***
Так незаметно летело время. Учителя пророчили мне хорошую карьеру и настаивали на элитной средней школе, тренер готовил меня к соревнованиям и грезил моим чемпионством, родители не могли нарадоваться способностями своего чада, а я не прекращал тренироваться даже в свой день рождения. После утренней пробежки и до боли знакомого комплекса силовых упражнений на турнике и без оного, я прошел в дом принять душ и позавтракать. Сегодня было 5 октября, суббота, а значит уже к вечеру начнут собираться гости и поздравлять меня с моим одиннадцатилетием. Спустившись вниз после душа, я сел на свое место за столом. Отец читал утреннюю газету, а мама все еще хлопотала за мойкой и плитой. После того, как я поел и принялся за чай, – кофе и какао мне не особо понравилось пить, поэтому я как и в прошлой жизни предпочитаю черный байховый чай, – отец молча придвинул мне стопку писем лежащую на краю стола. Родители меня поздравили еще с утра до пробежки и вручили абонемент на полгода в бассейн, который я у них попросил заранее, ведь нужно оттачивать все грани искусства координации и движения телом. На следующий год займусь танцами – думаю, это тоже должно будет подтолкнуть развитие необходимого мне навыка. Письма были от тех, кто не сможет приехать и поздравить с днем рождения лично, а позвонить либо дорого, либо нет возможности. Так, например, дядя Кристофер не сможет меня поздравить, но подарок – новую гитару, передал через маму. Еще тетя Розали поздравила письмом, потому что помогает бабушке в провинциальном городишке, где всего один общественный телефонный аппарат, и тот уже неделю сломан. Еще было письмо от самой бабушки, которое, судя по почерку, писала тоже тетя Розали, но всё равно – очень приятно. Еще была пара писем от кузенов Фреда и Джеральда и кузины Аманды, которые придут сегодня в гости; им просто нравится писать письма и всем их отсылать. Последний конверт был странный: на нем отсутствовали марки, и адрес отправителя, хотя и наименования отправителя тоже не было. Зато адрес был указан с точностью до этажа и двери. Вскрыв и прочитав сообщение, я несколько озадаченно посмотрел на родителей, но они не обратили на письмо никакого внимания. Встал и прошёлся к входной двери, открыв которую, смог наблюдать картину, как обычная лесная сова, сидя на заборе, чистит клювом свои перышки. На мое появление она отреагировала через пару секунд: повернув голову, она пристально поглядела на меня и, дабы добить и развеять все сомнения, громко выкрикнула свое природное: — УХУ! УХУ! Перечитав письмо еще раз, я вернулся к столу и передал конверт отцу. Тот, заметив моё состояние, нахмурился и, молча взяв конверт, начал читать. После прочтения он посмотрел на меня, потом взглянул на входную дверь и снова принялся читать, не забыв на этот раз взглянуть на второй лист с текстом. Мама, заметив наше хмурые лица, отошла от плиты и, заглянув через плечо отца, тоже принялась читать послание. По их реакции полного охреневания, я понял, что они тут ни причем и совершенно не понимают о чем говорится в письме. А значит шансы, что это все розыгрыш, становятся все меньше и меньше.Глава 2 - Больше чем розыгрыш
24 июля 2017 г. в 13:43
Та ночь и тот сон очень сильно сказались как на моем поведении, так и на взгляде на жизнь. Хотя, наверное, было бы удивительно, если бы ничего не изменилось.
Во-первых, я стал больше времени уделять семье: в частности помогать маме по дому и отцу в его магазине сувениров. Я даже ради интереса начал шить небольшие фигурки домашних животных, которые можно было использовать в качестве брелков. Выкройки, я нашел в журнале для рукодельниц, привезенном дядей Кристофером из одной из своих командировок для мамы.
Мама у меня работала в небольшом журнале, вела колонку для домохозяек, и иногда любила сшить себе что-нибудь, как она говорила, эдакое. Поэтому журналов на данную тему у неё было просто тьма. Соответственно не было проблем и с остатками, из которых я и стряпал свои поделки, а отец регулярно отдавал мне честно заработанное. Сначала я не хотел брать, но он заверил, что это нужно для того, чтобы я понимал, как зарабатываются деньги.
Вообще, по поводу денег родители меня баловали. Например, когда я ходил в школу, они давали мне целый фунт в день, а если я их радовал хорошими оценками, то еще и добавляли на карманные расходы. Я же, переняв опыт прошлой жизни, стал откладывать, а не тратить на безделицы.
Вторым изменением в моей жизни стало то, что я начал заниматься спортом, а именно бегать по утрам и делать зарядку. Энергии в молодом растущем организме, живущем в сытости и достатке, было просто завались - её то и приходилось тратить.
Уже к концу лета, заметив мое увлечение спортом, отец устроил меня в секцию по боксу, в которою я с большим удовольствием ходил. Драться в прошлой жизни мне приходилось. Точнее — там в этом была сама жизнь, здесь же этим я занимался для будущего. Нужно быть сильным, чтобы чего-то добиться в жизни.
Как оказалась, бить правильно я не умел, зато бил - от души. Прошло меньше года после начала занятий, а со мной на ринг стали выходить только ребята на три-четыре года старше, остальные же опасались связываться с парнем, имеющим возможность вырубить с одного удара.
Мои увлечения спортом несколько раз помогли моим школьным друзьям: просто уже в октябре, после пары драк со мной, все в нашей младшей школе поняли, что ни меня, ни моих друзей лучше не трогать. Ну, а после того, как я отделал четырёх парней старше себя, меня и в «банду» приглашать перестали. Даже нож не пришлось доставать.
Третьим изменением во мне стала тяга к знаниям.
В своей прошлой жизни читать я толком не умел, так – только несколько иероглифов. Здесь же был будто рай: столько книг, общественная библиотека, школа, в которой – внимание! – заставляют учиться!
Да половина ребят из моей прошлой банды руку бы отгрызла, если бы им только позволили получить образование, поэтому за учебу я взялся всерьез: в школе не было прилежней и старательнее ученика, чем я. И если с гуманитарными науками все было просто, читать я полюбил, как не в себя, то с точными науками приходилось попотеть, но и они пасовали перед моим старанием. Как сказал дядя Кристофер, когда увидел, что я пытаюсь выработать у себя быстрый и аккуратный почерк: «Усердие — мать успеха».
Вообще, кроме школы и библиотеки я еще уделял много времени познавательным теле- и радио передачам, а также всевозможным газетам и журналам. Чтобы всё успеть, начал даже тренироваться делать несколько дел одновременно, при этом стараясь делать аккуратно и внимательно. Поначалу получалось не очень, но после того, как я узнал, что на развитие мозговой деятельности влияет мелкая моторика, упражнения на координацию, а также умение одинаково владеть обеими руками, дело сдвинулось с мёртвой точки. Именно тогда и проявилось мое хобби с брелками в качестве развития мелкой моторики и игра на гитаре, которой меня обучал дядя Кристофер, когда приезжал к нам.
Упражнениями на координацию были выбраны хождение на руках и жонглирование, а также игра в настольный теннис. Причем, с этих пор я стал стараться чаще задействовать левую руку, что принесло свои результаты уже к 1990 году. К тому времени я мог не только ходить на руках и жонглировать, но и неплохо побренчать на гитаре. Не говоря уже о том, что вся моя немаленькая семья ходила с моими брелками на ключах. В теннис я многих обыгрывал, играя даже левой рукой, но главное – я наконец смог читать и писать параллельно. Это был просто прорыв. До этого счастливого дня я много раз пытался достигнуть необходимого состояния, но только 21 марта 1990 года при очередной попытке у меня получилось. К сожалению, в нем я не мог воспринимать окружающую действительность.
Поначалу я пытался не глядя писать эссе по итогам столетней войны, одновременно сосредотачивая зрительное внимание на чтении Киплинга, но, как оказалось, подход был неверным. А затем, лишь мазнув взглядом по тексту на новой странице, я перевел взгляд проверить, ровно ли пишу эссе, и в этот момент – провалился.
Будто в темном изолированном от внешнего мира чулане, я читал текст, что словно на полупрозрачной странице висел в моем восприятии, а рука ровно и четко выписывала последствия столетней войны на тетрадный лист. Когда же текст на странице закончился, я понял, что просто не могу поднять руку, чтобы её перелистнуть. На секунду меня обуял дикий ужас, но стоило только оторвать взгляд от книги, как меня отпустило, и я вынырнул. Учитывая то, как тяжело и со свистом дышалось, можно было понять, что за все время погружения я даже этого не делал. С того самого дня я регулярно стал нырять в это состояние и свободного времени стало чуточку больше.
Если же вы думаете, что я перестал играть и общаться с друзьями, то вы ошибаетесь. Я по прежнему это делал, хотя, возможно, и значительно сократил само время общения. Плюсом было то, что благодаря моим пересказам понравившихся книг они все заразились от меня любовью к чтению.