Пять стадий

      Стоило мне оказаться внутри полуразрушенного каменного коридора, как с лестницы на меня навалился гоблин. Приложив свою «дубинку» пару раз ему по безобразной башке, я побежала дальше. Чертовы катакомбы неизвестно куда вели и полнились лязгом, скрежетом и сквозняками. Вдруг кто-то пробежал по соседнему коридору, и я рванула за ним. Рукав каменных стен привел к площадке в горе, уже сильнее чувствовался холодный воздух, когда, вглядевшись в проем, поймала очертание знакомого силуэта.       - Кили! Гном обернулся и привычно улыбнулся мне.       - Ты все-таки пришла, - то ли с укоризной, то ли с непонятной радостью он констатировал факт, а потом... А в следующий миг что-то упало за его спиной.       - Нет, - я первая увидела тело, потому что Кили все еще смотрел на меня и улыбался. Мне хотелось кинуться вперед и увести его как можно дальше, лишь бы он никогда не узнал, кто находится за его спиной. Но гном, озадаченный моей реакцией, обернулся, и улыбка медленно стекла с его губ. Это был первый раз, когда умер кто-то по-настоящему. Смерть Гладтириса была неожиданностью для меня, но теперь... только теперь я стала осознавать, что на самом деле происходит. У нас под ногами лежал мертвый Фили, и я помнила, как он сказал мне: «Береги себя». Я помнила. Я помнила. Я помнила, черт возьми! Кили сорвался с места и побежал по заснеженным ступеням, я хотела его остановить, но что моя сила против упертости гнома?! Слышались барабаны где-то поблизости, и это означало одно - армия гоблинов-наемников уже здесь. Я бежала вслед за другом, отбиваясь посохом от орков, что попадались на пути, на некоторых задерживала наконечник подольше, чтобы обвить их шипами, терновником или акацией. Иногда так увлекалась, что стебли прорывались изнутри, из серой бледной кожи, и меня забрызгивало орочьей кровью. Стоило подумать, будто все выходит даже неплохо, как какая-то тварь припечатала меня дубинкой, да так, что я едва не свалилась с обрыва. Балансируя на краю, чертовски завидовала ловкости Леголаса. Крупный орк занес дубинку повторно, и меня отшвырнуло на несколько метров вбок. Урод навис надо мной с поднятым ятаганом, когда я наконец смогла ткнуть посохом в его грудь. Через несколько долгих секунд тот замертво повалился с обрыва. Какое-то время рвано дышала, таращась в пропасть, и дрожащими пальцами скребла зубцы обрыва. Но из-за огромной скорости перемотки событий, я скорее вспомнила этот момент, когда бежала выше по ступеням, чем осознала себя в нем. Я совсем потеряла из виду Кили, так что приходилось бежать наугад. Спину саднило, грудь болела, плечо ныло, ноги заплетались, но я ступенька за ступенькой преодолевала подъем, движимая желанием защитить. Совсем рядом, но чуть ниже ярусом, послышался крик Тауриэль, и я дернулась к каменному парапету (остатки которого прослеживались в этой башне то тут, то там). Орк, похожий на того, что пытался прикончить меня, но крупнее, сейчас швырял эльфийку, словно тряпичную куклу. У него в лапах было что-то похожее на металлический кол. Я всячески пыталась дотянуться до его плеча посохом - не хватало почти метра. В отчаянии перелезла через ограждение, когда откуда-то сверху прямо на плечи этого урода свалился потерянный мною Кили. Орк перехватил его так, что тот не мог и сопротивляться, попутно отбросив назад Тауриэль. Я абсолютно четко понимала: все зависит от меня. Не думая о последствиях, повторила подвиг Кили, прыгнув и вцепившись в широкие плечи исчадия ада. Я вспомнила о всех ядовитых растениях, какие когда-либо видела, сжимая обеими руками шею убийцы, но тот был слишком огромен, и мне требовалось слишком много времени. Времени, которого не было и которого ему хватило, чтобы проткнуть острым куском металла сопротивляющегося гнома. И лишь после этого орк повалился замертво, подминая и меня. И здесь должен быть конец. Но конца не случилось. Я все еще чувствовала тяжесть его изуродованного тела на своих ногах, шипы доспехов врезались мне в кожу. Это не было концом, но было все равно. Я не хотела вставать, мне было плевать, что могут прийти еще. Все, что я видела из-за гигантской ручищи этого чудовища — мертвое тело Кили. Я думала: я не переживу еще одной смерти. Я думала: пусть все закончится. Я думала: я хочу умереть. Мне казалось, что гном вот-вот придет в себя и улыбнется. Ведь я так хорошо помнила его улыбку за секунду до такого, как погиб его брат. И понимала, что этот образ навсегда застыл у меня в памяти. Ни первая встреча, ни то, как он храбро сражался с поглощающей все тьмой, ни то, как он смотрел на рыжую эллет. Нет. Ничего из этого.       - Элисса, - тихий голос Тауриэль позвал меня с противоположной стороны. Я нехотя повернула голову и попыталась скинуть со своих ног чудовищно тяжелое тело орка.       - Я знаю, - это все, что я могла ответить. Кое-как поднявшись на ноги, с трудом могла поверить, что, вопреки происходившему, у меня еще целы все кости. Я старалась не смотреть туда, где лежал Кили. Пыталась успокаивать себя тем, что рядом все еще есть Тауриэль и что где-то есть живой Торин.       - Давай, вставай, - я подала руку эльфийке. Она грутсно и натянуто улыбнулась и вложила свою ладонь в мою. В этот момент кто-то толкнул в спину, отправляя мое тело прямиком на камни впереди, по которым я благополучно проехалась подбородком.       - Да вы издеваетесь! - перевернувшись, я увидела, как стражница обеими ногами врезала в грудь врага, а потом перекатилась и резко поднялась на ноги. Мой посох все еще лежал у тела предыдущего урода. У Тауриэль почти не было сил, и она, пропуская удар за ударом, пятилась назад. Я подняла какой-то не очень убедительный камень с земли и кинула им в орка, но тому явно и дела до меня не было. Я кинула еще, и еще... и забрасывала его до тех пор, пока он с волчьим рыком не оставил в покое эльфийку и не переключился на меня.       - Иди сюда, тварь! Запоздало осознала, что раз моя сила так медленно действовала на предыдущую огромную морготову тварь, то и с этим, наверняка, не выйдет быстрее. Он был уже в шаге, когда, совсем растеряв здравый смысл, я вцепилась в его руку. Сзади на него напала Тауриэль и проехалась кинжалом по спине. Но тому хоть бы что! Он отшвырнул сначала меня, затем развернулся к Тауриэль и без единой мысли, без запинки, без упивания победой, просто вонзил ей в живот изогнутый кусок металла, который даже нельзя назвать мечом. В отчаяние я бросилась на него со спины, тупо впиваясь когтями в кожу. Мне нужно было больше времени! Но он постоянно вертелся, мои руки то и дело соскальзывали, я промахивалась каждый раз, когда пыталась достать до участка открытой толстой кожи. Я злилась на себя и на свою силу. Я злилась на Тауриэль, потому что она не бессмертна! Она тоже может умереть. Я злилась на Кили и на Фили. Я орала и пыталась добраться до посоха, но орк просто раз за разом отбрасывал меня. Во всем этом безумии падала на тело мертового мерзкого чудовища, спотыкалась о ноги Кили и путалась пальцами в волосах Тауриэль. И когда у меня не осталось сил, я просто замерла, лежа на камне, надеясь на избавление. То, что концентрировало сейчас все зло мира - этот поганый орк - уже готов был убить и меня, но отчего-то лишился головы в этот миг. Его обезглавленное тело полетело вниз с обрыва, а вместо гороподобной кучи толстой серой кожи и железа передо мной возник Трандуил. Он просто был здесь, и он ненавидел меня. А над полем боя кружили Орлы, и где-то на задворках сознания мелькнула надежда на конец. Это все должно закончиться однажды.       - Спасибо, - не знала, что еще сказать. Но почему-то Трандуила мои слова довели до белого каления.       - Поднимайся, - от его голоса внутри все застыло. Я послушно поднялась с покрытого тонким слоем инея каменного пола. Я видела, как он сжимает челюсть, как ходят желваки, потому даже не удивилась, когда он схватил меня за шкирку и, протащив по всей площадке, практически швырнул внутрь крепости. Правда затем резко дернул за руку и придавил к стене.       - Ты рада?       - Что? - я непонимающе смотрела на него, пока Владыка лесных эльфов, собрав в кулак свитер у моего горла, вдавливал меня в камень.       - Ты рада, что она умерла из-за тебя? Я услышала лязг металла, и в следующую минуту место руки Трандуила занял меч. Лезвие находилось в, пожалуй, нескольких миллиметрах от горла. Я боялась дышать.       - Это ты убила ее, - продолжил король, а я думала лишь: "как быстро умирает человек с перерезанным горлом?". Потому что у меня не был сил думать о той, что лежит за стеной на холодной каменной поверхности рядом с тем, кого любила. - Сколько раз тебя просили взять с собой меч? Я продолжала молчать. Лезвие, что было поперек горла, приблизилось на безукоризненно точный миллиметр и, вздохнув, почувствовала, как оно полоснуло верхний слой кожи. Я сглотнула.       - Я знаю, - снова повторила эту фразу. Я смотрела ему в глаза, но в них не было ничего, кроме ненависти. Трандуил ненавидел меня. Не для игры или манипуляции, а по-настоящему.       - Лучше бы ты была на ее месте. Я скосила глаза на кончик меча, что был с правой стороны.       - Так убей меня, - удивительно как легко даются некоторые слова, - давай же. Еще секунда и...       - Трандуил! - голос Гэндальфа прогремел на весь коридор и громким эхом отразился от холодных стен.       - Отец? Только услышав Леголаса, мой палач убрал оружие. Потом кто-то куда-то тащил меня за руку, а все, что чувствовала я — это тонкую струйку крови, стекающую от шеи. Было слишком много мыслей, которые стоило обдумать, и я не осмеливалась браться ни за одну из них. Камень под ногами исчез, теперь снизу была заснеженная земля, сверху падал снег, а по бокам никаких больше сражений, только тела убитых.       - … совсем с ума сошел, - доносилось спереди от того, кто вел меня, а потом еще что-то, - … ты ему сделала? - потом какой-то шум в ушах, и четкий крик. - Элисса! Мы остановились около одной из тех ветвей, что создала я, кажется, веками ранее. Сотворить такое и не смочь победить одного орка? Разве это не насмешка?       - … кровь, - снова знакомый голос, но я не могла оторваться от разглядывания плодов моих трудов. Будто завороженная подошла к одному особенно толстому закрученному стволу. "Как колонны во дворце", — пронеслось в голове. Стоило мне коснуться его, и все рассыпалось. И так, один за другим, все, что победило сотню орков, сейчас обращалось в прах, вместе и с самими исчадиями ада, насаженными на эти ветви елочными игрушками. Люди и эльфы, которые собирали тела погибших, замерли, увидев такое «чудо». Я разрушила то, что создала, потому что оно мне больше не нужно.       - Возьми это, - я увидела перед собой покрытую морщинами руку с зажатым в пальцах платком, и только потом перевела взгляд на Гэндальфа. - У тебя кровь засохла на шее. Глупо глядя на волшебника, я коснулась пальцами того места, где недавно ощущался холод эльфийской стали.       - Они все умерли, Гэндальф, - у меня задрожала губа, как у маленькой. - Это я виновата. Слезы жгли глаза, но не скатывались. От этого было даже физически больно.       - Нет, Элисса. В этом нет твоей вины, - он смотрел на меня так, как, наверное, мог бы смотреть отец, если бы он когда-нибудь у меня был.       - Я не взяла оружие, - в голове стучали слова Трандуила.       - У тебя было лучшее оружие из возможных, - Гэндальф снова взял меня под руку и повел через поле, - но не всегда все случается так, как нам того хочется. Не вини себя в том, что тебе неподвластно изменить и помни, какими бы сильными мы ни были, не нам решать, кто должен умереть, а кто остаться в живых.       - Но Тауриэль..., - я кое-как переставляла ноги, - и Кили, я могла их спасти.       - Значит не могла. И еще, - он снова остановился и посмотрел мне в глаза, - что бы ни говорил Трандуил, знай, это не то, что он думает на самом деле.       - Он сказал, что хотел бы, чтобы я умерла там вместо нее, и пытался перерезать мне горло. Взгляд майа на секунду замер на моей шее.       - Пойдем, - он снова повел меня теперь уже абсолютно точно к одинокой горе. Я не хотела туда идти. Как я посмотрю в глаза Торину? Как я скажу, что могла спасти его племянника, но не сделала этого? Он тоже будет меня ненавидеть. Только сейчас я заметила, что уже смеркалось. Это был самый ужасный и странный день за всю мою жизнь. И я была рада, что он заканчивался. Если, конечно, слово "рада" здесь вообще приемлемо. На подступах к горе я услышала медленную, гудящую и плотную как камень песню. Низкие голоса хором разносились по Эребору, и хоть я и не понимала слов, но точно знала, о чем она. Мое сердце сжималось от каждого звука, и невозможно было представить, что может быть хуже, чем все это. Мы вошли в разрушенные врата, и поочередно я видела макушки каждого встреченного мной гнома, и даже Бильбо был здесь. Мне хотелось попросить прощение у Торина за то, что назвала его трусом, и вообще за все, и сказать, как он дорог мне, и что он был тем, благодаря кому я пережила месяц в темницы лихолеского Владыки. Одним из. Я подошла к Балину и попыталась произнести что-то о том, что мне очень жаль Кили и Фили. Говоря это, я попеременно терла глаза, чтобы видеть собеседника, и на самом деле, думаю, он не разобрал ни слова, потому что просто проглатывалось большинство букв и звуков. Он сочувствующе посмотрел на меня.       - Можно увидеть Торина? Не понимала, почему он еще не здесь, но подумала, вдруг это просто такой обычай. Балин совсем сник и зачем-то положил ладонь на мой локоть, а потом повел куда-то. Я специально игнорировала тела братьев и глупо разглядывала пол под ногами. Только считала шаги от одной плиты до другой: вот пять - первая, здесь лежит Фили; вот еще четыре, здесь - Кили... Была и третья.       - Простись с ним. Гном отступил назад, а я, кажется, уже знала, что увижу, когда подниму взгляд. Но знать и понимать, и осознавать — разные вещи. Он был серьезен даже сейчас. Казалось, что его лицо все так же напряжено, он еще не был бледен, а тело хранило немного тепла, когда я взяла его за руку.       - Торин, - он не откликнулся. - Торин! Все гномы посмотрели в мою сторону, я увидела мельком где-то Радагаста, а потом передо мной возник Гэндальф.       - Вы что издеваетесь надо мной?! - я все еще держала за руку Короля-под-горой.       - Элли, - голос Радагаста.       - Зачем вы привели меня сюда? - я почувствовала, как рука гнома выскользнула из моей, а в следующий миг обнаружила себя, выбегающей из Эребора.