* * *
Эрик напряжённо наблюдал за тем, как ведут его нового знакомого. Чарльз не сопротивлялся, но ему всё равно связали руки и периодически пытались подталкивать в спину, особенно когда он путался ногами в огромных корнях, которые выступали из-под земли практически всюду. Он никогда раньше не был в подобном лесу, поэтому ещё и вертел головой, восхищённо оглядываясь, но, кажется, именно это больше всего раздражало индейцев. Небольшую группу воинов отправил Большая Рыба, ему доложили, что на берегу высадились чужеземцы, и вождь сразу приказал прочесать окрестности в поисках чужаков. Один раз белые люди уже оказывались на их земле — и принесли с собой немало бед, кто знал, зачем они прибыли на этот раз. Главный в группе перекинулся с Эриком парой слов, Эрик сразу сказал, что незнакомец не вооружён и не представляет опасности, однако у его собеседника был чёткий приказ — доставить любого пойманного чужака в лагерь, разумеется, связанного. Индейцы не доверяли белым людям, зная, что у них есть металл, который стреляет огнём и который убивает или мгновенно, или долго и мучительно, впрочем, Ксавье действительно не оказывал сопротивления, не веря своему счастью: он попадёт на территорию настоящего племени! Идти пришлось довольно долго, и Эрик почему-то всерьёз опасался за своего нового знакомого — кто знает, привык ли этот человек так много ходить? Иногда Чарльз оборачивался и смотрел на индейца через плечо, ободряюще ему улыбаясь, и тот приподнимал уголки губ в ответ, каждый раз при этом чувствуя что-то странное в груди. Сердце как будто слегка подскакивало, стоило Эрику увидеть эти голубые глаза, и он не понимал, с чем это связано. В какой-то момент белокожий человек споткнулся — и он бы точно ткнулся носом в землю, если бы один из сопровождающих не успел его поймать, перехватив поперёк торса. Чарльз поблагодарил, стараясь максимально донести смысл слова «Спасибо» интонацией — и индеец кивнул, кажется, поняв, при этом Эрик испытал жгучее недовольство из-за того, что спас чужака от неловкого падения не он сам. И снова пришлось себя одёрнуть — да что же это такое… У Чарльза же перехватывало дыхание каждый раз, когда он смотрел на кого-то из людей рядом. Столько мечтать увидеть индейцев, настоящих, живых — и вот их сколько… Ксавье старался не слишком светиться от восторга, но у него это явно не очень хорошо получалось, любой бы заметил, насколько он рад оказаться здесь — и даже связанные за спиной руки не особенно смущали. Он очень надеялся, что сможет объяснить, зачем он здесь, а вот мысль о том, что ему вполне могли проломить голову, почему-то не посещала, казалось бы, вполне себе пытливый ум юноши. Он едва не задохнулся от восторга, когда увидел первые постройки. Впрочем, появление Чарльза на жителей тоже производило неизгладимое впечатление — завидев отряд с пленником, они замирали, удивлённо глазея на такого не похожего на них человека. Многие бросали свои дела и шли за прибывшими, разумеется, всем сразу стало интересно, что же сделают с чужаком, но их ждало небольшое разочарование. — Большой Рыбы нет здесь, — отозвался один из охранников большого вигвама. — Вождь ушёл к Реке. Привяжите пленника здесь. Главный в группе кивнул, подчиняясь — и Чарльза посадили на землю у столба рядом с большим вигвамом, к которому иногда привязывали живую добычу или животное для жертвоприношения, которые так любил их жрец. Нур не уставал говорить, что духи любят, когда их почитают — и требуют крови, но в последние годы это практиковалось всё реже, Большая Рыба предпочитал прислушиваться к советам шамана, а не кровожадного жреца. Оба были здесь. Нур кинул короткий взгляд на пришельца — и скрылся на дорожке, ведущей к его вигваму, а вот Азазель задержался, успев крепко взять своего подопечного за плечо — до того, как он двинется к пленнику. Эрик послушно пошёл за своим наставником к его жилищу, около которого сидел Янош, продолжающий чистить перья, ставшие ему, кажется, уже по-настоящему ненавистными. — Ты говорил с ним? — шаман вгляделся в лицо Эрика. — Да, немного, — кивнул индеец. — Его зовут Чарльз, это всё, что я успел узнать. — Смешное имя, — Янош поднялся, подходя и смотря на белокожего поверх плеча друга. — Похож на девушку… Это точно мужчина? — Точно, я проверил, — Эрик даже чуть усмехнулся. — У него нет груди, но есть кое-что другое… — А ты говоришь — всё, что успел узнать… — Прекратите, — прервал их Азазель, поворачиваясь к своему старшему ученику. — Послушай, Стальное Сердце, он здесь не просто так. Вечером Большая Рыба вынесет решение по поводу его судьбы — не делай глупостей, хорошо? — Я не позволю его убить, — спокойно проговорил Эрик, смотря прямо в глаза своему наставнику. — Я уверен, у него нет злых намерений. Шаман внимательно взглянул на него и чуть прищурился, пытаясь понять, что это за неожиданное желание заступаться за чужеземца. Точнее, Азазель уже всё понял, когда только увидел, как Эрик смотрит на этого юношу, но ему надо было убедиться, что он не ошибается. Янош же непонимающе переводил взгляд с их наставника на своего друга, он чувствовал, что оба чего-то недоговаривают, но не мог их раскусить. — Вы что-то скрываете, — он недовольно поджал губы. — Могли бы и поделиться. — Мы ничего не скрываем, Янош, — шаман, наконец, отпустил плечо Эрика, и тот немного расслабился. — Заканчивай с перьями, хватит с вас на сегодня. Янош кинул выразительный взгляд на Эрика, всем своим видом показывая, что думает о своём друге и брате, который шлялся непонятно где весь день, бросив его одного заниматься этой нудной работой. Эрик только усмехнулся, показывая ему язык, как настоящий взрослый человек — и взял один из фруктов из своей сумки, которую бросил, когда сбежал от Азазеля. Он готовил себе перекус — на случай, если шаман не отпустит их пообедать, но совершенно про него забыл. Сейчас же индеец достал нож, на ходу очищая плод от кожуры и отрезая небольшой кусочек — как раз к тому моменту, когда он оказался рядом с пленником. Чарльз поднял на него взгляд и с удивлением обнаружил угощение, уже протянутое к его губам. Пожалуй, нужно было подумать, стоит ли есть что-то из рук человека, с которым ты знаком едва-едва пару часов, да и назвать это знакомством… Но Ксавье успел проголодаться, к тому же Эрик — он надеялся, что правильно запомнил — не вызывал у него подозрений. Индеец отрезал всё новые кусочки, постепенно скормив юноше весь огромный фрукт, с улыбкой наблюдая, как тот облизывает губы, собирая с них капельки сока. Что-то было в этом зрелище завораживающего — и Эрик не мог отвести взгляд, в какой-то момент ловя себя на мысли о том, что он хотел бы узнать: эти губы такие мягкие, какими кажутся, и такие же сладкие?.. Он никогда не видел раньше таких алых губ. Таких красивых губ… Эрик не знал, что за Чарльзом пристально наблюдает не только он один.* * *
Большая Рыба вернулся с берегов Реки раньше, но традиции требовали дождаться темноты — в это время духи были особенно спокойны и мудры, до полуночи у них можно было узнавать о судьбах тех, кто провинился перед племенем. Но пока солнце ещё баловало их всех своими лучами, медленно склоняясь к горизонту, и вождь наблюдал за пленником из своего большого вигвама. — Стальное Сердце кормил его и поил! — Нур не прекращал причитать ни на минуту — с того момента, как Большая Рыба переступил границу поселения, вернувшись. — Не морить же нашего гостя голодом только потому, что он на нас не похож, — вождь в очередной раз отмахнулся. — Мы не звери. — Он опасен! Он чужак! И его схватили, когда он пытался околдовать Эрика! — Эрика нельзя околдовать, — вмешалась в разговор жена вождя, осторожно кладя ладонь на плечо мужа. — Он не зря прозван Стальным Сердцем, магия не действует на него. Даже духи никогда не причиняли ему зла, он не болел и не получал увечий, они его защищают, и вряд ли мальчик с белой кожей мог с ними справиться. — У него белая кожа и рыжие точки на ней, — продолжал кипеть жрец. — Голубые глаза, алые губы… Он сам как злой дух! — Духи бывают злы, но не злыми, — Большая Рыба с интересом прищурился, наблюдая за развернувшейся у столба сценой. — Тебе ли об этом не знать? Нур поджал губы, проследив за взглядом вождя — и замер, поражённый тем, что увидел. Дети, целая толпа, буквально взяли пленника в кольцо, обступив со всех сторон и по очереди восхищённо воскликая. Они указывали на его волосы и глаза, вглядывались в веснушки, кажется, не одного Эрика поразил внешний вид чужеземца, правда, в отличие от большинства взрослых, детей это ничуть не пугало. Несколько раз их пытались отогнать от пленника, но уже через несколько минут любопытные зрители возвращались, с даже большим энтузиазмом что-то увлечённо обсуждая. Вдруг один из них осмелел и подошёл вплотную, протягивая руку к волосам белокожего пришельца. Большая Рыба замер, как и все, кто видел эту сцену, как и Эрик, который наблюдал за Чарльзом, сидя в стороне, у вигвама Азазеля. Юноша приподнял уголки губ и чуть склонил голову набок, позволяя дотронуться до тёмных чуть вьющихся прядей. Мальчишка широко распахнул глаза, но любопытство за считанные секунды перевесило страх — и он слегка сжал прядь в пальцах, выдыхая с тихим восхищением. Волосы чужеземца были мягкими, как прикосновение течения, и вились так же, как извивается поток, огибая камни. Дети подходили по очереди, увидев, что пленник не собирается на них кидаться — и прикасались к его голове, сразу же начиная шумно обсуждать впечатления. Одна из девочек осторожно коснулась маленькой ладошкой белой кожи на щеке Чарльза — и он поднял на неё взгляд голубых глаз, улыбаясь. — Он сейчас заколдует её! — Нур едва не бросился к чужеземцу, но Большая Рыба удержал своего жреца. — Он не колдун, — вождь задумчиво сдвинул брови. — И не воин. Что же ему тогда тут нужно?* * *
And I'm not a robot I'm not a monkey I will not dance even if the beat's funky Opposite of lazy far from a punk Ya'll ought to stop talking start trying to catch up motherfucker And all the people say… ♫ Linkin Park – When They Come For Me
В племени царило невероятное оживление. Здесь не любили чужих, многие пришельцы нашли смерть в этом лесу, но многих и отпускали — с миром, Большая Рыба никогда не отличался жаждой крови и смертей. Он был суров, но мудр и справедлив, не считая, что жизнь ничего не стоит и её легко отобрать. Этому он учил своих детей — и свой народ, который оберегал. Юноша, привязанный к столбу, не был похож на захватчика или злодея, но белокожие люди хитры, это вождь знал на собственном опыте. В прошлый их визит из этого мира ушли несколько людей его племени, но духи подарили ему сына — сына, не похожего на остальных, но сильного, смелого и доброго сердцем, несмотря на то, что оно было стальным. Большая Рыба любил Эрика и не хотел, чтобы тот повторил судьбу своих родных родителей, которых Азазель нашёл мёртвыми в лесу — и поэтому с удвоенной настороженностью относился к пришельцу. Темнота опустилась на землю, солнце исчезло за горизонтом, в племени разожгли большой костёр… Когда вождь вышел из своего вигвама, индейцы затихли, повернувшись к нему. Большая Рыба осмотрел их спокойно и внимательно, читая в лицах своих людей и страх, и интерес, но многие из этих взглядов были направлены на Эрика, стоящего по правую руку от вождя. Все уже знали, что он первым заговорил с чужаком — и это дало новый повод для разговоров о его происхождении. — Сегодня мы решим судьбу чужеземца, которого поймали в своих землях. Он один из многих, видели и других — и от нашего решения многое зависит. Мы не знаем его язык, но Азазель частично знаком с этим наречием — и, возможно, мы поймём, что привело этого человека в наши края. Шаман кивнул, выступая вперёд, он направился прямо к Чарльзу, внимательно смотря ему в глаза. Юноша, которому помогли подняться, не отводил взгляда, в котором не было страха, но было напряжение. Он чувствовал, что происходит что-то важное. Азазель подошёл вплотную, чуть поднимая руки, надеясь, что жесты помогут ему в диалоге с чужеземцем. — Ты зачем здесь? — медленно и не слишком разборчиво проговорил шаман, и Чарльзу пришлось напрячь слух и сразу активно задействовать разум, чтобы разобрать смысл в словах, которые звучали одновременно и непонятно, и знакомо. Он некоторое время вглядывался в лицо мужчины перед собой, но вдруг просветлел, расшифровав набор произнесённых звуков. Теперь надо было попытаться что-то внятно ответить. Ксавье выдохнул. — Я пришёл с миром, — он повторил эту фразу несколько раз, слово «пришёл» сопровождая шагами на месте, чтобы облегчить понимание. — Я учёный. Я исследую. Я ищу новое. — Что он говорит? — Большая Рыба с интересом чуть подался вперёд. — Минуту, мой вождь, — Азазель продолжал смотреть в глаза пленнику и сделал рукой круг в воздухе, на что тот кивнул и повторил всё ещё два раза, медленно и чётко. — Он говорит, что пришёл с миром. И ищет новое. — Ему нужны наши жизни! — тут же выступил вперёд Нур, прищуриваясь. — Ему нужны драгоценности! Наше оружие! Он пришёл околдовать всех и ограбить! — Нет, — прервал эти восклицания Азазель. — Он пришёл исследовать. — Исследовать? — вождь вскинул брови. — Зачем ты ищешь новое? — теперь шаман повторял эту фразу, пока Чарльз, наконец, не кивнул, сигнализируя, что понял. Немного времени на подбор слов, составить фразу было не так просто, а тем более — произнести её с максимально нейтральной интонацией, чтобы не вызвать ненужных ассоциаций… Ксавье кашлянул. — Я хочу сделать, — пауза, ещё секунда на размышление, — великое открытие. Разговор шамана с чужеземцем напоминал остальным странный ритуал — оба повторяли одно и то же несколько раз, монотонно и глядя друг другу в глаза, иногда дополняя это странными действиями, Азазель — свободно, белокожий — в силу своих возможностей. В отблесках большого костра это выглядело почти что пугающе. — Он путешественник, — наконец, вынес вердикт Азазель. — Он идёт в новые земли просто потому, что это новые земли. Открывает их. — Вот как… — задумчиво проговорил Большая Рыба. — Он послан нам духами, чтобы мы принесли его в жертву, — жрец говорил вкрадчиво, приближаясь к пленнику. — Белокожий, светлоглазый, с красными точками на лице — он не похож на нас, потому что мы должны отдать его духам, мой вождь. Они привели его сюда, чтобы мы передали его им… К тому моменту, как Нур оказался рядом с юношей, Азазель успел отвлечься — выпить воды, ведь в горле после непростого разговора всё пересохло. Он не видел ножа в руке жреца, и никто не видел. Кроме Эрика. Один большой прыжок — и индеец схватил Нура за запястье, едва тот занёс оружие над пленником. Чарльз успел только зажмуриться и резко отвернуться, как будто удар, пришедшийся не в грудь, а в шею, стал бы менее болезненным, но никакого удара и не последовало. Эрик сильнее сжал пальцы, заставляя выпустить нож — и тот упал на землю, только после этого сын вождя ослабил хватку. — Тебе не дали разрешения убить его, — Эрик проговорил сквозь зубы, вставая между жрецом и Чарльзом. — И ты его не убьёшь. Он тяжело дышал и сейчас был похож на разозлённого хищника, готового разорвать любого, кто приблизится к нему. Нур даже чуть сгорбился, пробормотав что-то про белую обезьяну, и отступил, зло смотря на Эрика, который помешал ему убить мальчишку. А ведь это было бы так прекрасно — алая кровь на белой коже… Эрик сделал ошибку и знал это. Он знал, как выглядит в глазах своего народа — защитником чужака, тем, кто снова посмел перечить жрецу… Его уважали за отношение к племени, за то, что он принадлежал к семье вождя, за его навыки и умения, но его кожа, потемневшая от загара и при этом всё так же далёкая от красноты, не давала никому забыть о том, что и сам он — не отсюда. Шаман затаил дыхание, понимая, что вот оно — то самое, с чем было связано его предчувствие. Вот оно, то действие, о котором он же сам и предупреждал Эрика. Стальное Сердце знал, что, помешав Нуру, может настроить многих против себя, но не смог пойти против своей природы, которая требовала справедливости — всегда и везде. Упрямец с неукротимым нравом, который не станет подчиняться порядкам, если они идут вразрез с его совестью. Да, у этого юноши были свои духи, и они вели его, они направляли его, Азазель это знал, но боялся за судьбу своего подопечного. Стальное Сердце умел многое, но в этом списке не было умения выбирать себе врагов. Нур точно не подходил на роль того, с кем стоит связываться, но — у духов есть чувство юмора — именно он являлся главным источником несправедливости в их землях. — Убить того, кто пришёл к нам с миром — разве могут просить наши духи такого? — Эрик осмотрел своё племя и повернулся к отцу, делая к нему шаг. — Духи привели меня к этому человеку явно не для того, чтобы я его убил. Я чувствую — они хотят иного. Азазель продолжал смотреть на своего ученика, пытаясь понять, серьёзно ли он это говорит. Вождь хотел что-то ответить своему сыну, но в этот момент из горы перьев, которые Эрик и Янош очистили сегодня, ветер подхватил несколько — и на глазах у всего племени пронёс над костром. Они вспыхнули, закружившись с искрами — и вдруг рванули в сторону, опускаясь на песок аккурат между Чарльзом, Эриком и Нуром. Все затаили дыхание, и в это мгновение вперёд вышел Янош, отстранённым взглядом смотря на тлеющие пёрышки. — Чья-то душа здесь черна — и он зло сюда принесёт, — низким, как будто чужим голосом проговорил младший сын вождя. — Ветер говорит: не верь глазам, не верь ушам, но верь сердцу… Секунда, другая. Янош встряхнул головой и с удивлением обнаружил себя на полпути от отца к брату. Он поднял испуганный взгляд на Азазеля, и шаман, приподняв уголки губ, подошёл к нему, крепко взяв за плечи. — Говорящий с Ветрами — твоё имя с этого вечера, — он сильнее сжал плечи индейца. — Духи ответили тебе. Духи с тобой. В тебе есть источник манито. — И он сделал первое предсказание, — вмешался Нур. — Духи сказали, что чужеземец принесёт нам зло! — Нет, — спокойно возразил шаман, поворачиваясь к своему, кажется, извечному оппоненту. — Духи сказали, что здесь есть чёрная душа. И она может принадлежать кому угодно. Эрик кинул быстрый взгляд на Чарльза, только теперь обнаруживая небольшой порез на его щеке — жрец задел пленника ножом, когда ещё только вскидывал руку с оружием… У индейца перехватило дыхание, но белокожий юноша ободряюще улыбнулся. Ему было немного больно, но какая же это ерунда по сравнению со всем, что он только что видел!