五
— Эй, Сакура-чан! Что у тебя в сумке? А? А? Аааа?! — Наруто, если ты не уберешься подальше от моего лица, я тебе врежу! — огрызнулась Сакура, замахнувшись на него кулаком. Мальчик в оранжевом предусмотрительно увернулся и высунул язык. Она практически слышала, как стоявший неподалеку Саске закатил глаза. — Но я хочу знать, — возмущался Наруто. — Ты принесла игры? Ты должна была принести что-нибудь, чем себя занять. Мы будем ждать Какаши-сенсея вечно. — Нет, игры я не принесла, — ответила ему девочка, тут же задумавшись, почему эта идея не пришла ей в голову раньше. Их наставник всегда опаздывал, если вообще приходил. Может, стоило взять карты или же игральные кости… — Тогда что там внутри? — Увидишь, когда придет Какаши-сенсей, — парировала Сакура. — Но почему не сейчас? — Потому что я так сказала! Будем ждать до тех пор, пока… — Меня кто-то звал? Раздался хлопок, и из повалившего дыма внезапно появился Какаши, нагнувшийся над ними, как обычно до возмутительности бодрый. — Вы опоздали! — хором прокричали Сакура и Наруто. — Ну, согласно моему гороскопу, со мной должно было произойти какое-то несчастье, если бы я пошел сегодня по моей обычной дороге, так что… — Лжец! — Может, начнем уже? — прервал их Саске, как всегда не впечатленный оправданиями Какаши. — Секундочку! — Наруто оглянулся. — Сакура-чан сказала, что откроет сумку, а я хочу увидеть, что там! — Если продолжишь меня раздражать, так ничего и не увидишь, — проворчала она, но уже развязывала сумку. В лучах солнца засияли две коробочки, обернутые в красную упаковку, которые она передала Какаши и Наруто. Не дожидаясь их реакции, она снова полезла в сумку и достала оттуда простенькую коробочку с помидорами для Саске. В конце концов, она выучила урок. Саске отпрянул от помидоров, будто ожидая, что они нападут на него, но под выжидающим взглядом розоволосой, он принял подарок. — С Днем Святого Валентина! — заявила она, ярко улыбаясь и смакуя странные выражения лиц своих сокомандников. Какаши выглядел так, будто не знал, что сказать — Сакура предположила, что он уже давно не получал ни от кого шоколад — в то время, как Наруто застыл. До нее слишком поздно дошло, что это, скорее всего, был первый год, когда ему что-то подарили в этот праздник. Её подозрения подтвердились, когда он поднял на неё взгляд, полный слёз. — Сакура-чан… — Это просто мелочь, — поспешила она добавить, — Ино подарила подарки всей своей команде, так что я решила, что тоже так сделаю. Я не позволю ей обойти меня. Это была не совсем правда. В последнее время, ситуация в их команде была напряженной. Саске был холоден и нелюдим, в то время, как Наруто еще отчаяннее, чем обычно стремился обойти своего друга и соперника. Экзамен на Чунина, печать на шее Саске и события месяцем позже продолжали держать их в напряжении. Возможно, этот небольшой жест сможет помочь этим темпераментным мужчинам её жизни почувствовать себя лучше. — Ха! Сакура-чан ненавидит тебя, Саске! Она подарила тебе овощи! — Или же она хочет, чтобы я жил дольше тебя. Она поморщилась. Или же не сможет. — Это очень чутко с твоей стороны, Сакура, — тихонько сказал ей Какаши, и пусть девочка не видела его лица за этой чертовой маской, ей показалось, что он мог улыбаться ей в этот момент. — Надеюсь, ты получишь подарки с таким же глубоким смыслом на Белый День. Разыгравшееся воображение подсказало, что Какаши указал взглядом на Саске, который слегка усмехнулся и проговорил: — Если мы сегодня не собираемся на миссию, я домой. За этим предсказуемо последовал крик Наруто, обзывающего Саске всеми возможными прозвищами, попытки Сакуры утихомирить их, и, наконец, брифинг Какаши о том, какая очередная в своей убогости миссия им предстоит. Хрупкий момент мира был разрушен и забыт в череде событий дня. И всё же, Саске забрал помидоры домой, что Сакура расценила как собственную победу — одну из крайне немногих. Намного позднее Сакура осознала, что с её командой было что-то совсем не так, что-то, что необходимо было решить до того, как команда распадется, но девочке было неизвестно, что это было, и чем могла помочь она. Некоторые дни проходили крайне плохо — иногда Саске и Наруто только и делали, что дрались друг с другом. В другие дни — худшие из них — они вели себя так, будто не признают даже существования друг друга. Сакура видела, что Саске что-то терзало, но когда бы она ни спросила — чего бы она никогда не сделала, когда они были младше — он говорил, что всё в порядке. Если же она набиралась смелости спросить про Проклятую печать, он не разговаривал с ней по несколько дней. Всё, что занимало всё его внимание — это их соперничество с Наруто. И хотя она держала все тревоги в себе, ситуация сказалась на ухудшении её результатов в команде. Саске все больше злился на неё, Наруто стал реже приставать со своими раздражающими предложениями пойти на свидание с ним, а Какаши смотрел на неё с беспокойством. Возможно, именно поэтому одним днем в середине Марта Какаши появился на их обычном месте встречи с огромной коробкой белых зефирных животных и будничным «Счастливого Белого Дня». — Кое-кто дал мне это, но я не люблю жевательные конфеты, — сказал он ей, пожав плечами. — Так что, держи. Она бы отмахнулась от этого жеста, посчитав за совпадение, если бы Наруто также не протянул ей свёрток. Он был неумело обернут в обложки журналов, на что мальчик застенчиво признал: — Я вспомнил об этом дне только вчера. Открыв упаковку, Сакура обнаружила внутри слишком большой и слишком откровенный набор нижнего белья. Со стороны Какаши послышался удушливый звук, выражавший одновременно смех и тревожный стон, и Сакуре пришлось, разумеется, поколотить своего друга до состояния одного большого синяка на ножках за такой неуместный подарок…даже если ей и было смешно внутри, потому что Наруто уже так давно не проделывал чего-то столь беспечного. Саске ничего не подарил ей, что не было удивительным. Другая на её месте была бы расстроена тем, что он был единственным, кто ей ничего не подарил, но она уже привыкла. Саске не был из тех, кто дарит кому-то подарки, и спустя все эти годы, она, наконец, начала понимать его. Но когда Сакура подняла взгляд, правый глаз Саске пробежался по белому материалу, и ей показалось, что не побей она Наруто первая, это бы сделал Саске. Эта мысль немного вскружила ей голову, ведь тогда получалось, что он беспокоится о ней. Немного. Уф. Да какая разница? Мне достаточно! Тот факт, что все они решили сделать Белый День особенным ради нее, заставил её сиять в течение всего дня. Даже тренировка прошла приятно — что было редкостью в последнее время — и её сокомандники не ссорились друг с другом. Все шло хорошо, даже несмотря на то, что единственной миссией, которая была у Цунадэ-сама для них, было отмывание граффити с задней стены кинотеатра, с чем они справлялись достаточно быстро, поскольку Наруто уже был профи по части отмывания надписей со стен. Троица как раз направлялась к резиденции Хокагэ с докладом, когда по дороге им встретился Рок Ли, ковылявший на костылях к госпиталю. Его состояние не было неожиданностью, а вот огромный букет, который тот держал во рту, был сюрпризом. — Это для тебя, Сакура-сан! — заявил он, остановившись напротив них, бросив костыли на пол и протягивая огромную кипу необычных цветов. Сакура предположила, что Ино, должно быть, помогала ему с выбором — перед её носом красовался букет из красных, жёлтых и белых камелий. — Счастливого Белого Дня! — Спасибо, Ли-сан, — искренне поблагодарила она его; даже если она не разделяла его чувства, было бы грубо не принять подарок. К тому же, никто раньше не дарил ей цветы. — Какие красивые. — Лишь самые яркие цветы для самого яркого цветка из всех! — Хах. Она не побила его, — бросил Наруто Саске, стоя слегка в стороне. — Может, мне стоило лучше подарить ей цветы? Саске скрестил руки. — Какая разница? Они все равно тоже завянут. — И что это должно значить? — спросила Сакура, не успев остановиться и прижимая к себе цветы. Саске пожал плечами и продолжил идти. — Тебя восхищают бесполезные вещи. Если уж люди собираются праздновать глупые праздники, то, как минимум, должны дарить что-то полезное. — Эй, он не глупый! — возмутился Наруто. — Мы хотя бы что-то ей подарили, придурок. — Плевать. — Всё в порядке, ребята, — тихонько сказала Сакура, стараясь разрядить обстановку. — Нет, Сакура-сан, он был слишком груб, — сказал ей Ли. Он нахмурился, глядя в спину Саске и сжал свою перевязанную руку в кулак. — Если бы я не проходил сейчас курс реабилитации, я бы вызвал его на бой! — Нет-нет! Не делай этого! — быстро попросила она. — Ты не можешь сейчас. Цунадэ-сама сказала, что тебе нельзя перенапрягаться. И, правда, мне нравятся цветы. Я поставлю их в воду как только приду домой, хорошо? Хотя Ли и успокоился, когда девочка подняла взгляд, Саске уже был в конце улицы, а Наруто сверлил взглядом его удаляющуюся спину. — Ему срочно требуется вытащить голову из задницы, — проворчал он. Сакура вздохнула, сетуя, что еще один день был испорчен чем бы то ни было, происходящим с Саске. Когда она вернулась домой, мама восхитилась букетом и предложила пригласить Ли к ним на обед; отец пошутил про отпугивание парней палкой от неё. Сакура что-то проворчала им обоим, напомнив, что они с Ли останутся лишь друзьями, и отправилась наверх, чтобы рухнуть лицом на кровать. Несколько долгих счастливых мгновений, она пребывала в абсолютном мире и спокойствии — не было ничего, кроме лёгкого весеннего ветерка, игравшего с её волосами. Она была вконец истощена и, честно сказать, немного задета. Иногда бывает сложно заботиться о ком-то, кто не желает открыться. Она понимала, что убийство семьи собственным старшим братом, да и преследование сумасшедшим шиноби, поставившим на тебе метку — не самые простые темы для разговора, но… Она всё еще хотела, чтобы он открылся ей. Она знала, что однажды так и будет, но, в то же время, ей становилось сложнее делать вид, будто его постоянные отказы и колкие замечания не обижают её. По её телу пробежала дрожь, и Сакура нахмурилась. Из-за открытого окна по комнате гулял сквозняк, что её озадачило — она никогда не оставляла окна открытыми, уходя из дома. С глухим стоном, она заставила себя встать и пересекла комнату, чтобы закрыть окно, замерев, увидев что-то лежавшее на подоконнике — простенькую плоскую белую коробочку. Она была небольшой, и Сакура не нашла на ней никаких чернил или печатей, чтобы предположить, что коробка опасна. Но не было на ней и записки, объясняющей её присутствие на подоконнике девочки. Наполовину с подозрением, на другую — с любопытством, она приподняла тоненькую крышечку коробки. Сакура забыла как дышать. Внутри лежала пара аккуратно сложенных черных перчаток. Они были плотные, из высококачественной кожи и хорошо сшитые. Примерив одну, девочка заметила, что перчатки были больше её рук, но очевидно женские. Со временем они будут ей как раз. Она не могла понять, кто оставил их и зачем. Но они ей пригодятся, чтобы защитить руки от брошенных клинков или даже во время спарринга. Сняв перчатку, Сакура почувствовала необычно знакомый аромат — кедра, ладана и татами. Ей понадобилось лишь мгновение, чтобы вспомнить, где она чувствовала его, и тогда её щеки загорелись теплом. — В следующий раз, — пообещала она себе вслух, прижимая перчатки близко к сердцу. Её День Рождения должен быть через две недели, и если она все правильно сделает, то, может быть, сумеет убедить его пойти с ней на свидание. Я лишь назову это тренировкой вместо свидания — вдруг это слово раздражает его. Но если мы зайдем куда-нибудь поесть по дороге домой, ничего же страшного в этом не будет, да? Всю оставшуюся ночь она провела планируя в голове их свидание, даже не предполагая возможности, что Саске будет где-то вне Конохи к моменту её Дня Рождения.六
Прошел почти год с тех пор, как Саске покинул деревню Год с тех пор, как вся жизнь Сакуры перевернулась с ног на голову и была брошена на путь, который она даже не представляла. Ни для себя, ни для своих друзей. И почти так же долго она не видела Наруто, с тех пор как он начал своё путешествие и тренировки с Джирайей-сама. Он продолжал слать ей письма по возможности, но их было так мало, да и приходили редко. Она едва ли виделась с Какаши — он постоянно отсутствовал на различных миссиях. И, разумеется, Сакура и сама была занята тренировками с Цунадэ и практикой в госпитале. Большую часть времени у нее получалось отбросить боль и переживания, но в остальное время зияющая дыра в её жизни становилась все очевиднее. Она предполагала, что именно поэтому в День Валентина она кружила по Конохе, раздавая шоколад своим друзьям. Хоть что-то от нормальной жизни, что-то, чтобы сделать вид, будто она все еще ребенок и не тренируется на износ ежедневно, чтобы стать достаточно сильной, чтобы защитить мальчика, которого так любит. Потому что она именно любила его. Сакура осознавала, что степень её заботы о Саске росла, но его полное отсутствие в её жизни пробудило в ней гложущее чувство пустоты, слишком болезненное, чтобы называть её чувства обычной фанатской влюбленностью. Где-то в то время, пока она была с ним в одной команде, училась вместе с ним быть шиноби, Саске перестал быть просто симпатичным умным мальчиком. Сакуре удалось узнать его — ту тьму, в которую он облачился, подобно доспеху, и свет, который он показывал лишь в самые редкие моменты собственной слабости. Мальчиком, который поблагодарил её за любовь, вместо того, чтобы сразу отвергнуть, даже когда оставлял её позади — тот мальчик должен быть спасен, даже если и от себя самого. Потому она и позволила Наруто пообещать вернуть Саске. И неважно как, но Сакура собиралась быть рядом с ним, когда они сделают это. А до тех пор она каждый день старается наслаждаться мелочами, которые раньше делали её счастливой. В этом году не было возможности отправить что-нибудь Наруто — даже если бы и была, девочка подозревала, что Джирайя-сама съест шоколад до того, как его увидит адресат. Он был абсолютным деревенщиной, каким бы легендарным Саннином он ни назывался. Что касается Какаши, его было сложно выловить с его постоянным отсутствием. Сакура думала передать подарок через Гай-сенсея, но, честно говоря, она бы не вынесла его бурлящую энергию. Вместо этого, она отправилась в центр города в магазин Манако. Если бы Какаши и объявился где-то, когда вернется с миссии, то это были бы либо его соперник, либо его… Кем бы ни была для него Манако. В любом случае, из них двоих Инузука была наиболее чуткой и спокойной. Войдя в небольшой магазинчик, Сакура почувствовала знакомые запахи пергамента, чернил и пороха. Стены были заставлены полками с различными свитками и печатями, каждая из которых была способна на взрывы различной мощности, точности и с разными эффектами. Манако была гением по части разрушений — скорее всего благодаря её острым чувствам — да и лучше большинства остальных мирных жителей разбиралась в мире шиноби. Женщина стояла, перегнувшись через прилавок, и хмурилась, разглядывая из-под копны темных волос какие-то сложные вычисления на свитке. Как только Сакура решилась подойти ближе, Манако вдохнула воздух и подняла взгляд, ухмыляясь, узнав запах. — Что же, что же, что же. Посмотрите-ка, кто это у нас тут, — протянула она, отложив своё занятие в сторону, выпрямившись и скрестив руки. — Забавно. Ты напоминаешь мне одного детёнка, которая частенько заходила ко мне за печатями. Худенькая такая, примерно вот такого роста? — Она одной рукой показала высоту на уровне собственного бедра. — Обычно в сопровождении шумного белобрысого мальца, который пах раменом? — Брось. Я была здесь в прошлом месяце. — Я просто пытаюсь сказать, что раньше ты заходила чаще, — драматично вздохнула Манако. — Я тоже продолжаю держать то, что ты постоянно заказываешь. Но опять же, слышала, ты теперь не так часто пользуешься той своей техникой Цветущей Сакуры. Это правда, что старуха Цунадэ учит тебя крушить горы? Сакура зарделась. — Где ты это слышала? — Ну, Пугало достаточно болтлив, не думаешь? — Она пожала плечами и бросила на девочку хитрый взгляд. — Ну или же он таким становится, когда ты знаешь, что ему нравится. Преувеличенная скромность Сакуры мгновенно сменилась смущенным омерзением. — Пожалуйста, прекрати болтать. Это же примерно как думать о сексе родителей! Фу, всё-таки надо было идти к Гай-сенсею! Но Манако по-доброму рассмеялась и сделала вид, что замыкает рот на замок. — Что я могу сделать для тебя, малышка? — На самом деле, я зашла, чтобы передать кое-что для Какаши-сенсея. Я никогда не знаю, когда он бывает в деревне, потому оставлять это под порогом его дома было бы глупо, — объяснила она, протягивая маленькую коробочку шоколада. — В смысле, я на самом деле сомневаюсь, что его это волнует, но знаешь… это же День Валентина. — Она пожала плечами. — Если хочешь, можешь забрать себе. — Не, я к этому не притронусь. У меня, да и у большей части моей семьи аллергия на шоколад. — Тогда, конечно.- Сакура удивленно сощурилась. — Эй, постойте-ка — Киба всегда принимал шоколад, когда мы были в Академии. Они с Наруто дрались за него практически каждый год. — Да потому что мой брат — маленький упрямый ублюдок, который готов лопать до одурения, лишь бы доказать что-то, — сухо ответила Манако, забирая у девочки коробку. — Но я могу подержать это в своём холодильнике для Какаши. Его сюда авось да занесет каким ветром. — Она взглянула на маленький мешочек в руках Сакуры и приподняла бровь. — Еще куда-то направишься сегодня? — Угу, — призналась Сакура, поправив свои перчатки; они всё ещё были слишком велики ей, но она носила их везде. — Мне еще надо успеть раздать шоколад другим моим друзьям перед моей сменой в госпитале. Ли должен был только что вернуться с миссии. Шикамару и Чоджи скорее всего уговорили Ино отвести их в барбекю. Сакура даже приготовила порцию для Неджи, хотя он никогда и не относился к ней с особой дружелюбностью. Она сомневалась, что он вообще будет это есть, но Хьюга был среди тех, кто отправился за Саске, потому девочка вечно будет ему благодарна. В горле у Сакуры заныло болью от воспоминаний — верный знак того, что если она продолжит об этом думать, она вновь начнет плакать. Она прочистила горло и предположила: — Хотя… может, мне стоит подарить Кибе что-нибудь другое? — Э? К чему заморачиваться? Это уже стало практически традицией. Маленького братишку выворачивает с потрохами, Мама орет на него, а Хана суетится над этим коротышкой, пока ему не полегчает — порочный, замкнутый круг. — Это же глупо. Если он знает, что ему это вредно, так зачем продолжает это делать? Манако пожала плечами. — Люди не всегда любят то, что для них полезно. Так это и есть правда? Слова проникли слишком глубоко, потому Сакура решила поскорее заканчивать со своим визитом. Она натянуто улыбнулась. — Ну, это всё, за чем я пришла. Манако кивнула, её лицо было более задумчивым, нежели Сакура привыкла. — Как ты сама то? — спросила она. Вопрос был неожиданным, учитывая, что они с Манако не были близкими друзьями, но сомнений, о чем спрашивала женщина, не было. Все в деревне знали о безответных чувствах Сакуры к младшему изменнику Учиха. Девочка была в курсе, что люди обсуждали её, когда думали, что она не слышит, но Сакура никогда бы не подумала, что Манако будут заботить какие-то слухи. В надежде уклониться от ответа, Сакура продолжила улыбаться, хотя теперь улыбка стала еще более натянутой. — Что ты имеешь ввиду? Я в порядке. — Нет, ты не в порядке, — многозначительно ответила Манако. — Но я не буду настаивать, если ты хочешь продолжать притворяться. Временами, это единственный способ пережить с этим весь день. — Что… что ты хочешь этим сказать? Женщина пожала плечами, взгромоздив пергамент и чернила поверх шоколада для Какаши. — Ничего. Но теперь Сакура была раздосадована. — Тогда зачем ты вообще что-то говорила? Изготовительница взрывчаток долго молчала, но в последний момент остановилась по пути в кладовую магазина. — Видишь ли, ты не первая, кому Учиха разбили сердце, — прямо сказала она, хотя и без злости. — Это больно. Наверное, эта боль останется навечно. Но ты хотя бы знаешь, что твой любимый всё еще жив, ведь так? Так что думай об этом. И иди за ним и надери всем задницы. Женщина исчезла в кладовой, оставив Сакуру одну в замешательстве. Смысл слов был странный, хотя и не такой удивительный, как она ожидала. Сакура временами забывала, что Саске не всегда был последним Учиха — на самом деле, судя по отчетам, которые она углядела на столе Цунадэ-сама, он до сих пор им и не был. Однажды был целый клан, эти люди были частью деревни. Наверняка всё еще были живы люди, которые знали их, а сейчас… сейчас все делают вид, будто их не существовало вовсе. Эта мысль беспокоила её до самого конца дня, когда она одиноко шла по району Учиха. В руках она несла небольшой комнатный саженец помидора черри, который она купила на рынке по пути домой. Девочка посадила растение за его домом в солнечном месте, которое она приметила во время своего прошлого визита в это место. Смотря сверху вниз на крошечное растение, она подумала о словах Манако и сжала кулаки. Он жив. Где-то там, он жив. Он вернется. И он должен знать, что о нём помнят.