X
Эрвин перечитал первую строку бюджетного проекта в пятый раз, пока в отчаянии не отложил бумаги. Сегодняшние церемонии, должно быть, вымотали его больше, чем он думал. Он полагал, что уже не становится моложе. Еда на банкете была почти до неприличия роскошной после стандартного военного пайка, к которому он привык — должно быть, из-за этого у него немного тошнотворное ощущение в желудке. Наклонившись, чтобы задуть свечу, Эрвин на миг потерял равновесие, всё ещё не привыкнув компенсировать потерю руки. Как сказал бы Леви… Но больше не было необходимости думать о том, что мог бы сказать Леви. Следующим утром на завтраке Эрвин был почти уверен, что Леви появится и возобновит обвинения прошлого вечера. На всякий случай он отрепетировал свои аргументы, удостоверившись, что его логика была настолько неопровержима, насколько он верил в это, и нашёл их довольно убедительными. Но Леви не пришёл. По пути в королевскую библиотеку, где, как король заверил его, он сможет свободно читать запрещённые документы относительно мира за стенами, он проходил мимо конюшни. Он воспользовался возможностью проведать свою лошадь и отметил, что соседнее стойло было пусто. Что и следовало ожидать. Хорошо. Но тот банкет, казалось, был с ним категорически не согласен. Эрвин надеялся, что не заболеет; у него слишком много работы.X
Леви направился на север по той простой причине, что, когда он выехал из последних ворот, небо было более голубым в том направлении, а он не горел желанием начинать своё странствие в ливень, обещанный зловещим небом на юге. Он путешествовал налегке, взяв с собой только паёк, непромокаемую клеёнку, чтобы сделать бивак, трутницу, ружьё и патроны. Он надел УПМ без ножен и лезвий на случай, если ему понадобится преодолеть трудный подъём в любом месте, и ещё с собой у него был длинный охотничий нож. К седлу Пеппер была привязана фляга, а плотное одеяло завернуто в клеёнку позади него. Хотя униформа была скорее военным атрибутом, а не его личной собственностью, Леви взял её, рассудив, что корпус и так должен ему слишком много, да и в любом случае она вряд ли подойдёт кому-то ещё. Кроме того, мысль об отъезде за стены в другой одежде казалась бы странной. Путешествие в одиночку на открытой местности вызывало смешанные чувства. Леви не мог не сохранять привычный уровень боевой готовности даже теперь, когда угроза титанов миновала. Конечно, разумная осторожность не помешает, хотя Пеппер, вероятно, предупредит его о любой опасности, исходящей от диких животных, прежде чем его человеческие органы чувств смогут обнаружить их. Волки и медведи были замечены во время предыдущих экспедиций за стены, но никто ни разу не подвергался их нападению, и они всегда убегали при приближении лошадей. Пейзаж был знаком с предыдущих вылазок: невысокая луговая трава, редкие кустарники и заросли хвойных деревьев, россыпи голубых и белых цветов, названия которых Леви никогда не знал. Весь день земля понемногу высилась под устойчивыми копытами Пеппер, и к тому времени, когда солнце опустилось до уровня левого плеча Леви, он понял, что они, должно быть, поднялись на значительную возвышенность. — Тпру! — ласково приказал Леви, удивившись громкости своего голоса в неподвижном воздухе. Вздрогнув, Пеппер прижала уши на мгновение, но она покорно остановилась и даже воспользовалась шансом полакомиться весенней травой. Впервые Леви обернулся, чтобы посмотреть на стены. Он никогда раньше не был на таком далёком севере и, следовательно, никогда не видел населённые земли с такой высоты. Стена Мария тянулась серой линией на север и на юг так далеко, насколько он смог разглядеть. Далеко, почти на самом горизонте, он думал, что мог различить вторую линию: Стену Роза. Земли, окружённые стенами, занимают огромную площадь, и мысль о том, как много ещё неисследованных территорий существует в сравнении с этой, потрясла Леви. Он поднял руку, зажмурив левый глаз, и соединил вместе большой и указательный пальцы, измеряя высоту стены Мария. С такого расстояния высокий крепостной вал казался меньше дюйма размером. Леви цокнул языком, и Пеппер тотчас же снова двинулась с места. Для Леви внезапно показалось важным оставить стены позади. У него оставалось около часа до захода солнца, и, судя по склону впереди, он смог бы подняться на гребень холма раньше и разбить лагерь в месте, где горизонт ограничивает территорию, на которой он был единственным присутствующим человеком. «У этих земель, должно быть, раньше были названия», — думал Леви, когда Пеппер бежала рысью вперёд по его тихой команде. Эрвин, вероятно, уже рылся в Королевской библиотеке. Леви мог представить его, окружённого картами, продумывающего свою новую кампанию так скрупулёзно, как он всегда планировал разведывательные экспедиции в прошлом, принимающего решения, какие области наиболее подходят для немедленного переселения, создания линий снабжения, дабы можно было строить новые деревни, новые города… И, естественно, Эрвин будет в авангарде, как только человечество двинется за пределы стен, — возглавляющий марш свободы, составляющий карты, делающий ставки. Эрвинбург. Смит-Таун. Ублюдок. Едва лишь он пересёк вершину холма и спустился вниз достаточно далеко, так, что стены больше не были видны, Леви привязал Пеппер к раскидистому боярышнику и принялся собирать хворост. Как только у него разгорелось небольшое пламя, Леви встал посмотреть, как на западе солнце утопает за низкой грядой холмов. Это был не впечатляющий закат —полосы низкого серого облака, испещрявшего ровное жёлтое небо, но Леви видел закат за стенами всего несколько раз, и даже мысли об Эрвине Смите не могли сделать его настолько циничным, чтобы не быть тронутым этим зрелищем.X
Эрвин поднял тяжёлые стопки карт и диаграмм с библиотечной полки с ощутимым трудом, радуясь, что был один и что нет свидетелей его неуклюжей однорукой возни. Ему приходилось вытаскивать книги к себе по одной, а потом либо ненадёжно уравновешивать их на предплечье, либо придерживать плечом. Он помогал себе подбородком, чтобы не дать им соскользнуть в разные стороны, пока переносил их к окну на полированный стол из красного дерева. Одна особенно полезная карта земель к северо-западу от стен была нарисована на свитке пергамента, который постоянно сворачивался, стоило ему попытаться взглянуть на него. Эрвин раздражённо цокнул языком. — Леви, не мог бы… Сердце Эрвина дало своеобразный скачок, который он уже не мог свалить на последствия банкета или что-нибудь ещё, кроме чувств, которые, как он пытался убедить себя, больше не испытывал. Но, конечно, ему будет не хватать физического присутствия Леви, сказал он себе, обходя комнату в поисках пресс-папье или подсвечника, — чего-нибудь, что не даст этой чёртовой карте свернуться. Леви был постоянно рядом с ним ни много ни мало более семи лет. Нерегулярным обитателем его постели — около пяти лет. Его отсутствие должно было быть таким же заметным и дискомфортным, как и ощущение недостающей руки поначалу, да и по правде говоря, по-прежнему. Но отказ от Леви был даже более необходимой жертвой. Потерю его руки возможно было избежать, если бы обстоятельства сложились немного иначе. Но удерживать Леви рядом с собой для личного комфорта и удобства, когда ему нечего дать взамен, — это был бы непростительный эгоизм. Нет ни одной причины, почему Леви не должен жить нормальной жизнью теперь, когда он оправится от шокового состояния, до которого Эрвин довёл его. Леви ещё не было сорока, он мог жениться и даже стать отцом. Он пережил титанов, оставшись целым и невредимым; он был героем человечества. Есть ли хоть кто-то, кто заслужил свободу больше, чем Леви? Придавив карту стеклянной чернильницей, двумя подсвечниками и маленькой бронзовой скульптурой крапивника, Эрвин рассмотрел незнакомые очертания границ, заштрихованные горные цепи и имена, написанные чёрными древними письменами. Это территории были разделены на феодальные владения? Районы большого королевства? Отдельные страны? Эрвин не имел понятия. В библиотеках раньше были запрещены исторические книги, как и карты, и атласы. Со временем он узнает, какие земли существовали до титанов. В верхнем левом углу карты, почти скрытая за искусно нарисованным изображением розы ветров, была проведена тонкая линия, окрашенная в синий цвет. Добрался ли Леви за пределы стен? Эрвин не мог винить его в том, что тот уехал, не сказав ни слова, но его определённо интересовали его дальнейшие планы. Почему-то было странно думать о маленькой одинокой фигурке Леви на этой необъятной и пустынной местности.