Пять стадий

      Когда лежишь с закрытыми глазами, то все прочие чувства обостряются. Тихое потрескивание костра, едва слышный шорох с одной стороны и пронзительная тишина с другой. Я абсолютно точно лежала на чем-то мягком, а вовсе не на промерзлой земле, и даже была укрыта чем-то теплым. Пахло вином, хлебом и... печеной картошкой на костре. Еще еле улавливался звук похожий на то, как иголка прокалывает ткань, а потом трение нитки. Я наконец открыла глаза, ожидая, что тут же вспыхнет боль в висках, но, на удивление, все было в ПОЛНОМ порядке.       - Анна? - женщина сидела по другую сторону от костра, разведенного прямо на полу в доме, и что-то вышивала. Она положила отрез ткани на колени и мягко мне улыбнулась:       - Ты нас напугала.       - Удивительно, завтра всем отправляться на битву, а все пугаются от того, что какая-то девчонка попала в бурю, - сказала я и вернула улыбку. - Странно, но ничего не болит, и даже жара нет.       - Эльфийские травы помогли. Садись, еда еще теплая, и выпей вина, чтобы согреться. Я послушно кивнула и, замотавшись в плед по самые уши, подошла к столу, глупо улыбаясь от фразы «эльфийские травы помогли». Проем окна забит досками, но все же в щелях было видно, как люди снуют туда-сюда, и никакой метели нет, значит еще вечер. Отыскав в рюкзаке все еще каким-то чудом работающие часы, я убедилась в верности своих предположений. Картошка пахла походным детством, хлеб пах эльфийским лембасом, но это был не он, а вино пахло вчерашним вечером.       - Здесь был кто-то из эльфов? Анна удивленно взглянула в мою сторону и, перебравшись за стол, ответила:       - Нет, но приходил Бард и сказал, что это просили передать, - она кивнула в сторону горстки трав справа от нее, - с рекомендациями, как заваривать, - окончательно отложив вышивку, женщина быстро заговорила. - Я так боялась сделать что-то неправильно!       - Но ты справилась. Спасибо за все, - я улыбнулась, а потом решила перевести тему. — Что ты вышиваешь? Она смущенно показала мне рукоделие. На серой, потрепанной ткани были вышиты мелкие белые цветы с уже знакомыми мне листьями — ацелас.       - Это для моего мужа, надеюсь, это поможет ему завтра в битве.       - У тебя есть муж?       - Да, но сейчас он все время готовится к этой проклятой битве и приходит лишь на ночь. Я передала ей обратно такую значимую вещь. Помолчав немного, я пообещала непременно вернуться ночевать сюда, нацепила всю свою одежду и выбежала в город. Было тепло, ну относительно того, что происходило утром, и я даже вполне комфортно чувствовала себя в своих свитерах и так любимых мною широких брюках. К слову, Анна даже умудрилась постирать мою одежду и каким-то магическим образом вымыть мне голову, чего я вообще не помню, и теперь высушенная на костре одежда приятно пахла и грела, а волосы, как это редко бывает в последнее время, не лежали свалявшейся кучей на затылке. Мужчины и совсем юные мальчики то тут, то там отрабатывали взмахи мечом. Вся картина вселяла ужас, но не хтонический. Все-таки я надеялась на благополучный исход. Не пойдет же горстка, пускай очень настырных, гномов против целой армии эльфов? Проходя мимо знакомого шатра, затаила дыхание и постаралась случайно внимательно вслушаться в происходящее, но ни один звук не покидал обитель эльфийского короля. Зато на выходе из лагеря меня ждал новый друг.       - Привет, Гладтирис. Животное дало потрепать себя по боку и даже ткнулось воинственной мордой мне в ухо, я глупо захихикала от щекотки.       - Пойдем гулять? Он что-то промычал и исполненный важности зашагал вперед, я, лишь усмехнувшись знакомым повадкам, последовала за лосем. Вот ведь, почти и не заметила, как прошли два с половиной месяца, как остались позади целых четыре стадии. И теперь я стояла на пороге пятой. Убегая от одних к другим, а потом к третьим, оставаясь зачастую одна, я осознала теперь, что жизнь коварна, ну, или же люди чертовски непостоянны. Сбежав отчего-то, может статься, в один прекрасный день ты поймешь, как сильно по этому скучаешь. Я скучала по Радагасту и своей палатке, по Себастьяну, Оленю, даже по временам в темницах одного нахального эльфа скучала. Вот совсем недавно я едва не упокоилась на дне Долгого озера вместе с драконом, а сегодня иду по небольшой полянке около Дейла, и звезды ярко горят в небе, и лось в такт моим мыслям качает рогатой головой. Но более всего я скучала по тому месту, что снилось сегодня ночью. Как-то еще в детстве мы с мамой поехали на новый год в Нью-Йорк. Мне было что-то около 15, и я тогда так злилась, а из-за чего, сейчас и не вспомнить, потому не замечала всю красоту этих бесконечных стрит и авеню: яркие вывески, много смеющихся людей, и не беда, что их много, они все такие интересные со своими жизнями. А уж как чудесно выглядел Центральный парк... Почему я была так глупа? Только благодаря этому сну смогла прочувствовать ту атмосферу еще раз. Будто мне дали второй шанс. Будто бы я его заслужила. А еще теперь я почти уверена, что перееду из Портленда с его пивными, винными барами и запахом кофе отовсюду. Гладтирис боднул меня лбом в плечо, возвращая в реальность.       - Что, красавец?       - Ты полагаешь, имя Arasbain* лучше Gladhtirith? Резко обернулась и столкнулась взглядом со своей личной навязчивой мыслью. Почему иногда так случается, что некоторые поселяются в наших головах? И я не о любви сейчас говорю.       - Нет, так, как есть — лучше. Трандуил удивленно наклонил голову, чем немного напомнил своего питомца:       - Ты больше не споришь? Это эльфийские лечебные настои на тебя так действуют?       - Нет, - я даже растянула губы в искренней улыбке, - просто сейчас не хочется ругаться, - я снова повернулась к лосю. - Кстати, спасибо за них. Краем глаза зацепила, как эльф едва заметно кивнул. Повисло молчание. О чем говорить с тем, с кем ты постоянно спорил? Тем временем вечер медленно перетекал в ночь, что в условиях наступившей зимы было почти не заметно, лишь звезды зажглись ярче.       - Завтра на рассвете мы выступаем, женщины и дети останутся в…       - Нет, - этот разговор и то, как я перебила собеседника, вызвали дежавю. - То есть замечательно, пусть женщины и дети остаются, где бы там ни было, но я иду с вами. Трандуил поджал губы и сдвинул брови. Клянусь, он сейчас считает до десяти в голове.       - Значит возьмешь оружие.       - Нет, - снова ответила я, развернувшись к нему лицом.       - Никто не выйдет на поле боя без оружия, - голос короля звучал холоднее, чем когда-либо, и я вдруг заподозрила, что он знает много больше о предстоящей битве, чем я или кто-либо еще из людей.       - У меня есть оружие, - он хотел что-то возразить, но я выставила руку вперед. - Вы не знаете наверняка, каковы масштабы моей силы, как и я. Но в отличие от вас, я в себя верю. Сказала и сама испугалась. Я в себя верю? С каких это пор? За всем этим я даже не заметила самодовольную ухмылку на лице эльфийского владыки, и только спустя минуту до меня дошло, что я обратилась к нему на "вы".       - Не обольщайся, - надо было срочно нахамить, чтобы все исправить, - просто на секунду зауважала тебя. Но все прошло. Лосю надоело слушать бестолковую болтовню, и он, сорвавшись с места, поскакал в сторону деревьев, под которыми я спала ночью, оставив мою руку глупо болтаться в воздухе. Ну да, с кем поведешься...       - Почему ты тогда сказала про Бурые земли? - я непонимающе посмотрела на Трандуила, убирая руки в карманы. - В Битве при Дагорладе погиб мой отец. И я все вспомнила. Он почти всегда выглядел безэмоциональным и неживым, даже когда говорил: просто шевелились губы, но не один мускул на лице не выдавал его чувств. Но тогда, моя ложь... На секунду у него дернулись скулы, и брови слегка изогнулись, как бывает, когда нечаянно порежешься бумагой. Тогда я была слишком занята своими переживаниями и не придала этому значение, но сейчас пазл собрался. А может я просто пыталась подогнать ответы.       - Ты думаешь я сделала это специально? - эта мысль была действительно ужасающей. - Нет! Я правда совершенно случайно назвала то место и даже не знала о твоем... о том, что... Он все это время думал, что я настолько жестокая? Но разве не было видно, как я до смерти была перепугана и растеряна?       - Все, что угодно могло быть, - в очередной раз прячась за очередной маской, сказал Трандуил. А я же наоборот желала вытащить его, именно его, на свет, потому на этот раз действительно хотела совершить намеренную жестокость.       - Твоя жена тоже умерла в битве? Он так стремительно менялся в лице от злости к скорби, что я уже даже пожалела, что открыла этот ящик Пандоры. Пусть он будет меня ненавидеть, но лучше снова переживать невыносимую боль, чем вечно прятаться за маской безразличия.       - Кто сказал тебе? - гордый король боролся со своим голосом и чувствами, и это не могло укрыться.       - Никто, - почти не соврала, - сама догадалась. Будь он нормальным ЧЕЛОВЕКОМ, а я более социально адаптированной, то, наверное, обняла бы для поддержки. Но ни я, ни он в этом не нуждались.       - Да, - это все, что он сказал. Без долгих душеизлияний или хотя бы двух слов объяснений, где и как. Просто «да». Но я осознавала, сколь много значат эти слова для того, кто веками живет в своем замкнутом мире, для того, у которого нет никого, с кем можно просто поговорить. Поговорить на "ты" и без короны на голове. Это и была та причина, по которой я еще носила голову на плечах: его не злило мое хамство, оно было ему нужно. Теперь была моя очередь ходить, а я так плоха в речах поддержки.       - Слушай, - руки в момент стали какими-то лишними, и я совершенно не нужно жестикулировала, даже не осознавая того. - Я не умею говорить правильных слов, но, - увидев, как Трандуил скривился, чтобы наверняка сказать «мне не нужна твоя жалость», я заговорила быстрее, - я много думала об этом. Я вообще в последнее время много думаю. В общем, понимаю, что вы эльфы полагаете, будто любовь бывает одна и на всю жизнь, но это не так. То есть, разумеется, первая любовь всегда самая насыщенная, в ней не только радость от встречи и боль от потери, но и такие чувства как... не знаю, как если бы не дышал все это время, а теперь вдруг впервые открыл дверь, а на тебя потоком чистейший воздух: головокружение, ступор и счастье. И знаю, что такое не забывается. Это и у людей так, поверь! - перевела дыхание и продолжила. - Но ведь любовь разная, как и жизнь, и у нее есть множество форм! Бывает, как горящая звезда, которая, умирая, превращается в черную дыру, и тогда уже она засасывает весь свет внутрь, образуя пустоту, и ничего не остается; бывает самым большим счастьем на свете, и ты не видишь ему конца. А бывает хождением в воде с острыми как бритва камнями на дне или, что еще хуже, с битым стеклом. Но все это разное, и если, - я наконец посмотрела на Трандуила, вспомнив, кому вообще все это говорю, - если перестать сравнивать с тем, что недостижимо, то у всего появится второй шанс. Меня трясло. Такое бывает, когда вдруг говоришь подобные вещи. Когда ты пытаешься этими словами помочь кому-то, но оказывается, что ты сказал их и самому себе. В большей степени самому себе. Я отвернулась не в силах держать прямой взгляд, и долго смотрела просто перед собой, не думая, не слушая звуков, дыша через раз, а когда снова повернулась, то за спиной никого не было.