Суд над Гэри Митчеллом был отложен, пока шло расследование смерти кадета Бьорнсена, человека, выпавшего из окна в комнате Совета и разбившегося насмерть.
Многие травмированные первокурсники, ставшие свидетелями падения, проходили терапию вместе с оставшимися кадетами, как те, кто стал свидетелем смерти, так и как те, кто пережил трагические события, когда пал Нерон.
Джим спустился к заливу, чтобы посмотреть, как спасатели вытаскивают из воды космический бур. Спок стоял рядом с ним, отказываясь даже на время отпустить руку человека. Люди на улице узнавали их обоих и обычно останавливались, чтобы поблагодарить одного или обоих за их службу. Джим старался как можно скорее уходить от этих взаимодействий, чтобы избежать неловкости. Спок не сомневался, что Джим будет намного счастливее, если его вообще никто не будет замечать.
Когда они неспеша возвращались назад, к посольству Вулкана, Кирк шёл чуть впереди, и вулканец позволил ему вести. Человек, хмурясь, оглянулся на Спока.
— Спок, нам нужно что-то сделать.
Замешательство появилось в выражении лица вулканца, и его брови сдвинулись.
— Что же?
— Мы, люди… привыкли прощаться с теми, кто покинул нас, — медленно сказал Джим, зная, что его предложение может быть полностью отвергнуто. — Мы должны… сделать что-нибудь для твоей матери.
— Это нелогично, — мгновенно отозвался Спок. — Она ушла, она не слышит нас.
— Я знаю, — ответил Джим, слегка сжимая руку Спока. — Но может… тебе станет легче, если ты сможешь высказать то, чего никогда не говорил. Ты веришь, что катра никогда не уходит, верно? Как и большинство других вулканцев? Тогда, может быть, есть шанс, что она всё равно тебя услышит.
Джим видел, что Спок прислушался к нему. Повернувшись, он снова двинулся вперёд, ведя Спока в тихое место на территории посольства, миновав ворота и сад. Он приготовил всё это заранее — несколько свечей, установленных на скамейке, и голопроекцию матери Спока, сидящую там. Когда вулканец увидел это, он покачал головой и посмотрел на Джима.
— Я не понимаю эмоциональной необходимости прощаться с ушедшим членом семьи.
Игнорируя высказывание Спока, Джим опустился на колени в траву, стараясь не показывать боли в глазах, когда его заживающие раны заныли. Он потянул его за собой, отпустив его руку только тогда, когда колени Спока опустились на землю, и начал зажигать свечи. Сделав это, он сел и выжидательно посмотрел на вулканца.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил Спок, поворачивая карие глаза к лицу собеседника в своей обычной бесстрастной манере.
— Просто… что бы ты хотел, чтобы она узнала о тебе.
— Говорить вслух эти мысли?
Джим кивнул, и Спок слегка нахмурился, глядя на образ Аманды. Он долго молчал, и Джим боялся, что он не совсем понимает или не хочет этого делать вообще. Наконец, Спок вздохнул и посмотрел на свои руки, покоящиеся на бедрах.
— Мама, я знаю, что ты беспокоилась о том, чтобы правильно воспитать меня. Что вулканский путь, возможно, не был совсем подходящим для меня. Я могу с уверенностью сказать, что ты могла быть права. Однако ту жизнь, которую я сейчас имею, я буду проживать в полной мере. — Он сделал паузу, ещё раз вздохнул и снова посмотрел на голографию пронзительным взглядом, которого Джим никогда не видел. — Я хочу, чтобы ты знала, что я не стыжусь ни тебя, ни моего человеческого наследия. Без этого я не смог бы найти человека, с которым я должен быть. И это… несмотря на то, что я никогда не говорил этого прежде, я люблю тебя.
Спок замолчал и посмотрел на Джима, и Кирк внезапно почувствовал резкую боль. Это было похоже на удар в грудь, и он несколько раз моргнул, пытаясь понять это. Это ощущение было похоже на то, которое он испытал, когда он сливался разумами со старым Споком в пещере. Потирая грудь, Джим наклонился вперед и обнял Спока.
— Это было от тебя, верно? — спросил он, прошептав вопрос ему на ухо.
— Ты можешь чувствовать мою боль так же, как я чувствую твою. Это значит — быть по-настоящему связанными. Ты мой
t’hy’la, Джим, и мы связаны всеми возможными способами, — слова, хоть и будучи столь простыми, были настолько полны эмоциями, что Джиму пришлось сдержать себя, чтобы не спросить Спока, в порядке ли он. — Я скорблю о моей матери, и, думаю, ты чувствуешь это на подсознательном уровне. Именно это заставило тебя преподнести мне такой подарок.
Руки Спока начали слегка дрожать, и Джим откинулся назад, внимательно глядя на вулканца.
— Значит, ты знаешь, как я к тебе отношусь, да? — когда ничего не последовало в ответ, Джим продолжил: — Ты не одинок в своём горе. Я могу… Я не знаю как, но я чувствую… боль… я чувствую её с той ночи, когда ты… помог мне.
Тогда в глазах Спока появился свет понимания, и он протянул руку, прижавшись ладонью к щеке Джима.
— Ты удивительно динамичная личность, я всегда находил твой ум и способности увлекательными. Моя мать, во все её годы, связанная с моим отцом, никогда не могла почувствовать его боль, как он её. Ты же, ещё до того, как мы стали связанными, чувствовал мою. Джеймс Кирк, ты не перестаешь меня удивлять.
Джим слегка улыбнулся ему, не поднимая взгляд, всё ещё сохраняя немного грусти и потянулся, чтобы взять ладонь Спока в свои руки.
— И я надеюсь, что никогда не перестану.
***
— В деле Джеймса Кирка против Гэри Митчелла и Джеймса Комака, Совет принял решение в пользу мистера Кирка.
Дружный вздох облегчения покинул собравшихся. Спок посмотрел туда, где стоял Джим и почувствовал облегчение. Это означало, что этих двоих ожидала колония, а Джим, наконец, был свободен, чтобы жить дальше. Со всем, что его ждало, это было бы хорошее продолжение.
Когда заключенных увели, Барнетт повернулся к комнате Совета и улыбнулся Джиму. Спок, в отличие от Джима, знал, что за этим последует. Отправив результаты экзаменов, он знал, что это только вопрос времени, чтобы случилось то, что сейчас должно было произойти.
— Мистер Кирк, — сказал Барнетт, привлекая внимание к себе. Но Спок был занят наблюдением за Джимом. Он хотел увидеть момент осознания, в то время, когда адмирал продолжил: — Я не вижу оснований для того, чтобы вновь созывать этот совет, когда здесь можно решить ещё один вопрос.
Барнетт встал и взял что-то со своего стола. Остальные члены совета откинулись на спинки стульев и смотрели, как он обходит вокруг и спускается с возвышения, где они сидели. Джим напрягся, и Спок попытался передать ему всю любовь и спокойствие. Он будет рядом с ним, но Кирк должен был сделать это сам. Ему нужно было доказать, что он сможет взять на себя командование.
— Мы получили официальные результаты ваших экзаменов, и, судя по знаниям, которыми вы обладаете, вы прошли тесты по каждому курсу, которому вам необходимо было пройти. Итак, как член совета Звёздного Совета… — Барнетт сделал паузу и поднёс медаль к груди Джима. — Я назначаю вас почётным капитаном
Энтерпрайз под руководством командира Пайка. Мы будем рады увидеть вас здесь, через год, для сдачи ваших выпускных экзаменов.
Медаль была приколота к груди Джима, и Спок почувствовал прилив гордости от своего напарника. Страх сменился изумлением и чувством завершенности, которых Спок никогда не ощущал от Джима. Это был цельный человек, наконец, после стольких лет страданий. Джим Кирк был в той точке, когда позволил себе чувствовать что-то другое, кроме поврежденных эмоций.
Совет отпустил их, и Джим подошёл к Споку, с лёгкой улыбкой на лице он посмотрел на вулканца.
— Один год.
— Я слышал его. Это значит, что ты должен узнать как можно больше о командовании звездолётом за это время, — спокойно сказал Спок.
— Я… не могу в это поверить. Я не думал, что пройду… — в ответ на это заявление брови Спока взлетели, и Джим поднял обе руки. — Ладно, признаю, я думал, что могу. Но я никогда не думал, что пройду тестирование по стольким курсам.
— Ты в равной степени умён и хорошо разбираешься во многом из того, что Академия Звёздного Флота должна преподавать студентам. Это в дополнение к твоей инстинктивной способности руководить, — серьёзный тон Спока звучал логично.
— Как мы это отпразднуем? — вопрос Джима застал Спока врасплох, и он пристально посмотрел на него. — Я имею в виду, как празднуют вулканцы?
— Я не верю, что традиционные вулканские празднования будут возможны в данный момент времени, — сказал Спок, очень тщательно пытаясь скрыть напоминание о горе в своем голосе. Джим ничего не имел в виду своим вопросом, и Спок знал это. — Тем не менее есть обычная человеческая прогулка, которую я хотел бы попробовать однажды. То есть, пока мы ещё на Земле.
Улыбка появилась на лице Джима, когда он посмотрел на Спока.
— И что это такое?
— Я думаю, что это считается традиционным для пары, которая празднует что-то, что подходит под терминологию «выход в свет», — Спок осторожно переплетал свои пальцы с пальцами Джима и медленно направился к дверям. — Я хотел бы принять участие в этом.
— Спок, — тихо сказал Джим, игриво толкнув локтем вулканца. — Ты меня приглашаешь на свидание?
— Да, думаю это так.
— Если мы официально связаны, то в чем смысл свидания? — Джим спросил почти насмешливо.
— Быть связанным — не обязательно означает, что я совершенен в своем знании всего о тебе, — ответил Спок так же быстро. Он посмотрел на человека и дал губам изогнуться в малейшем подобии улыбки, едва различимой для кого-либо, кроме Джима. — И я верю, что всегда буду узнавать что-то новое и захватывающее о тебе.
Немного румянца прилило к щекам Джима, когда человек моргнул и опустил взгляд.
— Я уверен, что это так. Итак, какие места интересуют тебя, чтобы пойти на наше свидание?
***
Глубоко в подземной лаборатории, где-то на Земле, адмирал Александр Маркус опустил взгляд на замерзшее лицо одного из измененных образцов. Он знал о войнах, знал, откуда они берутся. Эти криокамеры содержали в себе военных преступников и одну из лучших надежд Маркуса, если дело всё же дойдет до войны.
— Мы пока не знаем правильную последовательность их пробуждения, — сказал ученый рядом с ним. — Мы всё ещё работаем над этим.
— Дайте мне знать, когда будете, — ответил адмирал, вымеряя шагами длину криокамеры, на которую он смотрел. Сильный молодой человек, точеные черты лица, по всем правам — образец для подражания. Он провел рукой по табличке с именем и прочитал её.
Надеюсь, этот человек будет всем, что ему нужно, чтобы воплотить в жизнь его планы по защите Земли. У него были большие надежды на этого человека. Хана Нуньена Сингха.
