***
Изуку, заметив цветы, почувствовал внезапную искру...чего-то в груди. Это могли быть цветы, растущие внутри него, но у него было подозрение, что это эмоция, а не что-то физическое. Он медленно повернул голову, чтобы посмотреть на Шото, который только что закончил растапливать последний лёд. В то время, как Изуку решался рассказать ему о цветах или нет, Тодороки обернулся и их глаза встретились. Когда Шото увидел мёртвый взгляд в глазах Мидории, изуродованное шрамом лицо парня потеряло всякий цвет, и он тут же опустил голову. Лёд начал распространяться по полу от правой ноги, и из-за того, каким он казался напряжённым, Изуку подумал, что тот собирается убежать за дверь. — Эй, пожалуйста, не...не уходи.***
Каждая частица Шото кричала о том, что нужно бежать. Бежать отсюда так быстро, как он только сможет. Он не хотел, чтобы Изуку, человек, которого он любил...смотрел на него с жалостью. Тем не менее мягкий голос Изуку...держал его на месте, словно бы стальной трос. Зеленоволосый парень, должно быть, заметил какого цвета цветы, и они были слишком светлыми, чтобы принадлежать Тсую. Он сжал губы в тонкую линию, когда Мидория осторожно шагнул, чтобы не отпугнуть его. — Пожалуйста, не уходи, Шото. Изуку не двигался быстрее, но казалось, через мгновение он пересёк пространство между ними. Тодороки почувствовал руки Мидории на своих плечах, и приготовил себя к тому, что будет бороться с вопросами, которые тот наверняка ему задаст. Вместо этого всё, что он услышал: "У тебя тоже?" Если бы когда-нибудь Шото мог признаться в своих чувствах, то это было бы именно сейчас. Вместо этого он открыл рот, встречая взгляд Изуку своими широко распахнутыми глазами. Из его рта раздался странный звук, и он снова закрыл его, прочистив горло. — Извини, я не понимаю...о чём ты говоришь...— начал он, избегая этой темы, прежде чем можно было бы назвать имя своего несчастья. — Болезнь Ханахаки? Т... "Тодороки Шото, пожалуйста, подойдите в офис" Два парня подпрыгнули от объявления, обменявшись смущёнными взглядами, прежде чем покинуть туалет. Между ними возникла напряжённая тишина, пока они шли по коридору. Шото обнаружил, что засунул руки в карманы и шёл с опущённой вниз головой. Мысли и вопросы роились в его голове, несмотря на стоическое выражение лица, которое он старался поддерживать. Ледяные следы, оставленные во время его дикого спринта через коридор, почти растаяли, за исключением того места, где он начал кашлять и смог опереться о стену. — Эм...ты когда-нибудь делал себе больно? — осторожно спросил Изуку, поймав на себе взгляд Тодороки. — Нет, ничего такого, что стоило бы упоминать, — покачал головой более высокий парень. — Ты сказал то же самое после сражения с Каччаном на спортивном фестивале. И если я правильно помню, тогда ты только что пришёл в сознание, — ответил Мидория с его кривоватой улыбкой. Эта улыбка, в сочетании с этими зелёными глазами, веснушками и вьющимися волосами, была смертельной комбинацией. Шото почувствовал в груди конвульсию и оглянулся, надеясь, что Изуку будет слишком взволнован новым лилейником, выпавшим из его рта, а не красным румянцем, покрывавшим его щёки. — Тодо, то есть, Шото, ты в порядке? — Неожиданно воскликнул Изуку, осторожно касаясь его плеча. Шото кивнул, не в силах заговорить снова, потому что был уверен в том, что скажет не то, что хочет. Однако его тело двигалось само собой, и, прежде чем он узнал об этом, он протянул лилейник Мидории. Когда Тодороки понял, что делает, он быстро начал прятать цветок в карман. — Я...прости, я не знаю, что случилось со мной... Запястье Изуку остановило его, левой рукой он осторожно забрал лилейник из правой руки Тодороки. Шото молился какому бы то ни было богу, чтобы его левая сторона не вспыхнула от пламени. Почему я так веду себя рядом с ним? — Знаешь, они действительно красивые. Цветы, — начал бормотать Изуку, держа стебель цветка между большим и указательным пальцами. Шото, как обычно, будучи непреднамеренно тупым, ответил: "Я умираю из-за них, Мидо...Изуку". Изуку вздрогнул, взглянув на него с неловкой улыбкой. — Н-ну, по крайней мере, они такие же красивые, как и человек, из которого они...? Тишина, последовавшая за внезапным заявлением Изуку, была оглушительной. Такой оглушительной, что парочка остановилась в коридоре. Тодороки почувствовал, как его лицо становится горячим. Лицо Мидории было совершенно красным, тем самым придавая ему вид веснушчатого помидора. — Н-НЕ Т-ТАК, Я Н-НЕ И-ИМЕЛ В-В-ВИДУ Н-НИЧЕГО Т-ТАКОГ-ГО! Изуку заикался в исступлении, размахивая руками и издавая едва различимые звуки, которые должны были быть словами. Впервые за долгие годы Шото почувствовал, как внутри что-то расцветало, и это были не цветы. Это было неловкое, необычное чувство, но... ...он обнаружил, что смеётся.***
Изуку знал, что он гей. Изуку знал, что он очень гей для Тодороки Шото. Он думал, что не сможет стать ещё большим геем для Тодороки Шото. Изуку был очень не прав. Голос Тодороки, его смех были слишком живым. Живыми настолько, что он никогда бы не ожидал чего-то подобного от человека с вечно каменным выражением лица, не после того, что тот ему показывал за время их знакомства. Но Шото был здесь, с плотно зажмуренными глазами, щеками, что расколола широкая улыбка, когда он рассмеялся! Рассмеялся!! Более высокий парень прикрыл губы кулаком, пока смеялся, и Изуку был твёрдо убеждён в том, что благословлён, видя всё это. Он также был уверен, что преувеличивает, но блеск улыбающегося лица Тодороки Шото и его кристально чистый смех могут соперничать с сиянием яркого солнца. Боже, он надеялся, что его представления о любовном интересе Тодороки окажутся правдой. Но даже если цвет цветов Тодороки почти соответствовал цвету его волос, Изуку знал, что такой простой человек, как он, не может быть объектом привязанности этого парня. Что в Мидории вообще могло его привлечь? Изуку и Тодороки выпали из реальности, когда охваченное благоговением: "Ничего себе" вырвалось из его предательских уст. Он ударил себя по губам, когда Шото спросил: "Что?" Мидория сделал широченный шаг по коридору, за которым последовал Шото менее широкими шагами. Как и предполагалось, он шёл, как обычный человек. Изуку всё ещё сжимал в руке зелёный лилейник, пока они продолжали свой путь. — Я...я никогда не видел, чтобы ты так смеялся...на самом деле, я никогда не видел, чтобы ты смеялся. Брови Шото немного приподнялись, как будто бы он сам впервые осознал это. — Ты прав. Я не так много смеюсь, не так ли? Изуку не хотел говорить ничего, так как боялся что-то испортить...и был благодарен своему спутнику, что тот продолжил говорить. — Пусть я и ценю твой комплимент, у цветов всё же нет шрамов. Они намного...цветы намного красивее. Я... — Уродливый? — вмешался Мидория. Шото незаметно вздрогнул, а Изуку мысленно ударил себя Техаским Смэшем. — Мы уже говорили об этом, Шото. Никто не думает, что ты уродлив. Я имею в виду, что даже Каччан припоминает тебе только цвет волос, а он очень субъективен, — Изуку вздохнул, чувствуя, что смог искупить свою вину, когда сказал "уродливый" Тодороки. Призрачная улыбка играла на устах Шото, когда два парня подошли к двери, ведущей в офис. — Ты всегда заставляешь меня чувствовать себя лучше, но я не так много сделал для тебя, правда? — пробормотал он, и Мидория хотел было протестовать, когда из факультативной комнаты раздался безошибочно холодный голос. — ...мне всё равно, собирается ли Шото признаться этому ублюдку, который сделал с ним такое. Он пойдёт на операцию, потому что я считаю, что это лучший способ для него не отставать от учёбы. Если он умрёт из-за какого-то одноклассника, то никогда не сможет стать профессиональным героем. Мидория и Тодороки замерли перед дверным проёмом. Взгляд Изуку метнулся к однокласснику, чьё лицо было мертвенно бледным, его губы были приоткрыты, дыхание стало поверхностным. Внутри помещения Изуку услышал, как Тошинори пытался вразумить его. — Я уверен, что он признается, просто дайте ему немного времени. Уверяю, у нас только самые лучшие намерения... — Шото — моё творение. Я сам решу, что с ним делать. Мидория вспыхнул злостью и сжал сильнее лилейник в своей руке. Он был на грани того, чтобы ворваться внутрь и дать Старателю хороший, сильный удар прямо в зубы, но тот знал, что это ничего не решит. Во всяком случае, Тошинори, вероятно, отругал бы его за это. Мидория собирался попросить Шото, чтобы он остался здесь, в коридоре, пока он попытается разобраться с этим, в основном, помогая Тошинори, но что-то заставило его остановиться и передумать. Этим что-то был едва слышимый шёпот, исходящий из уст Тодороки: "...нет...нет, я не хочу..." Изуку подумал, что его действия обязательно принесут за собой последствия, с которыми ему потом придётся разбираться, но одним быстрым движением он хватает запястье Шото и срывается в коридор в безумном спринте. Мидория подносит лилейник к лицу и зажимает цветок между зубами, когда тянется за своим телефоном. Может быть это потому, что он так сильно любит Тодороки. Может быть это потому, что он хочет сказать Старателю: "пошёл ты", не говоря ему это в лицо лично. Может быть это из-за этих двух причин...да, скорее всего так. В любом случае, Мидория ждал, пока человек на другом конце возьмёт трубку. — Юный Мидория? Где ты?? Старатель... — Простите меня, Всемогущий, но я не могу позволить Старателю заставлять Тодороки делать то, чего он не хочет делать. Он повесил трубку прежде, чем наставник смог бы уговорить его вернуться обратно, положив телефон в карман вместе с измельчённой внутри гвоздикой. К этому времени Тодороки смог сравняться с ним, но Мидория всё равно не отпустил его руку. Он бы не позволил Старателю сделать что-то, что могло бы навредить Шото. Не тогда, когда ему ещё осталось, что сказать.