Андертейл, ты ли это?

— Флауи, я больше не могу, я скоро откинусь, вот честно, — ныла я, растирая место перелома, не прекращающее болезненно зудеть. — Рейчел, милая, я знаю, что ты устала, но надо идти. Чем скорее мы дойдём до отеля, тем быстрее ты сможешь отдохнуть, — всеми силами пытался подбодрить меня Флауи, на что я только недовольно фыркала. В конце концов не выдержав, в одной из комнат с головоломкой я резко затормозила и плюхнулась вниз, усаживаясь прямо на землю. — Я за-е-ба-лась, — произнесла я по слогам, устало привалившись спиной к нагретой стене. Флауи укоризненно глянул на меня. Я знала, что цветок не одобряет мат, так что старалась особо при нём не выражаться. Но пардонне-муа, дорогой, сегодня я реально слишком замучилась, чтобы это соблюдать. — Ре-ейчел, ну не настолько же сильно ты устала, ну в самом деле. Мы с тобой переживали времена и похуже, а тут всего лишь дальняя дорога да пара монстриков. Мы даже ни разу не перезапускались*. Давай сейчас быстренько решим эту головоломку и пойдём дальше, — Флауи умоляюще взглянул на меня, положив один из листочков мне на плечо. — Сам решай свои грёбанные мозголомки, — я раздражённо скинула листок. — У меня жутко болит рука, я устала, запарилась, вспотела, дико хочу есть, хочу спать, — недовольно начала перечислять я, на каждое слово загибая палец. От того что я резко тряхнула головой, слипшиеся от жары и грязи локоны упали мне на лоб, загораживая взор. — И ещё эти чёртовы волосы лезут мне в лицо! Бессильно зарычав, я резко отдёрнула их назад, но непослушные пряди снова упали обратно. Наплевав на них, я уткнулась носом в колени, аккуратно уложив больную руку рядом на землю и всем своим видом давая понять, как я устала и что ничего решать и никуда идти не собираюсь. Послышался тяжёлый вздох где-то в районе правого уха. Что-то прохладное аккуратно заправило за ухо мешающие пряди и мягко погладило по волосам. — Знаешь, тут неподалёку стоит маленький фургончик. В нём что только не продаётся — и хот-доги, и хот-кэты, и хот-флэши*… Хотя последнее я бы на твоём месте не брал, слишком уж подозрительное у них название. Даже паучьи пончики и сидр имеются. Кого не спроси — все, кто пробовал, поголовно их хвалят. Голос Флауи звучал тихо и ласково, словно бы тот уговаривал маленького ребёнка. Хотя, наверное, именно им я сейчас и являлась, упрямясь и капризничая на пустом месте. Я недовольно промычала, ещё больше зарываясь лицом в колени.  — Не волнуйся, нам и вправду идти до него буквально пару сотен метров, вот увидишь, — продолжал он уговоры, участливо поглаживая меня по голове. — К тому же там работает наш старый костлявый знакомый. Мы с ним поговорим и, уверен, по старой «дружбе» он продаст нам самые свежие и вкусные хот-доги и пончики, что у него только есть. Да и заодно спросим у него про твоего этого длинного дурака. — А? — я подняла голову, рассеянно обернувшись на цветок, одним вопросительным взглядом уточняя, кого он имеет в виду. — Да я про Папируса твоего этого ненаглядного, что-ты-только-нашла-в-страшилище-этом-костяном-святойАзгорпомилуй, — окончание Флауи проворчал тихо, быстро и неразборчиво, но, по отдельным словам, я догадалась о всей реплике, так как с недавних пор чем-то подобным он приправлял любое высказывание о Папсе. За эту ворчливость в сторону младшего скелета я никогда не обижалась на него, скорее наоборот, она меня забавляла и напоминала недовольную, но заботливую бабушку одной моей хорошей знакомой, которая вот так же ворчала в сторону её очередной пассии. Правда, тот парень действительно оказался отморозком, так что поведение бабушки было оправданным. Надеюсь, Флауи всё-таки больше из чувства долга ворчит, Папс-то ведь не отморозок, правда же? — Я всё равно до туда не дойду, я действительно жутко устала, — обиженно надув губы, я снова положила подбородок на колени, тяжело вздыхая. — До ларька правда осталось совсем немного. Сейчас вот пройдём эту головоломку, ещё десять-пятнадцать минут ходьбы с минимумом препятствий и вуаля — мы на месте, — Флауи широко улыбнулся, будто бы пытаясь передать через улыбку весь наш будущий восторг, который мы почувствуем, придя к нужному месту. — Обещаешь? — будто и впрямь маленький ребёнок, я доверчиво и «по-щенячьи» взглянула на него. — Обещаю, — мягко ответил он, уверенно кивая и ободряюще сжимая плечо. Издав тяжёлый вздох, больше рассчитанный на демонстрацию другу и всем случайным наблюдателям то, насколько тяжело мне даётся подъем на ноги, я встала и с неохотой потопала дальше лениво перепрыгивать по кнопкам с паром, пытаясь угадать нужную последовательность. К моему огромному сожалению, желанию развалиться на кровати и крепко уснуть, которое настигло меня ещё в лифте, так просто сбыться было не суждено. Впереди нас ждало ещё два этажа, наполненных ловушками, головоломками и порою не слишком дружелюбными монстрами. И, что хуже, борьбой с собственной усталостью, замученным долгими походами организмом и приветом из прежней жизни — вернувшимся капризным характером и упрямством. Как видите, бороться с этим приходилось в основном Флауи. Ещё и эта рука, которая с каждой минутой болела всё сильнее, опухнув так, что стала чуть ли не вдвое больше здоровой. Никогда не думала, что докачусь до этого, но мне уже хотелось умереть, причём это было не просто образное выражение. Но нет, это вовсе не появившиеся от такой жизни суицидальные наклонности, а просто банальное желание вылечить сломанную конечность. Вот только единственным возможным вариантом её излечения я сейчас видела лишь регенерацию, автоматически наступающую после возрождения. Но, к счастью или сожалению, на этот раз мы действительно обошлись без лишних смертей, в том же относительно целом состоянии дойдя до долгожданного ларька с едой. — Ба, какие садоводы-остеологи* пожаловали, — насмешливый оклик старшего из братьев оповестил нас о прибытии на место. — Ну кто бы сомневался, — еле слышно пробормотал мне на ухо Флауи. — С каждой нашей встречей каламбуры у тебя всё нелепей и несмешней. Стареешь, чувак, — издав усталый смешок, я облокотилась на прилавок, чудом не сметая выставленную на нём продукцию. — А ты с каждой нашей встречей всё заёбанней и заёбанней. Страшнеешь, малая, — в тон мне ответил Санс. — Угу, «заёбанней» — это ещё мягко сказано, — не в силах поддерживать перебранку, я улеглась на локти, полностью перенося вес на несчастную будку. — Эй, не смахни своей тушей моё рабочее место, — скелет вовремя придержал «витрину», начавшую уже угрожающе наклонятся. — Зачем пожаловали? Или так, старого друга проведать? — Пожрать мы пожаловали. Гони нам свои лучшие товары, а то я сейчас помру с голоду. — На твоём месте я был бы повежливее. А то, знаешь, для некоторых и сидр с плавающими в нём останками пауков — лучшее лакомство. Санс широко улыбнулся, являя миру ряд белых зубов и золотой клык. Кажется, это должно было быть угрожающе. Жаль, я слишком хотела спать, так что через полуприкрытые веки не смогла по достоинству оценить сей жест. — А вот так для тебя повежливее будет? Я засунула здоровую руку в карман, достав оттуда приличную горстку монет и, не считая, кинула на прилавок. Монетки разлетелись, позвякивая. Одна из них отскочила прямо на место перелома. Опухшая конечность отозвалась резкой вспышкой боли. Тихо ойкнув, я закусила от боли губу, тихонько матерясь себе под нос. — Ну вот так уже другое дело, — удивлённо вскинув надбровные дуги (и как только у этих скелетов анатомия работает?), Санс намётанным движением торопливо сгрёб все деньги куда-то к себе. — Н-да, малая. Даже не буду спрашивать, откуда вы их взяли, но я бы на вашем месте с такой суммой в кармане не шастал. У нас народ такой, на деньги падкий. — Ну и где ещё прикажешь нам их хранить? Уж извини, надёжного счёта в банке, как и сам банк мы поблизости не замечали, — раздражённо ответил ему цветок. Взглянув на недовольного Флауи, каким он всегда был или старался выглядеть в обществе скелетов, Санс только усмехнулся, согласно кивая. — И какого чёрта у тебя с рукой? — кажется, он только сейчас заметил моё болезненное шипение сквозь зубы, которое раздавалось каждый раз, стоило хоть немного пошевелить сломанной конечностью. — А какого чёрта интересуешься? — в тон ему бросила я, хмыкнув. И тут же растянулась в ехидной усмешке, которая сразу же болезненно искривилась. — Неужто переживаешь? — Да, переживаю, — раздражённо кинул тот. Ожидая какого угодно ответа, кроме положительного, я удивлённо вскинула брови. Даже с Флауи от изумления на миг соскочила гримаса недовольства. — Переживаю за то, что босс наверняка будет сердиться, что его «собственность» кто-то подпортил, а достанется, как всегда, мне, — закончил он, тут же расставляя всё на свои места. Жаль, я уж было обрадовалась, что он мне сам выдал новый повод для подколов. — Пф-ф, я если чья и собственность, то только самой себя, — упрямо ответила я. — Так что гони уже свои хот-доги с пончиками, и мы пойдём дальше. — Окей, пригоню я тебе твою ненаглядную еду, вот только, раз уж тебе нужна «самая лучшая», то нам придётся немного пройти, ибо она на складе. Заодно и подлатаем тебя там. — Нет уж, не нужны нам твои подачки и какая-то несчастная медицинская помощь, которую, я уверена, ты даже оказывать-то не умеешь. К тому же так я только подтвержу твоё высказывание о моей принадлежности кому-то. Спасибо, сами разберёмся, — схватив с прилавка первый попавшийся пончик, я резко развернулась и собиралась уже удалиться с гордо поднятой (по крайней мере, насколько это позволяли затёкшие мышцы шеи) головой. — Хей, Рейчел, может всё же передумаешь, а? Я сам помощь от этого придурка не одобряю, но сейчас тебе и вправду не помешали бы банальные бинт с гипсом и мазь. Да и к тому же ты устала, а у него на складе хотя бы отдохнуть можно, — шёпот Флауи настиг меня уже спустя пару шагов. — Не хочу, моя уязвлённая гордость всё равно не даст мне потом расслабиться, — тихо прошептала я ему в ответ. Цветок устало вздохнул, но ничего не ответил. — Эй, мелочь, — услышав ехидный оклик Санса, я закатила глаза, но всё же обернулась. — Чего тебе? — Да так, ничего. Просто хотел сказать, что с такой рукой ты может сейчас будешь и не совсем босса, но и вряд ли «своя». Знаешь, тут найдётся множество монстров, которые не прочь поживиться человеческой плотью несчастной девчонки со сломанной рукой. Причём «поживиться» во всех смыслах, — он растянулся в гаденькой ухмылке, явно намекая не только на трапезу. — К тому же уже скоро ночь, свет вырубать начнут… В такое время все желающие обычно как раз и вылазят… Ну ладно, не хочешь как хочешь, моё дело предложить. Видимо, у людей слишком специфический вкус, раз они вкусному ужину в лучшем ресторане Жаркоземья, добросовестной медицинской помощи и мягчайшей постели в пятизвёздочном отеле предпочитают свидание со всякими ублюдками с перегаром в обшарпанных коридорах, — будто бы потеряв к нам всякий интерес, Санс принялся деловито смахивать с прилавка несуществующую пыль и поправлять расставленные товары. Я застыла в сомнениях, не решаясь как соглашаться, так и отказываться. Всё-таки предложенные скелетом перспективы от отказа не очень-то прельщали, да и хотелось поскорее уже попасть в отель, чтобы наконец-то спокойно наесться до отвала и поспать. — Блин, но до отеля же ещё два этажа тащиться… Разве есть разница — с тобой или без тебя? Всё равно до темноты не успеем, — я разочарованно вздохнула. Соблазнительное видение мягкой кровати и вкусного ужина растворилось под натиском суровой реальности. — Не волнуйся, малая, я знаю короткий путь, — Санс подмигнул, с хитринкой улыбаясь. Видя, что я всё ещё не уверена и не убеждена окончательно, он кинул взгляд куда-то в сторону моего правого плеча. Он скептически приподнял надбровные дуги, всё ещё продолжая смотреть в место, подозрительно совпадающее с местоположением Флауи, а затем, тяжело вздохнув, выдал последний аргумент: — Я закажу тебе мороженое. — Вот с этого и надо было начинать, — вмиг приободрившись, я довольно улыбнулась, зашагав обратно к ларьку. Около уха послышался тихий облегчённый выдох. — Показывай, где там у тебя твой этот короткий путь.