***
Мирослава быстро шагала по слабо освещённому коридору, отчетливо слыша только звук собственных шагов, которые совершенно не придавали ей уверенности. Омрачало то, что во многих книгах персонажа это только бодрило, из-за чего девушка сделала вывод: хреновый из неё герой приключенческого романа. У входа в склад стоял охранник наперевес с тяжелой винтовкой. Мужчина покосился на Мирославу, но не сказал ни слова, увидев в её руках пропуск. Девушка провела картой по скиммеру у двери — раздался негромкий, но от того не менее противный писк, гласивший об открытом доступе внутрь. Блондинка быстро скрылась за тут же задвинувшийся за ней дверью, дабы не было лишних вопросов. Склад оказался огромным помещением с множеством коробок различной величины, каких-то приборов, противогазов и прочим не исчисляемым количеством разнообразных вещей, вплоть до оружия. Ден Ден Муши, транслирующие в комнату наблюдения происходящее в помещении, все, как одна, уставились в сторону Мирославы, поэтому о том, чтобы спереть хоть что-то из оружия или других не менее полезных вещей и речи быть не могло. Ящики отыскались быстро благодаря надписи «linens», приклеенной к нужной полке. Девушка стянула один короб, который, как и говорил Ян, был отмечен маленьким черным крестиком. По закону всех книг Мирослава должна чихнуть из-за посыпавшейся на неё пыли. Не чихнула. Добралась девушка до комнат персонала, которые в это время пустовали, неожиданно быстро даже не смотря на то, что от волнения дрожали колени. Впечатления от того, что находилось внутри, остались разные: у одних комнатка содержалась в порядке, у других царил ужасный бардак. Мирослава скривилась: то ли она повзрослела, то ли матери наконец-то удалось привить ей любовь к порядку. Но, тем не менее, тратить время сменой постельного она не собиралась, поэтому комплекты оставляла аккуратно сложенными на кроватях. Дойдя до комнаты Налы, которая располагалась совсем недалеко от собственного места жительства, Мирослава почему-то стала переживать еще больше — руки, как на зло, задрожали. Прикрыв за собою дверь, она поспешила поставить короб на кровать и вытащить из-под стопки аккуратно сложенного, уже пожелтевшего от неоднократного использования белья, пистолет. Как только Мирослава взяла в руки оружие, волнение немного отступило, ведь так она чувствовала себя не такой уж и беспомощной. Да, подобные вещи она любила. Хотя названия моделей огнестрельного оружия запомнить не получалось. Посмотрев на часы и убедившись, что в её распоряжении имеется немного времени для разглядывания нового открытия из этого мира, девушка повертела в руках пистолет. Мирослава была приятно удивлена: кроме допотопных пушек, сабель и револьверов в этой реальности существуют и более "продвинутые" виды оружия, хотя, будь у неё выбор, предпочла бы что-нибудь из своего мира и времени. Пистолет был в меру тяжелым, но, казалось бы, незначительные детали, делали его немного неудобным: спусковой крючок великоват, не имел насечек; на рукояти нет вырезов под пальцы, из-за чего оружие легче выбить из руки; магазин рассчитан всего на пять пуль. Но, для здешней пародии на Позднее Средневековье, это в самый раз. На дне коробки лежала еще одна такая же модель, два глушителя, пара портупей, четыре магазина с патронами и газовыми баллончиками. Мирослава поспешно сунула под матрас Налы все необходимые экземпляры и поспешила покинуть комнату. Времени оставалось не так уж и много. Коробку к себе пришлось нести только из-за лежащей в ней экипировки — постельное давно закончилось. Плотно закрыв за собой дверь, вдобавок щелкнув замком, Мирослава принялась думать, как же ей спрятать все её немногочисленные пожитки под комбинезон. Корсетной частью бюстгальтера она зажала карту, в то время как заряженный пистолет с надетым глушителем переселился в портупею, надетую поверх робы. Глубокий внутренний карман заняли Этернал Пос и патроны. Вдобавок, чтобы скрыть экипировку, ей пришлось надеть и растянутый кардиган из плотной тяжёлой ткани черного цвета, который был найден в старом шкафу, закрывающем практически всю стену. Упаковку со снотворным девушка разодрала с какой-то жадностью и даже злорадством. Выколупывать по таблетке времени у неё явно не будет, поэтому все пилюли переместились в боковой карман робы. Наличие оружия действительно более-менее успокаивало нервы, но колени всё ещё дрожали. С таким отличным боевым настроем, с которым не возьмут даже на роль пушечного мяса, Мирослава прямой наводкой пошуровала на кухню, как и советовал Ян. Через поваров незаметно пройти не выходило, а уж тем более подсыпать снотворного в суп: один из них тут же приказал принести ящик с овощами. Он стоял как раз у второго выхода из кухни, что вёл в узкий коридор меж производственным отсеком и складом. Дабы не вызывать подозрений, девушка всё же притащила ему эти треклятые овощи и, сделав вид что решила спереть с подноса еще теплую, абсолютно безвкусную для собственных рецепторов булочку с сосиской, высыпала добрую жменю таблеток в бурлящую жидкость. — Что ты там высыпала в суп? — прогремел мужской голос над головой. Сердце ушло в пятки. Ну всё, допрыгалась. Мирослава мысленно попросила прощения у Яна и Налы: она старалась, честное пионерское, старалась! — Укроп, — пискнула девушка, сгребая в ладонь так вовремя оставленную кем-то мелко нарезанную зелень. — А руки мыла? — она заторможено кивнула, не до конца поняв смысл вопроса. Мужчина только прогудел что-то в усы об антисанитарии и оттеснил помощницу, после чего та поспешно выскользнула из кухни. Будь она живой, то сердце рьяно просилось бы вырваться из груди, бешено стуча, и в ушах шумела бы кровь. Но в глазах от страха померкло.***
Мирослава быстрым шагом направлялась в условленное место встречи, попутно пытаясь "выделить" среди множества "голосов" те, которые принадлежали Нале или Яну. Медсестра находилась где-то в стороне кабинета Цезаря. Дамаянти стремительно приближался к условленному месту со стороны комнаты наблюдения. Девушка покосилась в сторону Ден Ден Муши, что прилипла к стене под потолком: улитки от чего-то совсем не смотрели на пустые коридоры, а… спали? Мирослава облегчённо выдохнула, ведь их нерабочее состояние означало лишь то, что Дамаянти справился с поставленной задачей. Даже вспомнилась фраза из сказки «Варвара-краса длинная коса»: «…почему же няньки спят и на весь дворец храпят?» Не дойдя до условленного места каких-то жалких триста метров, беглянка вынуждена была остановиться, ибо интуиция вновь дала о себе знать, неназойливо маякнув о присутствии нежелательного гостя. У дверей, ведущих к сектору R, прямо за углом, кроме знакомых аур Налы и Яна, которые девушка уже научилась отличать от остальной массы голосов, был кто-то еще, причем далеко неслабый, но в то же время какой-то... заурядный? Мирослава достала пистолет и тихо, с особой осторожностью, подкралась к повороту. Прижавшись к стене спиной, она прислушалась к разговору, при этом держа оружие наготове. —… и я предполагал, что ты революционер, — Мире едва ли удалось вспомнить, где она могла чувствовать подобную ауру. Услышанное окончание фразы принадлежало Рику, голос которого девушка ранее не слышала. Определить с помощью интуиции то, как стояли собеседники, оказалось сложнее, чем предполагалось: приступ сильного головокружения вновь дал о себе знать. Если Мирослава рискнёт выглянуть, её могут заметить. Девушка успела пожалеть об отсутствии карманного зеркальца. — Так почему не доложил Цезарю? — ответил Ян в своей привычной спокойной манере. Мире показалось, что он даже не скрывал намёк на насмешку. — Он и слушать меня не хотел, мол, мне повсюду мерещатся дезертиры, хотя сам ничем не лучше, — девушка все же аккуратно выглянула из-за угла. Ситуация была не самой худшей. Мужчина в военной форме стоял к ней спиной, а значит, её не видел. Мирославе оставалось надеяться, что такой же интуиции и слуха, как у неё, у него нет, так как это создало бы куда больше проблем. Дуло пистолета направлено в сторону Яна и Налы. «Кольт», принадлежащий медсестре, лежал чуть дальше от неё, а Ян, скорее всего, изначально был безоружен. По всей видимости, их застали врасплох, от чего заговорщики находились в столь незавидном положении. Мирослава вновь спряталась за белокаменной стеной: стрелять правой рукой ей было неудобно, так как для этого пришлось бы выйти из укрытия. Рик наверняка заметил бы это движение и первым пустил пулю ей в лоб. В его скорости и ловкости девушка не сомневалась. Пистолет тут же перекочевал в левую руку. Все же, так у нее будет больше времени на выстрел. Пускай и пара секунд. Но, тем не менее, точность выстрела снизится из-за того, что Мирослава была правшой. Рик взводит курок. Щелчок эхом по коридору плохо освещённому раздаётся, для Мирославы все мысли здравые заглушая. Досель едва дрожащая рука пистолет поднимает, на мужчину дуло наводит, грозя неизбежностью смерти безвременной. Нала с Яном невольно обращают внимание на силуэт знакомый исхудалый: кажется, рука тонкая под весом оружия переломлется, хрупкие кости окровавленные оголив. Глаза, безнадёжно померкшие ранее от усталости и бессилия, горели яростью мрачною, пронизывая взглядом тяжёлым, ненавистью зверскою пропитанным взятого под прицел человека. Рик не успеет обернуться. Рик не успеет избежать траектории пуль, незамедлительно выпущенных нажатием пальца костлявого. Её сердце не сожмётся под давлением болезненного вздоха чужого, не дрогнет рука перед выстрелом третьим, решающим. Мира не пожалеет о сделанном, будучи под воздействием наркотика, именуемого гневом — неусмиримым, всеуничтожающим. Осознание пришло почти незамедлительно. Будто это не она в человека стреляла. Будто не она сейчас на слишком яркую кровь глядела, остатками души прогнившей ликуя. Алый глаза больно режет, неестественно контрастируя с белым фоном бесконечно тянущихся коридоров. Это же не она удовольствие жгучее испытала, курок пистолета нажав? Рик едва ли не по-зверски от боли рычит утробно, здоровой рукой зажимая рану в плече. Кровь всё ещё сочится сквозь дрожащие пальцы, пока мужчина пытается подняться и хотя бы принять положение сидя, подсознательно не желая казаться уязвимым. — Мразь. И ты с ними заодно? Теперь ясно, как ты попала сюда, — мужчина сквозь зубы едва ли не выплёвывает каждое слово. Дамаянти, словно очнувшись то ли от шока, то ли от внезапно нахлынувшего чувства страха, подбирает пистолет, который выронил подчинённый Цезаря. Он внимательно наблюдает, как Мирослава возвращает кольт в кобуру, словно не она была ребёнком, только что недрожащей рукой выстрелившего в человека. Пускай даже и угрожающему её единственной возможности сбежать с Панк Хазард. — Они не имеют никакого отношения к этому. Скорее всего, меня действительно отправил сюда ваш знакомый фруктовик, — сухо отвечает блондинка, смотря куда-то сквозь Рика. От этого взгляда присутствующим стало не по себе. Нала вздрогнула и, выйдя из оцепенения, поспешила перевязать раны мужчины. Тот лишь молча позволил женщине сделать своё дело, при этом зло покосившись на Дамаянти. Они поняли друг дуга без слов: Ян словно предупреждал о перспективе соперника оказаться со сломанной шеей в случае, если тот осмелится навредить Нале. Хотя Рик в таком состоянии был способен лишь проклинать решивших взбунтоваться. Мирослава молча наблюдала за действиями медсестры, которая, как оказалось, в карманах всегда носила упаковку со стерильным бинтом и средство для дезинфекции и обработки ран. Голоса, которые уже не казались чем-то диким и неестественным, начали постепенно стихать, что явно гласило о действенности плана со снотворным. Цезаря она практически не ощущала — то ли он тоже решил пообедать, при этом даже не выходя за пределы своего кабинета за порцией волшебной стряпни, то ли Нала что-то ему подсыпала в кофе. Но слабость этого голоса несколько отличалась от остальных. Чем именно, девушка понять не могла, как бы не старалась.