***
Переступив порог колледжа, Люси была не в себе. Разговор с отцом выбил ее из колеи окончательно, и она чувствовала физически, как теряет почву под ногами. Стоит ей увидеть хотя бы его силуэт, и сердце колотится в груди бешеным кроликом, не давая сделать вдоха. Разве возможно это скрывать? Бредя по зеркальному коридору к классу, блондинка даже не заметила, как на плечо легла тяжелая рука, заставив вздрогнуть, и едва не лишится чувств. Ну, только вот сейчас… не надо! — Йо! — гаркнул на ухо подруге Грей. — Угадай, у кого теперь есть девушка? — У кого? — сипло спросила она, судорожно сглатывая. Они же даже не обсуждали эту тему… — Ну, ты тупишь, обезьянка, — расхохотался Фуллбастер. — У меня, конечно же! Ноги подогнулись от какого-то дурацкого чувства облегчения. Значит, никто не знает? Никто не в курсе, что происходило ночью? Слава Богу, иначе ее парализовало бы прямо тут, в школьном коридоре, а еще… она сгорела бы от стыда. — Поздравляю! — со всем воодушевлением воскликнула Люси. — Надеюсь, теперь твоя девушка не вцепится мне в волосы, увидев рядом с тобой? — пошутила она, стараясь взять себя в руки. — Она не такая, — по-детски надулся Грей, вызвав улыбку подруги детства. — Она очень даже милая… и вообще… Эй? В чем дело? На тебе лица нет, — брюнет нахмурился, заметив странное состояние блондинки. Люси отрицательно покачала головой, удивляясь, что слова куда-то провалились. Если она продолжит в том же духе, Эрза стребует с нее всю правду, как пить дать, а потом точно не отвертишься от ее странных замашек. Нужно приходить в себя срочно. — Плохо спала, - солгала она, собирая силу воли в кулак. — Упала в душе, и шарахнулась головой. Папа даже скорую хотел вызвать… — Голова то хоть цела? — ощупывая светлую макушку подруги, озабоченно спросил Фуллбастер. — Так и сотрясение схлопотать недолго. — Все нормально, — отмахнулась девушка, кидая сумку на стул у первой парты. — Просто… это падение едва не убило меня, — совершенно серьезно прошептала Люси, приветливо улыбаясь Леви. — Не беспокойся, Грей, все правда хорошо уже. Парень пожал плечами и отправился за свою парту. Нет, не так: за ИХ с Джувией парту…***
Благо Нацу не трогал ее почти весь день, задумчиво оглядывая со своей парты. Ее плечи напряжены, стоит ли предлагать ей идею, что посетила его сегодня утром? Вчера ему показалось, что она стала теплее к нему относиться, так отчего же она сидит, как свернувшийся в клубок ежик? Ворот мятной рубашки давил горло, и Драгнил подумал, что провести в ней ночь в колледже – чистое безумие. Хотя… настоящее безумие еще впереди… Поймав пальчики блондинки на перемене, он, не говоря ни слова, затащил ее за ближайший угол, прочитав в глазах столько замешательства и ужаса, что невольно отпрянул к противоположной стенке. Что не так? Что он мог сделать такого плохого, что вызывает такой отклик в девичьей душе? Конечно, вчерашний инцидент был досадным, но ведь это не конец света, верно? Даже слова с языка идут с адским трудом, хотя изначально идея показалась ему гениальной до простоты. — Нам… надо после репетиции пробраться в архив, и остаться на ночь, — неуверенно изложил суть плана Нацу. — Свет есть, и дедуля даже не узнает, что мы разнюхивали там, только… надо придумать отмазку для твоего отца… Люси, оглушенная, взирала на парня, медленно переваривая его слова. Ночь? Ночь с ним? В тесной каморке под лестницей? Это равносильно тому, чтобы добровольно спуститься в ад! Он спятил! Он сошел с ума! Они не смогут… она не сможет… он… если он только… — Конечно, без проблем, — нарочито широко улыбнулась блондинка, словно не слыша собственных слов, пока они кувалдой вбивались в уши. Что она только что сказала? На ЧТО она пошла? — Отлично, — улыбнулся Драгнил в ответ, подарив очередную из своих широких, сногсшибательных улыбок, превратившую Люси в безвольную тряпку, согласную на какую угодно аферу. — Тогда до вечера, напарница? Ну, или на репетиции увидимся, ага? Она лишь коротко кивнула, с трудом дождавшись, пока он выйдет из укрытия, чтобы беспомощно осесть на пол, скатившись по стене. Она подписала себе смертный приговор! Конечно, она отпросится у отца, наврав с три короба, что предстоит писать доклад с Леви, и, если даже он не поверит, можно подключить ее к этому делу, соврав и ей, но… ночь в душной кладовке наедине с ним. Как только она могла согласится на это? Почему ее голос предал, озвучив мысли, вместо здравого смысла? Он опасен, а она безвольна. Ей просто хана…***
Очередная репетиция прошла для Люси, как в тумане, пока актеры читали роли по бумажке, а она… читала наизусть, вкладывая глубинный смысл в каждое слово, что казалось точным выстрелом в сердце из винтовки. Шекспир, ты знал? Ты любил так же, как она сама? Ужаснувшись собственных мыслей, Хартфилия зажалась, отказываясь признавать правду, что была до боли очевидной: она… безнадежно влюблена в Драгнила, и каждый сделанный ею вдох принадлежит ему, на пару с бешено стучащим сердцем… — Достаточно на сегодня, — проворковала довольная Мира. — Все супер, ребята, все молодцы! Народ начал расходиться с актового зала, покидая его поочередно, а Люси медленно брела среди кресел, словно спустя пару мгновений ей отрубят голову. Хотя… верно все так и было, она на самом деле идет на казнь! Казнь – длинною в целую жизнь… В темном помещении одноклассники не рискнули включать свет, сидя в кромешной тьме, пока ждали, что опустеет колледж. В тугом молчании проходили часы и минуты, и воздуха в груди становилось все меньше. Нет, ей не выдержать… — Ты никогда не думала, что они чувствовали, когда стояли у алтаря? — вдруг спросил Нацу тихим шепотом, немало удивив Хартфилию. — Что? — переспросила девушка, не понимая, о чем собственно вообще идет речь? — Я имею в виду Ромео и Джульетту, — пояснил парень, глубоко задумавшись. — Они же боготворили друг друга… Какого это, женится на богине? Вопрос окончательно вогнал девушку в ступор. Хлопая глазами, она изучала очертания розоволосого в темноте, и ощущала себя героиней какого-то дурацкого фильма, где главным героям остается до пропасти всего шаг, и они непременно свалятся, утонув в собственных чувствах, как в неумолимом океане. Окончательно, и бесповоротно, наплевав на весь остальной мир… — К чему ты задаешь такие странные вопросы? — прохрипела Люси, понимая, что не желает знать ответа, но неотвратимо услышит его сейчас. — Падение едва не убило тебя вчера, да? — каким-то тягучим голосом уточнил Драгнил, заставив ее сердце рухнуть в район пяток. — Мое падение состоялось в первый же день, и ты прекрасно понимаешь, к чему я задаю этот вопрос, правда, Люси? — Не надо… — прошептала она в темноту, теряя голос от охватившего жара, а прошившую ее тело дрожь, он ощутил всей кожей. — Не надо… — простонала она уже в его губы, ощущая, как в пропасть летят все идиотские оправдания для самой себя… Поздно что-то менять, когда он так пылко врывается в ее рот крышесносящим языком, и мышцы непроизвольно расслабляются в его руках, а пальцы вплетаются в розовые волосы, притягивая так близко, насколько это только возможно. Она сдалась, а он принял ее поражение, присваивая и подчиняя, и бежать уже некуда, да и незачем. Она, ведь, знала… была уверена, что в этой кладовке сегодня они сожгут все мосты, и все равно пошла сюда, потому что просто хотела сдаться с первого же дня… — Люси… — прошептал Нацу ей на ухо, пуская яростный табун мурашек до самой последней клеточки женского тела, покрывая пламенными поцелуями щеки, нос и губы ангела, владеющего сердцем до самого конца. — Моя Люси…