X
После их разговора о Леви, Эрвин избегал оставаться с Зоэ наедине. К счастью, она была занята работой над большим количеством проектов одновременно, пытаясь каталогизировать всё новые виды флоры и фауны, встречавшиеся до сих пор, помогая Армину с деталями изучения жизнеспособности переселения, собирая образцы почвы, чтобы определить, какие сорта зерновых культур наиболее пригодны переселенцам для выращивания, и рассуждая о типах обществ, которые существовали до появления титанов. Пока она не начала вмешиваться в дело Леви, Эрвин находил энтузиазм Зоэ приятным отвлечением от собственных мыслей. Он желал разделить её явную страсть к работе – она бесконечно восторгалась даже малейшими аспектами своих исследований. Из всех из них, Эрвин думал, только Зоэ после прежней жизни двинулась дальше наиболее успешно. Она была полна идей о будущем и обсуждала их с неудержимой энергией, из-за которой Эрвин иногда чувствовал себя очень уставшим. Хотя он всегда вел себя так, будто верил в мечту о мире, свободном от титанов, Эрвин задавался вопросом, действительно ли это было правдой. Это была единственная цель, имевшая значение для всей его взрослой жизни, и он был готов пожертвовать всем ради неё. Он до самого конца ожидал, что умрёт. Тот факт, что он добился своей цели и выжил, для него до сих пор был шоком. И Леви тоже выжил. Эрвин всегда надеялся на это, конечно, – страстно желал этого, если быть честным, - но он никогда не осмеливался вложить эту надежду в слова, даже в уединении своей собственной головы. Некоторая суеверная идея об искушениях судьбы убедила его, что равносильно тому, как он представлял Леви пережившим титанов, он сам, несомненно, должен был умереть. Что Зоэ, со своей необузданной тягой к жизни, не могла понять, так это то, что физическая жизнь человека могла продолжаться даже тогда, когда в нём умирала человечность. Сейчас Эрвин смотрел на свои войска с чувством полной отчуждённости – Зоэ, переполненная жизненной энергией, юношеский позитив Армина - так много мужчин и женщин в Разведкорпусе, освобождённых от угрозы неминуемой гибели, радуются своей работе и начинают строить отношения, направленные на реальное будущее. Эрвин видел всё это и был отдалённо рад за них, но сам он не чувствовал ничего. И всё было так, как должно быть. Эрвин знал, что заслужил эту пустоту. Он пожертвовал столькими людьми ради своего дела и всё ещё был жив, когда, безусловно, был одним из первых, кто более всех достоин смерти. Он выжил, и Леви тоже выжил – единственный человек в этом мире, которого он бы спас прежде всех остальных, будь у него такой выбор. Человек, которого он… Нет. Это был дар, который он никогда не мог принять. Гораздо лучше вот так – Эрвин должен делать полезную работу до своей физической смерти, а Леви, который тяготел к жизни, должен быть свободен.X
- Лейтенант Кейджи? Мужчина обернулся, его глаза расширились, когда он узнал маленького солдата, стоящего позади него. - Капитан Леви! Я не… Мы ожидали вас? - Нет. Я занимался исследованием на Севере. Я здесь, чтобы доложить Эрвину. Где его палатка? Кейджи указал на одну из нескольких идентичных палаток вокруг свободного пространства в центре, где горел небольшой костёр под походной треногой, на которую был подвешен большой металлический котелок. Группы солдат сидели на складных, тканевых стульях или брёвнах вокруг огня, общаясь и попивая чай. Леви пришлось подавить в себе бессознательное желание подойти к их сборищу и поинтересоваться, что, спрашивается, они думали, они делают здесь, за стенами, развалившись вокруг таким непринуждённым образом. - Первая слева, - сказал Кейджи. – Я думаю, он там. У Капитана Ханджи и Капитана Арлерта была встреча с ним несколько минут назад. - Капитана Арлерта? – спросил Леви. - Да, сэр. - Хм. Так я и думал, - Леви вздохнул и направился к палатке Эрвина. - Капитан! – позвал его Кейджи. Леви обернулся. - Чего тебе? - Я рад снова видеть вас, сэр. В эти счастливые времена. Разум Леви был полностью сосредоточен на его неизбежной встрече с Эрвином, и на секунду слова Кейджи не произвели на него никакого эффекта. Как только он разобрался, что на самом деле было сказано, он заставил себя улыбнуться. - Счастливые времена. Да... Спасибо. Улыбка Леви исчезла, как только он отвернулся. Он очень сильно сомневался в том, что Эрвин будет так же рад видеть его. Эрвин тихонько выругался, когда не смог удержать тяжёлую крышку дорожного сундука. Она захлопнулась, и он поморщился, но не столько из-за шума, сколько из-за очередного напоминания, что он так и не научился успешно приспосабливаться к отсутствию своей ведущей руки. Открыв сундук снова, он убрал туда оставшиеся карты и бухгалтерские книги, на этот раз аккуратно закрыв крышку. По крайней мере, исследования проходили хорошо. Армин был очень взволнован во время встречи, объясняя, что, гораздо больше домов в Хохвальде были пригодны для жизни, чем они думали первоначально, а это значило, что в городе, вероятно, можно будет разместить переселенцев в течение нескольких недель, а не месяцев. Эти переселенцы будут первыми людьми, кто будет постоянно жить за стенами с тех пор, как появились титаны, - это, безусловно, представляет собой реальную победу? Эрвин сбросил с себя куртку, когда почувствовал знакомое чувство жжения, покалывающее за рубцовой тканью, где его правая рука была разорвана зубами титана. Он закатал укороченный рукав своей рубашки и начал растирать культю, пытаясь успокоить приступы острой боли, вызванной, по мнению врачей, повреждением нерва, когда внезапный поток холодного воздуха осведомил его о том, что кто-то зашёл в палатку. Раздражённый, он обернулся в сторону входа. - Зоэ, я был бы очень признателен, если бы ты… - Всё ещё доставляет тебе много хлопот? - Леви, - голос Эрвина был чуть громче шёпота. - Рука, я имею в виду, не Зоэ. Хотя, если она изменилась… Эрвин прочистил горло. - Леви… - В любом случае, выглядит уже лучше, - сказал Леви, хотя его взгляд был устремлён на лицо Эрвина. Эрвин отвернулся, нахмурившись, натягивая рукав своей рубашки на обрубок правой руки. - Что ты здесь делаешь? - По-видимому, я всё ещё капрал в Корпусе Разведки. Я был назначен в этот дивизион. Эрвин уставился на него. - По чьему приказу? - По приказу короля. Эрвин усмехнулся. - По твоей просьбе! - Разумеется. - Почему? Мы договорились… - Мы ни о чём не договорились, - Леви изо всех сил старался не повышать голос. Эрвин резко кивнул головой. - Ну что ж. Я думал, я ясно дал понять… - Ты дал понять. Ты дал понять, и я позволил тебе это, и это было… - Леви замялся, раздосадованный своей неспособностью найти объяснения, которые ему были нужны. - И это было к лучшему, – сказал Эрвин. – Поверь мне, Леви, я всё обдумал. Я думал, ты понял мои доводы. В действительности, ты даже не спорил – ты просто ушёл… Слова зависли между ними. - Ну, и какого хуя ты ожидал, Эрвин? – Леви спросил, наконец. Эрвин покачал головой. - Я не хотел, чтобы это прозвучало как обвинение. - Но это было им. - Я знаю. Я не знаю почему… В общем, это не так… Леви сделал шаг навстречу Эрвину, который предостерегающе поднял руку. - Нет. Я не знаю, чего ты надеялся добиться, придя сюда, но… - Да, ты знаешь! Прекрати говорить дерьмо, которое на самом деле не имеешь в виду! Ты сказал мне уехать, и я уехал, потому что… Я не знаю… Потому что я ужасно глуп…Или потому что я настолько привык доверять тебе, что действительно превратился в твою марионетку, как ты и говорил. Но ты лгал мне, когда сказал, что никогда не хотел меня. - Я не говорил, что никогда не хотел тебя. - Нет! Ты говорил… - Я сказал, что никогда не любил тебя. То, как Леви шумно втянул в себя воздух, удивило их обоих. На мгновение Леви уставился на Эрвина, не сумев скрыть невыносимую боль, отразившуюся на его лице. Затем его выражение ожесточилось. - И вправду. Да. Это то, что ты сказал. - Его глаза сузились так, как Эрвин не видел уже много лет. С тех пор, как Леви пытался убить его на промокшем насквозь от ливня, залитом кровью поле боя под ржание умирающей лошади Эрвина, прорезавшееся сквозь стук дождя. - Что ж, вот почему я здесь, не так ли? – голос Леви прозвучал на удивление ровно. – Чтобы выбить из тебя это дерьмо. Эрвин посмотрел на него, пытаясь подумать. Разве Зоэ не использовала почти такие же выражения? Ему было сложно сосредоточиться – сказать то, что должно быть сказано. Почему, казалось, все решительно пытались заставить его признаться в том, что он просто был неспособен почувствовать? Присутствие Леви тревожило и злило его. Он поступил правильно, разве нет? Действовал в интересах других, как он и пытался делать всегда? Было не так уж и легко отпустить Леви. Эрвин по своей воле выбрал жизнь, в которой постоянно приходилось чем-то жертвовать, и даже если этими жертвами были жизни других людей, он никогда не отступал, принимая грех за эти решения на себя, так чтобы другим не приходилось этого делать. Он думал, ему удалось уберечь Леви от аморальности, которая бесповоротно развратила его собственную душу. Отправка Леви подальше предполагала окончательный разрыв – последнюю необходимую жертву. Так почему Леви здесь, сейчас, смотрит на него с таким решительным выражением на лице? Почему, смешанная с болью и гневом, оставалась ещё искра надежды в этих слишком хорошо знакомых серых глазах? - Тебе не следовало приходить, - сказал Эрвин. - Я был вынужден. - Это было потраченное впустую путешествие. Я уже объяснил свою позицию, - Эрвин заставил себя сесть, как будто невзначай, на узкую складную кровать и указал на табуретку напротив. Леви сел, наблюдая за ним с опаской. - Хочешь чаю? – спросил Эрвин. Ладони Леви сжались в кулаки. - Нет. Я не хочу ёбанный чай. Это не…Я не зря проделал весь этот путь, чтобы... Какого чёрта, Эрвин? Эрвин поднял брови. - Я тебе рассказал ещё в Шине, как это бы было, если бы ты захотел снова увидеть меня. У тебя есть два варианта: ты можешь остаться здесь на день или два, и мы обсудим исследования и план переселения, как цивилизованные коллеги, или ты можешь вернуться к своей лошади и немедленно уехать. О чём бы вы там не договорились с королём, мне не нужен ещё один капитан в дивизионе. Армин Арлерт - превосходный геодезист и картограф, а Зоэ Ханджи руководит научными исследованиями. Все необходимые должности заняты. Здесь нет места для тебя, Леви. У нас нет титанов, чтобы сражаться. - Я могу научиться и этому дерьму! Я не глуп! Я привык руководить отрядами - я действовал по собственной инициативе достаточное количество раз, когда тебя не было там. Блять, Эрвин, тебе чертовски хорошо известно, что я способен на большее, чем убийство титанов. Я пришёл сюда не для того, чтобы оправдывать моё звание! - Нет, кажется, ты пришёл задавать вопросы, на которые я уже ответил, - сказал Эрвин. - И это бессмысленное занятие. Ты должен уехать, Леви. - Прекрати говорить мне, что я должен делать! Прекрати предлагать мне дерьмовые варианты, как будто это единственная альтернатива! Я знаю, что ты хочешь, чтобы я уехал - ты делаешь все возможное, чтобы заставить меня уехать снова, - но у меня было время подумать, когда я был один за стенами ... Леви контролировал дыхание и изо всех сил пытался сдерживать свой гнев. Он пришёл сюда, чтобы дать Эрвину шанс после всего и признать свои собственные недостатки. - Ты делаешь это сейчас, потому что я слишком сильно полагался на тебя, не так ли? – сказал Леви. – Я исполнял твои приказы, но позволял тебе брать на себя всю ответственность за них. Я всегда сомневался в тебе – я никогда не давал тебе передышки. Когда ты сказал мне, чтобы я уехал, я был так зол, что не мог думать трезво, но теперь я всё понимаю, и… Я сожалею. Эрвин уставился на Леви. Затем он испустил короткий, неприятный смешок. - Ты сожалеешь? Ох, это…Нет. Нет, Леви, ты не мог так сильно ошибаться… - Что ты имеешь в виду? - Я никогда не хотел, чтобы ты брал на себя ответственность за решения командования. Я хотел, чтобы ты делал именно то, что ты делал, - подчинялся. И я хочу, чтобы ты подчинился мне и в этом тоже: я хочу, чтобы ты покинул лагерь завтра на рассвете. - Нет. Глаза Эрвина слегка расширились. Леви часто подвергал сомнению его приказы в прошлом, но он никогда открыто не отказывался выполнять их. - Я не уеду, - сказал Леви. – Король дал мне разрешение присоединиться к этому дивизиону. Для пущей уверенности у меня есть подписанные им приказы. Технически он превосходит даже Закклая в командной цепочке, не считая тебя. Эрвин разочарованно покачал головой. - Тогда я полагаю, я не могу запретить тебе находиться здесь. Он подошёл к входу в палатку и открыл тканевый полог. - Если ты настаиваешь на том, чтобы остаться здесь, ты будешь отчитываться перед капитаном Арлертом за исполнение приказов, поскольку он продолжит быть первым контактным звеном в этой командной цепочке. У нас нет нехватки оборудования – устанавливай свою палатку, если хочешь, или присоединяйся к Арлерту или Ханджи. Я поручу Армину найти тебе полезное дело. Если ты станешь мне обузой, я отправлю тебя обратно в Шину, приказ короля или нет. Держись от меня подальше. Эрвин стоял неподвижно, удерживая полог палатки, и бесстрастно глядел перед собой. Леви машинально двинулся вперёд, но замешкался у входа, затем обернулся, протянув руку, чтобы коснуться щеки Эрвина. - Эрвин. Пожалуйста. Эрвин не встретил его взгляд. Он отпустил полог палатки, и его пальцы грубо стиснули запястье Леви, отстраняя руку. - Отпусти меня, - приказал Эрвин. - Я не… Ты… Эрвину пришлось заставить себя посмотреть Леви в глаза. Он изо всех сил пытался сохранить свой тон спокойным и решительным, но ему нужно было убедиться, что Леви понял категоричность того, о чём он говорил. Он не думал, что у него хватит сил снова пройти через эту сцену. - Отпусти меня, Леви. Эрвин отпустил Леви. Леви стоял, неосознанно потирая ушибленное запястье, глядя на Эрвина, выжидая. - Уходи, - сказал Эрвин. Леви вышел.X
Капитан Зоэ Ханджи сидела за столом перед своей палаткой, занятая обновлением одного из её многочисленных каталогов, и аккуратно записывала особенности нового вида длинноносых грызунов под превосходно нарисованным Моблитом изображением животного, когда к ней, улыбаясь, подошёл Кейджи. - Ещё больше находок? - спросил он, глядя на иллюстрацию. - Да. Вчера мы обнаружили это. Я думаю, это что-то вроде землеройки. Она укусила Моблита, когда он пытался вытащить её из ловушки, так что он смог зарисовать её. Я спросила его, была ли она по ощущениям такой же, как та землеройка, что укусила его на прошлой неделе, и он сказал, что да. - А ещё она похожа на землеройку, - подметил Кейджи. - Ну да. Но внешность может быть обманчива. Последняя крыса, которую мы нашли, оказалась полевкой. - А, - сказал Кейджи, из многолетнего опыта зная, что лучше не задавать вопросы, если только он хочет получасовую лекцию о различиях между двумя. - Мы обнаружили куда больше новых видов животных и растений, чем я ожидала, даже вблизи стен, - воскликнула счастливо Зоэ. - Конечно, стены уходят так глубоко под землю, что почти ни один из живущих под землёй видов не смог пролезть, и у нас никогда не было времени искать образцы, когда нам приходилось иметь дело с титанами, а сейчас… - К слову о борьбе с титанами, - быстро перебил Кейджи. - Ты знала, что капитан Леви здесь? Зоэ подняла взгляд, её очки поблёскивали, - Леви здесь? Ты уверен? - Да, я говорил с ним. Он занимался исследованиями на Севере. - Он видел Эрвина? - Он направлялся к палатке командира, когда я увидел его. - Как давно это было? - Я не уверен. Около двух часов назад? Я как раз пришёл с дежурства. Зоэ встала на ноги и отодвинула стул. - Верно. Кейджи наблюдал, как она шагала по направлению к палатке Эрвина, размышляя о том, с какой стати она выглядела такой мрачной. Когда Зоэ ворвалась в палатку, Эрвин лежал на кровати, закрыв ладонью глаза. Он привстал и посмотрел на неё. - Ты никогда не стучишь? – спросил он на автомате, слишком уставший, чтобы даже притвориться рассерженным. - Где Леви? – требовательно спросила Зоэ. - Устанавливает свою палатку, я полагаю. - Я искала его по всему лагерю. Никто не видел его с тех пор, как он ушел отсюда. - Ах. Возможно, тогда он вернулся обратно к стенам. Это хорошо. - Нет, его лошадь всё ещё здесь, и его сумка. Что ты сказал ему? - Это не твоё дело. - Он… - Капитан Ханджи, у меня голова просто раскалывается, и это моя палатка. Если только у вас нет ничего важного для миссии, что бы стоило обсуждения, пожалуйста, выйдите. - Аааах, - Зоэ закричала в полном отчаянии. – Ты не можешь так отталкивать людей, Эрвин! В конце концов, они перестанут возвращаться! Эрвин спустил ноги с кровати и оперся локтём на одно колено, зажимая переносицу, его глаза были закрыты, а на лбу залегла глубокая морщина. - Он не должен был возвращаться. В этом весь смысл. Мне, очевидно, не удалось заставить его понять это в первый раз. - В первый раз? Эрвин, ты идиот, что ты наделал? Эрвин не ответил. Зоэ вышла из палатки, чувствуя себя более встревоженной, чем она была ещё до победы. Что толку от того, что Эрвин пережил титанов, если он встал на такой безнадёжно разрушительный путь? Леви стоял на сером гранитном валуне, на небольшом холме, возвышающемся над городом, который, должно быть, когда-то был красивым, расположенным на возвышенности, в извилине сверкающей реки, что окружала его с трех сторон естественным рвом. Берега реки соединял изящный каменный мост. Мощёная дорога, ныне устланная цветущим бурьяном, вела через мост к массивному барбакану внутри осыпающихся стен города. Прошло много времени, с тех пор как деревянные ворота слетели со своих заржавевших петель, но железная опускная решётка ещё преграждала дорогу захватчикам. Слева от барбакана огромная дыра в стене свидетельствовала о том, как бесполезны были эти защитные укрепления, когда пришли титаны. Леви смутно думал о стенах и оборонительных укреплениях и проклинал себя за слабость. Он думал, что понял подлинную неприязнь со стороны Эрвина, но, оказалось, он был совершенно не прав. Он обещал себе, что никогда не будет упрашивать, и воспоминание об отчаянной просьбе заставило его скривиться от унижения. Он пришёл в это место, чтобы дать Эрвину шанс передумать, в то время как у Эрвина не было никакого желания менять свое решение. Он говорил правду всё это время? Леви задумался. Разве я никогда не был для него чем-то большим, чем просто ценное оружие в войне против титанов? Леви помнил каждую ночь, проведённую в постели Эрвина. Правда, обычно всё происходило по его собственной инициативе – но не всегда. Определённо, не всегда. И хотя это не было многократным явлением, это случалось достаточно часто, чтобы Эрвин начал беспокоиться о слухах - и тогда это стало происходить независимо от возможных последствий. До сих пор Эрвин не отрицал, что хотел Леви. У Леви не было романтического настроя; он прекрасно знал, что секс мог быть не более чем просто физической разрядкой, но он был уверен, что было нечто большее, чем похоть в их нерегулярных встречах. Иногда, даже когда их секс был торопливым и посредственным, Эрвин в любом случае оставался после всего. И однажды, в постели Эрвина, после очередной экспедиции за стены, в которой много людей погибли ради несущественной победы, Эрвин дотянулся до руки Леви в темноте, когда Леви был уже в полусне, и сказал: «Я не знаю, смог бы я продолжать этот путь без тебя». Ни один из них впоследствии не упоминал об этом, и Леви был уверен, что если бы он напомнил Эрвину об этой фразе, тот стал бы утверждать, что говорил только про работу, и о том, как незаменимый Леви стал «Сильнейшим воином человечества». Но в этом было нечто большее. Независимо от того, во что Эрвину хочется верить сейчас, в этом было нечто большее. Неосознанно прикусив нижнюю губу, Леви спрашивал себя, что делать. Эрвин хотел, чтобы он уехал, и если бы он сделал это, он знал, что никогда бы не смог вернуться обратно. Будучи «Сильнейшим среди людей», он всегда давил на самого себя, испытывая предел своих сил, но он знал, что если позволит Эрвину отвергнуть его снова, то сломается. Всё, что он смог придумать: остаться, пытаясь найти хоть какой-нибудь смысл в тех задачах, которые поставит перед ним Эрвин, и ждать. Это будет трудно – выполнять приказы Арлерта, который был вдвое моложе него, - держаться подальше от Эрвина – поддерживать притворное безразличие. Леви никогда не был стратегом – это всегда оставалось в ведении Эрвина. У него не было плана – ничего, кроме внутреннего инстинкта, который говорил ему, что уход будет концом всех надежд и осознанием, что он был ещё недостаточно силён, чтобы сделать этот выбор. Да пошло оно всё к чёрту – там был человек, который смог бы разглядеть истину сквозь его напускное равнодушие к Эрвину, разве не так? Он собирался поговорить с Зоэ Ханджи.