нам, и целует бабушкину руку. А вот этому его уже папа учил, – Очень приятно познакомится с Вами, бабушка. Округлив глаза, женщина начинает громко и заразительно смеяться. На уголках её глаз проступают слезинки, которые она тут же смахивает. – Ну надо же! – Вздыхает наконец-таки она, – Вы же просто маленькие копии своих родителей! Замечательные манеры! Не поняв, что же это всё-таки было: похвала, или же сарказм, я тоже улыбаюсь, решив, что над таким думать мне по возрасту не положено. Нам дают умыться, и ведут на завтрак. За большим столом сидит мужчина, как я понимаю лишь по силуэту, просвечивающимся из-за газеты. Услышав открывающаяся дверь, он откладывает газету и смотрит на нас. У дедушки строгий взгляд ярко-зелёных глаз. Всё что я успеваю заметить помимо его взгляда прежде чем мы садимся за стол, это его длинные светлые волосы, собранные в низкий хвост, с проседью, и то, что он гладко выбрит. – Здравствуйте, дедушка, – Говорим мы в унисон, а я при этом ещё и присаживаюсь в реверансе, в то время как Николас немного наклоняется. – Запомни, Николас Майкл, что никто не достоин твоего поклона, а уж тем более он не достоин видеть тебя на коленях! – Я чувствую, как вздрагивает стоящий рядом брат, но потом холодный пот прошибает и меня, – А ты, Миражанна Елена, научись делать достойные реверансы, а не это жалкое подобие. – Как пожелаете, дедушка, – Снова произносим мы в унисон, однако уже более тихо и почти что себе под нос, но в воцарившейся тишине наши слова слышится очень громко. – Как ты можешь так, Майкл? – Не выдерживает бабушка, давящей тишины, с грохотом опуская столовые приборы на стол, – Это же твои внуки! Прояви хотя бы каплю эмоций, бесчувственный ты чурбан! Разве тебя не поразило, что они смогли сделать в столь раннем возрасте?! – Я не вижу поводов для того чтобы их хвалить за эту жалкую пародию проявления манер, Елена, – Не меняя интонации, произносит мужчина, а я чувствую, что ещё чуть-чуть и я расплачусь. Так обидно мне ещё никогда не было! Даже такая женщина, как наша бабушка, и то похвалила наши попытки! Под столом рука Ника нашаривает мою, и наши пальцы переплетаются. Сразу становится легче. – Что ж, простите, дедушка, если оскорбили, расстроили или обидели Вас, – Твёрдо произносит Николас, в упор смотря на мужчину, – Больше мы Вас никогда не потревожим. – Вот как, – Он хмыкает, – Отрадно слышать. Остаток испорченного завтрака проходит в молчании. Доев, мужчина молча поднимается и покидает столовую. А я наконец-то глубоко вздыхаю, расправляю плечи и поднимают взгляд от тарелки. Жанна сейчас очень зла, и это я понимаю по ходячим желвакам. – Вот поэтому ваши родители и не хотели знакомить вас с нами, – Грустно вздыхает бабушка, и я вдруг понимаю, что мне очень её жаль. Она вынуждена постоянно терпеть этого человека, – Что ж, не будем о плохом! Я хотела бы показать вам одно место и рассказать историю нашей семьи. Мы послушно следуем за женщиной, пока она подбирает слова, чтобы начать свой рассказ. Бабушка ведёт нас коридорами, и в одном из них мы теряем Жанну, которая, сославшись на какие-то дела, скрывается в одной из комнат. – Итак, Жанна ведь рассказа вам по Чёрный Орден, Чистую Силу, Семью Ноя, верно? – Дождавшись наших кивков, женщина продолжает, – Так вот, семья Ричардсон, наша семья, является одной из семей-основателей Чёрного Ордена. Много-много веков подряд в нашей семье передаются два осколка Чистой Силы. И они оба сейчас в вас! Так уж вышло, что из-за престижного статуса семьи – экзорцисты, люди имеющие Чистую Силу, которые как-либо связаны с нами, могли не контактировать с другими экзорцистами и Центром, а выезжать на полученные задания из собственного дома, а после возвращаться туда обратно. Наши экзорцисты были свободными. Ваши мама и папа также выполняли задания, но не были привязаны к Ордену. Все эти фармацевтические поездки лишь прикрытие, чтобы отправится на задание. Однако, последнее их задание было пять лет назад, ещё до вашего рождения. А после они не преднамеренно передали вам свои силы, и не зная этого лишились собственных. – Ну, мы знаем, как погибли мама с папой, – Произносит Николас, морщась, – К чему это всё, бабушка? – О, быстро же вы суть улавливаете! – Восхищенно присвистывает женщина, улыбаясь, – Это я к тому, что в нашей семье всегда были очень сильные экзорцисты, поэтому люди из Ордена так отчаянно пытались уговорить Жанну переехать с вами к ним. Разумеется, вы и сейчас можете это сделать, но там вас возьмёт на поводок Ватикан, а это не очень приятно. Так что лучше подрастите, потренируйтесь как следует, а потом уже можете и там обосноваться, если захотите. Вот почему Жанна вас сразу и не отдала. – Хорошо, бабушка, мы поняли, – Киваю головой я, – Вы хотели нам что-то показать, верно? – Ох, конечно! – Она подскакивает с диванчика, на котором мы расположились во время рассказа, – Знаете, мне бы очень хотелось, чтобы вы остались здесь подольше. Но тем не менее, в вас есть сила, способная спасти Мир, а поэтому её стоило бы тренировать. Скажу, что точно в одном из вас технический тип, управляющийся каким-либо оружием, и паразитический, находящийся непосредственно в теле носителя и контактирующего с ним постоянно. А сейчас мы с вами пройдём в комнату, принадлежащую прошлым владельцам технического типа. Она радостно кивает, и припускает по коридору вперёд. Нам остаётся, переглянувшись, лишь безмолвно следовать за ней. Спустя долгие минуты таинственной тишины, мы всё же останавливаемся у резных дверей. Странно улыбнувшись, бабушка пропускает нас вперёд. В помещении тут же загораются лампы, освещая сотни и тысячи орудий, висящих и лежащих в комнате. – Всё эти орудия принадлежали вашим предкам с техническим типом. Походите, осмотритесь и может Чистая Сила в вас даст отголосок ностальгии по тем временам. Быть может, вы найдёте подходящее оружие для себя, а если нет, то мы выкуем новое. Первым к оружию потянулся брат, а я уже за ним. Наличие столиких острых предметов сильно пугало меня, и мне не особо хотелось «знакомится» с ними поближе. Я попробовала уловить хоть что-нибудь внутри себя, схожее с «отголоском ностальгии», как выразилась бабушка. Но всё было так же, как и всегда. Я не чувствовала ничего нового и необычного. – Я, быть может, что-то чувствую, – Неуверенно произносит Ник, не до конца уверенный в своих чувствах, – Но я не уверен. Меня тянет к этим мечам, а остальное всё столь же холодно и остро. – Охо-хо-хо! Это же замечательно, Николас! Именно у тебя технический тип, – Бабушка радостно хлопает в ладоши, кинувшись обнимать брата. А я, кажется, чувствую что-то похожее на зависть, вспомнив насколько сложен в управлении, да и вообще жизни, паразитический тип, – Не волнуйся, мальчик мой. Мы выкуем для тебя самое лучшее оружие, можешь не сомневаться в этом.