Андертейл, ты ли это?

За довольно-таки быстрое время мы дошли до начала Водопадья, той точки, откуда мы отправились в бар. Пост Санса одиноко стоял у холодных стен пещеры. Я прошла мимо него, надеясь, что моя записка хоть как-то поможет, и Папс не устроит ему сильной взбучки. В этой локации весь наш путь сопровождал фоновый шум воды, иногда становясь громче и выливаясь в небольшие водопады. Холодно больше не было, лишь временами зябко из-за высокой влажности, да лёгкий ветерок остужал кожу, временами пробегаясь по ней мелкими мурашками. Повсюду стоял приятный глазу полусумрак, освещаемый лишь многочисленными кристаллами на потолке да изредка попадающимися светящимися грибами и растениями. В следующей комнате практически сразу дорогу перекрыли высокие густые пучки сероватой травы. Делать было нечего, и пришлось перебираться через них. Что-то эти заросли мне напоминали и вызывали некое подозрение и даже опасения, но только вот что? Я постаралась вспомнить игру. Должно быть, я видела их и там, вот только на каком моменте? — Рейчел, замри! — внезапно с паникой прошептал мне Флауи, и тут же меня осенила мысль, где же они были. Черт, всё плохо. Наверное. Я резко замерла и, стараясь не издавать ни малейшего шороха (желательно, даже не дышать) стала пытаться высмотреть что-нибудь из зарослей. К сожалению, разглядеть что-либо было невозможно, так что пришлось полагаться лишь на свой слух. Послышались шаги. Чем-то эта поступь и лёгкое цоканье по земле было мне знакомо. — Ну, злорадствуй*, Папирус. Я к тебе со своим ежедневным отчётом, у меня никаких происшествий. А что там у тебя с человеком? — послышался довольно грубый и дерзкий женский голос. Точно, это же Папс, и он на этом месте встречается с Андайн. Как я могла забыть? На миг воцарилась тишина. Но мне показалось, что она растянулся в вечность. Сердце тяжело и слишком громко медленно отстукивало ритм. Все тело напряглось в тонкую струнку и замерло в ожидании. Что он ответит? Выдаст, не выдаст? — Не знаю, я уже давно его не видел. Либо он долгое время назад покинул Снежнеград и, возможно, уже успел как-то проскользнуть мимо тебя, либо его и не было вовсе, просто Королевской Страже что-то привиделось, — услышала я до боли знакомый низкий баритон с лёгкой хрипотцой, причём, звучал он как обычно уверенно и не вызывал никаких сомнений в правдивости слов. Не думала, что Папирус умеет так искусно врать. Подумать только, Папирус скрыл от Андайн, что я ещё сегодня утром покинула его дом и отправилась в Водопадье. — Агрх, это точно второй вариант, потому что он не мог пройти незамеченным мимо меня! Да уж, из-за того, что этим дворовым псинкам что-то почудилось, они лай подняли на всю округу, — раздражённо проговорила стражница. — Да, ты права, я не сомневаюсь в тебе, Андайн. Это просто излишняя паника. Но если что-то случится, обязательно доложи об этом мне, — послышалось отдаляющееся цоканье шагов, которое вскоре стихло. — Непременно, — бросила ему вслед Андайн и, кажется, тоже стала уходить, сопровождаемая лязгом доспехов. Через секунду всё стихло. Неужто пронесло? Я облегчённо выдохнула, обнаружив, что все это время не дышала. Я уже собиралась двигаться вперёд, как вдруг буквально в сантиметре от меня приземлилось копье. Снова испуганно замерев, я с ужасом оглянулась на него, слыша приближающиеся шаги. Судя по тому, насколько глубоко это огромное копье вошло в землю, можно было догадаться, что кинули его с немалой силой. Если бы оно попало в меня… Да, привет от «смертельного ужаса» с его копьями и стрелами был бы. Сердце билось как ненормальное, я почувствовала, как Флауи крепко обвился корнями о моё плечо, должно быть, ему ужасно страшно. Впрочем, как и мне. Было слышно моё сбившееся дыхание, но поделать с собой я ничего не могла. Тут тёплый лист приземлился мне на лицо, прикрыв рот. Видимо, цветок попытался как-то заглушить его. Внезапно топот шагов прекратился. Подождав ещё полминуты, я, осторожно глянув на мелко подрагивавшего Флауи, который, тем не менее, ответил мне положительным кивком, на карачках медленно выползла из зарослей. Вокруг уже никого не было, и я с облегчением наконец выпрямилась, разгибая затёкшую спину и ноги. — Йоу, хей, ты видел, как она на тебя смотрела, неудачник? Интересно, с чего бы это? — из зарослей внезапно выскочил вслед за нами коричневатый мелкий монстр в полосатой красной кофте и с противной ехидной ухмылкой на лице. — А ты что здесь делаешь? — я недовольно взглянула на этого наглого монстрёнка. — А тебе какое дело, отброс? Смотрю, как Андайн бьёт всяких лузеров, — ответил он и тут же куда-то рванулся. Но, увы, рук для поддержки баланса у него не было, так что он тут же шмякнулся лицом в землю. Вот и правильно, будет знать, как тут бегать и обзывать всех подряд. Я засмеялась, а тот, поднявшись и разозлённо взглянув на меня, побежал дальше и скрылся. Мы двинулись дальше. Журчание воды с тихой капелью создавали причудливую мелодию, — казалось, я сама невольно шагала в такт ей. Благодаря необычному освещению в пещере царил синеватый полумрак. Эхо-цветы тихо перешёптывались, ведая друг другу заветные мечты монстров и пророчества, а ветер разносил ненавязчивый запах сырого камня. Древние надписи на стенах рассказывали историю жестокой войны монстров и людей. Повсюду за нами следовала бегущая река. Она несла по всему Водопадью потоки воды, хранившие давние воспоминания, тайны, которые отчаявшиеся могли поведать лишь холодной зеркальной глади. Ведь она ничего выдаст, но и ничего не ответит, равнодушным отражением взирая на них. Чьи-то слезы горя, печали, страдания и обиды смешались и слились с самой рекой. По пути нам встречались многочисленные мосты, перейти которые можно было, лишь положив на воду в ряд четыре кувшинки. Те, по велению какой-то иной магии, которая повсюду чувствовалась в этом месте, расцветали в тот же момент, создавая такой необычный, словно бы живой, переход на другую сторону. Причудливые то ли растения, то ли грибы зажигались от прикосновения ярким голубовато-неоновым цветом, неизвестные маленькие огоньки, похожие на мотыльков, летали в воздухе. Все это создавало таинственную мистическую атмосферу загадки. Казалось, будто бы ты оказался в другом, потустороннем неизведанном мире, где хранятся ответы на все тайны природы, но и появляются ещё больше вопросов. Мы в полной тишине продвигались по Водопадью, слыша собственные гулкие шаги, и заворожено наблюдали за всем вокруг, словно бы погруженные этим местом в зачарованный транс. Я зашла в очередную комнату. Здесь на потолке было особенно много кристаллов, что на черном фоне светились, словно звезды. А впереди в ряды выстроились Эхо-Цветы. Я подошла и коснулась первого. — Давным-давно монстры могли прошептать их мечты звёздам в небе. Если ты будешь надеется всем сердцем, твои желания исполняться. Теперь всё, что мы имеем — это светящиеся камни на потолке, — послышался тихий голос. Я подошла и тронула следующий. — Желаю, чтобы моя сестра и я однажды увидели звезды. — Я хочу, чтобы когда-нибудь мы выбрались и смогли почувствовать и увидеть тёплый солнечный свет. — Я так хочу, чтобы мы все, живущие здесь, стали свободны. Я слушала и слушала многочисленные желания монстров, что так мечтали однажды выбраться на поверхность и полюбоваться на настоящие звёзды, и тяжёлая тоска всё больше пробиралась в душу. С каждым цветком я чувствовала к ним всё большую жалость и сострадание, а атмосфера этого места, невольно заставляющая задуматься о многом и уйти в себя, ещё больше давила и усиливала это. Но постепенно желания и шёпот цветков изменялись. — Я хочу лишь узнать, что мы такого сделали людям, за что они так жестоко обошлись с нами? — Я больше не могу находиться здесь, взаперти. Будь оно проклято, это ужасное человечество! — Я хочу когда-нибудь отомстить этим никчёмным людишкам! — Я так устала от постоянно жестокости и злобы, полностью пропитавшей это место. Я хочу, чтобы монстры перестали дичать и пропитываться ненавистью. — Я так ненавижу людей! И ненавижу всех тех, кто насмехается надо мной. Я желаю, чтобы когда-нибудь их всех постигла жестокая кара. Желания становились все жёстче и злобней. С каждой фразой чувствовалось, как монстры постепенно дичали и озлоблялись. Как ненависть к людям и друг другу медленно, но верно захватывала их. Из последних цветков были слышны лишь пожелания мести. И от этого становилось ещё хуже. Я будто бы прочитала и наглядно увидела в этих цветках целую историю подземелья и причину той жестокости, царившей в этом месте. В следующем коридоре мы также нашли множество эхо-цветов, однако, кристаллов наверху почти не было, так что это была уже не комната желаний. Я с интересом подошла и дотронулась до первого цветка. — Удивительно, она упала с такой высоты и не разбилась, оставшись живой, — я услышала оттуда строгий женский голос. Должно быть, это кто-то говорит про Чару, либо про кого-то из тех детей, что падали сюда до этого. Однако странно, что этого не было в игре. Ведь, что в оригинале, что в андерфелле, Чара и другие дети тоже падали и оставались в живых. — Она должна бороться. Должна сохранять решимость и стойкость, лишь тогда она выживет, — послышалось из следующего цветка. Я почувствовала, как гулко забилось сердце. Почему-то все эти фразы сильно взволновали меня — казалось, они что-то напоминали, означали нечто важное. — Она сможет, я верю в неё. Она не может погибнуть вот так, — этот тихий, полный надежды голос уже принадлежал мужчине. Он казался таким до боли знакомым, что было весьма странно — скорее всего это был Азгор, только вот где же я могла его слышать, если до сих пор ни разу с ним не встречалась? — Пожалуйста, не умирай, вернись к нам, — услышала я следом, и сердце сжалось от этого умоляющего голоса. Это была женщина, и говорила она так горько, что мне невыносимо захотелось крепко обнять её, успокаивая. Я с замиранием сердца подошла к следующему, последнему цветку. Оттуда послышался лишь тихий отчаянный плач. Я почувствовала, как глаза начинает пощипывать, — захотелось вместе с цветком заплакать от горя, хотя, казалось, всё было хорошо. Однако в сердце поселилась скорбь, словно бы я потеряла нечто очень важное и дорогое…