Famous World

Церемонию нанесения печатай решили провести через день после общего сбора. Всё было организовано с такой быстротой, что Николас невольно удивился: а не готовились ли они к этому заранее? А то мало ли, может парочка магов, да огромное помещение с уже установленными барьерами, уже подготовлено давно? Впрочем, в этом случае чем быстрее, тем лучше. Как оказалось, Николас в этом деле играл отнюдь не последнюю роль, а даже главную насколько это было возможно. Он как раз-таки и был тем самым «спасителем», что должен был вызволить свою сестру из лап Первого Носителя. Как он будет это делать, он даже и представить не мог, однако отчего-то ему было на это всё равно. Какая разница «как», если он идёт за своей сестрёнкой? Он за ней и на край света, чего уж говорить про банальное спасение из лап злодея. Подготавливать его к такому важному событию поручили Жанне и Баку, которые на удивление оказались хорошим дуэтом в работе. – У каждого есть свои скелеты в шкафу, да, тётя? – Спокойно, но немного устало произнёс тогда Николас, глядя на светящиеся магией руки Жанны. У той слезы в глазах блистали так отчётливо, что попрекать её в чём-то просто не хотелось. На всё воля проказницы судьбы, верно же? Они бы всё равно всё узнали, однако никому не нравилось, что именно таким образом, – Отчего же все так к нам относятся? Скрывают что-то, не доверяют ничего, даже Мире про паразита в виде Первого Носителя не сказали, а она ведь смогла бы что-нибудь придумать… – Не стоит так переживать насчёт этого, – Подаёт вдруг голос Бак, хотя Николас был точно уверен, что отвечать станет тётя, – Твою сестру мы ещё не хороним. – Вы умеете успокаивать, мистер Чан, – Ехидно откликнулся Николас, неровно хихикнув, – Чёрт, бывает же такое… как всё будет происходить? – Ну, сначала подготовят магический круг, в который заключат твою сестру. По периметру этого круга встанут маги, читающие заклинания открытия врат во внутренний мир Миражанны. Там ты сможешь без проблем пройти, но уже внутри никто не знает, что именно надо будет делать, – Всё также спешно ответил Чан, размахивая руками. Николас кивнул, дав понять, что он всё понял. Что происходило дальше Николас помнит смутно. Ему завязали глаза, ибо того требуют правила, и повели куда-то. С ним никто не разговаривал, ничего не говорили, а сам мальчик не стал первым заводить разговоры. Вели его тоже не очень долго, он даже успел сосчитать ступени, по которым спускался. – После того, как зайдёшь во врата, подожди несколько минут, и только после этого открывай глаза, – Приказали ему. Николас кивнул, и нетерпеливо шагнул в эти самые врата, судя по ощущениям, которые он успел испытать. И только потом до него запоздало дошло, что стоило всё-таки спросить, как он поймёт, что он дошёл куда надо? – Ну, – Прикинул в голове Ник, потопал ножкой. Внизу что-то методично захлюпало, и ему отчего-то показалось это чувство и звук знакомыми, – Думаю этого времени хватит. Как оказалось – хватило. Он был в странном месте, который по сути должен именоваться, как внутренний мир его сестры. Здесь было ярко-голубое небо, с лениво проползающими облаками. Землю заменила вода, дна которой видно не было, и которая как раз-таки и хлюпала под его ногой. Немного удивившись, Николас даже пошатнулся, однако он мало того, что не начал спешно идти ко дну, так ещё и понял, что за чувства окружали его, когда он топал ногой. Пусть дна и не было видно, но мальчик отчётливо понимал, что под ним нечто такое, что можно было бы охарактеризовать, как «асфальт с глубокой лужей». Прямо из этой бесконечной «лужи» росли странные деревья, ничем не отличающиеся от привычных всем вишен или же так любимых его сестрой сакур. Да, из воды росли сакуры. Много-много сакур с разнообразным колоритом, варьирующимся от банального нежно-розового и до непроглядно-чёрного. Эти деревья облетали, из-за чего в воздухе кружился радужный ураган разных цветов. На руку мальчику приземлился нежно-зелёный лепесток, и отчего-то Николасу почудилось будто это сама Мира вложила ему в ладонь цветок, прекрасно зная о его любимом цвете. Николас чуть судорожно вздохнул, и поднял взгляд от водной глади. Он стоял, если можно так сказать, посередине аллеи, ведущей к огромному особняку, который столь же необычно спокойно располагался на воде. Даже имея скудное представление об архитектуре, Николас понимал, что перед ним настоящее произведение искусства. Нет, перед ним был не особняк. Нет, совершенно не он. Перед ним, величественно раскинув стены и вытянув ввысь три башни, возвышалась не то крепость, не то замок. Сначала Николас подумал, что там всего три этажа, но позже, хорошенько присмотревшись, он понял, что он совершенно не может понять сколько именно там этажей – столь необычно был построен замок. Двустворчатые двери замка зазывающее распахнулись, обдав Николаса потоком тёплого воздуха, смешанного с чем-то таким, что заставило его вздрогнуть. Его обдало безумием. Да таким сильным и явственным, что умиротворенность и спокойствие, присутствующие минутами ранее, слетели, словно пелена, помахав на прощанье ладошкой. Николас звучно сглотнул, и на еле гнущихся ногах направился к замку. Там его уже поджидал странного вида дворецкий. Плюшевый медведь, наряженный во фрак, с отсутствующей половиной морды, словно какое-то дикое животное оторвало её. Оставшаяся голова была в крови, и так ярко выделялись ошмётки мозгов, которые были словно настоящие. Нет, они и были настоящими… Николас скривился, отвернувшись от плюшевого дворецкого. Мишка не пытался что-то говорить, и также не пытался взглянуть в глаза мальчика. Он словно знал, что Николас придёт. Плюшевый немного вразвалочку направился вглубь дома, и Николас последовал за ним. Коридоры, коридоры, коридоры. Картины каких-то людей на стенах, дорогие ковры, красивые обои, старинные вазы, канделябры, с горящими свечами – на всё это Николас смотрел с каким-то подозрением. Это было не в стиле его сестры – она не любитель подобного. Николас прищурился, пытаясь рассмотреть какую-то картину. А, всё ясно. Он ошибся, решив, что на картинах люди. Многие полотна действительно были ему знакомы, как мировые шедевры, однако вместо ожидаемых лиц человеческих представали обезображенные головы плюшевых игрушек. Очень похожих на здешнего дворецкого. Вот это было уже в стиле его сестры. Плюшевый вывел его в некое подобие внутреннего сада. И здесь землю заменяла всё та же вода, а из неё росли всё те же сакуры. Однако помимо японской вишни в саду было много клумб. Ничем не обгороженных и поэтому они сильно смахивали кое-где на простые пестрые сорняки, а кое-где и вовсе на поле. Николас посмотрел вдаль, и удивился. Создавалось ощущение, будто замок стоял посередине леса, ведь ни с того, ни с сего вдруг снова начиналось «море» пестрых сакур. Мальчик мысленно сделал себе пометку больше ничему не удивляться. – Николас! – Пообещавший ничему не удивляться, он вновь удивился, и сейчас, пожалуй, даже больше прежнего. И ведь было чему! Над водой, заменяющей землю, в метрах пятнадцати от него самого, парил стол! Если быть точнее – стол и три стула. На одном из них, забравшись на него ногами, махала ему рукой Мира. А на втором сидел мужчина, однако мальчик почти ничего не видел снизу, – Иди к нам! Рядом с ним приземлилось кресло, которое он с неблизкого расстояния принял за стул. Николас выразительно поднял бровь, посмотрев сначала на кресло, а затем на сестру, которая почти на половину перевесилась с подлокотника. – Да сядь уже! – Она весело фыркнула, и помахала руками в воздухе. Кресло тут же чуть поднырнуло под ним, и подхватив его, взмыло в воздух. Прямо перед ним сидела Мира, уплетая чай с печеньками, и странный мужчина. На нем был типичный и одновременно совершенно нетипичный костюм мужчины этого времени – фрак ярко-лимонного цвета, под ним жилет синего, и брюки. Ботинок Николас рассмотреть не смог. Даже слишком пёстрый костюм не так удивлял, как наличие у него дредов темно-малинового цвета. Они были собраны в низкий хвост, и прижаты не менее нелепым цилиндром. Мужчина, в целом, смотрелся нелепо и необычно. Чего только стоит жуткий оскал, который ему уже удалось лицезреть чуть ранее на лице сестры, и те же ужасные глаза. Собственно, сейчас и началась самая сложная часть плана. Прийти Николас пришёл, конечно, но как быть дальше? Отпустит ли этот мужчина, Первый Носитель, его сестру так просто? – Угощайся, Николас, – Окинув рукой всё яства, мужчина притворненько улыбнулся. Мира согласно поддакнула, носом закапываясь в шоколадный торт. Вот значит, как, понял Николас. Купил его сестру за сладости. – Я здесь не для того, чтобы конфетки кушать, – Чуть ли не прорычал мальчик, тыкая пальцем в пирог. Стол опасливо покачнулся, и мужчина, присвистнув, поймал падающий кекс, – Верни мою сестру, урод! – Нифофас! – Чуть не подавившись, воскликнула Миражанна, и, кажется, попытались отдавить ему ногу под столом. Однако ситуация того не позволила, – Николас… кхе, кхе! Ты что творишь?! Нельзя же так, черт тебя подери! – Ты совсем, что ли? – Тут же ощетинился Николас, принимая позу похожую на сестру: вставая ногами на кресло, и перекинувшись через весь стол, вцепиться в друг друга руками, – Ты только послушай, что я тебе скажу! Он же безумец, который паразитирует в твоём теле! Вот эту его «улыбочку» я уже больше двух недель на твоём лице наблюдаю! Он взял под контроль твоё тело, а ты предлагаешь остаться здесь, и дальше жрать тортики, мило зависая в воздухе и восторгаясь обезображенными игрушками?! Что с тобой, Миражанна?! Девочка выглядела удивлённой. Она всё-таки подавилась, но позже замерла, ошарашено смотря на брата. – К-как это больше двух недель? – Она опустошенно, и явно ничего не понимая, опустила взгляд на стол, – Прошло ведь не больше нескольких часов… как такое может быть?! Николас промолчал. Глаза девочки наполнились слезами, и выглядела она откровенно жалко. Вот-вот готовая разреветься, с нежно-голубым кремом на щеке, да ещё и с медленно накатывающим пониманием ситуации на лице. Мальчик взглянул на Первого Носителя, который ничего не предпринял. Он лишь сидел и улыбался на протяжении всего заговора, и даже после него. Его монокль поблескивал, иногда засвечивая один алый глаз. Его наигранно-добрая улыбка пугала до мурашек по спине. – Что ж, – Вдруг заговорил он, отчего близнецы синхронной вздрогнули, – Я признаю, что был достаточно нетерпелив. С моей стороны было глупо появляться столь рано, однако сделанного не воротишь. На данный момент тело мне абсолютно не нужно и не важно, ибо я сам достаточно слаб, как и тело, в общем. Что он такое городит?! – И поэтому я вас отпускаю, – Продолжил Носитель. Кресло, как и стол, начали медленно опускаться, всё ближе приближаясь к земле, которая вода, – Советую вам начать бежать сразу же, как мы коснёмся кромки воды. У вас будет около пяти минут, чтобы покинуть это место, и если же вы не успеете, то… навсегда останетесь здесь! Хэ! В таком случае я займу тело, но вот малыш Николас… ты умрешь. Печалька, хэ! Он засмеялся так скрипуче и противно, что у детей заложило уши. Переглянувшись, близнецы синхронно кивнули друг другу, и не дожидаясь пока кресла опустятся, спрыгнули, когда до земли осталось чуть меньше двух метров. Мужчина, увидев это, рассмеялся ещё сильнее. Схватив сестру за руку, Николас рванул вперёд, подгоняемый безумным смехом. Пространство начало искажаться, выделывая странные кульбиты. Небо покраснело, вода стала совсем непроглядной, а некогда прекрасные деревья изменили цвет лепестков с радужного на пепельно-чёрный. Поднялась ужасная буря, срывая и опустошая ветки, деревья были вырваны с корнем. Прекрасный замок начал рушиться, будто в него попал метеорит. Буквально по кусочкам он развалился, как некачественный конструктор. Николас бросил взгляд на деревья, и выдохнул от накатившего ужаса. Теперь на оставшихся деревьев болтались, подобно застрявшему в ветвях летучему змею, обезображенные плюшевые трупы игрушек. Где-то за спиной мальчика сдавлено всхлипнула его сестра. И они были почти у входа во врата. Николас ликующе улыбнулся, нечаянно выкручивая руку сестры, когда он пропихивал её вперёд себя. Сейчас было важнее, чтобы Миражанна первая попала во врата, а он уже за ней. Мира тихо пискнула, влетая во врата. За ней же накинуло Николаса. Кажется, за секунду до их прохода упало одно особо крупное дерево. Впрочем, разве это важно? Чаепитие не удалилось – вот, что важно. *** – Итак, здесь всё довольно просто, – Брызгая позитивом во все стороны, воскликнул Бак. Николас почти что с ненавистью уставился на китайца, но тот, будто не заметив этого, продолжил своё не мудреное занятие, – Вот это сюда, а это… Эй! Я кому это рассказываю вообще? – Да-да, – Глумливо хихикнула из-под подушки Мира, не меняя своего положения, – Кому Вы это рассказываете? Николас усмехнулся, привстав. Чан заявился к ним на следующее утро после всей этой суматохи. Как оказалось, много народу уехало в тот же вечер, заявив, что их работа на этом закончена. Если мальчик правильно понял, то остался лишь сердобольный Бак Чан, настоящие домыслы которого все ещё были не ясны. Однако то, что почти всё своё время он проводил в компании из тётушки, подталкивало на определённые мысли. Чан обиженно что-то пробурчал на своём родном языке, и вышел негромко хлопнув дверью. Этот жест мог означать только одно: Бак побежал за кем-то из их родных, дабы те вставили мозги на место маленьким мародёрам, не слушающим доброго дядю Бака. Николас завалился сверху на сестру, сразу же начав тискать ту за всё, что только можно и нельзя, в общем-то тоже. Мира протестующе замычала, попытавшись откинуть наглого братца ногой. Но куда уж ей! – Ну, Ни-и-и-ки! Хвати-и-ит! – Сонно протянула она, оставив все свои попытки, – Я устала, дай поспать, пока есть такая возможность! – Ну уж нет! – Надул губы тот в ответ, – Я на тебя обиделся, и это моя мстя! – Ммм… мститель, блин, вали тогда мстить Конохе за свой клан! – Хохотнула девочка, снова попытавшись спрятаться под подушкой, однако она очень скоро была извлечена обратно, и подвергнута самой ужаснейшей пытке в истории человечества – щекотке! – Хей, не сравнивай меня с этим Учишонком! – Улыбнувшись, возмутился Николас, принявшись ещё больше щекотать сестру. Та зашлась в заразительном приятном смехе. Николас даже на секунду замер, вслушиваясь. Да, такой смех определённо самый-самый лучший! – Николас! – Ему в голову прилетела книга, достаточно быстро скинув с сестры, да и вообще с кровати, – Хватит издеваться над Мирой! Миражанна всё-таки вынырнула из-под нагретой подушки, сонно созерцая пришедших. На пороге стояла, воинственно уперев руки в бока, тётя Жанна. За ней стоял дядя Мартин, которого девушка была очень рада видеть, несмотря на не очень продолжительно общение до этого. И неизменный в последнее время Бак Чан. – Уууу, тётя! Ты слишком жестока ко мне! – Прохныкал Николас, пуская фальшивую слезу, на что девушка лишь закатила глаза, показывая этим самым в каком месте видела она его «настоящие» слезы обиды. – Кхм, – Достаточно громко прочистил горло Мартин, призывая всех к тишине, – Продолжим, мистер Чан. А вам лучше вести себя прилично, иначе я позову вашего дедушку! Это подействовало действительно отрезвляюще. Николас, всё ещё потирая макушку, взобрался обратно на кровать, тут же прижимаясь к сестре. Мира же, как была сонной, так и осталась, однако взгляд стал более осмысленным, что непременно радовало. – Да, пожалуй, – Китаец кивнул, вновь становясь серьёзным. Он подошёл к столу, который был предварительно представлен к кровати, дабы дети могли всё хорошо видеть, – Итак, начну с начала. Мисс Миражанна, теперь на Ваших предплечьях будут находится татуировки, сдерживающие Первого Носителя, установленные моей семьёй. Так что снять их может только кто-то из клана Чан. Дальше. Мастера ковки в главе с Вашей бабушкой сделали для Вас съемные печати, замаскированные под украшения. Здесь много серьг, однако можно надевать не всё, ибо они достаточно слабы. Куда сильнее же будет это кольцо на шею. Оно магическое, поэтому будет расти вместе с Вами. По силе оно занимает второе место из тех способов, чтобы остановить Первого Носителя. Итак, работает оно примерно так: когда датчики понимают, что Первый Носитель пытается взять на Ваши телом контроль, то начинают приводить в движение само кольцо – оно вращается вокруг шеи, а затем, резко остановившись, вводит в организм мощную дозу магического транквилизатора, действующего лишь на Первого Носителя. Мой Вам совет: не снимайте кольцо без надобности. Дальше у нас непосредственно ручные транквилизаторы. Они будут храниться у всех членов Вашей семьи. У Вас самые слабые, так как рассчитано, что Вы сразу же заметите первые признаки попытки захвата тела, а именно: возникновение нехарактерных зубов и какие-либо изменения с глазами. У остальных Ваших родственников будут транквилизаторы средней мощности, чуть мощнее кольца на шее. И у Николаса самые мощные из всех, потому что рассчитано на то, что большинство времени он будет находиться рядом с Вами, и, если что сможет предотвратить процесс захвата. Мира чуть удивлённо разглядывала лежащие на столе предметы. Первым она взяла в руки кольцо. Оно было искусно выгравировано, и сразу же был виден почерк бабушки. Кольцо было не очень толстым, где-то сантиметра три всего лишь. Красивая гравировка была и внутри, расходясь необычными полукругами. Мира с особой аккуратностью передала вещицу в руки брату. Николас как-то брезгливо повертел в руках украшение, и почти сразу же принялся надевать его на сестру. Щелчок, и оно плотно облепило шею, так что почти и не чувствуешь. Оба маленьких Ричардсона с удивлением признали, что, если и не знать о том, что кольцо сделано из магического металла, то сразу же подумаешь, что оно как минимум из ткани. Серьги было не надеть так просто, как кольцо, поэтому Мира решила оставить их на будущее. В руки попались эти самые «ручные транквилизаторы», которые с виду сильно напоминали маркеры из их времени. Нет, пожалуй, в их время так выглядели уколы для диабетиков. Мира точно помнит это, потому что у одной из их воспитательниц были такие. Они отличались лишь по цветам, и каким-то необычным знакам на колпачках. – А такое точно сдержит Носителя? – Чуть недоверчиво поинтересовался Николас, всё также выглядывая из-за спины сестры. Он крутил в руках одно из колечек-серьг, – Много мороки, да и выглядит не слишком убедительно и надежно. – Если не сдержит – нам останется только молиться, – Горько усмехнувшись, Мартин затянулся, и откинулся на стуле. В комнате повисла напряжённая тишина.