Rescuers

      Вокруг дымный смог и перед глазами ничего не видно, точно пыль застилает весь обзор толстым слоем, только теперь этот слой состоит из пепла. Дышать катастрофически трудно, ощущение, что глотку рвет изнутри, а легкие то и дело трещат по швам, которыми стали иссушенные вены и капилляры. И тут не спасает и плотно прижатая к лицу толстовка. «Теперь ясно, почему всех везде учат носить противогазы и делать марлевые повязки, — моментально подумал Тэхён. — Где же ты?..» Двигаться получается настолько быстро, насколько позволяют разбросанные по полу предметы быта, в кои Ким и не хочет вглядываться, дабы не запоминать того, что было всего несколько десятков минут назад на месте бедствия, ну и недостаток воздуха, конечно. Жар сгущается вокруг хирурга, точно нашел новую жертву для своих безжалостных атак и теперь бросает все силы на его уничтожение. Мужчина тут же представляет на своем месте того маленького мальчика и, замечая на своем пути препятствие, сносит плечом закрытую дверь перед собой. В комнате уже собрались клубы дыма, вытесняя весь оставшийся кислород, но температура еще оставалась не обжигающей, как в передней части, утопающей в огне. Дом сгорал, как щепка в огромном кострище.       Тэхён оглядел комнату: диван в центре, большие шкафы с книгами, там же встроенная аудиосистема — в том месте малышу не спрятаться, занавески, закрытое окно с решеткой с другой стороны. «Ловушка, тут не выбраться», — думает хирург, обходя диван и скидывая игрушки. Тэ боится кричать, любой вздох больше нужного представлялся смертельным, но Ким находит в себе остатки смелости, или же это адреналин так играет на его мозгах — он не знает, и кричит имя мальчика, лишь бы перекричать треск сгорающих стен и перекрытий.       — Кха-кха! — точно по звонку сразу же заходится в припадке Тэхён. Горло раздирает, словно мельчайший песок пытается проникнуть сквозь стенки дыхательных путей, кашель хуже, чем при приступе астмы. Из глаз льются слезы, а руки начинают подрагивать. Он тут всего пару минут, а уже не уверен, что сможет вытащить парнишку из огненной ловушки.       Тэхён испуганно рыскал около дивана, а потом краем глаза заметил завернутый в темно-серый плед калачик под столом. Парнишка трясся от страха, поэтому Ким позвал его для начала, чтобы не напугать, но мальчик не ответил. Тогда Тэхён протянул к нему руки, отпуская толстовку, и стал аккуратно вынимать тут же замеревшего ребенка. У светловолосого мальчика были красные мокрые глаза, щеки полностью заплаканы, а в руках Тэ заметил маленькую игрушку, чем-то напоминающую кролика, только желтого цвета. «На Гука похож», — проскользнула мысль, и от нее стало только хуже. Тэ все меньше верил в себя.        — Тише-тише, я вытащу тебя, — Тэхён прислонил малыша к своей груди, прикрывая на секунду глаза, чтобы вернуть частичку самообладания, накидывает обратно на голову парнишки плед, тому было на вид около пяти.       У Тэхёна сердце сжалось, стоило подумать о том, что такой славный малыш пострадает, а виноват в этом будет он, поэтому Ким быстро развернулся к выходу из гостиной. Проем полностью был захвачен огнем, а языки пламени медленно заползали в комнату, что еще недавно была временным укрытием от надвигающегося пожарища. Тэхён был напуган, вода давно испарилась от высокой температуры, волосы были сухие, поэтому могли загореться в считанные секунды, он не мог придерживать толстовку около носа рукой, держа мальчика, а прислоняться к пледу было опасно, иначе Ким ничего не увидит под ногами. Тэ был в панике, она быстро пожирала всю его уверенность, и лишь притихший парнишка в его руках вновь вселял её, такую необходимую, и жажду выкарабкаться отсюда, пусть и сквозь ад.       — Тише, малыш, мы все сможем, — приободрял скорее себя хирург, топчась на месте в нерешительности сделать шаг. Он кожей ощущал то, как меняется температура с «терпимо» до «пиздец, спасите, открываются язвы».       Ким понимает — еще минута промедления и он сам не сможет дышать и упадет от количества угарного дыма в своих легких, поэтому подходит к проему и вглядывается в коридор. Там то и дело вспыхивали золотистые языки, хирург бы точно на них засмотрелся, не будь они сейчас так катастрофически опасны. Сильнее трещали деревянные стены и пол. Тэхён делает неуверенный шаг в коридор, и в эту секунду сверху раздается устрашающий треск, заставляющий Кима в ужасе вскинуть голову вверх. Секунда, и Тэ лежит на полу вместе с мальчиком. Около них разлетаются дотлевающие щепки от упавшей деревянной балки. Мальчик аккуратно поднимает край пледа и утыкается взглядом в побледневшее и сверкающее от пота лицо Тэхена, его волосы разметались в разные стороны, а брови были сведены к переносице, выражая боль. Мальчишка дотрагивается до щек хирурга и вновь начинает плакать, в унисон с рычанием огня.

. . .

      — Живо! Вторая бригада! — раздается оглушающий крик Чонгука, больше похожий на истошный вопль, что так был не похож на голос парня, почти на все спасательное отделение. — Вызов на Марчент-Роуз, пожар!       Чонгук бежит к пожарной машине, что всегда находилась в их спасательном отделении на крайний неожиданный случай, попутно подгоняя парней из своей команды, и садится на место водителя. Чонгук был на взводе, поэтому только и думал, чтобы успеть, ему помогали не сойти с ума только годы практики и опыт, позволяющие еще немного держать себя в руках. «Я собственными руками тебя выдеру, как только вытащу оттуда, — рычит у себя в голове Чонгук. — Только попробуй не дождаться меня, Тэхён!»       Чимин садится рядом с Чоном и даже не спрашивает о том, что же произошло, потому что именно сейчас младший мог выйти из себя в любую секунду, и тогда уже будет плохо всем. Чим знал это состояние друга, видел однажды, но сейчас… Гук вводил в ужас, поэтому Пак смиренно молчал и подгонял членов команды. Стоило последнему запрыгнуть в машину, Чонгук двинулся с места, напрочь игнорируя окрики старших по отделению. Он знал, что его цель в шести кварталах, которые парень намеревался преодолеть за рекордное время, и вой сирены только помогал парню вдавливать педаль в пол. Когда машина приблизилась к пылающему дому, Гук первым выскочил из машины. Он был в ужасе, жилище было похоже на гигантского монстра, скрипящего, издававшего оглушающее утробное рычание и не подпускающего его бывших хозяев к себе. Спасатель уже ринулся внутрь прямо так, в своем обыденном костюме и даже без каски на голове, лишь бы не тратить драгоценное время, которое утекало из его ладоней быстрее, чем он мог ему позволить.        — Стой, твою мать! — Чимин, возникший словно тень из-за спины парня, схватил того за плечи, повалив на траву в попытке удержать едва ли соображавшего Чона. — Что ты творишь сейчас, а?! Ты никому не поможешь, слышишь, ни-ко-му, если вот так ринешься туда один! — кричал Пак в ухо младшего, который немного усмирил пыл, представляя, что будет, если он не сможет вытащить оттуда Тэхёна. Слезы скатились двумя тонкими струйками по щекам. — Приди в себя, Чонгук!!! Возьми себя и свой чертов разум в руки и сделай все так, как должен!       Пак отпустил друга, тот тут же не оглядываясь поднялся, и от злости на самого себя, закусывая губу, пошел к машине, надевая на спину баллон с воздухом и быстро застегивая маску. Чимин опередил Гука, подгоняя своих товарищей, чтобы те готовили шланг, воду, а сам первым вбежал в здание. Пак перешагивал лежащие и догорающие доски, осторожно направляясь к охваченному огнем проходу в гостиную. Чим не слышал за шквалом звуков плача малыша, который иногда задыхался и покашливал в плед, сидя около Тэ. Хирург был без сознания, Чимин увидел его тело и понял, куда так рвался Чонгук и почему тот был так взволнован. Но старший не мог сперва вытащить старшего, жизнь мальчика сейчас была в опасности больше, Мин увидел, что Ким дышит, слабо, но тот дышал, именно поэтому спасатель подозвал к себе мальчика, который посмотрел на него заплаканными блестящими зеркальцами.       — Иди ко мне, быстрее, — Пак протянул руки, в которые взял малыша, сразу же укутывая его в огнеупорную ткань и прижимая к себе.       Пак коротко окинул Кима взглядом, как бы не решаясь бросить его одного, но потом живо развернулся и поспешил вывести мальчика на воздух. Парнишка закашлялся, стоило кислороду заполнить легкие, а Чонгук, пропускающий выбегающего друга с малышом, испуганно вытаращил глаза. «Прямо», — услышал парень от Чимина и тут же бросился внутрь.       Тэхён! — так и крутилось в голове, пока Гук преодолевал препятствия, Тэхён! — срывалось с его губ и наполовину глушилось стеной из противогаза. Найти Тэ не стало проблемой, Чон почти осязал его присутствие где-то на ментальном уровне и был готов поклясться, что это не его бред. Ким был бледным даже в свечении от огня и от этого сердце с силой сжималось невидимыми тисками.       — Тэхён! — Гук пролез под балкой, застрявшей перед проходом, и пару раз ударил Тэ по щекам, но тот лишь чуть-чуть сдвинул ближе брови. Парень не верил, да и просто отказывался верить, теряя надежду, что это последнее, каким он увидит его. Все, что могло, уже надломилось внутри, и Чон держался буквально на иголочной головке от падения вниз.       Ярость, именно от страха потерять еще одного дорогого сердцу человека, захватила Чона, он поднялся и с силой вытолкнул балку в коридор, та упала с шумом и треском, а вокруг закружились крошечные искорки. Спасатель шел на риск, делал то, что не должен был, но любящее и страдающее в таком же сильном пожаре от агонии сердце говорило делать то, что могло спасти Хёну жизнь: младший снял противогаз, набрав прежде полные легкие и надел маску на Тэ. Быстро водрузив старшего на свою спину, Чон пошел к выходу. Ноги едва шли, кислород заканчивался, но Гук не мог позволить себе оплошать, не тогда, когда Тэхён дышит у него за спиной!       Пара секунд, а в мыслях целая сотня нескончаемых частичек, но Чон выносит Тэ на улицу, вдыхая такой сладкий воздух и укладывая Тэхёна на землю. В ту же секунду напарники начинают тушить пожар, Пак следит за погрузкой малыша в карету скорой помощи, попутно вызывая вторую, родители в рыданиях стоят вокруг каталки, и пусть малыш в сознании, мать с отцом глотают слезы, уезжая с ним. Но все это остается где-то в другой вселенной, звук пропадает, на глазах пелена и бледное умиротворенное лицо Тэхёна, вспотевшее, с поблескивающими капельками пота на лбу и намокшими висками, прилипающей челкой и слабым пульсом на периферии. Чон и собственного голоса не слышит, просто держит в руках лицо Хёна, умоляя того оставаться с ним, поглаживает кожу и оглядывается, высматривая еще одну скорую. Его не может оттащить Пак, прося не делать еще хуже и убеждая, что Чон сделал все, что мог, но парень не замечает ничего. Безутешно рвется, оставляя на своей же толстовке, надетой на Тэ, темные пятна от капель слез и шепчет, шепчет истошно, больше походя на крик, умоляюще прося вернуться.       Его оттаскивают уже двое, сдерживая за руки и опуская за плечи на колени к земле, точно перед палачом, чтобы не мешал медикам забрать Тэхёна. Он видит, как Кима забирают от него на каталке, запирают с двумя неизвестными в машине и увозят, перед этим сделав самому Чону укол успокоительного. Парень опустошенно опускает больше не сдерживаемые руки, падает глушащая все вокруг завеса, Чон слышит удаляющийся вой сирены и видит гаснущие в сознании огоньки-маячки.